"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 13 февраля (31 января)

1. Святые Кир и Иоанн, бессребреники и чудотворцы.

РПЦ в этот день чествует: бессребреников мчч. Кира и Иоанна и с ними мцц. Афанасии и дщерей ее Феодотии, Феоктисты и Евдоксии (311)

     Эти милосердные и дивные святые не были братьями по крови, но носили в себе братство по духу. Кир, будучи врачом, поначалу жил в Александрии и лечил людей как силой Христовой, так и обычными снадобьями. Удостоверившись, что болезни посещают людей, по большей части, из-за грехов, он всегда увещевал больных покаянием и молитвой очистить душу от грехов, чтобы тем самым вернуть здоровье и телу.

     Когда император Диоклетиан начал преследовать христиан, Кир удалился в Аравию, где принял иноческий постриг. Но как был он знаменит в Александрии, так снискал известность и в Аравии, так что и там люди приходили к нему за помощью. Услышав о Кире, Иоанн, бывший тогда римским офицером в Едессе, пришел в Аравию, чтобы его увидеть. Увидев друг друга, они взаимно прониклись братской любовью и стали подвизаться вместе. В это время в городе Каноп мучители истязали некую христианку Афанасию с тремя ее дочерьми. Услышав об этом, Кир и Иоанн пришли в Каноп, чтобы поддержать мать и дочерей, дабы не отпали они от веры. И действительно, благодаря увещаниям этих святых, Афанасия претерпела все мучения и вместе с дочерьми приняла смерть за Христа. Дочерей Афанасии звали:
Феоктиста (ей было 15 лет),
Феодотия (13 лет)
и Евдоксия (11 лет).
После этого мучители схватили Кира и Иоанна, подвергли их пыткам, заключили в темницу и, наконец, в 311 году усекли мечом. Святые Кир и Иоанн совершили бесчисленные чудеса и в течение жизни, и по смерти. В правление императора Аркадия их мощи были перенесены в Рим. Их призывают на помощь особенно при бессоннице, при освящении воды и при елеосвящении.

2. Мученица Трифена Кизическая.

     Добровольно и мужественно перенесла многие мучения за Христа. И потому как не захотела она отречься от веры, то на нее был выпущен бешеный вол, который пронзил ее рогами и умертвил. Произошло это в I веке. Ее призывают в помощь матери, не способные кормить грудью своих детей.

3. Преподобный Никита Киево-Печерский.

в РПЦ святой именуется: святитель Никита, затворник Печерский, епископ Новгородский

     Будучи монахом, он, не послушав своего игумена, удалился из монастыря и затворился в келью. За непослушание Бог попустил ему великое искушение. Однажды, когда Никита стоял на молитве, явился ему бес в виде светлого Ангела и сказал:
«Не молись больше, а читай книги. А молиться за тебя буду я!»
Послушавшись его, Никита оставил молитву и [весь] ушел в чтение книг. Причем читал он только Ветхий Завет, а Новый Завет никак не мог даже открыть, потому что не позволяла ему того сила диавольская. С помощью беса он и прорицал, и причем только преступления, похищения, поджоги и прочие злые дела, которые известны бесам: ведь они и сами в них участвуют. В конце концов, святые Печерские отцы убедились, что Никита впал в бесовскую прелесть. Начали они молиться о нем Богу. Никита пришел в себя, увидел бездну погибели, в которой находился, горько раскаялся в непослушании и гордости и направился по пути истины. После долгого покаяния и многих слез Бог простил ему грех и наделил его даром чудотворения. Упокоился святой Никита в 1108 году.

---

(Прим. - Ред.)

В 1096 году святитель Никита был поставлен епископом в Новгород и за свою святую жизнь был награждён от Бога даром чудотворений. Однажды во время засухи он молитвой низвёл дождь с неба, в другой раз по его молитве прекратился в городе пожар. 13 лет управлял святитель Никита новгородской паствой и мирно скончался в 1108 или 1109 году.

Самое первое его житие встречается в послании Поликарпа к Акиндину XIII века. В 1547 году последовало его прославление для общецерковного почитания во всей Русской Церкви. В ночь на 30 апреля 1558 года во сне Новгородскому святителю Пимену явился муж, с едва заметной бородой, и сказал:
"Мир тебе, возлюбленный брат! Не бойся, я предместник твой, шестый епископ Новгорода, Никита. Приспело время, и Господь повелевает открыть мощи мои народу."

Проснувшись архиепископ Пимен услышал звон к утрени и поспешил в собор. На пути встретился ему благочестивый новгородец Исаакий, который в ту же ночь также видел во сне святителя Никиту, повелевшего ему передать владыке, чтобы не медлил с открытием мощей. Услышав от Исаакия о бывшем ему видении, архиепископ немедленно приступил к открытию святых мощей. Когда была поднята крышка гробницы, увидели священные сокровища благодати: не только тело угодника Божия, но и ризы его сохранились в нетлении. Тогда же с лика святого был нарисован посмертный портрет, уточнены детали облика и облачения святителя, и сведения отправлены в Москву митрополиту Макарию чтобы уточнить иконописную традицию. Мощи впоследствии покоились в церкви святого апостола Филиппа.

В 1942 году фашисты угнали в Литву свыше трех тысяч новгородцев. Осенью того же года в литовский городок Векшни, в который и определили новгородцев на поселение, немецкий военный эшелон привёз пять серебряных рак с мощами новгородских святых. Приехавший незамедлительно настоятель местного храма архимандрит Алексий (Черань) первой опознал раку святителя Никиты. Все мощи сразу же были перевезены в церковь, и митрополит Литовский Сергий (Воскресенский) в телефонной беседе поручил настоятелю до всенощного бдения открыть раки и поправить одеяния святых. Сам отец архимандрит пишет:
"После долгого путешествия святые в раках сдвинулись с места и их надо было положить надлежащим образом, и поэтому сподобил меня, недостойного, Господь поднять святителя Никиту целиком, на моих руках, при помощи иеродиакона Илариона. Святитель был облачен в темно-малиновую бархатную фелонь, поверх которой лежал большой омофор кованной золотой парчи. Лик его был закрыт большим воздухом; на главе - потемневшая от времени золотая митра. Лик святителя замечателен; всецело сохранившиеся черты его лица выражают строгое спокойствие и вместе с тем кротость и смирение. Бороды почти не видно, только заметна редкая растительность на подбородке. Правая рука, благословляющая, сложена двуперстием - на ней ярко выделяется сильно потемневшее место от прикладывания в течение 400 лет. Дивен Бог во святых Своих!"

Весь православный народ, оказавшийся в том литовском краю, с трепетом и воодушевлением встретил святые мощи. Тогда же иеродиакон Иларион, помогавший настоятелю храма привести в порядок мощи святых, человек не очень образованный, но горевший верой, дважды увидел один сон: святитель Никита, облаченный в мантию, стоял посреди храма и читал покаянный канон. Иеродиакон, вошедший в храм и увидевший епископа, сразу же пал ему в ноги и попросил благословения. Святитель жестом благословил новгородца и произнес:
"Молитесь все об избавлении от бедствий, грядущих на родину нашу и народ. Враг лукавый ополчается. Должно вам всем перед службой Божией принимать благословение".

После этих слов святитель стал невидим. Узнав об этом, митрополит Сергий установил правило, чтобы перед началом каждой службы при открытии раки святителя Никиты выходить священнослужителям и прикладываться к деснице святого Никиты, возвращаться в алтарь и тогда лишь начинать литургию.
Эта традиция чтится и ныне новгородским священством. Мощи святителя Никиты ныне почивают в Софийском соборе, и священники собора обязательно прикладываются к ним перед началом богослужения.

источник: открытая православная энциклопедия "Древо"

4. Стихотворение

Молится Никита Богу:
Мол, желаю одного —
Удостой хоть ненамного
Лицезренья Своего!
Грех палит тебя, Никита,
Ишь чего у Бога просишь!
Будь достоин — и увидишь
В вечности Всевечного.
Тленным оком невозможно Лицезреть Его, бессмертного;
Даже горний мир страшится
На Всемощного воззреть.
Жизнь сия дана нам Богом,
Чтоб готовиться к иной,
Лишь по смерти удостоимся
Вечный свет зреть в вышине.
Но Никита просит много: «Удостой меня, Творец!
Зреть Тебя, благого Бога,
Промыслителя сердец».
Тут предстал ему диавол, «Поклонись-ка мне!» — сказал.
И Никита на колени,
Тотчас перед ним упал.
Он-то думал: это Ангел, —
Так блистал тот ложным светом;
Келья словно озарилась,
И Никита верил в это.
Не гневи же, братец, Бога,
Век сей — время искушенья,
В этом веке — только вера,
И лишь в будущем — виденье.
Здесь борьба, а там венец,
Здесь мученье, там отрада,
Не ропщи же: под конец Будет каждому награда.

5. Рассуждение

     Хотя святые Отцы хвалили монашество как чин ангельский и хотя многие из величайших святых прожили свой век и достигли совершенства в глухой и безжизненной пустыне, однако Православная Церковь не рекомендует монашество всем верующим.
«И в пустыне не все спаслись, и в миру не все погибли», — сказал некто из святых.

     Одному горожанину, который, не имея склонности к иночеству, хотел поступить в монастырь, святой Нифонт ответил:

«Чадо, не место спасает или губит человека, а дела [спасают его или губят]. Нет никакой пользы ни от святого места, ни от святого чина тому, кто не исполняет заповеди Господни.
Саул жил среди царской роскоши — и погиб;
Давид в той же самой роскоши стяжал венец.
Лот жил среди беззаконных содомлян — и спасся,
Иуда пребывал среди Апостолов — и отправился в ад.
Кто говорит, что невозможно спастись с женой и детьми, ошибается.
Авраам имел жену, и детей, и 318 рабов и рабынь, и множество золота и серебра — и, однако же, был наречен другом Божиим.
О сколько спаслось служителей Церкви и любителей пустыни! Сколько вельмож и воинов! Сколько ремесленников и хлебопашцев!.. Будь благочестивым и человеколюбивым — и спасешься.»

---

(Прим. - Ред.)

Монашество: о таинственном содержании монашеского пострига

Мона́шество (монах от греч. μοναχός - одиночный, единичный, также живущий уединенно, восходит к μόνος – один, одинокий) – образ жизни православных христиан, полностью посвятивших себя занятию молитвой, аскетическим подвигам.

Монахов в России часто называют иноками, а монашество – иночеством (от «иной»).

Древние подвижники веры покидали мир не из страха не спастись, а из-за непривлекательности мира. Они шли в пустыни не как в темную и сырую могилу, а как в цветущую и радостную страну духа. Диадох Фотикийский (V в.) так сформулировал общее правило для ухода из мира:
«Мы добровольно отказываемся от сладостей этой жизни только тогда, когда вкусим сладости Божией в целостном ощущении полноты».

Монашескому постригу предшествует трудничество и послушничество. В традициях Русской Православной Церкви после успешного прохождения послушнического искуса (испытания) начинаются степени монашества, которые различаются количеством даваемых перед Богом обетов, разными аскетическими правилами поведения, послушаниями и внешними монашескими одеждами:
рясофор,
иночество (в женских монастырях),
малая и великая схима.

источник: сайт "Азбука веры"

---

Мона́х (греч.: один) – человек, посвятивший себя Богу через принятие обетов. Принятие обетов сопровождается постригом волос в знак служения Богу. Монашество делится на три последовательные степени в соответствии с принятыми обетами:
- рясофорный монах (рясофор) – подготовительная степень к принятию малой схимы;
- монах малой схимы принимает обет целомудрия, нестяжательства и послушания;
- монах великой схимы или ангельского образа (схимонах) принимает обет отречения от мира и всего мирского.
Готовящийся к постригу в рясофорные монахи и проходящий испытание в монастыре называется послушником.

Начало правильному общежитию, или жизни в киновиях, положил св. Пахомий. Этот великий подвижник-киновиарх основал общество иноков на одно острове Нила, называемом Тавенне. Уже при жизни великого Пахомия устроилось около восьми монастырей с тремя тысячами иноков, а после его кончины, последовавшей в 348 году, к началу V века число иноков простиралось уже до 50000 человек. Почти одновременно возникли и женские обители, управлявшиеся также по уставу св. Пахомия. Так возникли киновии.

Киновия управлялась аввою (что в переводе с сирийского значит – отец), и безусловное послушание ему было обязанностью каждого обитателя киновии. Время, свободное от богослужения и молитвы, иноки проводили в труде: занимались земледелием, плетением корзин и веревок и т.п.

Третий вид иночества – это лавры. Основателями этого вида иноческой жизни были Макарий Великий, живший в Скитской пустыне близ границы Египта с Ливией, и Аммон Египетский, поселившийся на Нитрийской горе. В лаврах мы видим как бы соединение отшельничества с общежитием. Каждый подвизался отдельно, в особой келье. Кельи, разбросанные вокруг холма или жилища аввы, находились на известном расстоянии одна от другой и располагались в виде переулков в городе, откуда и самое название – λαϋρα – дорога, переулок. Отшельники в первый и последний дни недели собирались вместе для богослужения. В остальные дни хранили безмолвие. Если кто-нибудь не приходил на общие собрания, заключали, что он болен, и некоторые из братии посылались для его посещения. Жизнь в лаврах была много труднее, чем в киновиях, и к подвигу безмолвия уже приступали не иначе, как подготовившись к нему в киновиях. «Вступившие в монашество, - говорит Кирилл Скифопольский, - жили сначала в монастыре и исполняли в нем обязанности иноческие, а те, которые уже достигли некоторого совершенства в подвижнической жизни, помещались в кельях».

Основателями русского монашества считаются преподобные Антоний и Феодосий Печерские, создавшие в XI веке Киево-Печерский монастырь.

источник: открытая православная энциклопедия "Древо"

---

О таинственном содержании монашеского пострига

Монашество как ангельский чин. Почему это возможно для человека.

Текст чинопоследования без конца обращается к определению монашества как «ангельского чина»: начиная с названия — «Последование великого и ангельского образа» и одного из первых вопросов к постригаемому: «Желаеши ли сподобиться ангельского образа и вчинену быти лику монашествующих?» и вплоть до последней молитвы на снятие куколя. Общий тропарь преподобных также говорит о сопричтении монахов к числу ангельских сил, с которыми «срадуется дух преподобного». А величание преподобных, ублажает их как «собеседников ангелов». Тексты служб, им посвященных, часто обращаются к преподобным, повторяя формулу типа: «тело воздержанием раболепно покориша духу, ангельское на земле житие поживше», « ангелов постигосте чины» и т.д. (из службы в субботу сырную). Здесь осознание Церковью того факта, что иноки «воплощают в своей земнородной природе дух бесплотных небослужителей». И это не «пустоименный титул, который не может иметь места в Церкви, как Жизни Духа». Само наименование монахов иноками (от слова «иной», «другой») показывает, что Церковь понимает постриг как переход в новое, иное состояние.

«Какова же духовная, а не церковно-организационная, не социальная и не иерархическая ценность монашеской схимы?».
Каким образом, не отвергаясь своей телесности, монах может быть сопричтен к лику ангелов, о которых Церковь учит как о духах бесплотных? Коротко укажем, что такое соединение несоединимого вовсе не есть недоразумение. Данная возможность открыта человечеству Боговоплощением. Все тексты праздника Вознесения Господня говорят о том, что непроходимая пропасть между миром горним и дольним, возникшая в результате грехопадения прародителей, отныне уничтожена. Христос соединил «яже на земли небесным» (тропарь праздника). Эту же мысль мы находим и в каноне праздника бесплотных сил: «Тя неизреченно соединившего небесных, Христе, земным…» (9 песнь, первый тропарь). Следовательно, с одной стороны такой переход стал осуществим в результате восстановленного в Воплощении былого единства мироздания, а с другой стороны, иноки, вступая в ангельский чин, в максимально возможной степени уподобляются Христу.

«Отрицательный» аспект уподобления ангелам.

Прот. Сергий Булгаков в книге «Друг Жениха» в общем показывает, в чём же проявляется уподобление иноков ангелам.
«Природе человеческой свойственно «господство» (Быт. 1:28), а следовательно, и творчество, носителям же природы ангельской — быть «ангелами», вестниками воли Божией, послушными исполнителями, в природе своей не имеющими основания для своего хотения, которое в них становится люциферическим богоборчеством. Человеку дано и свойственно любить в себе человека, своё человечество, возлюбленное Богом даже до вочеловечения, ангельской же природе свойственно быть прозрачной для Бога, не быть в себе, но быть в Боге».
О. Сергий указывает на то, что ангелоуподобление может иметь и отрицательное, и положительное содержание.

Отрицательное — «как борьба с плотью (но не против тела — П. К.) ради бесстрастия, как некоторое аскетическое умаление или упрощение человеческого естества путём отсечения». Это «упрощение» можно понимать, следуя логике преп. Максима Исповедника, как отсечение гномической воли, или, в терминах чинопоследования, «мудрования от плотских похотей», которое является прямым результатом грехопадения. В иноческой жизни это должно достигаться полным отвержением собственной воли, постничеством и молитвенным бдением. С одной стороны, монах даёт обеты следовать сему пути, а с другой — Церковь просит Господа ниспослать ему необходимые для этого силы, что выражается как молитва об избавлении его от «всякой плотской похоти, и бессловесного приятия, отъятии нечувственных власов, соотложении бессловесной мысли и деяния» (молитва на приклонение главы после оглашения). Даже в этом отрицании содержится глубочайшее жизнеутверждение — желание уже здесь, на земле, вернуть себе то, что было утеряно с грехом.

«Положительный» аспект уподобления ангелам.

Отсюда следует, что уподобление ангелам «получает положительный смысл как известное достижение». Ангелы, будучи «вторыми светами» ближе всех стоят к трону Божию. Господь наш Иисус Христос Сам указал, что «ангели… на небесех всегда видят лице Отца Небеснаго» (Мф. 18:10).

Эта недоступная разуму близость их к Богу проявляется в непрестанном славословлении величия Создателя. «Иночество есть ангельский образ не только в силу подвига отсечения плоти, но также в силу непрестанного молитвенного предстояния Богу, которое есть его главное дело и подвиг».
В этом опять-таки видится та же цель — восстановление основного предназначения человека, одной из главных задач, которого было через возрастание в Духе прославление величества Божия, принесение Создателю всего мироздания в «жертву благоприятную».
«Ангелы не могут вместить в себя человека, но человек призван соединяться с ангельским чином», чтобы то, что о нём было задумано из начала, совершилось. Будучи «вторыми светами», ангелы непрестанно отражают величество славы Божией, «образуют как бы тварно-ипостасное зерцало Первого Света».

«Иночество и должно, продолжая золотую цепь, соединяющую его с миром ангельским на небесах, изливать миру тленному и падшему на земле это сияние святости, любви и мудрости,… подражая своим первообразам ангелам, продолжать на земле и довершать ангельское служение, стать служебными духами для тех, которые имеют наследовать спасение, для томящегося в грехах и мраке неведения человечества».

Вся история Церкви подтверждает, что «цель иночества как нравственной силы — спасение не только самих себя, но всего мира и освящение твари. Это не только спасение от мира, но и спасение мира. Поэтому без гнушения его болезнями и не брезгуя его нечистотой, иночество служит миру: охраняет его, отмаливает его, окормляет его, исповедует его и за него предстательствует».
Так, через внутреннее самосовершенство и уподобление ангелам уже на земле монашество служит, как и небесные силы, прославлению Творца и спасению всего человечества.
«В той мере, в которой монах со тщанием реализует данные ему возможности самоосвящения, он сподобляется как друг Христов дерзновения и власти предстательства, которая проявляется как некое духовное священство».
Именно этим, живым богообщением и излиянием света Христова людям через действенное ангелоуподобление, и «отличается роль монашества от всех филантропических организаций и от так называемого «социального христианства» с его внецерковным утилитаризмом и прагматизмом».

источник: священник Константин Польсков "Монашеский постриг как Таинство Церкви"

6. Созерцание

Изгнание торгующих из храма (Ин. 2:16); XIV в.; Сербия, Косово, монастырь Высокие Дечаны, алтарь

     Да созерцаю Господа Иисуса как Хозяина в доме Своем, а именно:
1) как шествует Он по этому свету яко Имеющий власть повелевать природой и изгонять бесов;
2) как заботливо хлопочет Он о каждом человеке, с которым встретится, — как Хозяин дома о Своей челяди;
3) что ведет Он Себя в храме — как Хозяин в доме, очищая храм от торговцев.

---

(Прим. - Ред.)

Догматическое богословие: Господь Иисус как Хозяин, Владыка

Почему Бог назван Богом?

Ни для кого не секрет, что сегодня наша разговорная речь довольно скудна. То и дело регулярно приходится слышать, как из других языков постоянно заимствуются те или иные слова и понятия.

Причем они не адаптируются к синтаксису и фонетике нашего, весьма и весьма богатого, языка, а просто, самым топорным и грубым образом втискиваются. Дабы это понять, не нужно быть филологом, достаточно лишь почитать художественную литературу, скажем, XIX века.

Я понимаю, что ситуацию кардинально не изменить, но всё же хотел бы, чтоб мы задумывались над значением тех слов, которые употребляем. Ведь это интереснейший мир: когда понимаешь, откуда взялось то или иное слово, как сформировалось, то оно будто оживает у тебя в голове, перестает быть обыденным и затасканным. Для нас, людей верующих, важнейшее значение имеет слово «Бог». Вы когда-нибудь задумывались, почему Бог назван Богом? Что стоит за этим кратким, но ёмким понятием?

О Боге как таковом.

Как известно, славянские языки относятся к индоевропейской группе, поэтому большинство лингвистов считает, что привычное для нас слово «Бог» является родственным санскритскому bhaga или иранскому baga, что означает «наделяющий» или «одаряющий». Есть еще понятие bhagas, т. е. «достояние» или «счастье». Как видим, наши предки в данном случае старались подобрать такое слово, которое бы наилучшим образом выражало их опыт встречи с чем-то надмирным, с Божеством. Вот почему славяне Бога называют Богом: потому что Он подлинный источник благ, дарующий людям подлинное счастье.

Далее может возникнуть еще один вполне закономерный вопрос: почему Бога называют «Господом»? Ответ здесь достаточно прост и имеет уже сугубо славянские корни. Несложно догадаться, что это слово восходит к понятию «господин» или «хозяин», в христианском понимании – «владыка». С ним так же тесно связано название Бога Творцом. Таким образом, получается, что Бог – Владыка вселенной в силу того, что Он и Творец её, но он Господин, который источает блага своему творению, ведь даже само бытие уже намного лучше, чем небытие. Отсюда следует, что Бога также называют Отцом. Мы и весь окружающий мир – дети Его, а само слово «отец» произошло из детской речи: праиндоевропейское atta – это обращение ребенка к кому-либо из родителей.

Всех перечисленных лингвистических нюансов апостол Иоанн не знал, да и намека на славян тогда не было, и писал он на койне, но именно Иоанн называет Бога любовью (1Ин. 4:16) – наиболее полное наименование, объединяющие все понятия, о которых уже было сказано, превосходящее их и отражающее опыт встречи с Богом не только апостола, но и всех последующих поколений христиан.

Об Иисусе Христе.

Отдельно несколько слов нужно сказать о Христе. Бог ведь называется Отцом не только в Своем отношении к миру и человеку, но и в контексте Своих внутритроичных отношений. Сын Божий не был создан, как был создан весь остальной, хоть материальный, хоть духовный, мир. Бог Отец назван «Отцом», так как Он причина существования Бога Сына, но Бог Сын равен Богу Отцу и ни в чем не ниже Его. Здесь наименование Бога «Отцом» используется лишь потому, что наш язык не может как-либо более адекватно отразить тайну отношений между Лицами Святой Троицы.

Бог Сын, оставаясь истинным Богом, неслитно, неизменно, неразлучно, нераздельно, что отражено в определении IV Вселенского Собора, соединяется с человеческой природой в едином Лице Христа. Именно поэтому Иисус назван Богом. Но следует помнить, что, именуя Спасителя Богом, мы всё равно подразумеваем наличие в Нем и человеческой природы. Сын Божий, как Бог Отец и Святой Дух, принимал участие в творении мира. На это указывают, например, слова апостолов Иоанна (Ин. 1:3) и Павла (Кол. 1:16). Однако же мы не называем Христа «Отцом» просто потому, чтоб не было путаницы в отношении лиц Святой Троицы. Лучше говорить, что Иисус Христос – Господь, что уже само собой подразумевает Его владычество над вселенной и все вытекающие отсюда смыслы, о которых было сказано выше.

Как видим, из привычных и хорошо знакомых всем понятий можно извлечь немало содержания, нередко попросту упускаемого нами из виду. Поэтому иногда стоит немного потратить времени, «покопаться» и «оживить» слова в нашем уме и памяти.

источник: протоиерей Владимир Долгих

7. Проповедь против половинчатости в исполнении закона Божия и о необходимости исполнять весь этот закон

     Здесь подразумеваются закон и милость. В душе фарисеев и сектантов то и другое [вместе] не умещаются, то есть не могут они и исполнять предписания закона, и оказывать [людям] милость, но, препираясь о том, что из этого важнее, одно оставляют, а другое соблюдают [и делают].

Фарисеи формально [со всей строгостью] держались постановлений закона, но совсем оставили милость и человеколюбие.

Сектанты же льстят себе тем, что [якобы] блюдут правду Божию, но [при этом] всецело отвергают правила Церкви.

     Православие являет собой полноту веры. Оно заповедует и это делать, и того не оставлять. Оно внимательно ко внешним предписаниям веры, как человек, что идет он между [изящных] ваз, стараясь их не разбить. Но оно еще более рачительно к Божией правде и милости, — [подобно тому] как человек, шествующий среди глиняных сосудов, ценит и хранит их не из-за глины, из которой они сделаны, а из-за дорогого их содержания. Порожние же сосуды, никогда не наполняемые никаким питьем, не имеют ценности, как и пустые фарисейские формы закона. А питье, проливаемое на ветер, расплескивается и пропадает, потому что не наливается в предназначенную для него посуду.

     Итак, в Православии нет односторонности, как не было ее и в Господе Иисусе. Господь говорит Иоанну Крестителю, дышащему Божией правдой и милостью, что подобает исполнить закон, а фарисеев, пустых буквоедов, вовсе забывших о Божией правде и милости, увещевает:
Милости хочу, а не жертвы!
Очевидно, что то, что надлежит делать, важнее того, что не следует оставлять. Но это отнюдь не значит, что менее важное не нужно. В людском организме есть много как чрезвычайно важных, так и менее значимых органов, но человеческое тело составляют все они вкупе.

     О Господи, объемлющий всех и вся, не дай нам быть односторонними, но помоги исполнить всю Твою волю. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

---

(Прим. - Ред.)

Экзегетика: в чем вина фарисеев?

Братья и сестры!
Верховный приговор Господа нашего поставил молитву мытаря выше, чем самодовольную молитву фарисея. Служба сегодняшнего дня подтверждает этот приговор, и наши чувства привычно к нему присоединяются. Но чтобы согласие нашего сердца с приговором Господа нашего не было слишком привычным и слишком легким, чтобы мы поняли глубину и силу приговора Господа, нам будет нелишне подумать обо всем, что мог бы сказать фарисей в свою пользу.

Мы привыкли употреблять слово «фарисей» как синоним слова «лицемер». И действительно, Господь наш называл фарисеев лицемерами или, может быть, лицедеями, если иметь в виду значение греческого слова, употребленного в Евангелии. Но Господь наш имел право и власть так назвать фарисеев. Мы же должны задуматься, в каком смысле фарисей – это лицемер?
В жизни мы можем называть лицемером человека, который попросту притворяется перед людьми: на глазах у людей принимает вид добродетельного и порядочного человека, а едва люди отвернутся, ведет себя совершенно противоположным образом. О фарисее из выслушанной нами сегодня притчи мы такого не знаем. Он говорит перед Богом и перед самим собой, а не перед людьми, и у нас нет оснований полагать, что он не исполнял в повседневной жизни того, о чем говорил. Он действительно постился дважды в неделю, он действительно, надо полагать, не позволял себе ни малейшего упущения, отсчитывал десятую долю от каждого своего дохода и приобретения в жертву храму. Это не так мало. И такие, по-человечески говоря, порядочные люди, которым не нужно было чужого, которые не согрешили воровством или блудом, – такие люди немало терпели в повседневной жизни от людей, подобных мытарю.

Мытарь – это сборщик налогов, очень часто позволявший себе беззаконие, бравший много сверх того, что ему полагалось (собственно, на этом и держалось налоговое дело в те времена), да еще находившийся на службе у оккупационных властей – у язычников, иноземцев. Земная власть – власть римского наместника – давала преимущество мытарю, и в повседневной жизни, надо полагать, фарисей и его друзья, такие же люди, как он, терпели от людей, подобных мытарю.

И вот для фарисея приходит час реванша. Он – в храме; он видит у входа смущенную и раздавленную сознанием своей вины фигуру мытаря, одного из тех, от кого он терпит в повседневной жизни. Но хотя бы здесь, в храме, святыня, Закон, Божье благоволение – это-то принадлежит ему, фарисею; это его, страшно сказать, карта, которую он может использовать в игре против мытаря. Там, на улице, мытарь имеет над ним власть, но здесь, в храме, все принадлежит фарисею. Ему принадлежит самый Закон, Закон и он – как будто одно. В том-то и ужас проблемы фарисея, что фарисеи, как правило, не были вульгарными лицемерами, то есть обманщиками, ведущими себя противно своим словам, едва от них отвернутся. Это были серьезные люди. И как будто бы можно только позавидовать обществу, уважавшему не богатство, не земную власть, не роскошь, не любострастие и моду, но ученость и благочестие, стремление в точности осознать Закон и в точности его исполнить. Конечно, мы можем сказать (и это будет правда), что отношение фарисеев к исполнению Закона было чересчур мелочным. Но так ли уж легко провести границу между необходимой точностью в исполнении Божьего Закона и недолжной мелочностью? В конце концов, по отношению к величию Бога, все, что можем сделать мы, незначительно. Но разве мы не призваны и в малом исполнить наш долг?

В чем же вина фарисея? Прежде всего в том, что он судит самого себя и судит мытаря – вместо Бога. Он как будто посягает на престол, уготованный для последнего Суда Божьего, он уже предвосхищает этот Суд. Но, братья и сестры, так ли уж легко нам удержаться от того, чтобы предвосхищать Суд Божий? и говорить от имени Бога, вместо Бога?

Далее. Фарисей заявляет о довольстве собой. Как ему кажется, ему остается только возблагодарить Бога за то, что Бог сделал его праведным исполнителем Закона, а не грешником. Но здесь существо дела опять-таки не в том, что фарисей дерзает так о себе говорить. Ну, хорошо, мы, наученные евангельской притчей, не будем так говорить – мы будем хитрее фарисея. Но ведь духовные учителя вот такое смирение на словах, которому не научился фарисей, воздержание от слов – только слов, но не чувствований, – называли смиренноглаголанием и противопоставляли истинному смирению. Если мы из этой притчи научимся всего-навсего воздержанию от каких-то слов, то фарисей, пожалуй, будет отличаться от нас всего-навсего тем, что он прямодушнее, наивнее, откровеннее, искреннее, если хотите. Он вправду говорит то, что думает и чувствует. Чувства же его связаны с тем, что норма Закона, которую он видит перед собой и вполне справедливо почитает, – норма эта не живая. Из чего это видно? Из того, что ему представляется, будто он до этой нормы дорос, что он ей соответствует, что он исполнил Закон. Это значит, что его закон не живой. Почему? Потому что, если бы его закон был живым, если бы норма, в соответствии с которой он живет, была живая, она бы росла вместе с ним – так, как это показано в Нагорной проповеди. Да, сказано – «не прелюбы сотвори», и фарисей, очевидно, исполнил это – он не совершает физического блуда, коль скоро дерзает благодарить Бога, что он не таков, как блудники. Но Бог требует полной чистоты сердца, чистоты тех глубин сердца, которых человеческий взгляд не всегда видит. В нашем сердце есть такие глубины (об этом задолго до психологии нашего столетия говорил блаженный Августин), которые – бездна, вообще не проницаемая для нашего взгляда.

Мы знаем, что собратья этого фарисея жизнь Самого Живого Бога ставили как бы ниже Закона, потому что приписывали Самому Богу занятия Законом в Его блаженной вечности. Такое мнение было у фарисейских учителей того времени и последующего. Нам легко, конечно, посмеяться над образом Бога, который в Своей блаженной вечности занят тем, что размышляет над Своим собственным Законом – как вечный, небесный, бессмертный, всемогущий и пренепорочный фарисей. Нам легко над этим посмеяться, но такой ход мысли, когда Закон поставлен наравне с живым Богом или превыше Его, – это очень страшный ход мысли, совсем не простой, по существу.

И далее. Фарисей не довольствуется тем, что благодарит Бога за свою верность Закону, но желает видеть грешников как фон, оттеняющий его, фарисея, праведность. Надо сказать, что само слово «фарисей» происходит от древнееврейского глагола, означающего «отделять». Фарисей – это тот, кто отделил себя по своему собственному сознанию от всякой нечистоты, но также и от прочих людей, которые нечистые, которые не таковы, как он. Поскольку он – исполнитель Закона, почитаемый и признаваемый в качестве такового обществом, его обязанность – свидетельствовать о Законе и учить Закону грешников. Но он этим отделяет себя не только от греха, но и от грешника, и таким образом сам кладет перед собой непреодолимое препятствие в исполнении своего долга учить Закону, передавать другим то благо, которое, как он убежден, дано ему самому. Ибо грешный человек и все мы, в силу нашей греховности, привыкли очень живо чувствовать чужое самоутверждение. И когда нам говорят правду, но таким образом, что эта правда должна быть ударом, нас сражающим и обеспечивающим нам поражение в некоей игре, в некоем состязании с тем, кто с нами разговаривает и нас поучает, мы не принимаем поучения. И фарисей, проводя черту разделения уже не между собой и грехом, но между собой и грешниками, отделяя себя от грешников, сам делает все возможное для того, чтобы не быть учителем и никого ничему хорошему не научить.

Мы знаем, что безбожная мысль выступала со многими укоризнами в отношении типа благочестивого, религиозного человека, исполнителя религиозного Закона. Эти обвинения, когда они исходят от безбожников, от злой страсти, направленной против веры, имеют в себе, конечно, много клеветнического и несправедливого. Но постольку, поскольку верны слова псалма пророка Давида «всякий человек есть ложь», поскольку мы – недостойные свидетели истинной веры в этом мире и не изъяты из этого суждения, постольку в обвинениях, во множестве прокурорских речей вновь и вновь произносимых безбожниками против благочестивцев, есть некая доля истины. И христианство, Христово учение, Евангельское учение – это единственное религиозное учение, учение благочестия, которое способно увидеть, и принять, и предложить нам в назидание в этой притче ту долю истины, которая придает какую-то силу немощной хуле нечестия против благочестия. Только одно Христово учение способно научить нас этому из того, как нас, людей, которые через несколько недель должны будут исполнять обязанности поста, нас, приходящих в воскресный день в храм, как нас может увидеть, ну, скажем, мытарь.

Да будем мы всегда жить с живой мерой, которая есть Сам Христос. Когда святые, великие святые и великие подвижники, укоряли себя, называя себя «великими грешниками», это не было смиренноглаголанием. Они говорили так не потому, что у христиан принято называть себя «великими грешниками», а потому, что они действительно в своем живом сердце, в своей живой совести, возраставшей вместе с ростом их подвигов, видели себя великими грешниками. Потому что перед ними была не мертвая мерка, до которой можно дорасти, но Божие Небо над головой. И они, живые, в это Небо росли, и Небо всегда оставалось бесконечно высоким над их головой. Приверженцы других религий могут все исполнить и сказать: «Ну, вот, мы все исполнили!». Не будем обманывать себя, не будем смеяться над приверженцами этих религий. В любой религии все исполнить очень трудно, это дело серьезное. Но христианин никогда, ни на секунду не может почувствовать и сказать: «Вот, я все исполнил», – потому что его мера – живая, Сам Господь наш.

источник: профессор Сергей Сергеевич Аверинцев (1937-2004) советский и российский филолог, библеист, председатель Российского библейского общества, член-корреспондент АН СССР, действительный член РАН
"В чем же вина фарисея?" (слово на Евангельское чтение в Неделю о мытаре и фарисее)