"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 28 (15) февраля

1. Апостол от 70-ти Онисим.

     Был рабом Филимона, человека богатого и знатного в городе Колоссы во Фригии, но чем-то не угодил своему господину и убежал в Рим, где услышал слово Евангелия из уст апостола Павла и крестился. А так как апостол Павел еще раньше и Филимона привел к правой вере, то и помирил он этих двух, Филимона и Онисима, господина и раба, написав отдельное Послание к Филимону, одно из наиболее трогательных письменных свидетельств, вообще существующих в Священном Писании.

 "Прошу тебя, — пишет апостол Павел Филимону, — о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих... Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не каку же раба, но выше раба, брата возлюбленного."

     Тронутый этим Посланием, Филимон и вправду принял Онисима как брата, освободив его от рабства. Впоследствии Онисим самими Апостолами был рукоположен в епископа и по смерти апостола Тимофея принял ефесскую кафедру. Это видно из послания [священномученика] Игнатия Богоносца. В пору гонения, воздвигнутого Траяном, Онисим, уже в летах преклонных, был схвачен и приведен в Рим. Здесь он давал ответ перед судьей Тертуллом, был ввержен в темницу и, наконец, усечен мечом. Одна богатая женщина, взяв его тело, положила [его] в серебряный ковчег и честно погребла в 109 году.

2. Преподобный Евсевий, пустынник Сирийский.

     Сначала подвизался под руководством святых мужей, а затем удалился на уединение в пустыню. Питался исключительно травяной пищей, не вкушая даже фруктов. Всё время проводил на открытом пространстве, углубляясь в молитву и терпя любую непогоду. Достиг 95-летней старости и мирно почил о Господе в 440 году.

3. Стихотворение

Онисим преславный жизнь яко раб начал -
Как Христов апостол и мученик скончал.
Об имени спросил его Тертулл, издеваясь.
- Христианин мне имя, Онисим - прозываюсь.
- Свободный или раб ты? Ответь мне, убогий!
- Был раб Филимона, а ныне - Христа Бога.
- За цену какую Филимон тебя продал?
- Владыка Христос Кровь за меня отдал.
- Скажи, почитаешь ли богов изваянных?
- Не вижу богов - только каменных болванов!
- Зверей разных вижу, но не живых, а мертвых;
- Волу вы вола приносите в жертву,
Барана - барану, птиц - сычам и совам;
Животных живых - безжизненным скотам;
Живое - бездушному вы отдать готовы,
О, нет! Я не кланяюсь этим богам!
Воздам поклоненье я Богу Живому,
Творцу и меня, и тебя самого.
Тертулл посмеялся над мужем от Бога,
Мечом повелел обезглавить его!
От тела святому главу отсекли,
Но чистыя меч не коснулся души;
Осталось и дивное имя Онисима славного,
Ему и земля с небесами хвалу воздают неустанно.

4. Рассуждение

     Для любого человека дорог мир души. У стяжавших этот душевный мир тело может быть непрестанно в движении, в работе, в страданиях, но душа их, прильнувшая к Богу, присно пребывает в непоколебимом мире. Преподобный Серафим Саровский учит:

«Надобно всячески стараться сохранять душевный мир. Не возмущаться оскорблениями от людей. Поэтому нужно так или иначе воздерживаться от гнева и, бодрствуя (над самим собой) блюсти ум и сердце от непристойных движений...
Для сохранения душевного мира необходимо также избегать осуждения других. Неосуждением и молчанием удается сохранить душевный мир. Когда человек пребывает в таком состоянии, то получает Божественные откровения. Дабы человек сохранил себя от осуждения других, надлежит бодрствовать над самим собой; нельзя ни от кого принимать недуховных мыслей и должно быть мертвым ко всему (мирскому). Мы должны неустанно хранить свое сердце от непотребних помыслов и впечатлений (Притч. 4:23). От постоянного бодрствования над сердцем - в сердце рождается чистота, в которой созерцается Господь, по словам вечной Истины:
"Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят" (Мф. 5:8)

---

(Прим. - Ред.)

Патрология: душевный мир

О мире душевном

Мир душевный приобретается скорбями. Писание говорит:
«Проидохом сквозе́ огнь и воду, и извел еси ны в покой» (Пс. 65:12).
Путь тех, кто хочет угодить Богу, лежит сквозь многие скорби. Как ублажать нам святых мучеников за страдания, которые претерпели они ради Бога, когда мы не можем стерпеть и огневицы? (Прим. Ред.: огневицы – букв.: лихорадки, сильного жара)

Ничто так не содействует стяжанию внутреннего мира, как молчание и, сколько возможно, непрестанная беседа с собою и редкая – с другими.

Ничто же лучше есть во Христе мира, в нем же разрушается всякая брань воздушных и земных духов:
«Несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем (и) к миродержителем тмы века сего, к духово́м злобы поднебесным» (Еф. 6:12).

Признак духовной жизни, когда человек погружает ум внутрь в себя и имеет делание в сердце своем.
Тогда благодать Божия приосеняет его, и он бывает сперва в мирном устроении, а посредством сего и в премирном (Прим. Ред.: премирном – находящемся выше здешнего мира, Горнем, Небесном): в мирном, то есть с совестью благою; в премирном же, когда ум созерцает в себе благодать Святого Духа, по слову Божию:
«В мире место Его» (Пс. 75:3).

Можно ли, видя солнце чувственными очами, не радоваться? Но сколько радостнее бывает, когда ум видит внутренним оком Солнце Правды – Христа! Тогда воистину радуется он радостью ангельской. О сем-то и Апостол сказал:
«Наше бо житие на небecex есть» (Флп. 3:20).

Когда кто в мирном устроении ходит, тот как бы лжицею черпает духовные дары.
Святые Отцы, имея мирное устроение и будучи осеняемы благодатию Божией, жили долго.

Когда человек придет в мирное устроение, тогда он может от себя и на прочих издавать свет просвещения разума; прежде же сего человеку надобно повторять сии слова пророчицы:
«Да не изыдет велеречие из уст ваших» (1Цар. 2:3)
и слова Господни:
«Лицемере, изми пе́рвее бервно из очесе твоего, и тогда у́зриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Мф. 7:5).

Сей мир, как некое бесценное сокровище, оставил Господь наш Иисус Христос ученикам Своим перед смертью Своею, глаголя:
«Мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин. 14:27).
О нем также говорит и Апостол Павел:
«И мир Божий, превосходяй всяк ум, да соблюдет сердца́ ваша и разумения ваша о Христе Иисусе» (Флп. 4:7);
«Мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме́ никтоже у́зрит Господа» (Евр. 12:14).

Итак, мы должны все свои мысли, желания и действия сосредоточивать к тому, чтобы получить мир Божий и с Церковью всегда вопиять:
«Господи Боже наш, мир даждь нам» (Ис. 26:12).

О сохранении мира душевного

Всеми мерами надобно стараться, чтоб сохранить мир душевный и не возмущаться оскорблениями от других; для сего нужно всячески стараться удерживать гнев и посредством внимания ум и сердце соблюдать от непристойных движений.
И потому оскорбления от других должно переносить равнодушно и приобучаться к такому расположению, как бы их оскорбления нас не касались.
Таковое упражнение может доставить человеческому сердцу тишину и соделать оное обителью для Самого Бога.

Образ такового незлобия мы видим в житии святителя Григория Чудотворца, от которого некая блудница всенародно требовала мзды за якобы содеянный с нею грех; а он, нимало не разгневавшись на нее, кротко сказал некоему своему другу: «Даждь скоро ей цену, колико требует». Женщина, как только приняла неправедную мзду, подверглась нападению беса. Святитель же изгнал из нее беса молитвой.

Ежели же невозможно не возмутиться, то по крайней мере надобно стараться удерживать язык, по Псаломнику:
«Смятохся и не глаголах» (Пс. 76:5).

В сем случае можем в образец себе взять святого Спиридона Тримифунтского и преподобного Ефрема Сирина.
Первый так перенес оскорбление: когда по требованию царя греческого входил он во дворец, то некто из слуг, в палате царской бывших, сочтя его за нищего, смеялся над ним, не пускал его в палату, а потом ударил в ланиту. Святой Спиридон, будучи незлобив, по слову Господню обратил ему и другую (см. Мф. 5:39).
Преподобный Ефрем, постясь в пустыне, лишен был учеником пищи таким образом: ученик, неся ему пищу, сокрушил на пути, нехотя, сосуд. Преподобный, увидев печального ученика, сказал ему: «Не скорби, брат, аще бо не восхоте прийти к нам пища, то мы пойдем к ней» и пошел, сел при сокрушенном сосуде и, собирая снедь, вкушал ее. Так он был безгневен.

А каким образом побеждать гнев, сие можно видеть из жития Паисия Великого, который просил Господа Иисуса Христа, явившегося ему, дабы Он освободил его от гнева. И Спаситель сказал ему:
«Аще гнев и ярость купно победити хощеши, ничесоже возжелай, ни возненавиди кого, ни уничижи».

Дабы сохранить мир душевный, должно отгонять от себя уныние и стараться иметь радостный дух, а не печальный, по слову Сираха:
"Многи х бо печаль уби, и несть пользы в ней» (Сир. 30:25).

Когда человек имеет большой недостаток в потребных для тела вещах, то трудно победить уныние. Но сие, конечно, к слабым душам относить должно.

Для сохранения мира душевного также всячески должно избегать осуждения других. Неосуждением и молчанием сохраняется мир душевный. Когда в таком устроении бывает человек, то получает Божественные откровения.
Чтобы избавиться от осуждения, должно внимать себе, ни от кого не принимать худых вестей и быть ко всему мертву.

К сохранению душевного мира надобно чаще входить в себя и спрашивать: «Где я?»
При сем должно наблюдать, чтобы телесные чувства, особенно зрение, служили для внутреннего человека и не развлекали душу чувственными предметами, ибо благодатные дарования получают токмо те, которые имеют внутреннее делание и бдят о душах своих.

источник: преподобный Серафим Саровский (Мошнин) "Духовные наставления инокам и мирянам"

5. Созерцание

---

     Да созерцаю Господа Иисуса как Странника, а именно:
1) как шествуя [по земле], Он утомляется, обливается потом, терпит голод и жажду ради спасения моего, твоего и всех людей;
2) как и по ночам трудится Он ради спасения моего, твоего и всех людей;
3) как на всех Своих путях думает Он и заботится о спасении меня, тебя и всех людей, одного только этого и желая.

---

Прим. - Ред.

Нравственное богословие: cтранничество

Нравственное богословие – богословская дисциплина, раскрывающая в систематическом порядке христианское учение о нравственном сознании и нравственной ответственности человека, как созданного по образу и подобию Божьему, христианской нравственности, морали и этике, нравственных обязанностях христианина.

источник: сайт "Азбука веры"

---

Странничество:
1) форма паломничества; странствование по святым местам пешком;
2) странствование ради распространения спасительной проповеди.

источник: сайт "Азбука веры"

---

Духовное странничество

С XVIII века появился на Руси особый подвиг – подвиг странничества. С определенного момента Русская Церковь обращается к новому подвигу – к уходу из этого мира, к странничеству. Главной чертой подвига странничества является отметание определенного места, отрицание до конца уюта. Взяв начало от подвига паломничества в святые места, подвиг странничества провозгласил святость всего мира. Странники не знают в пределах этой жизни цели своего странствия. Так, если паломники в подвиге древнего Израиля стремятся к земле обетованной, то странники знают пути учеников Господних, идущих за Ним по дорогам Галилеи.

Подвиг страннический входил в состав первых подвигов Церкви. Странники первых веков христианства несли определенные задания церковным общинам. На их обязанности лежало оповещение различных церковных общин о новых распорядках в Церкви, о соборах. Они распространяли послания апостолов и мужей апостольских, они помогали ссыльным и заключенным в темницах. Подвиг их был связан обетом. Ряд произведений древней христианской письменности сохранил эти обеты. В них указано на то, каким должен быть истинный странник, и даются предостережения от лжестранников. Особенно много о странниках первых веков повествуют послания апостольские. Так, апостол Павел в своих посланиях начертал образы страннические, и о них говорит ряд отцов Церкви. Подвиги страннические сводятся к постоянному хождению, к повиновению своему духовнику, к полной нестяжательности. Странники знают только лишь посох, мешок, иногда Евангелие или Библию, а больше никаких богатств не имеют. «Берегись, странник, лишней копейки! Она обожжет тебя в день судилища», – говорила одна странница.

Подвиг странничества, возникший в первые века, освященный мужами Фиваиды, возродился в России и, приняв несколько своеобразные формы, внес свои достижения в сокровищницу Церкви. С определенного момента истории Русская Церковь обращается к странничеству. Мне кажется, этот момент наступает в начале XVIII века, то есть тогда, когда впервые рационалистическая культура стала вытеснять внешние и внутренние самые дорогие святыни Православия. Тогда стали говорить о бесполезности монастырей, появились указы Петра I о превращении монастырей в богадельни для увечных воинов. Тогда начались суровые преследования подвижников, скитающихся в лесах и вертепах.

Вся история Церкви XVIII и XIX веков, почти все жития подвижников того времени знают скорбные строки гонений. Знаменитый странник Дамиан кончает жизнь на каторге, облитый на морозе холодной водой за то, что он отказался дать сведения о постоянном своем месте жительства, которого странник не имел. Странница Вера Алексеевна избивается за беспаспортность в тюрьме. Первоначальник Саровский Иоанн умирает в тюрьме в Петербурге за то, что без разрешения начальства стал строить себе хибарку в лесу.

Целый ряд странников, не знающих определенных путей, идущих с дороги на дорогу, проходят в продолжение последних двух столетий по Руси. Вот кочевавший всю жизнь по тайге Сибири старец Федор Кузьмич. Вот странник Даниил, высокий, стройный старик в холщовой рубахе с грустно-строгим взором темных глаз, как изобразил его Кипренский. Здесь знаменитый Филиппушка, соединивший в себе два подвига – юродства и странничества, один из странников Зосимовой пустыни. Здесь смиренный странник конца XVIII века Николай Матвеевич Рымин, добровольно раздавший свое имение нищим, за что попал в дом умалишенных. Его изображение сохранило черты добродушия и веселости. Он показан веселым, почти лысым, с длинным посохом, с крестом, одет в рваный зипун и старый жакет. Проходит и Ксения, странница древняя, ста трех лет, ее трудами воздвигнуто более сотни церквей. И веселая Даша-странница, и суровый странник Фома. Все они как бы хоронят вертепы и дебри, все они говорят о том., что уходит пустыня из родины нашей и что только дороги одни еще остались свободными от суеты торжествующего мира.

Евангелие вносит в подвиг странничества черты смирения. Подобно Христа ради юродивым, странники не только смиренно переносят скорби и обиды, но даже ищут их, считая себя худшими из всего мира. Странник, подвизающийся в наши дни, любит говорить: «Не укорят меня – демоны возрадуются, побранят – ангелы радоваться будут». Еще ярче учил о смирении жизнью своей странник Николай Матвеевич Рымин, подвизавшийся в конце XVIII века. Он никогда не ночевал в доме, где бывал особенно обласкан, и всегда ходил к людям, принимавшим его сурово. Однажды его спросили, зачем он так поступает. Рымин ответил: «Я творю молитву Иисусову. Она говорит, что я грешник. Когда люди ласкают и любят меня, то забываю воскликнуть: помилуй мя грешного».

источник: по материалам работы священника Сергия Сидорова «О странниках русской земли» и статьи архимандрита Киприана (Керна) (в кн.: «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу». Издание Введенской Оптиной пустыни, 1991

---

Слово 3. О странничестве, то есть, уклонении от мира

1. Странничество есть невозвратное оставление всего, что в отечестве сопротивляется нам в стремлении к благочестию. Странничество есть не дерзновенный нрав, неведомая премудрость, необъявляемое знание, утаиваемая жизнь, невидимое намерение, необнаруживаемый помысл, хотение уничижения, желание тесноты, путь к Божественному вожделению, обилие любви, отречение от тщеславия, молчания глубины.

2. В начале обыкновенно, как бы огнем божественным, сильно и продолжительно беспокоит любителей Господних помысл об удалении от своих, желанием худости и тесноты побуждающий к оному любителей такового добра. Но сколь велик и достохвален сей подвиг, столь великого и рассуждения требует; ибо не всякое странничество, предпринимаемое в крайней степени, есть добро.

3. Если всякий пророк без чести в своем отечестве, как сказал Господь; то должно остерегаться, чтобы уклонение от мира не было нам поводом к тщеславию. Ибо странничество есть отлучение от всего, с тем намерением, чтобы сделать мысль свою неразлучною с Богом. Странник есть любитель и делатель непрестанного плача. Странник есть тот, кто избегает всякой привязанности, как к родным, так и к чужим.

4. Поспешая к жизни уединенной, или странничеству, не дожидайся миролюбивых душ, ибо тать приходит нечаянно. Многие, покусившись спасать вместе с собою нерадивых и ленивых, и сами вместе с ними погибли, когда огонь ревности их угас со временем. Ощутивши пламень, беги; ибо не знаешь, когда он угаснет, и оставит тебя во тьме. О спасении других не все подлежим ответу; ибо божественный Апостол говорит: темже убо кийждо нас, братие, о себе слово даст Богу. И опять: «научая иного, себе ли не учиши?» (Рим. 2:21). Как бы сказал: все ли должны мы пещись о других, не знаю; о самих же себе всячески должны мы заботиться.

5. Странничествуя, остерегайся праздноскитающегося и сластолюбивого беса; ибо странничество дает ему повод искушать нас.

6. Хорошо беспристрастие, а матерь его есть уклонение от мира. Устранившийся всего ради Господа не должен уже иметь никакой связи с миром. Дабы не оказалось, что он скитается для удовлетворения своим страстям.

7. Устранившись мира, не прикасайся к нему более: ибо страсти удобно опять возвращаются.

8. Ева невольно изгоняется из рая, монах же добровольно выходит из своего отечества; ибо та снова пожелала бы вкусить от древа преслушания, а сей непременно подвергся бы беде от сродников по плоти.

9. Тех мест, которые подают тебе случай к падению, убегай как бича; ибо когда мы не видим запрещенного плода, то не так сильно его и желаем.

10. Да не скроется от тебя и следующая хитрость и лесть невидимых врагов: они советуют нам не отлучаться от мирских, внушая, что мы получим великую награду, если видя женский пол, будем себя удерживать. Но не должно им в этом покоряться, а делать противное их внушению.

11. Когда мы, на год или на несколько лет удалившись от своих родных, приобретем малое некоторое благоговение, или умиление, или воздержание, тогда суетные помыслы, приступивши, побуждают нас опять идти в отечество для назидания, говорят, и примера и пользы многих, видевших некогда наши беззаконные дела; а если, мы еще богаты даром слова, и имеем сколько-нибудь духовного разума, тогда уже как спасителям душ и учителям, советуют они нам возвратиться в мир, с тем, чтобы мы благополучно собранное в пристанище бедственно расточили в пучине. Постараемся подражать Лоту, а не жене его; ибо душа, обратившись туда, откуда вышла, уподобится соли, потерявшей силу, и сделается неподвижною. Беги из Египта невозвратно; ибо сердца, обратившиеся к нему, не увидели Иерусалима, т. е. земли бесстрастия. Хотя тем, которые в начале, ради младенчественности духовной, оставили своих и успели совершенно очиститься, и можно с пользою возвратиться к ним, в том намерении, чтобы, как сами спаслись, так спасти и некоторых из ближних; впрочем Моисей Боговидец и Самим Богом посланный на спасение единоплеменного рода, претерпел многие беды в Египте, т. е. помрачения в мире.

12. Лучше оскорбить родителей, нежели Господа, потому что Сей и создал, и спас нас; а те часто погубляли своих возлюбленных, и подвергали их вечной муке.

13. Странник тот, кто везде с разумом пребывает, иноязычный среди иноязычного народа. Мы удаляемся от близких наших, или от мест, не по ненависти к ним (да не будет сего), но избегая вреда, который можем от них получить. Как во всех благих делах, так и в сем, учителем нашим есть Сам Христос; ибо видим, что и он многократно оставлял родителей по плоти, и когда некоторые сказали; «мати Твоя и братия Твоя ищут Тебе» (Мк. 3:32), благий наш Господь и Учитель тотчас показал бесстрастную ненависть к ним, сказавши: «мати Моя и братия Моя суть творящие волю Отца Моего, Иже есть на небесех» (Мф. 12:49).

14. Да будет отцем твоим тот, кто может и хочет потрудиться с тобою для свержения бремени твоих грехов; а материю – умиление, которое может омыть тебя от скверны; братом – сотрудник и соревнитель в стремлении к горнему; сожительницу неразлучную стяжи память смерти; любезными чадами твоими да будут сердечные воздыхания; рабом да будет тебе тело твое, а друзей приобретай в небесных силах, которые во время исхода души могут быть полезными для тебя, если будут твоими друзьями. «Сей есть род (т. е. сродство) ищущих Господа» (Пс. 23:6).

15. Любовь Божия угашает любовь к родителям; а кто говорит, что он имеет ту и другую, обманывает сам себя, ибо сказано: «никто же может двемя господинома работати» (Мф. 6:24), и проч. «Не приидох, – говорит Господь, – мир воврещи на землю» (Мф. 10:34), т. е. мир между родителями и их сынами и братьями, желающими Мне работать, но брань и меч, чтобы боголюбивых отлучить от миролюбивых, вещественных от невещественных (плотских от духовных), славолюбивых от смиренномудрых; ибо Господь веселится о разделении и разлучении, бывающем из любви к Нему.

16. Берегись, берегись, чтобы за пристрастие к возлюбленным тобою родственникам все у тебя не явилось как бы объятым водами, и чтобы ты не погиб в потопе миролюбия. Не склоняйся на слезы родителей и друзей; в противном случае будешь вечно плакать. Когда родственники окружат тебя, как пчелы, или лучше сказать, как осы, оплакивая тебя: тогда немедленно обрати душевные очи твои на смерть и на дела (твои), чтобы тебе можно было отразить одну скорбь другою. Сии наши, или лучше не наши, лукаво обещаются сделать для нас все, что мы любим; намерение же их то, чтобы воспрепятствовать доброму нашему стремлению, а потом уже привлечь нас к своей цели.

17. Удаляясь от мира, мы должны избирать для жительства места, лишенные случаев к утешению и тщеславию и смиренные; если же не так, то мы действуем по страсти.

18. Утаевай благородство свое и не величайся своею знатностью, чтобы не оказался ты один на словах, а другой на деле.

19. Никто в такой мере не предавал себя странничеству, как тот Великий, который услышал: «изыди от земли твоея, и от рода твоего, и от дому отца твоего» (Быт. 12:1), и притом был призываем в иноплеменную и варварскую землю.

20. Иногда Господь много прославляет того, кто сделается странником по примеру сего Великого; но хотя сия слава и от Бога дается, однако ее хорошо отвращать щитом смирения.

21. Когда бесы, или и люди будут хвалить нас за странничество, как за великий подвиг, тогда помыслим о Том, Который ради нас снисшел на землю в виде странника и найдем, что мы воздать за сие во веки веков не можем.

22. Пристрастие к кому-нибудь из родственников, или из посторонних, весьма вредно; оно может мало-помалу привлечь нас к миру и совершенно погасить огонь нашего умиления. Как невозможно одним глазом смотреть на небо, а другим на землю: так невозможно не подвергнуться душевным бедствиям тому, кто мыслями и телом не устранился совершенно от всех своих родственников и не-родственников.

23. Добрый и благоустроенный нрав приобретается многим трудом и подвигом, но можно в одно мгновение потерять то, что было приобретено и многим подвигом. «Тлят бо обычаи благи беседы злыя» (1Кор. 15:33), мирские и непристойные. Кто по отречении от мира обращается с мирскими людьми, или близ них пребывает, тот, без сомнения, или впадает в их дела и сети, или осквернит сердце помышлением о них; или хотя не оскверняясь, но осуждая оскверняющихся, и сам с ними осквернится.

источник: преподобный Иоанн Лествичник. Лествица или Скрижали духовные. Слово 3. О странничестве, то есть, уклонении от мира

---

Ложное странничество

Сходить или съездить на поклонение мощам угодника Божия или к святым местам в Иерусалим, в Киев, – при известных условиях, дело благочестивое и также это подвиг духовный. Тут например, имеется целью (кроме исполнения обета, если путешествие предпринято по особенному обету):
а) потрудиться ради царствия Божия;
б) видеть живые примеры высокой, духовной жизни;
в) когда же или где нет таких примеров – при взгляде на гробницы угодников Божиих воодушевиться большею ревностью о спасении души, облагоухаться здесь и благодатью Божиею, как особенною силою для спасения;
г) может быть, и увидеть осязаемые чудеса на месте поклонения, следовательно, ощутить ближайшее присутствие Бога;
д) видеть более умилительное, продолжительное и торжественное богослужение, чем дома.

В этих богоугодных целях и в духе молитвенном можно даже не раз в жизни предпринять дальнее путешествие к святым местам и мощам. Но бывают такие «странники и странницы», которые далеко уклоняются от этих чистых целей в своем путешествии и разве у самой только святыни на короткое время показывают в себе дух веры и благоговения. Раз побывав у святых мощей и по святым местам, и с первого же этого раза возвратившись домой не лучшими, как вышли, напротив, принеся с собой много зла, которое переняли от странников, – эти люди стремятся к богомольям снова, и некоторые почти целую жизнь так-то странствуют. Для чего же или ради чего?

Чтоб не работать дома и пропитываться на чужой счет (обыкновенно, они не запасаются на дорогу собственными трудовыми деньгами; но, кроме готового приюта и стола, еще по домам просят подать им, как идущим на богомолье (Деян. 20,25);
чтобы иметь разнообразие к своей жизни, видеть постоянные перемены лиц и местностей.

На путях своих или придя на время домой, они пускаются в ложные рассказы «об Иерусалиме и Синае, о чудесах и гласах», пожалуй, покажут «запекшуюся кровь вифлеемских младенцев» (в кусочках разбитого коралла), предлагают для продажи «четки и иконы, яко бы от мощей».
Приютившись в дороге к какому-нибудь семейству, вкрадчиво вносят в это семейство разлад, начальная причина которого вернее узнается уже после ухода их: это именно «суть поныряющии в домы» (2Тим. 3,6).
Теснота дорожного помещения в дальнем странствовании приводит их к неопрятности, а смешение полов – к тайным порокам.

Но и на местах самой святыни иные из них держат себя не лучше этого: нередкость, что того и другого поклонника видят на улице, лежащего без чувств от вина. И вот все это прикрывается тогою благочестия, так что надобно иметь немалую дальновидность, чтобы отличить ложного странника от истинного! Какое жалкое направление! какое злоупотребление христианским благочестием! сколько здесь повода для людей легкомысленных и вольнодумствующих, не умеющих собственным примером добродетели вразумлять порок, – повода осмеивать христианскую набожность! Это последнее обстоятельство также поставляется в вину пред Богом для ложных странников и странниц.

источник: протоиерей Евгений Попов "Нравственное богословие для мирян"

6. Проповедь о верном народе и неверных старейшинах

     Владыка Христос творил Свои чудесные дела перед всеми. Все их видели, но не все веровали. Народ, видя Его чудеса, уверовал в Него. Слуги [вождей], услышав Его слова, уверовали в Него. [Сами] же вожди народа и господа этих слуг тоже видели Его чудеса — но не уверовали в Него. Так еще в те дни сбылись слова Спасителя:
"Многие же будут первые последними, и последние первыми."

     Те, кто был первым по чести и власти, оказались последними в вере в Него; а те, кто по чести и власти был последним, уверовали в Него первыми.

Почему народ и служители уверовали, а князья и книжники не уверовали?

     Потому что народ и служители считали себя малыми и незначительными, так что не имели ни личной гордости, ни зависти ко Христу. Народ и слуги без злобы и предубеждения смотрели на Божественные чудеса, и слушали Божественные слова, и дивились, и радовались.

     А князья и книжники считали себя первыми в народе и в мире, поэтому были наполнены гордостью и завистью и как следствие — ни минуты не могли ни взирать на чудесные дела, ни слушать Божественные слова без [о]злобления и зависти.

     Видите ли, братья, что человек без смирения и скромности не способен ни познать истину, ни радоваться истине! Замечаете ли, что гордец и завистник не пустят даже Бога вперед себя! Точно также, как некогда сатана!

     Господи Иисусе, Истина вечная, очисти сердца наши от гордости и зависти, дабы могли мы лицезреть Тебя и радоваться Тебе. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

---

Прим. - Ред.

Догматическое богословие: маловерие

Видишь ли, как Он всюду подтверждает слова Свои: «Я пришел не от Себя», и: «истинен Пославший Меня», стараясь убедить в том, чтобы не считали Его чуждым Богу. И смотри, какой плод от смиренных слов.

После этого, сказано, многие говорили:
«когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?» (Ин.7:31).
Сколько же знамений? Было только три знамения, именно – претворение воды в вино, знамение над расслабленным и над сыном царедворца, а больше евангелист не сообщил ни об одном. А из этого видно, что евангелисты, как я часто говорил, многое проходят молчанием и говорит нам о том, из-за чего злодействовали начальники. «И искали схватить Его» и убить. Кто искал? Не народ, который не домогался начальства и не мог быть увлечен завистью, а священники.

Народ, со своей стороны, говорил: «когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений»? Впрочем и это не была вера здравая, а вера, какая обыкновенно бывает у простого народа. Сказав: «когда придет», народ тем показал, что он не вполне убежден, что Иисус есть Христос. Итак, или по этой причине народ сказал те слова, или потому, что говорил при многолюдном собрании. Так как начальники всячески старались доказать, что Он не Христос, то народ сказал: положим, что Он не Христос; но разве Христос будет лучше Его? Люди простые и грубые, – я всегда это говорю, – привлекаются не учением или проповедью, а чудесами.

источник: святитель Иоанн Златоуст "Беседы на Евангелие от Иоанна Богослова" Беседа 50

---

Маловерие

Маловерие - это грех самый распространенный; иногда маловерие переходит и в полное безверие, хотя часто страдающий им человек продолжает посещать богослужение, прибегать к исповеди.

В таком состоянии маловер не отрицает сознательно бытия Божия, однако сомневается в Его всемогуществе, милосердии или Промысле. Своими поступками, привязанностями, всем укладом своей жизни он противоречит исповедуемой им на словах вере. Такой человек никогда не углубляется даже в самые простые догматические вопросы, боясь потерять те наивные представления о христианстве, часто неверные и примитивные, которые он когда-либо приобрел. Превращая Православие в национальную, домашнюю традицию, набор внешних обрядов, жестов или сводя его к наслаждению красивым хоровым пением, мерцанием свечей, то есть к внешнему благолепию, маловеры утрачивают самое главное в Церкви – Господа нашего Иисуса Христа. У маловера религиозность тесно связана с эмоциями эстетическими, страстными, сентиментальными: она легко уживается с эгоизмом, тщеславием, чувственностью. Люди этого типа ищут похвалы и хорошего мнения о них духовника. Такие люди часто на исповеди жалуются на других, желают продемонстрировать свою «праведность». Они легко переходят от приторно-показного «благочестия» к раздражительности и гневу на ближнего.

Такие «праведники», не видящие за собой никаких грехов, часто проявляют к окружающим бездушие, эгоистичны и лицемерны; живут только для себя, считая воздержание от грехов достаточным для спасения. Вообще религиозное самодовольство и самоуспокоенность – главные признаки отдаления от Бога и Церкви.

Маловерие и нецерковность

Кроме подобных перечисленных уклонений от правил нашей веры, теперь часто наблюдается иное, более неприметное, но не менее отвратительное предательство в отношении православной веры – это презрение самого Православия, самой матери нашей – Православной Церкви:
- это легкомысленное, поверхностное, неуважительное отношение к догматам, обрядам, правилам, установленным ею;
- это нецерковная, беспорядочная, безблагодатная жизнь, которая тем не менее провозглашает себя «православной», жизнь двойная, когда человек по временам бывает «верующим», в определенные моменты и при определенных обстоятельствах, в обычной же своей деятельности далеко не похож на христианина;
- это бесстрашное, беззаботное, «панибратское» общение с еретиками и хулителями наших святынь, горячая, активная дружба с миром сим прелюбодейным, это теплая симпатия и сочувствие лживым «добродетелям» мира сего, его лживым понятиям и хвалебным гимнам падшему человечеству;
- это легкое принятие к сердцу клеветы и хулы на церковные порядки и установления, частое сомнение в правильности того или иного церковного правила;
- это пренебрежение установленными Церковью постановлениями и безучастное отношение к церковным праздникам и событиям;
- это та теплохладность, о которой говорится в Апокалипсисе: "знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих" (Откр. 3:15-16).

В среде наших верующих уже давно идет какой-то страшный процесс внутреннего охлаждения к Божественному, омертвения и отчуждения к небесному, процесс отступления, измены Православию, тайного отречения от Бога. Но при этом внешнее исповедание веры как будто растет, ширится, громогласно заявляет о себе. Как много желающих приобщиться к поверхностной вере, сделать несколько любопытных шагов в прекрасный мир христианства и как мало желающих идти до конца этим путем, путем узким и скорбным, оставить всю свою прошлую жизнь, отринуть ее «прелести», восстать против своих страстей, своей воли, отвергнуться себя, не оборачиваться к оставленному позади Содому. Большей частью теперь семя веры попадает на тонкий слой почвы, лежащей на камне нечувствия, или падает посреди терний, или на дорогу и бывает иссушаемо, заглушаемо или похищаемо, попираемо. Ныне еще более чем в прежние времена потребны многий труд, борьба, мудрость и трезвение, чтобы взрастить и сохранить плод веры.

Уже в прошлом веке святые Отцы приметили признаки этой болезни:
«Образ благочестия кое-как, наиболее лицемерно, поддерживается, от силы благочестия отреклись, отверглись люди»..,.

«Оставлено на произвол верование во Христа, и отвергнуто жительство по заповедям Христовым, – принято жительство, противоположное им, отчего вера никак не может перейти из вводной в деятельную, тем менее в живую, то есть в духовную. Вера без дел веры, то есть без исполнения заповедей Христовых, мертва».

«Есть в частности христиане, но утрачено общее одинаковое знание Истины, которым бы все соединялись в одно духовное тело, с одним образом мыслей, в одном духе, под одною общею главою – Христом. Ныне всякий имеет более или менее свой образ мыслей, свою религию, свой путь, принятые произвольно или случайно, признаваемые правильными или только оправдываемые. Это бесчисленное стадо, потерявшее связь и единство в истине и духе, представляет духовному наблюдателю вид величайшего беспорядка: каждая овца бредет в свою сторону, не зная, куда идет она...»

«Оглушил их шум земных, лютых попечений, шум увеселений чувственных, шум земного преуспеяния».

«Прильпе земли душа их, неспособна к восприятию впечатлений духовных».

«Все мы возлюбили свои пустые и глупые пожелания, возлюбили тленное, временное, плоть и кровь, в них живущую – смерть вечную! Путь узкий, – путь самоотвержения, тесно на пути широком, – своеугодия! – Теснимся, торопимся, толкаем друг друга в преисподнюю, в пресыщенную уже пропасть ада!».. (свт. Игнатий (Брянчанинов).

«Весь мир находится под влиянием какой-то силы, которая овладевает умом, волей и всеми душевными силами человека. Эта сила посторонняя, злая сила. Источник ее – дьявол, а злые люди являются только орудием, посредством которого он действует. Это антихрист идет в мир. Это его предтечи. Про это Апостол говорит: Пошлет им духа заблуждения, духа лестча. Зоне любве истины не прияша» (старец Варсонофий Оптинский).

Можно встретить множество подобных высказываний, полных скорби и горького предчувствия всех тех страшных духовных бедствий, которые и обрушились на мир в нашем веке, нанесли тяжелейшие раны всему христианству. И краски этой печальной картины все сгущаются.

Внешность сегодняшнего православного христианства украшается и торжествует, приемлется миром и им восхваляется – внутренняя же жизнь крайне оскудевает духовностью и отличается небывалой немощью. Незаметно все то, что связано с вечностью, с жизнью будущего века, отодвигается на последний план; жизни и устройству века сего уделяется усиленное внимание. Слышатся и видятся повсюду дела и слова, по наружности очень внушительные, религиозные, благочестивые, по сути же дела – все они от мира сего, преследующие цели временные, жалкие, о вечности же разговор не заходит, а если и заходит, то какой-то несерьезный, часто полушутливый или как-то между прочим, как о чем-то далекое и весьма туманном. Сегодня, когда приходится беседовать даже с самыми церковными и ревностными христианами о Царствии Небесном (например, при упокоении кого-либо из их близких), то чувствуется какое-то омертвение к этому понятию, напоминание о жизни иной, вечной, не рождает у них радования и умиротворения, но отражается на лице легкой тенью некоторого недоверия и скуки. Как часто теперь мы, православные христиане, пытаемся себя или ближнего стимулировать к какому-либо делу полезному чем-то суетным, примитивным, основанным даже на какой-нибудь страсти (на тщеславии, сребролюбии, гордыне и т.п.), и как редко заставляем себя потрудиться и поскорбеть непосредственно ради Царствия Небесного.

Конечно, такая «вера» – мертва! «Вера», которая не о жизни вечной ревнует, а о преходящем, тленном, такая «вера» и толкает, и будет толкать человека в разные соблазны, развлечения, похоти века сего прелюбодейного, в разные играния и актерства, и рано или поздно восстанет на веру православную, которая, как всегда, отрывает человека от притягивающей к себе и пленяющей земли, подталкивает, правит его к небесному, к вечному, Божественному. Таким лжеверующим такая наша вера всегда будет казаться очень суровой, мертвящей, все-запрещающей, скучной и мрачной. Действительно, Православие без живой веры и чаяния жизни будущего века становится невыносимо тяжким игом, не растворенным сладостью и веселием, для любящего мир сей грешника.

Возлюбили люди землю! Возлюбили «свои пустые и глупые пожелания, возлюбили тленное, плоть и кровь...» Это язва страшная! А как часто она неприметна, как важно все время проверять свое сердце и ум, следить за тем, где мы собираем свое сокровище: на небе или на земле? чем мы оживляем ревность к делам своим: исканием Царствия Небесного или земного?

Такая внутренняя подмена вышнего на низшее ведет к цепочке предательств и измен Православию. Когда человек ориентируется на земное благополучие, хотя и продолжает молиться и совершать многие обряды и правила церковной жизни, то цели его, внутренние движения, «порывы» – уже не святые, не высокие, не оживляющие, не очищающие душу, а расслабляющие, опутывающие страстями. Тогда меняются многие понятия, тогда сами греховность и нищета духовная не видятся во всей полноте своего безобразия, тогда многое темное начинает казаться светлым, горькое – сладким, недопустимое – вполне полезным, многая фальшь – чем-то правдивым и прекрасным. Учение св. Церкви пренебрегается, люди начинают изобретать свои взгляды и учения относительно тех истин и заповедей, о которых они слышали от православных и из Священного Писания, но не приняли их православного истолкования.

Таким образом, «христиан» становится все больше, а истинных поклонников Христа Господа – все меньше. О Церкви, о вере, о христианстве – разговоров все больше, а деятельной жизни по вере, внутренней борьбы со страстями – все меньше. Истинная духовная жизнь подменяется прямо ей противоположной – исканиями душевных наслаждений.
«Эгоцентризм и самодовольство, которым пронизана жизнь большинства нынешних «христиан», настолько пропитала все вокруг, что всякое понимание того, что такое «духовная» жизнь, для них – за семью печатями, и когда такие вот люди берутся за «духовную жизнь», то у них получается лишь другая форма самоудовлетворенности».
«Христианская духовность созидается в тяжелой борьбе за обретение вечного Царствия Небесного, которое начинается во всей полноте лишь после конца временного мира, и настоящий воин Христов не ищет покоя в предвидении вечного блаженства, в котором он может удостовериться еще при жизни» (иеромонах Серафим).

Такое слабое понятие о вере, неприятие ее во всей глубине и силе ведет к принижению самого понятия о Церкви, о ее учении, ведет к нецерковности, к оставлению предания св. отцов, оставляет человека в полном одиночестве в жалкой ладье посреди бушующего страстями житейского моря.

Итак, когда чаяния свои человек полагает в земной жизни, то и сердце его, по учению св. Евангелия, бывает прилеплено к земле, вся деятельность и все мышление его приземлены, к небу уже не способен он поднять очей своих. Такая жизнь не может называться христианской. Свт. Игнатий писал:
«Священное Писание свидетельствует, что христиане, подобно иудеям, начнут постепенно охладевать к откровенному учению Божию; они начнут оставлять без внимания обновление естества человеческого Богочеловеком, забудут о вечности, все внимание обратят на свою земную жизнь: в этом настроении и направлении займутся развитием своего положения на земле, как бы вечного, и развитием своего падшего естества для удовлетворения всем поврежденным и развращенным требованиям и пожеланиям души и тела. Разумеется: такому направлению Искупитель, искупивший человека для блаженной вечности, чужд».

Как сейчас важна и ценна в верующем глубокая преданность учению своей Церкви, родившей его духовно в святой крещенской купели, как необходима самая горячая, твердая преданность святому Православию, как потребна крайняя осторожность в отношении к бурному, стремительному потоку лжедуховности, лжерелигиозности, лжедобра! Необходимо в покаянном чувстве находить и извлекать из своего сердца гадкие плевелы – пристрастие к миру временному и отчуждение ко всему Божественному, небесному, вечному! Задумайся об этом, наверняка ты и в себе найдешь признаки этой распространенной ныне болезни, устрашись того, чтобы не оказаться тебе одним из тех лжехристиан, которых будет великое множество ко времени пришествия антихриста и в лице которых злодей этот найдет своих преданных поклонников.

«Дни века сего всегда были лукавы и пребудут такими: но наш век не больше ли лукав, – и не больше ли потому мудрости требует от нас, чтобы искупить сие опасное время, обратив противодействие ему в куплю спасения» (свт. Феофан Затворник).

источник: архимандрит Лазарь (Абашидзе) (1959-2018) священнослужитель Грузинской Православной Церкви, иконописец, миссионер, духовный писатель, публицист, основатель монастыря Воскресения Христова на горе Кармель
"Грех и покаяние последних времен"