Неделя двадцатая по Пятидесятнице
Воскрешение сына вдовы Наинской

История нынешнего Евангелия о воскрешении Наинского юноши убеждает нас в той истине, что Иисус Христос есть победитель смерти. Здесь изображаются нам:

1. Его милосердая любовь к людям, открывающаяся:

а) из того, что множество народа следует за Ним, ст. 11;

6) из Его сердечного сострадания к горестям матери, ст. 12–13 (“сжалился над нею”);

в) из Его любвеобильного слова утешения, ст. 13 (“не плачь”);

г) из его деятельной и немедленной помощи, которую Он оказывает, не дожидаясь просьбы, ст. 14 (“подойдя, прикоснулся к одру”).

2. Его божественное всемогущество и слава, открывающиеся:

а) из Его всесильного слова, ст. 14 (“и Он сказал”);

б) из воскрешения умершего юноши, ст. 15 (“мертвый, поднявшись, сел и стал говорить”);

в) из возвращения сына матери, ст. 15 (“и отдал его Иисус матери его”) и

Всматриваясь глубже во все частные обстоятельства, сопровождавшие воскрешение Наинского юноши, проповедник может найти повод беседовать:

Ст. 11: “О том, что множество народа, следующего за Иисусом Христом, не всегда служит признаком истинной веры в Него.”

Ст. 12: “О чувствах христианина при взгляде на гроб юноши. Почему смерть разрывает наш кровный союз часто так преждевременно, всегда так болезненно? Родители никогда не должны забывать, что дети их могуть быть ранней жертвой смерти. О христианском участии к горю вдов и сирот. Почему достойно желания, чтобы погребение наших умерших не было лишаемо некоторой религиозной торжественности? Жизнь коротка, но достаточна для цели.”

Ст. 13: “Господь призирает на нужды вдовиц. Об утешении родителей в тяжких семейных потерях. Слезы, проливаемые любовию, осушаются верою.”

Ст. 15: “О несомненности свидания за гробом” (отдал его … матери его) и т. п.

 “Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова”(ст.12)

Трогательное зрелище представилось Спасителю при входе Его в град Наин! Мертвый, которого выносили, не был какой-либо усталый странник или отживший старец, который, после трудов, ищет покоя; это был юноша, полный сил и надежд, единственный сын матери, которого несли для предания земле.

Кто из нас не вспомнит при этом множества подобных примеров, встречавшихся в жизни и, быть может, в собственной семье? Ранний гроб, к сожалению, нередкое явление. Многие в подобных случаях предаются ропоту и жалобам на Провидение, но мы, как христиане, должны одушевляться при этом лучшими чувствами.

Какие чувства должны возбуждаться в нас при взгляде на гроб юности?

1. Сетование и скорбь, соединенные однако с непоколебимым упованием на Бога.

Много скорбных дум невольно возбуждается в душе, при виде юных жертв, похищаемых смертью. Понятно отсюда трогательное сочувствие Спасителя в нынешнем Евангелии!

Только человек огрубелый и бесчувственный может относиться равнодушно к подобным случаям. Как прискорбна должна быть, например, мысль, что с ранней смертью доброго дитяти потеряны для родительского сердца многие радости и надежды!

Какую скорбь должен ощущать в себе истинный друг человечества, если он замечает, что иная юность своим легкомыслием и безрассудством готовит часто сама себе раннюю могилу!

Чувство скорби еще более увеличивается при обстоятельствах, подобных тем, о каких упоминается в нынешнем Евангелии (“единственный сын”, “вдова”).

Однако истинный христианин во всех этих случаях хранит непоколебимое упование на вседобрейшего Бога, и к этому он имеет причину:

"и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно" (Иов. 1:21)

"И объявил ему Самуил все и не скрыл от него ничего. Тогда сказал [Илий]: Он — Господь; что Ему угодно, то да сотворит" (1 Цар. 3:18)

"Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: «что ты делаешь?» и твое дело скажет ли о тебе: «у него нет рук?" (Ис. 45:9)

"Отец сирот и судья вдов Бог во святом Своем жилище" (Псал. 67:6)

2. Искреннейшее участие.

Какое трогательное участие оказал Иисус Христос в нынешнем Евангелии!

Будем и мы подражать этому примеру. Как много значит для убитого горем дружеское слово утешения! Конечно, самое лучшее и успокоительнейшее утешение мы находим в вере. Но в минуту глубочайшей скорби мы неспособны пользоваться им, мы совершенно предаемся тогда нашему безутешному горю.

Но вот является к нам участливый друг, которого мы любим и уважаем, и в расположении которого твердо убеждены. Мы замечаем, как наше жестокое горе причиняет боль ему самому, и поэтому его утешительное слово становится успокоительным бальзамом для нашего уязвленного сердца.

Но не словами только, а и делом он должен оказывать свое участие, подобно Иисусу Христу в нынешнем Евангелии.

3. Живейшее чувство непрочности собственной жизни.

Многие люди имеют опаснейшую привычку откладывать на будущее время то добро, которое они могут сделать сегодня.

Сластолюбец думает, что у него еще довольно времени для обращения на путь добродетели, — и беспечено предается своим похотям, откладывает свое исправление на завтрашний день.

Богатолюбец сознает, что пора уже сделать из своего богатства более благородное и полезное употребление: но он желает еще некоторое времени насладиться богатством и откладывает исполнение святой обязанности на будущее время.

Несчастные, можете ли вы с уверенностью сказать, что завтрашний день застанет вас еще в живых? Посмотрите на гробы юности и убедитесь в непрочности жизни.

Здесь христианский мудрец извлекает для себя важные уроки. Он искупает время, не откладывает на завтра того, что может сделать сегодня, и если смерть позовет его в неизвестную страну, он готов, подобно страннику, долгое время уже приготовлявшемуся в путь.

4. Возвышенное и утешительное сознание бессмертия.

Гроб юности ясно говорит нам, что наша жизнь — не здесь, что мы бессмертны.

Здесь на земле мы стоим только на низшей ступени духовно-нравственного развития.

Что любовь и добродетель соединила здесь, того никогда не разлучит небо.

Как на земле есть цветы, полузрелые и созрелые плоды, так дожно быть и там.

Даже во внешней природе ничто не подвержено совершенному уничтожению, а только превращению и переходу в другие виды и явления. Не тем ли более бессмертный дух человека будет жить вечно:

"Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога" (1 Иоан. 4:2)

"Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому" (1 Пет. 1:3)

"Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный" (2 Кор. 5:1)

 ““Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова”” (ст.12)

В группе лиц, окружавших гроб наинского юноши, обращает на себя наше внимание мать умершего. Мы видим в ней нежную материнскую любовь, плачущую о потере своего единственного сына.

Пользуясь этим случаем, изобразим — высокое достоинство материнской любви.

Оно проявляется:

1. В ее чистоте.

Велика любовь матери к своим детям. С любовью она охраняет, защищает и заботится о своих детях. Что сделала мать наинского юноши из любви к своему сыну с самого раннего детства его?

Но эта материнская любовь не только велика, но и чиста, и эта чистота составляет ее достоинство.

а) Случается иногда, что мать любит в своем дитяти красивое лицо, беззаботный смех, ранние проблески ума, подобие свое или своего мужа. Но она любит дитя и тогда, когда оно обижено природой, некрасиво, невзрачно, болезненно. Такое дитя пользуется часто гораздо большей материнской любовью, чем дитя благообразное.

Так чиста любовь матери! В любви к ближним любят иногда только самих себя. Но с материнской любовью этого не бывает, поэтому она способна на величайшие жертвы. Какие?

б) Материнская любовь действует в тиши, незримо, без всяких рассчетов на похвалу, награду и выгоды.

Иначе действует любовь корыстная, недостойно выдающая себя за любовь. Она рассчитывает, что может приобрести, что за это получить, домогается чести и славы. Но любящая мать укрывается со своим питомцем от взоров человеческих, самые величайшие подвиги подъемлет она ночью, и если она благоразумна, то сторонние люди никогда не заметят ее любви и ласк. Она лелеет своих чад, не имея и мысли о том, что за это получит. Ее любовь совершенно бескорыстна, следовательно, чиста. Какой благодарности заслуживает такая любовь?

в) Любовь матери направлена к небу, она есть небесная любовь. Мать знает, что дитя дано ей Богом. Если она бодрствует, она уверена, что с ней бодрствует и Бог. Молитвой низводит она ангела хранителя на ложе малютки. Она угрожает, указывая на небо, угрозой Небесного Отца. Рано приучает она детей складывать руки для молитвы и произносить слова молитвы.

Так чиста материнская любовь, потому что она не земная, а небесная. Но если мать нерелигиозна? В таком случае дитя вовсе не имеет матери, а носит только тело матери!

Все глубочайшие религиозные чувства мы получаем от благочестивых матерей. Чистая материнская любовь насаждает их в нашем сердце.

2. В ее крепости и силе.

Материнская любовь отважна, не теряет духа, не щадит никаких жертв и трудов для блага детей. Такова сила и крепость материнской любви, и в этом состоит ее высокое достоинство. Эта крепость обнаруживается:

а) В нищете и нужде. Мать всегда находчива. Дитя редко голодает и мерзнет, скорее мерзнет и голодает мать. Надобно поистине удивляться, как многие бедные матери питают и одевают своих детей.

Дети, живущие на чужбине, часто получают от нее сбереженную копейку. Мать охотно отказывает себе в том, что нужно для ее сына или дочери. Как крепка материнская любовь! Не заслуживает ли она столь же крепкой благодарности со стороны детей?

Но, к сожалению, не всегда так бывает.

б) В болезнях и страданиях. Мать — в собственном смысле прислужница и врач своих больных детей. К ней спешат они, когда чувствуют боль. Если все бежит из удушливой комнаты больного — одна мать не убегает. Много может сделать дочь для больных родителей, жена для мужа; но более делает мать для дитяти.

Иисус Христос не возвратил бы назад наинской вдове ее сына, если бы она не была истинной матерью при одре больного и умирающего юноши.

в) В нравственных заблуждениях. Дети нередко ступают на опасный, скользкий путь. Отец грозит и наказывает, и иногда исправляет заблудших. Но еще более делает мать, если только остается еще что-либо делать. Она зорко подмечает начало падения, убедительна в своих увещаниях, слезы поддерживают ее угрозы и наставления. Матери по преимуществу умеют выбирать надлежащую минуту и принимать надлежащий тон для своих наставлений. Они молятся. Как действовала святая Моника на блаженного Августина?

Кто всегда здоров телом и душой, тот обязан этим крепчайшей материнской любви.

3. В прочности ее благословений.

Что любящая, благочестивая мать делает для блага и счастья своих детей, то помогает им и спасает их. Такова прочность благословений материнской любви, и в этом опять заключается ее высокое достоинство.

Посмотрим только на то, что мать молится!

а) Она молится при жизни. Пробуждается ли дитя, хочет ли спать, идет ли в церковь — мать наставляет его к молитве. Кто научил тебя, христианин, класть на себе крестное знамение, отходя ко сну, садясь за стол и т. д.? Мать!

И если сын или дочь оставляют домашний очаг на долгое время, то мать напутствует их словами: “Бог с тобою, молись Богу!”

И это наставление материнское остается на всю жизнь, если сердце сына или дочери не совершенно испорчено.

Часто говорят, что домашнее хозяйство, при всей беспечности мужа, редко приходит в упадок, если хозяйка верно исполняет свои обязанности. Так редко погибают и дети, имеющие благочестивых матерей. Поэтому вы, матери! молитесь с вашими детьми и дайте им через это истинную жизнь.

б) Она молится в случае смерти. Если мать, что чаще случается, умирает прежде детей, она дает им свое благословение, напуствует их последними увещаниями. И если ничего другого не остается в памяти, то эти увещания остаются и защищают от греха. И там на небе молит она Бога, чтобы он послал благодать и благословение ее детям.

в) Она молится по смерти. Если дитя умирает прежде матери, если она видит его во гробе, как пламенно она молится! Спаситель услышал вопль несчастной матери наинскиго юноши и спас ее сына. Услышит и ныне Господь молитву матери, молящейся о спасении души своего почившего дитяти.

Заключение.

Родители, не пренебрегайте воспитанием дочерей! Они будут некогда матерями, которым предстоит славный круг деятельности.

Матери, будьте благочестивыми матерями!

Дети, будьте признательны матерям за их чистую, крепкую и благосклонную любовь к вам!

 “И Он сказал: юноша! тебе говорю, встань!” (ст.14)

Иисус Христос воскрешает умершего юношу. Это воскрешение доставило величайшую радость как самому воскресшему, так и любящей матери и всему народу, окружавшему гроб мертвеца.

Но есть другого рода смерть, гораздо страшнее смерти телесной, это - смерть духовная, причиняемая грехом, которой подвергается бесчисленное множество людей, но от которой они могут опять воскреснуть к радости своей и других. В одном церковном песнопении душа, умерщвленная грехами, сравнивается с умершим сыном наинской вдовы (см. Акафист Иисусу Сладчайшему, конд. 2). Об этой греховной смерти и воскрешении да будет наше слово!

1. Грех есть смерть.

Много существует определений греха, но самое верное, если назовем его смертью. В чем же грех, и смерть сходны между собой?

а) Тот и другая причиняют горечь и боль. Смерть есть нечто горькое, разлучение между душой и телом — неестественно. Смертный пот, хрипы, судороги!

Грех также причиняет много горьких страданий и скорбей. Каждый грех есть хмель, пробуждение после которого весьма неприятно.

Нашими грехами мы приготовляем себе неизбежный крест. Грех и скорбь связаны между собой неразрывной цепью.

“Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое” (Рим. 2:9)

“Грех — причина всех зол.” (святой Иоанн Златоуст, аd роеnit)

“Это — горчайший виноград, от употребления которого бывает сильная оскомина.” (блаженный Августин, in рs. V)

б) И грех и смерть сопровождаются бесчувственностью. В смерти и особенно после смерти человек становится бесчувственным, он ничего более не видит и не слышит.

Не иначе бывает и с грехом. Как бесчувственен человек высокомерный, любостяжательный, завистливый ко всякой нужде ближнего? Как слеп каждый, одержимый страстью? Как глух отец семейства, преданный греху, сын развратный, дочь непокорная?

“С приходом нечестивого приходит и презрение, а с бесславием - поношение” (Прит. 18:3)

в) В том и в другой заключается разлучение. Собственно, так называемая смерть есть, по выражению святого Амвросия, разлучение души от тела, тела от души.

Каждый тяжкий грех разлучает от Бога, источника всякой жизни. Грехолюбец презирает истинного Бога и покланяется самому себе, или плоти, или земным сокровищам, как идолу.

“Сколько мы имеем глупостей и грехов, столько у нас новых богов; если я во гневе, мой бог — гнев; если я с похотию взираю на чужую жену, моя похоть — мой бог; ибо каждый почитает то, чем желает обладать.” (блаженный Иероним, in рs. VIII)

2. Иисус Христос хочет воскресить нас от этой смерти.

Для этого он приходил на землю, творил чудеса, пострадал, умер, дал учение, установил таинства, обещал небо. Он воскресил:

а) Наинского юношу. Мать была так прискорбна, так убита горем. Не скорбит ли, быть может, и о тебе, сын и дочь, твоя мать, живущая на небе, взирая на твое жестокосердие, твою любостяжательность, твои неправедные приобретения и прочее.

б) Дочь Иаира. Отец умолил об этом Господа. Заметьте это вы, сыны и дочери! Ваши отцы также молят Бога, чтобы вы пробудились от греха, высокомерия, сластолюбия, постыдного образа жизни. Пробудитесь!

в) Лазаря. Там, в Вифании, плакали сестры: быть может, и о тебе, грешный муж и грешная жена, плачут твои братья, сестры и дети! Сам Спаситель плакал: Он плачет также и о тебе, закоренелый грешник.

Тело Лазаря, после четырех дней, подверглось зловонию, отталкивавшему других от приближения к гробу: твои злословия, враждолюбие, клеветы также отталкивают от тебя людей!

“Посему, хотя бы ты умылся мылом и много употребил на себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною, говорит Господь Бог” (Иер. 2:22)

Присутствовавшие при воскрешении Лазаря веровали: веруй и ты, грешник, в Спасителя, — и воскреснешь от греховной смерти! Вера и грех не терпят друг друга.

3. За воскрешением от греховной смерти следует великая радость.

Воскрешение наинского юноши навело на всех страх, но вместе и великую радость, ибо говорится: “славили Бога” (ст.16). Радость воскресшего юноши! Радость счастливой матери!

Дозволим и мы Спасителю воскресить нас от греховной смерти — и будет великая радость:

а) Радость для людей. Об обратившемся грешнике радуются родители, дети, родственники, все добрые люди. Если только эти радуются, то насмешки и издевательства злых людей ничего не значат!

Любовь и уважение возвращаются снова. Прежние преступления скоро забываются и прощаются!

б) Радость для собственного сердца. Тяжелый камень, налагаемый грехом, сваливается. Страх смерти исчезает. Совесть награждает и одобряет. Мир, утешение и бодрость снова возвращаются душе. Сознают себя победителями.

“И возрадуются; в восторге будет сердце их о Господе”. (Зах. 10:7)

в) Радость для неба. На небе бывает великая радость о кающемся грешнике. Доставим эту радость ангелам и святым!

Угроза Спасителя: “если не обратитесь … не войдете в Царство Небесное” (Мф. 18:3), превращается для обратившихся в обетование. На небе только радость!

Заключение.

Кто живет всегда во грехе, пусть расстанется со грехом! Спаситель хочет воскресить нас: последуем Его любвеобильному зову!

 “И отдал его Иисус матери его” (ст.15)

Спаситель наш возвратил несчастной матери ее утешение, отдал ей сына. Как должна была обрадоваться мать? Но и сын ее не будет ли отныне еще более, чем прежде, любить, почитать и поддерживать свою мать?

Нет никакого сомнения, что этот сын и прежде был добрым сыном, иначе Спаситель не воскресил бы его; еще менее сомнительно, чтобы после воскрешения не был добрым сыном, не исполнял своих обязанностей в отношении к любящей и любимой матери.

Это дает нам случай беседовать — об обязанностях детей к родителям.

Они состоят:

1. В почтительности.

а) Почтение имеют к тем лицам, которые отличаются высоким достоинством. Родители “как представители Божии” (святой Кирилл АлександрийскийБ., Lib. VI in Gеn) имеют весьма высокое достоинство. Поэтому заповедует Бог в пятой заповеди: “чти отца и мать!”

б) К почтению относятся: нежность, искренность и ласковость. Непочтение напротив состоит в невежливости или грубости, в замкнутости или неискренности и в неласковости. В первом обнаруживается всякое истинно-христианское добро, последнее служит признаком всего худого. Примеры!

2. В послушании.

а) Дети обязаны слушаться родителей, потому что они их любят. Любовь есть послушание, любящий охотно исполняет желание любимого.

б) Бог ясно заповедует это.

“Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе” (Ефес. 6:1)

Как Иисус Христос повиновался своей матери и своему мнимому отцу?

“Если Бог повиновался рабам, то почему вы не повинуетесь вашим родителям?” (святой Амвросий, Lib. VIII in Luс. с. 7)

в) В непослушании к родителям заключается всякое зло, в послушании — напротив — всякое добро. Примеры!

3. В благодарности.

а) Мы обязаны благодарностью тем, которые делают или сделали нам добро. Но как много оказали и оказывают нам добра наши родители?

“Если мы подумаем, что сделали для нас наши родители, то мы будем поражены неизмеримостью нашего долга.” (святой Амвросий, Lib. VIII)

Им после Бога мы обязаны воздавать величайшую благодарность.

б) Как благодарен был Иосиф Египетский?

в) Черная неблагодарность к родителям есть величайший грех.

 “Юноша! тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить” (ст.14, 15)

Воскресив умершего юношу, Иисус Христос ясно доказал, что Он обладает живыми и мертвыми:

"Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми" (Рим. 14:9)

и тем самым заверил нас в истине нашего воскресения.

Есть однако не мало людей, отвергающих истину воскресения мертвых, это - современные саддукеи:

"Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших" (Мф. 9:4)

"досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе воскресение из мертвых" Деян. 4:2)

"А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших" (1 Кор. 15:17)

Неверие современных саддукеев в воскресение мертвых.

1. Оно в высшей степени неразумно.

Какое безумие отвергать воскресение:

"Если же ты будешь вразумлять праведника, чтобы праведник не согрешил, и он не согрешит, то и он жив будет, потому что был вразумлен, и ты спас душу твою" (Езек. 3:21)

считать душу угасающей искрой:

"От плода уст своих человек вкусит добро, душа же законопреступников — зло.
Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда.
Душа ленивого желает, но тщетно; а душа прилежных насытится" (Прит. 13: 2–4)

Непреодолимое требование лучшего мира, замечаемое в бессмертном духе, природа, весна со своими распускающимися почками, громко проповедуют воскресение.

Наинский юноша, Лазарь, дочь Иаира.

Безумно не верить никакой вечности, никакому мздовоздаянию за гробом:

"Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда.
И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там»" (Еккл. 3:16–17)

Где тогда награда добродетели и наказание порока, и как несчастен человек, не имеющий никакой надежды на лучшую будущность!

Безумно отвергать Откровение, которое признает даже диавол:

"Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их" (1 Кор. 3:19)

"называя себя мудрыми, обезумели" (Рим. 1:22)

2. Оно приводит к величайшим грехам:

"Ибо во множестве сновидений, как и во множестве слов, — много суеты; но ты бойся Бога" (Езек. 5:6)

Саддукеи были люди тщеславные, сластолюбивые, жестокосердые, легкомысленные. Ирод, принадлежавший к их секте, отличался тиранством и прелюбодеянием. Кто не имеет никакой религии и совести, для того не существует никакого закона. Через попрание страха Божия и Евангельского учения:

"По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем" (1 Кор. 15:32)

открывается широкий путь всем грехам. Тогда жизнь проводится в похотях плоти:

"в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления" (Ефес. 2:2)

3. Оно не дает сердцу никакой отрады.

Иисус Христос говорит: “не плачь” (ст.13), — и те, которые чают воскресения мертвых, утешаются верой и надеждой:

"утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны" (Рим. 12:12)

Но какое утешение для тебя, неверующий?

"А нечестивые — как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой" (Ис. 57:20–21)

Представь себе, если бы было действительно так, как ты хочешь: не чувствовал ли бы ты тогда еще большей скорби:

"Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды" (1 Фес. 4:13)

Вечная разлука с близкими сердцу! Потерять все со смертью и ничего не приобрести:

"Будучи близок к смерти, он так говорил: умирающему от людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит; для тебя же не будет воскресения в жизнь" (2 Макк. 7:14)

"Со смертью человека нечестивого исчезает надежда, и ожидание беззаконных погибает" (Прит. 11:7)

Быть вечно мертвым:

"но он пойдет к роду отцов своих, которые никогда не увидят света" (Псал. 48:20)

 “Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь” (ст. 13)

Смерть близких естественно возбуждает плачь и рыдание:

"Так говорит Господь: голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет" (Иер. 31:15)

Так и должно быть. Сам Спаситель проливал слезы при гробе Лазаря:

"Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его?
Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри.
Иисус прослезился.
Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его" (Иоан. 11:33–36)

Но эти естественные чувства природы мы должны препобеждать благодатью:

"нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем" (2 Кор. 6:10)

"Только в Боге успокаивается душа моя: от Него спасение мое" (Псал. 61:2)

Неверие современных саддукеев в воскресение мертвых.

1. Без воли Божьей ничто не происходит.

Так думает христианин:

а) Во всех обстоятельствах. Особенно в скорбных случаях жизни. Вдова, мать единственного сына. Хотя я вижу даже только человеческие руки и человеческие действия:

"И сказал Давид Авессе и всем слугам своим: вот, если мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей, тем больше сын Вениамитянина; оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему" (2 Цар. 16:11)

однако я думаю: так не случилось бы со мной, если бы это не было допущено Богом.

б) Бог имеет власть делать со своим творением, что хочет. Следовательно, дерзну ли я спрашивать: что Ты делаешь?

"Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: «что ты делаешь?» и твое дело скажет ли о тебе: «у него нет рук?" (Ис. 45:9)

Он делает, что Ему угодно:

"И объявил ему Самуил все и не скрыл от него ничего. Тогда сказал [Илий]: Он — Господь; что Ему угодно, то да сотворит" (1 Цар. 3:18)

имя Его да будет благословенно:

"и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно" (Иов. 1:21)

в) Что Бог делает, то сделано хорошо. Как ни трудно сердцу примириться с мыслью, что Бог посылает нам горе:

"Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою, потому что Вседержитель послал мне великую горесть" (Руф. 1:20)

но христианин однако проходит с верой через все шипы, уязвляющие земных странников, и следует неуклонно за своим Богом через горы и долы. В видимом горе всегда скрывается невидимое благо. Поэтому христианин утешается:

"О, Господи! я раб Твой, я раб Твой и сын рабы Твоей; Ты разрешил узы мои" (Псал. 115:7)

2. Бог все устраивает к нашему благу.

Христианская надежда имеет прочное основание, потому что она основывается:

а) На любви и милосердии Божьем:

“И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя, брошенную на попрание в кровях твоих, и сказал тебе: «в кровях твоих живи!» Так, Я сказал тебе: «в кровях твоих живи!” (Езек. 16:6)

"Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха" (Евр. 4:15)

"но каждый будет умирать за свое собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет" (Иер. 31:30)

б) На Его непреложных обетованиях. Обетованиями этими наполнена вся Библия:

“Умолкните предо Мною, острова, и народы да обновят свои силы; пусть они приблизятся и скажут: «станем вместе на суд»” (Ис. 41:1)

"оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его" Осии 6:2)

Бог даже клянется:

"Ибо это для Меня, как воды Ноя: как Я поклялся, что воды Ноя не придут более на землю, так поклялся не гневаться на тебя и не укорять тебя.
Горы сдвинутся и холмы поколеблются, - а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь." (Ис. 54:9. 10)

Пока я твердо держусь этих обетований, я спокоен, и если горы рушатся, я уверен, что они не поразят меня. Бог чуден и может от смерти избавить:

"вечно буду славить Тебя за то, что Ты соделал, и уповать на имя Твое, ибо оно благо пред святыми Твоими" (Псал. 51:11)

в) На опыте. Уже пример других укрепляет нас. Наинский юноша, Иосиф, Руфь, Даниил:

"Не вей при всяком ветре и не ходи всякою стезею: таков двоязычный грешник" (Сир. 2:11)

Бог никогда и ничего не пропускает без внимания в своем управлении. Он спасал нас доселе:

"В шести бедах спасет тебя, и в седьмой не коснется тебя зло" (Иов. 5:19)

г) На будущей вечности. Это мое последнее утешение:

"Наблюдай за непорочным и смотри на праведного, ибо будущность [такого] человека есть мир" (Псал. 36:37)

 “И сказал ей: не плачь” (ст. 13)

Над мертвым проливай слезы и оплакивай его:

"Сын мой! над умершим пролей слезы и, как бы подвергшийся жестокому несчастию, начни плач; прилично облеки тело его и не пренебреги погребением его" (Сир. 38:16)

Но не будь безутешен, подобно неимущим упования:

"Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды" (1 Фес. 4:13)

1. Христианин может проливать слезы любви о почивших родных и друзьях.

а) Это свойственно христианской любви. Христианство не запрещает человеку быть человеком, окаменелые сердца не угодны Богу. Любовь плачет также с плачущими:

"Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими" (Рим. 12:15)

"Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше" (Еккл. 7:3)

Сам Христос проливал слезы при гробе Лазаря:

"Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его?
Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри.
Иисус прослезился.
Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его" (Иоан. 11:33–36)

б) Чем больше потеря, тем горьче слезы. Вдова, лишившаяся своей последней опоры и утешения в единственном сыне:

"И вот, восстало все родство на рабу твою, и говорят: «отдай убийцу брата своего; мы убьем его за душу брата его, которую он погубил, и истребим даже наследника». И так они погасят остальную искру мою, чтобы не оставить мужу моему имени и потомства на лице земли" (2 Цар. 14:7)

"Дочь народа моего! опояшь себя вретищем и посыпь себя пеплом; сокрушайся, как бы о смерти единственного сына, горько плачь; ибо внезапно придет на нас губитель" (Иер. 6:26)

"А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце" (Зах. 12:10)

Дети исходят от сердца и трогают сердце. Если умирает дерево, под сенью которого мы находили тень и прохладу. Как горько плакал Давид над другом своим Ионафаном:

"Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской" (2 Цар. 1:26)

в) Христианин оплакивает при этом человеческие бедствия, в которые низвергнул нас грех:

"Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили" (Рим. 5:12)

"Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его" (Прем. 2:23–24)

2. Вера осушает слезы, проливаемые любовью, ибо она взирает:

а) на Бога, Который есть Владыка жизни и смерти:

"Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты — Бог" (Псал. 89:3)

Он определяет время и место, род и способ смерти. Его святой и благой воле я повинуюсь:

"и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно" (Иов. 1:21)

"И объявил ему Самуил все и не скрыл от него ничего. Тогда сказал [Илий]: Он — Господь; что Ему угодно, то да сотворит" (1 Цар. 3:18)

б) На Вседобрейшего Помощника и Заступника, Который принимает с любовью всех страждущих и оставленных, уповающих на Него. Христос видит их, милосердо взирает на них, простирает им руку, обещает им свою помощь:

"так что мы смело говорим: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек" (Евр. 13:6)

"Тогда девица будет веселиться в хороводе, и юноши и старцы вместе; и изменю печаль их на радость и утешу их, и обрадую их после скорби их" (Иер. 31:13)

"Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых" (Мф. 22:32)

а что он обещает, то исполняет, Это показал Он на Руфи:

"И сказала Ноеминь снохе своей: благословен он от Господа за то, что не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! И сказала ей Ноеминь: человек этот близок к нам; он из наших родственников" (гл. 2:20)

на Есфири:

"И был он воспитателем Гадассы, — она же Есфирь, — дочери дяди его, так как не было у нее ни отца, ни матери.
Девица эта была красива станом и пригожа лицем.
И по смерти отца ее и матери ее, Мардохей взял ее к себе вместо дочери…
И взята была Есфирь к царю Артаксерксу, в царский дом его, в десятом месяце, то есть в месяце Тебефе, в седьмой год его царствования.
И полюбил царь Есфирь более всех жен, и она приобрела его благоволение и благорасположение более всех девиц;
и он возложил царский венец на голову ее и сделал ее царицею на место Астинь" (гл. 2:7-17)

и покажет также на нас, потому что Он есть Отец сирот и вдовиц:

"Отец сирот и судья вдов Бог во святом Своем жилище" (Псал. 67: 6)

в) Еще более осушаются слезы, если вера подумает о блаженстве усопшего друга:

"Он отходит к миру; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих" (Ис. 57:2)

"Бывает унижение для славы, а иной от унижения поднимает голову" (Сир. 20:11)

"Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли" (Апок. 14:13)

"А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их" (Прем. 3:1)

Содействуй венцу возлюбленного твоего:

"И увидел Давид, что слуги его перешептываются между собою, и понял Давид, что дитя умерло, и спросил Давид слуг своих: умерло дитя?
И сказали: умерло. Тогда Давид встал с земли и умылся, и помазался, и переменил одежды свои, и пошел в дом Господень, и молился.
Возвратившись домой, потребовал, чтобы подали ему хлеба, и он ел" (2 Цар. 12:19–20)

"А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне" (2 Цар. 12:23)

г) Наконец, если вера издали взирает на день всеобщего воскресения, день свидания:

"Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим" (Апок. 20:13)

"Вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня, ибо Я иду к Отцу.
Тут некоторые из учеников Его сказали один другому: что это Он говорит нам: вскоре не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня, и: Я иду к Отцу?
Итак они говорили: что это говорит Он: «вскоре»? Не знаем, что говорит.
Иисус, уразумев, что хотят спросить Его, сказал им: о том ли спрашиваете вы один другого, что Я сказал: вскоре не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня?
Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет.
Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир.
Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас" Иоан. 16:16–22)

 “Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова” (ст. 12)

Какое грустное зрелище представилось Иисусу Христу при входе Его во град Наин! Умерший юноша, единственный сын матери! Вдова!

Мы не имеем здесь настоящего пристанища, но чаем грядущего. Земля не есть наше истинное отечество. Все мы некогда должны оставить ее, один раньше, другой позже, но кто знает, когда именно: в юности или старости? Потому что никому неизвестен смертный час.

Иной желает знать конец своего земного странствования. Я поступал бы тогда, говорит он, совершенно иначе, мог бы во время устроить свой дом, приготовиться надлежащим образом к смерти.

Безрассудное желание! Опасное самообольщение! Пусть никто не желает знать час свой смерти! Это — благодетельно для нас.

1. Для счастья нашей жизни.

Каждый человек, дитя как и старец, стремится к счастью жизни. С самого детства ищем мы приятных занятий, стремимся к благополучию, радостям и удовольствиям.

Всеблагой Творец даровал нам не только способности, но и средства к достижению нашего земного счастья.

Но сама жизнь есть условие, под которым лишь единственно возможно наслаждение этим счастьем. Только пока продолжается жизнь, мы можем наслаждаться и ее радостями.

Поэтому любовь к жизни есть сильнейшее влечение нашей природы, которое замечается даже в глубокой старости. Могут, конечно, наступить времена и обстоятельства, где человек становится равнодушным к жизни — но проходят они, и жизнь опять имеет новую прелесть для него.

Положим теперь, что наш смертный час был бы в точности известен нам: не отравлялись ли бы тогда все радости и удовольствия жизни? Какими несчастными чувствовали бы мы себя, если бы знали наперед, что мы оставляем необеспеченное семейство, что мы должны расстаться с самыми дорогими привязанностями нашего сердца! Пусть день нашей смерти будет еще далеко от нас, однако ж мысль о нем омрачала бы нас.

Мы старались бы заглушить эту мысль развлечениями, занятиями, удовольствиями, но и среди развлечений она являлась бы перед нами и смущала бы нас.

Мы знаем теперь, что мы смертны, но при неизвестности смертного часа большая часть людей надеется жить еще долго, и этой надеждой смягчается страх смерти.

Какое, следовательно, Божье благодеяние, что час смерти сокрыт от нас!

Но при неизвестности продолжения жизни мы должны думать о возможности, что мы скоро умрем.

2. Для нашей деятельности.

По премудрому Божьему устроению каждый человек должен жить в определенном ему звании и употреблять свои силы и время для полезных занятий и сообразной с долгом деятельности.

Эти занятия нам приятны, исполнение их доставляет нам важные выгоды.

Надежда на счастливый успех деятельности, виды на благосостояние, имущество и честь, желание содействовать этим счастью своих детей и родных, поощряют многих к неутомимой деятельности, к великим и славным предприятиям, от которых и другие могут иметь выгоды.

Но если бы нам был известен час смерти, если бы мы знали, что нам остается только короткое время для жизни — не утратили ли бы тогда многие духа и охоты к деятельности в своем звании, к великим и общеполезным планам и предприятиям?

Не думали ли бы они тогда: зачем мне напрягать свои силы, когда вскоре должен буду расстаться со своим званием и должностью?

Зачем я стану предпринимать что-либо такое, чего я однако ж не могу выполнить, плодов чего не могу пожать, что другие, быть может, опять разрушат после меня?

Не думали ли бы так многие? Не перестали ли бы они вовсе принимать участие в благе людей и заботиться о нем?

Не благодетельно ли, следовательно, что Бог сокрыл от нас час смерти?

Не полезно ли для нашей деятельности, когда мы, в надежде на долгую жизнь, думаем окончить то, что предприняли?

При неизвестности смертного часа и при возможности скорой разлуки с миром, мы должны стараться о надлежащем провождении нашей жизни, об употреблении каждого дня для себя и других, для обеспечения семьи, для устройства хозяйства, чтобы каждую минуту быть готовыми к смерти.

3. Для нашего исправления.

Нравственное исправление должно быть делом всей нашей жизни. С каждым прожитым нами днем мы должны преуспевать в добре, возрастать в послушании Божьей воле, в преодолении чувственных пожеланий. Вся наша жизнь должна быть приготовлением к небу.

Потому что, чем совершеннее мы на земле, тем совершеннее и блаженнее будем на небе.

Но так ли было бы, если бы был известен нам час нашей смерти?

Тогда, думаешь ты, многие избежали бы вечной погибели за свои грехи, тогда, по твоему мнению, самый отчаянный злодей, проведший всю свою жизнь в постыдных делах, мог бы перед концом жизни покаяться, исправиться и умереть блаженным. Напрасная мечта!

Такого ли покаяния и исправления требует вера Христова от тех, которые желают войти в царство Божье? Тогда приступник, оканчивающий жизнь свою на плахе, должен 6ы был умирать также блаженно, как и человек благочестивый, который всю жизнь свою преготовлялся к вечности. Можно ли это согласовать со святостью и Божьим правосудием?

Покаяние, которое начинается незадолго перед смертью и не может принести никаких плодов, имеет ли такие свойства, чтобы ими можно было угодить Богу и заслужить Его награду?

Благо нам, что Всеведущий сокрыл от нас час смерти! Теперь мы не знаем, когда Он позовет нас к отчету.

Теперь мы не можем и не должны без опасности для нашего вечного спасения отлагать покаяние и исправление до конца нашей жизни. Теперь мы должны пользоваться каждым днем жизни и употреблять все усердие для приготовления к вечности.

“Не зная, в каком месте и в какое время ожидает нас смерть, мы ожидаем ее во всякое время и во всяком месте.” (блаженный Августин, dе disс. Сhristi. Lаtеt ultimus diеs, ut оbsеrvеtur оmnis diеs)

 “Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова” (ст. 12)

а) Нашего особенного внимания;

б) Нашего особенного участия;

в) Нашей особенной помощи.

 “Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь” (ст. 13)

Дитя, которого вы так рано лишились, освободилось со смертью:

а) от всяких земных скорбей и бедствий;

б) от всякого соблазна;

в) некогда вы опять увидите его.

В чудесах Христовых открывается богатое и изумляющее нас отношение Бога к нашей земле и к нам, людям. С одной стороны, Его сострадание – не только способность любить и жалеть как бы извне, но сострадать вместе с нами, глубже нас (потому что Он бездонно глубок) пережить страдание, скорбь и, порой, ужас нашего земного бытия.

В сегодняшнем рассказе мы слышим, что жалко стало Христу этой матери, вдовы, потерявшей единственного сына, жалко, больно, потому что не на то Он творил мир, не на то рождался человек, не на то мать его произвела на свет, чтобы преждевременно он умер. И в этой жалости Христовой, в этом сострадании Христа, способности вместе с нами страдать нашим страданием, открывается одна из сторон Божиего отношения к нам и к миру. Но с другой стороны, все эти чудеса, вся эта забота, тревога о мире не говорят ли о том, что Богу так же дорога земля, как Ему дорого небо? Мы всегда думаем о Боге как бы оторванном от земли, о Боге небесном. Но это неправда: земля Ему бесконечно дорога.

Один из отцов Церкви говорил, что имя „Отец” более значительно и более правдиво говорит о Боге, чем слово „Бог”, потому что слово „Бог” указывает на различие, на расстояние, на то, что мы и Он разделены – природой, святостью; в слове же „Отец” указывается близость, родство.. И вот во Христе, Христом, нам Бог открывается как Отец. Ничто земное Ему не безразлично, не чуждо. Он создал небо и землю равно, Он равно живет земной и небесной жизнью. Сначала творческой любовью и водительством, а затем и самим воплощением Слова Божия земля и небо соединились, Бог и тварь стали родными друг другу, мы стали для Бога своими и Он для нас стал свой. Христос по человечеству нам родной, Он нам брат, и отношение Божие к земле должно быть и нашим отношением: зоркой, зрячей любовью должны мы вглядываться в судьбу земли. Дела Божии на земле превосходят все, что мы можем совершить, все, что мы можем надеяться сотворить, и однако, в нас и через нас Он творит дела поистине Божественные.

В сегодняшнем рассказе мы слышим, как Спаситель воскресил, вернул к жизни земной, включил в земную трагедию и радость человека, который прошел через нее и теперь от нее почил. Он вернул человеку жизнь – временную, бурную, сложную, чтобы он в этой жизни творил: не просто прозябал, а творчески жил и действовал. Нам тоже дано, если только мы этого захотим искренним сердцем, если мы только приложим к тому творческое и, порой, крестное усилие, возвращать к жизни людей, которые для этой жизни умерли, людей, которые потеряли надежду и продолжают существовать, но больше не живут, людей, которые потеряли веру в Бога, веру в других людей, веру в себя, и которые живут во мраке и отчаянии. Нам дано возвращать к жизни тех, которые жизнь потеряли, для которых осталось одно мертвое, серое, тусклое существование. Этим мы действуем вместе с Богом: и вернуть человеку веру в себя, веру в человека, веру в Бога, веру в жизнь так же важно, как его вернуть к жизни, подобно тому, как совершил чудо Христос.

Аминь.

Многих людей называли спасителями человечества, но когда и кому из них приходило в голову спасать людей от смерти?

Много было в истории победителей, но кто из них победил смерть?

Много было на земле царей, называвших своими подданными миллионы людей, но кто из них и когда включал в число своих подданных мертвых наравне с живыми?

Никто – кроме Единого и ни с кем не сравнимого Господа нашего Иисуса Христа. Он не просто новый Человек, Он – новый мир, Он – Творец нового мира. Он равно вспахал и ниву живых, и ниву мертвых и посеял новое семя жизни. Мертвые для Него были как живые, живые – как мертвые. Смерть не являлась границей Его Царства. Он растоптал эту границу и распространил Царство Свое назад до Адама и Евы и вперед – до последнего рожденного на земле человека. И на жизнь, и на смерть человеческую Он смотрел иначе, чем когда бы то ни было кто бы то ни было из смертных людей.

Он смотрел и видел, что жизнь не заканчивается со смертью тела, но что настоящая смерть умерщвляет некоторых людей и раньше их смерти телесной.

Он видел многих живых во гробах и многих мертвых в живых телах.
«И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить», – сказал Он Своим апостолам (Мф. 10:28). Значит, со смертью тела не наступает и смерть души; последняя может наступить от и по причине смертных грехов, до или после, независимо от наступления смерти телесной.

Своим духовным взором Господь наш Иисус Христос разрывал время, как молния тучи, и пред ним являлись живые души как тех, кто давно умер, так и тех, кто еще не родился. Пророк Иезекииль в видении узрел поле, полное мертвых костей, и нельзя было узнать, пока Бог не открыл ему этого, оживут ли кости сии.
«Сын человеческий! оживут ли кости сии?» – спросил его Господь. «Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это» (Иез. 37:3).
Христос смотрел не на мертвые кости, но на живые души, которые обитали и будут обитать в этих костях. Тело человеческое и кости человеческие суть всего лишь одежда и орудия души. Сия одежда изнашивается и распадается, как обветшавшее платье. Но Бог обновит ее и вновь облечет в нее души упокоившихся.

Христос пришел для того, чтобы разогнать древний страх людей, но и для того, чтобы принести новый страх тем, кто грешит. Старый страх людей есть страх телесной смерти; новым страхом должен быть страх смерти душевной; и этот страх Христос обновил и усилил. Полные страха смерти телесной, люди призывают на помощь весь мир сей; укрепляют свои позиции в мире сем, распространяются в мире сем; грабят мир сей, лишь бы только обеспечить возможно более долгое существование своего тела, возможно более долгое и возможно менее болезненное. Безумный! – скажет Бог материально богатому, но духовно бедному человеку, –
«в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк. 12:20).

Безумным, таким образом, называет Господь того, кто боится за свое тело, но не боится за свою душу. И еще сказал Господь:
«жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12:15).
От чего же она зависит? От Бога, Который Своим словом оживляет душу, а душою – тело. Своим словом Господь наш Иисус Христос воскрешал и воскрешает грешные души, души, умершие раньше тела. И еще, кроме того. Он обещал воскресить и мертвые тела умерших людей. Оставлением грехов, Своим животворящим учением и Своими Пречистыми Телом и Кровью Он воскрешал и воскрешает мертвые души. А что в конце времен воскреснут и мертвые тела, Он подтвердил как Своими словами, так и делом воскрешения некоторых мертвых людей еще во время Своего пребывания на земле – и Своим собственным воскресением. Истинно, истинно говорю вам:
«наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин. 5:25).

Многие закоренелые грешники и грешницы услышали глас Сына Божия и душою ожили. Но и многие телесно мертвые услышали глас Сына Божия и снова восстали для жизни. Один из таких случаев и описывается в сегодняшнем Евангельском чтении.

Аминь.

Близ Фаворской горы был город, называемый Наин. Изшед же Иисус из Капернаума, и исцелив раба сотникова, в последующий день пошел в город Наин; за Ним же последовали многие из учеников Его и множество многое народа. Разумеет же чрез учеников здесь не токмо двенадцать Апостолов и семьдесят учеников, коих после означил Господь, но и тех, кои прежде, следуя за Ним, со благоговением слушали учение Его, потом, вспять обратяся, оставляли Учителя (Лк. 10:1). Но многий народ всегда за Ним следовал, как для того, чтобы иным из тех узреть, так и для того, чтобы иным сподобиться быть участниками в благодати чудодеяния. Следующия же слова показывают нам, что не по случаю, но Божественному промышлению пришел Богочеловек во град Наин; пришел, то есть, туда, чтобы и мертваго воскресить, и вдовицу утешить, и просветить народ верою в Него.

Великий Павел, являя божественность и общеполезность веры и возвещая ее дела и награды и плоды и значение, начинает от тех веков, которых нет ничего древнее:
"верою", говоря, "познаем, что веки – устроены словом Божиим, так что из невидимаго произошло видимое" (Евр. 11:3);
заканчивает же будущим всемирным воскресением и имеющим открыться тогда совершенством Святых, которого нет ничего совершеннее; приводя же среди удивительных вещей, совершенных верою и говоря о тех людях, которые собою засвидетельствовали ее, он поминает также и то, что "жены получили умерших своих воскресшими" (Евр. 11:35). Этими женщинами были –
Сарептянка (3 Цар. 17 гл.)
и
Сонамитянка (4 Цар. 4);
из которых первая приняла своего умершего сына живым из рук Пророка Илии;
а Сонамитянка – своего сына из рук Елиссея;
каждая же из них делами явили свою великую веру.

Так, вот, Сарептянка с верою ожидала обетованного Пророком умножения съестных припасов, и прежде чем накормить свое дитя, напитала Пророка из пригоршни муки и немного елея, единственное что она имела съесть и после этого умереть вместе с сыном. Но и когда ее отрок, уже после пришествия Ильи, разболелся и умер, – потому что говорится: "болезнь его была так сильна, что не осталось в нем дыхания", – она не изгнала Пророка, не порицала, не отошла от богопочитания, которому она научилась от него, но саму себя обвиняла и считала, что ее грехи явились причиной беды: в самом горе называя Илию "Человеком Божиим", больше саму себя виня и говоря не столь скептически, сколько убедительно:
"Что мне и тебе, Человек Божий? Ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего". Ты – свет, по сопричастности к Свету, – говорит она, – как служитель Солнца Правды, и, придя, ты вывел на свет мои скрытые грехи, и эти мои грехи убили моего сына.
– Заметьте, какая вера у этой чужеземной женщины; заметьте, какое смирение! Посему и заслуженно она сначала прияла от Бога то, чтобы стать избранной, и удостоилась стать примером призвания язычников и (их) веры, а затем и сына своего прияла живым.

Сонамитянка же показала свою веру и на основании того, что она сказала мужу своему относительно Елиссея, и на основании того, что она приготовила для приема Пророка, и на основании того любомудрия, которое она проявила, когда умер ее сын. Потому что стойко скрывая горе, она прибежала к Пророку, и влекла его в свой дом, говоря ему:
"Жив Господь, и жива душа твоя, аще оставлю тебе".
И за свою веру она приняла из рук Пророка сына своего воскресшим; так что не меньшим поразительным чудом, совершенным сими Пророками, была и вера тех матерей, приявших воскресшими своих сыновей; как и Павел явил, говоря:
"Верою прияша жены от воскресения мертвых своих".

Но хотя в данном случае Пророки имели как бы сотрудниками своими веру и богоугодность тех матерей, однако Илия не довольствовался этим, но со стенанием возопил к Богу:
"Увы мне Господа, свидетелю вдовы, у неяже аз ныне пребываю, Ты озлобил еси еже уморити сына ея"
, и призвал Господа и сказал:
"Господи Боже мой, да возвратится убо душа отрочища сего в онь: и бысть тако".
Елиссей же не только простерся над ребенком и ходил по горнице взад и вперед до седми раз, но и, как написано, "помолился ко Господу", и таким образом оживил сына Сонамитянки. Господь же наш Иисус Христос, – согласно читаемым сегодня Евангельским словам, – сжалился над вдовой, умершего сына которой выносили, и без малейшей задержки и ничего не предпринимая, ни помолившись, но одним повелением дав плачущей матери живым из мертвых ее единственного сына, тем единственный показал, что Он – Господин жизни и смерти.

Ибо "бысть", говорит Евангелист, "посем, идяше Иисус во град, нарицаемый Наин". Не будучи призываем, но по Своей воле идет Господь для совершения сего великого чуда воскрешения, чтобы показать, что Он не только обладает животворительной мощью, но – и добротой и милосердием. Сарептянка как бы насмехается над Илией, побуждая его оживить ее ребенка; Сонамитянка узнав заранее, что Елиссей не предъуведал о несчастии, затем принуждает его придти, говоря: "Жив Господь, и жива душа твоя, аще оставлю тебе". Господь же Сам и предъузнает и никем не будучи позван, идет в город, откуда выносили умершего отрока.
"Пошел", говорится, "после сего".
И это всемудро указывает Евангелист. Потому что воскрешение вдовичьего сына обозначает обновление нашего ума. Потому что вдовой была и наша душа, которая, по причине греха, лишилась Небесного Жениха, имея у себя, как бы единственного сына, свой ум, который, будучи уязвлен жалом греха, умер, утеряв истинную жизнь. Выносится же и он вон, став совсем далеким от Бога, гонящими его страстями несомый в ад и бездну гибели; но Господь, пришел к нам и представ уже в Своем пришествии во плоти, его и обновил и воскресил; это же Его пришествие к нам во плоти не было изначала, но позднее, в конечные времена.

Посему-то ни это не пропустил сказать Евангелист, говоря, что "пошел после сего" Иисус, чтобы воскресить умершего сына вдовы и ее плач обратить в веселие.

Прошу вас, братие, внимайте моим словам:
потому что и каждый из вас, если ощутит, что несет в себе мертвеца (т.е. свой умерший ум), и оплачет слезами свои грехи, и в покаянии будет скорбеть, то и к нему придет Утешитель, дарующий жизнь и вечное утешение. Ибо, "Блажени", говорится, "плачущии, яко тии утешатся".

Но "идяше", говорит Евангелист, "Иисус, и с Ним идяху ученицы Его мнози, и народ мног".
Илия, готовясь воскресить сына Сарептянки, уединяется;
и Елиссей, взойдя в горницу, где лежал мертвец, затворил двери, как говорит история, за обоими: за Сонамитянкой и за своим учеником Гиезией.
Потому что поскольку они имели нужду в напряженной молитве, а люди так устроены, что в одиночестве им легче сосредоточить ум и весь простереть его к Богу, то посему и они удалились (тогда) от близкого им окружения.
Господь же, как воистину имеющий власть над жизнью и смертью и отнюдь не нуждающийся в молитве для того, чтобы оживить отрока, не только имел с Собою Своих Учеников, но и множество народа, как тех, которых Сам Он привел с Собою, так и тех, которых нашел около выносимого мертвеца.

Во время оно Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Сие было вскоре после чудесного исцеления слуги римского сотника в Капернауме. Спеша сделать как можно больше добра и этим показать дивный пример всем Своим верным, Господь отправился из Капернаума мимо горы Фавор. Тут, за сею горой и на склоне Ермона, и сегодня находится село Наин, когда-то бывшее городом, огражденным стенами. Господа сопровождала огромная толпа учеников и народа. Все они видели многочисленные чудеса Христовы в Капернауме, но все были полны желания видеть и слышать еще. Ибо ничего подобного чудесам Христовым до тех пор в Израиле не видели и не слышали, а речи Его были словно реки меда и млека.

Потому что предведая и самый час выноса тела, Он пришел во время. Итак, выносили умершего единственного сына матери, и та была вдова; и эти обстоятельства, как сначала чрезвычайно увеличивали ее скорбь, так и способствовали затем тому, чтобы она получила необычайное освобождение от этой скорби.

Как только Господь с сопровождающими Его людьми достиг городских ворот, навстречу им из города вышли люди, сопровождавшие мертвого.

И так встретились Владыка и раб, Жизнодавец и смерть. Умерший был юн, как указывает слово юноша, с которым обратился к нему Христос, а также то, что Спаситель после воскрешения отдал его матери. Очевидно, мать умершего была из довольно богатого и знатного дома, о чем говорит многочисленность участников похоронной процессии: и много народа шло с нею из города.

Потом и это превышает новым чудом и высшей силой пролагает людям путь к вере в воскресение. Писание повествует о некотором городе Наине в Иудее. В нем у некоей вдовы был единородный сын, не в таких уже летах, чтобы почитать его отроком, но из детского возраста переходивший в мужской. Юношей именует его Писание, История в немногом повествует многое, и повествование вполне есть плач. Сказано, что мать умершего 6е вдова.

Видишь ли тяжесть несчастья и как трогательно в немногом изображено словом страдание. Ибо что значит сказанное. То, что не было у нее надежды иметь детей, которая могла бы уврачевать бедственную утрату, потому что женщина бв вдова. Не на кого было и взглянуть ей вместо этого умершего, потому что был он у нее единородный, а сколько в этом горестного, нетрудно понять всякому, кто не чужд естества. Его одного познала в болезнях рождения, его одного вскормила сосцами. Он один делал для нее веселую трапезу. Он один служил поводом к радости в доме: играя, учась, занимаясь делом, веселясь в прогулках, в упражнениях, в собраниях молодых людей. Всем, что в глазах матери и сладостно и драгоценно, был он один. И эта отрасль рода, ветвь преемства, опора старости приближалась уже к поре вступления в брак.

Да и само упоминание о возрасте показывает другую причину плача. Писание, назвав юношей, выразило, что это был цвет увядшей красоты, что едва только пробивался у него пушок, но не было густой бороды, и ланиты сияли еще красотою. Поэтому, насколько было естественно страдать о нем матери! Но слово Божие не обошло молчанием и того, что как бы огнем сжигались внутренности у матери, и как она, объемля лежащего мертвеца, горький продолжала над ним плач, как не спешила погребением умершего, но, подавляемая страданием, как можно долее старалась продолжить над ним сетование.

Все горесть, жалость и полно многого сострадания! Когда единородный сын отрешился от настоящей жизни, сладчайшая мать восклицала: «Только по названию я мать, у которой скорби родов пожала смерть. На виноградной лозе была одна кисть, и ту смертная буря уничтожила; у нее была одна опора, и ту отняла смерть». Жена была без поддержки, лишилась опоры; смотрела на жизнь, как нестоящую жизни. Не было у нее утешения в потере единственного сына. Она была подвержена двойной скорби; страдание было безутешно; никто не мог облегчить муку; по щекам рекою лились слезы, и печаль у жены была невыносимая. Она думала о возмужалости сына; любовью рассекалась внутренность ее души. И она стала круглой вдовой, что тяжелее всего, что жальче всего; лишилась мужа и единственного (сына).Действительно, жалко имя вдовы, исполнено вопля, слез, вызывает сострадание. Никто из смотревших не оставался без печали; внутренности у всех надрывались; не находили, о ком более печалиться: об умершем сыне, или о живой вдове.

Но я погрешил, назвав вдову живой: какая вдова живет жизнью? И если, по-видимому, живет (говорю о настоящем, а не будущем), все же мертва. В настоящей жизни вдова, если богата, понемногу как бы крадет у себя свою скорбь, вооружается ожиданием, исцеляет свою рану и облегчает страдание, укрепляется плодородием и часто понемногу усыпляется. Хотя и велика ее печаль, и хищники ее наготове, но, при отсутствии бедности, тяжесть легче. Но бедная вдова —
это пристань слез,
колодезь искушений,
беззащитный город,
безводный источник,
мать сетования,
тунеядец веселости,
госпожа бедности,
сосед голода,
станок скорби,
сокрушенный посох,
неприятная встреча,
горькое сожительство,
некрасивое украшение,
пустынный столб,
дерево без корня,
мгла неосвещенная,
порог церковный,
изобретение многих молитв,
смелый обвинитель врагов.

И, как к мужу, она взывает к Богу, и гнев Божий она имеет готовым за себя мщением. Она, огорченная сердцем, своими молитвами к Богу рассекает небо; как палач, она бьет себя в грудь, если не скоро находит помощь Божию, в отмщение несправедливо нападающим на нее. И бездетная, на земле бедная, без ходатайства, она подвигает Бога, со всеми Его небесными силами, на гнев и негодование против не желающих верить, что Бог есть судья вдов и сирот. Если случится, что у нее есть сын, — она понемногу наслаждается возрастанием (его) и обманывает себя ожиданием, укрепляется этим плодом.
Она глядит на ветвь, и уважает корень;
владеет кистью, и любит насадившего;
у нее часть, и она думает о целом;
живого обнимает, и мертвого не гнушается;
черты сына замечает и образ отца усматривает.

И пока дитя живо, вдова легче переносит треволнения этой жизни; а если случится, что дитя, при жизни матери, умерло, попрощалось с матерью и ушло к отцу, что испытала настоящая вдова, то она сразу принимает на себя все страдание. Лишь только единственный сын упомянутой вдовы умер, она, облекшись в одежду печали, начала произносить необдуманные слова, и Сущего судила, как несправедливого, употребляя укоризненные слова; будто потерпев насилие, она говорила:
«Ужели мой единственный сын обременил мир? Другие отягчены чадородием, а у меня единственной отнят единственный. Моя жизнь беспомощна: муж и сын умерли. Кто впредь утешит меня, кто призрит меня? Мне казалось, что через него у меня приобретена небольшая смелость; мне достаточно было и того, что я слышала: «Мать!» Отец оставил мне его грудным, без средств; и я, беспомощная вдова, при поддержке своих рук, старательно его вскормила, сделала ему двойные и тройные одежды, щедро давала награду воспитателям его, — и теперь, когда ожидала благой жатвы, получила град испытаний. О, скорбь! Но я придумала, что мне делать. Погребусь вместе со своим сыном; удовлетворю завистников своих; родственники меня поедали, что я владела мужественным сыном. Позвольте, все клеветники моего благочадия! Я опережу погребение своего родного сына: ведь для меня в будущем жизнь смешна».

Поелику по закону Иудейскому нечистыми почитались те, кои касались мертвых человеческих тел: того для Иудеи, вне градов, имея свои погребальныя места, тамо мертвых погребали. Когда убо приближался Богочеловек ко вратом града Наина, се износили тогда из града мертваго для погребения. Был же мертвый сын жены вдовы, весьма юный и единородный у матери своей; богатая же, как видно, и знатная сия была вдова, ибо довольное множество граждан, последуя с нею, провожали ея сына.

Знай же, что законное обыкновение о нечистоте мертвых тел упразднено Христианами по пришествии в мир Иисуса Христа, так как и обрезание, и суббота, и другие законные обряды. Обыкновение же провождать мертвых ко гробу, так как долг любви и сострадания, наблюдалося и до ныне наблюдается, ибо чрез сие как сродники утешаются, так и умерший почитается, и любовь изъявляется.

Видит Господь мать плачущую о смерти сына и милосердует о ней; в другой раз позван был на брак, и сорадовался семейной радости. Этим показал Он, что разделять обычные житейские радости и печали не противно духу Его. Так и делают христиане истинные, благоговейные, со страхом провождающие жизнь свою. Однако, они различают в житейском быту порядки от порядков; ибо в них много вошло такого, на чем не может быть Божия благоволения. Есть обычаи, вызванные страстями и придуманные в удовлетворение их; другими питается одна суетность. В ком есть дух Христов, тот сумеет различить хорошее от дурного: одного он держится, а другое отвергает. Кто делает это со страхом Божиим, того не чуждаются другие, хоть он и не поступает подобно им, ибо он действует всегда в духе любви и снисхождения к немощам братий своих. Только дух ревности меру преходящий колет глаза и производит разлад и разделение. Такой дух никак не может удержаться, чтоб не поучить и не обличить. А тот заботится лишь о том, чтобы себя и семью свою учредить по христиански; в дела же других вмешиваться не считает позволительным, говоря в себе: "кто меня поставил судьею"? Такою тихостью он располагает к себе всех и внушает уважение к тем порядкам, которых держится. Всеуказчик же и себя делает нелюбимым и на добрые порядки, которых держится, наводит неодобрение. Смирение в таких случаях нужно, христианское смирение. Оно источник христианского благоразумия, умеющего хорошо поступать в данных случаях.

Под вдовой можешь разуметь и душу, лишившуюся своего мужа, то есть Слова Божия, всеявшего добрые семена.

Сын ее - ум, умерший и выносимый вне города, вышнего Иерусалима, который есть страна живых.

Ниже матерь умершаго просила, ниже другой кто посредствовал, но Сам по Себе Многоблагоутробный показуя, что от естества есть милосерд, умилосердился, видя сию сетующую и оплакивающую сына своего.

И во первых, утешил сию словом, говоря ей: не плачи;
потом, и делом, воскресив, единороднаго ея сына.

Сим научил нас Спаситель добродетели истиннаго сострадания, чтобы и мы, когда узрим слезы притесняемых и скорбящих, не ожидали моления, просьбы и посредствий, — какая нужда в словах, если дела не молчат? — но не медля добровольно простирали руку благотворения. Внемлите же и образу, как Владыка всех явил милосердие сокрушенной матери.

Ибо Господь, увидев матерь, и то - матерь вдову, все свои надежды возложившую на единственного ребенка, и лишившуюся его вследствие безвременной его смерти, и провожающую смертные останки сына и жалобно биющую себя в грудь, - говорится: "милосердова о ней". Да и как могло бы быть иначе, когда Он - Отец сирот и Судия вдовиц?

И сказал ей, утешая ее и вместе предвидя будущее: "Не плачи". Потому что Он знал, что намеревался сделать. Женщина же эта ни Его не знала, ни тем менее того, что имело произойти. Поэтому ни веры не имела, ни молила Его ни о чем, ни Он не требовал от нее веры.

Когда вдова так восклицала и скорбела, тотчас подошел создатель наш, Христос Бог; и увидел ее Бог, предвидящий все, знающий ясно все до создания:

«Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1:5)

Он, отец сирот и судья вдов, прелагатель слез в веселье, сделал церковью врата Наина, и постель мертвого жертвенником.

Где дар воскресения, там краса жертвенника; и куда простираются руки Бога Слова, там совершается мера воскресения. Выход стал священнодействием, и изнесение стало внесением.

Что же говорит евангелист?
«Увидев же ее» Иисус, — т. е., Спаситель и Бог Слово, Христос, — «сжалился над нею».
Что же увидев? Вдову бездетную, без мужа состарившуюся, согбенную, жалкую, рвущую волосы, с прахом на голове, с отяжелевшими глазами, рвущую непристойно одежду, ударяющую (себя) в грудь и не могущую больше вопиять, но, впрочем, в здравом уме. В таком состоянии увидев ее, Иисус сжалился над ней и, подойдя, сказал ей: «Не плачь». Она, объятая печалью, в точности не узнав подошедшего, отбросив печаль, в ответ сказала Господу:
«Ты говоришь мне, чтобы я не плакала? Но какое Ты мне принесешь утешение? Если целый мир подвигнешь на утешение мне, не окажешь мне никакого утешения. Что слаще сына для материнского утешения? И особенно, когда они вдовы, и их опора в единственных сыновьях? Как Ты говоришь мне, чтобы я не плакала? О моем сыне чужие печалятся, и я не буду плакать? Камни стенают, и я буду молчать? Надежда моя потеряна, жизнь моя прекратилась, бодрость моя разрушена, я вижу свою жизнь безнадежной, и сама безнадежна. Смерть скосила мое ожидание, поставила меня в безвыходное положение отовсюду; меня она оставила, а его унесла; оставила корень, а ветвь отсекла; пощадила ствол, а зрелый побег иссушила; старушку оставила, а юношу усекла. У меня нет, на кого бы поглядеть. Если бы у меня был другой сын, я могла бы обуздать свою печаль, и видом живого облегчить скорбь об умершем; а теперь ничего хорошего у меня не осталось, я лишена всякой радости. Я глядела на образ сына, и видела образ его отца; имея его, я представляла того; никогда не считала себя вдовой. Он облегчал мои несчастья и больше мужа служил мне, и, при своей печали, я имела в нем утешителя. Если когда-нибудь овладевало моим помыслом уныние, он обнимал меня, и обнимая, часто целуя, услаждая меня детскими словами, прогонял облако уныния; и Ты говоришь мне: «не плачь о сыне своем!» Кто Ты, побуждающий меня к тому?»
Некоторые из толпы, подойдя, сказали ей:
«Зачем ты, жена, осмеливаешься возражать Богу? Господь предстоит, сам с тобой беседует; подойди, моли, умоляй; не напрасно Его присутствие».
Она, отерев свои глаза, поправив свою одежду, покрыв грудь, припала к стопам Владыки и в ответ Господу говорила:
«Отдай мне сына, и я беру твой совет; я в естественной старости признаюсь, (но) вижу Сарру, и пожинаю ее надежды».
И упав к ногам Иисуса, говорила:
«Прости необдуманность Твоей рабы, Владыко, и слова, орошенные моей печалью. Ты знаешь материнское страдание во время печали о детях; это ведь твое повеление. Я с надеждой воспитала его. Я потеряла мужа; хотя сына подари мне; поддержи мою старость; я уже слаба. Не говорю, как Марфа: «Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин. 11:21); и во время присутствия Ты душу его носишь, и когда по-видимому уходишь, ничего не оставляешь. Уступи в малом, Владыко, рабе Твоей! Ты заплакал о Лазаре, которого Своей силой воскресил из мертвых; и мне ли не плакать о своем сыне?»

Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. Ради матери и собралась такая большая толпа сопровождавших: во-первых, потому, что она была из знатного дома, а во-вторых, из-за тяжкого удара, нанесенного ей потерей единственного сына. Безусловно, все присутствующие должны были испытывать к ней огромную жалость, которая еще усиливалась ее отчаянными рыданиями и причитаниями. Ибо, хотя мы все ожидаем сочувствия нашей скорби, когда смерть отнимет у нас самое дорогое, все же и все человеческое участие едва ли может уменьшить наше горе и страдания. Когда бессилие утешает бессилие, эта утеха слаба.

Есть одно тайное чувство, которое охватывает всех, окружающих мертвое тело, чувство, в котором редко признаются: человеческий стыд смерти. Люди не только боятся смерти, они еще и стыдятся ее. Стыд сей еще убедительнее, чем страх доказывает то, что смерть является следствием человеческого греха. Как больной стыдится показать врачу свою тайную рану, так и все совестливые люди стыдятся показать свою смертность. Стыд смерти доказывает наше бессмертное происхождение и наше предназначение к бессмертию. И животные прячутся, когда умирают; словно и они ощущают стыд за свою смертность. А каков же этот стыд у высоко просвещенных духовных людей! Чем поможет весь наш крик и шум, вся суета, вся честь и слава в час, когда мы почувствуем, что разбивается сосуд скудельный, в котором обитала наша жизнь? Нас охватывает стыд как за непрочность сосуда сего, так и за безумную суету, которой мы весь свой век этот сосуд наполняли. К чему скрывать: нас охватывает стыд за смрад, которым мы наполнили сосуд нашего тела и который после нашей смерти истечет не только на землю, но и на небо? Ибо наше духовное содержание придает или благоухание, или смрад и душе, и телу человеческому, соответственно тому, кто чем исполнил свой дух во время земной жизни – благоуханием небес или смрадом греха.

Господь наш Иисус Христос сжалился над отчаивающимися людьми. Он часто испытывал жалость к человеческой немощи. Видя толпы народа,

«Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря» (Мф.9:36)

Когда овцы видят пастыря, они не бывают ни изнурены, ни рассеяны. Если бы все люди непрестанно имели пред своими очами Бога Живаго, они не были бы ни изнурены, ни рассеяны.
Но одни Бога зрят,
другие ищут Его, чтобы узреть,
третьи вовсе Его не видят,
а четвертые насмехаются над теми, кто Его зрит и кто Его ищет.
Потому-то люди и изнурены, и потому-то они рассеяны, то есть всяк сам себе становится пастырем и всяк идет своим путем. Если бы люди имели хотя бы половину такого страха от вездеприсутствия Божия, какой они испытывают при мысли о смерти, они не боялись бы смерти; о, и более того – в мире даже не знали бы о смерти! – Особенно сжалился Господь в этом случае над бедною матерью и сказал ей: не плачь. Он заглянул в душу ее и прочитал все, что там было. Умер ее муж, и она почувствовала себя одинокой; теперь у нее умер и единственный сын, и она почувствовала себя совершенно одинокой.

А где же Бог Живый?
Разве может кто-нибудь быть одинок, находясь в присутствии Божием?
И разве для истинного человека вообще может существовать друг более близкий, чем Бог?
Разве Бог не ближе для нас, чем отец и мать, чем братья и сестры, чем сыновья и дочери?
Он дает нам сродников, и Он отнимает их, но Он от нас не удаляется, и не стареет Его око над нами, и не меняется Его любовь к нам. Все удары смерти рассчитаны на то, чтобы мы как можно теснее прилепились к Богу своему, Богу Живому.

Не плачь, – утешает Господь скорбящую мать. Это говорит Тот, Кто не думает, как многие из нас, что душа умершего юноши сошла в могилу прежде тела, Тот, Кто знает, где находится душа умершего; вернее, Тот, Кто держит душу сию в Своей власти. И мы утешаем скорбящих теми же самыми словами: «Не плачь!» – хотя и наше сердце исполнено плача. Но мы чувствуем себя бессильными предложить скорбящим что-либо другое, кроме этих слов и своей жалости. Настолько сила смерти превзошла нашу силу, что мы копошимся в ее тени, как насекомые; и, закапывая мертвеца в землю, мы всегда чувствуем, что закапываем в могильную тьму смерти часть себя самих. Господь говорит женщине: не плачь – не для того, чтобы показать, будто вообще не следует плакать над умершим.
Се, и Он плакал над мертвым Лазарем (Ин.11:35);
и заранее плакал над многими, которые должны были позднее пострадать при падении Иерусалима (Лк.19:41),
и, наконец, похвалил, назвав блаженными, плачущих – ибо они утешатся (Мф.5:4)!
Ничто так не смиряет и не очищает человека, как плач. В православной методике спасения плач считается одним из главных средств очищения души, сердца и ума. Мы должны плакать не только над умершими, но и над живыми, и прежде всего – над самими собою, как и посоветовал Господь женщинам иерусалимским:
«не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших» (Лк.23:28).
Но существует различие между плачем и плачем. Апостол Павел увещает фессалоникийцев, дабы они
«не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1Фес.4:13),
то есть как язычники или безбожники, ибо те скорбят об умершем как о совершенно утраченном.
Христиане же должны скорбеть об умершем не как об утраченном, но как о грешном, почему и скорбь их всегда должна соединяться с молитвою к Богу, да простит Бог грехи умершему и да введет его по милости Своей в Царство Небесное. Из-за своих грехов христиане должны скорбеть и плакать и над самими собою, и чем больше, тем лучше; не так, однако, как не имеющие веры и надежды, но, напротив, именно потому, что имеют веру в Бога Живаго и надежду на Божию милость и жизнь вечную.

Но раз плач так полезен, в христианском смысле, почему же тогда Господь говорит матери умершего юноши: не плачь? Здесь снова совсем иной случай. Сия женщина плакала, как не имеющая надежды; и, кроме того, она плакала не о грехах своего сына и не о своих собственных грехах, но о том, что телесно утратила свое чадо, плакала о его мнимом уничтожении и о расставании с ним навечно. Между тем, здесь присутствовал Сын Божий, Властитель живых и мертвых. В Его присутствии не надо было плакать, также как в Его присутствии не нужно было поститься. Когда фарисеи поставили Господу в вину, что Его ученики не постятся, как это делают ученики Иоанновы, Господь ответил:
«можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених» (Лк.5:33-34)?
Точно так же: разве следует кому-нибудь плакать в присутствии Жизнодавца, в Царстве Которого нет мертвых, но все живы? Но сокрушенная вдова не знает ни Христа, ни силы Божией. Она скорбит о своем единственном сыне без всякой надежды, как скорбели в то время все остальные иудеи и эллины, которые или вовсе не имели веры в воскресение мертвых, или потеряли ее. Над сею ее безумной тоской от незнания сжалился милосердный Господь и сказал ей: не плачь. Он говорит ей это не в том смысле, в каком и сегодня многие говорят не плачь скорбящим о своих усопших, то есть в смысле:
«Не плачь, слезами его не воротишь! Так уж суждено! Все там будем!»
Таково неутешительное утешение, которое мы даем другим, но которое не утешает и нас самих, когда мы от других его слышим. Не то имеет в виду Христос, когда говорит женщине: не плачь. Он подразумевает:
«Не плачь, ибо Я здесь! А Я есмь пастырь всех овец, и ни одна овца не может скрыться от Меня, чтобы Я не знал, где она. Твой сын не умер так, как думаешь ты, но лишь душа его разлучилась от тела. Я обладаю властью равно над его душою и над телом. И ради твоей скорби от незнания и неверия, так же как из-за незнания и неверия всех, тебя окружающих, Я вновь соединю душу юноши с его телом и снова верну ему жизнь, не столько ради него самого, сколько ради тебя и сего народа. Дабы веровали все, что Бог Живый бдит над людьми и что Я есмь Тот, Кто должен был прийти как Мессия и Спаситель мира».

Именно такой смысл вкладывает в свои слова Христос, когда говорит матери: не плачь. И, произнеся эти слова, Он приступил к делу.

Но все могущий и не нуждающийся в помощи со стороны верующих, Он, подошед, прикоснулся к одру (на котором несли умершего), - чтобы показать, что Его тело, как обожествленное, обладает животворящей силой, - и сказал: "Юноше, тебе глаголю, востани". И в то время, как все видели и слышали, единым повелением Он оживил мертвого, по Своему человеколюбию, производя это явно, дабы этим всех привел к спасительной вере в Него.

И, подойдя, Иисус «прикоснулся к одру; несшие остановились; и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань», снова прими разум юноши и разрушь смерть.
«Тебе говорю, встань» , не медли в воскресении, потому что «я есмь жизнь и воскресение» (Ин. 11:25).
«Я позвал Лазаря из гроба, и он тотчас вышел, хотя на четвертый день подвергся гниению, и внутренности сильно были разрушены червями. Но голос жизни, приведя в чувство мертвого, обратил разрушенное тело в благовоние, и гроб стал материнской утробой для лежащего. А тебя недавно унесла смерть; тебе говорю: не медли в воскресении, потому что «Я есмь воскресение».

Мертвым был тот, которого видели; и мертвому, как слушающему, говорил Господь. Когда мертвый слушает?

Почему Богочеловек, презрев Иудейский закон, который нечистыми назвал касающихся мертваго тела, или дома, или пожитков его, приступил к мертвому и коснулся одра, называемаго, то есть, гробом (Чис. 19:14, 15)? Предположение закона было совершенное воздержание от всех мертвых дел греха, а наипаче убийства. Ибо если одно прикосновение к мертвому или дому и пожиткам его почиталось грехом; кольми паче грех вящший убийство. Как убо Богочеловек исцелил согбенную и сухую имеющаго руку в день субботный, изобличив купно Иудейское о субботе суеверие: равным образом, хотя воскресить сына вдовы, нарушил, без нарушения закона обряд о нечистоте, научая, что милость препобеждает законное установление (Лк. 6:6). Приступил убо не обинуяся к мертвому, и возложил руки свои на одр: и несущие мертваго, и идущие стали Божественною силою Господа Иисуса воспященные; Он же возгласил всесильным и всемогущим гласом: "юноше, тебе глаголю, востани!"

Говорил мертвому так, как мы разговариваем с живыми.
Возглашал бездушнаго, как мы возбуждаем спящих и почивающих.
Юноше, сказал, — тебе глаголю, тебе мертвому, а не иному, живому, говорю, — востани, воскресни от мертвых!

Возвратив здоровье сотникову рабу даже заочно, Господь совершает еще новое чудо. Чтобы кто-нибудь не сказал: что же Он сделал нового над рабом; быть может, раб и не умер бы? - для этого Господь воскрешает мертвого, которого уже выносили.
Не словом только Господь совершает чудо, но и одра касается, - чтобы мы познали, что Тело Его есть Тело жизни.

Поскольку Плоть Его была собственной Плотью Слова, животворящего все, поэтому и сама животворит и разрушает смерть и тление.

И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: "юноша! тебе говорю, встань!" Прикосновение к мертвецу или его вещам считалось у иудеев осквернением и было запрещено. Сие запрещение было разумным, пока в Израиле чтили Бога и ценили человеческую жизнь превыше всего на земле. Но когда уменьшилось истинное богопочитание, как и уважение к человеческой жизни, тогда многие заповеди, включая и эту, превратились в суеверия и пролезли на первые места, оттеснив главные заповеди Божии. Так было, например, с плотским обрезанием и хранением субботы. Дух сих заповедей был полностью утрачен, и вместо духа осталось обожествление формы, или буквы заповедей. Христос возвращал этим заповедям дух и жизнь, но сердце народных старейшин, хранителей закона Божия, настолько помрачилось и окаменело, что они хотели убить Христа за то, что Он в субботу исцелял больных (Ин.5:16)! Суббота была для них важнее человека и даже важнее Самого Сына Божия. Но Господь не обращал внимания на злобу старейшин; он продолжал при каждом удобном случае подчеркивать, что жизнь и спасение человеческой души важнее старых умерщвленных преданий и обычаев. Сие Он намеренно хотел подчеркнуть и в данном случае, вопреки закону прикоснувшись к одру, на котором несли мертвеца. Но чудо воскрешения, сотворенное в этот раз Господом, было настолько поразительно, что бессильные старейшины иудейские тут не посмели отверзть уста, чтобы произнести свой приговор.

 "Юноша! тебе говорю, встань!" Господь наш Иисус Христос повелевает юноше от Своего имени, а не как пророки Илия и Елисей, которые молились Богу, чтобы Тот воскресил мертвых. Они были слуги Бога Живаго, а Сей есть Его Сын Единородный. Итак, Своею Божественною властью Господь повелевает юноше ожить и встать. "Тебе говорю" – этими словами, которые Господь не употребляет ни при одном другом воскрешении мертвого, Он хочет показать и подчеркнуть, что сие дело Он совершает исключительно Своею Божественной силой. Он хочет этим показать, что имеет власть и над живыми, и над мертвыми. Ибо чудо сие произошло не по вере матери этого юноши, как в случае воскрешения дочери начальника синагоги Иаира; и никто из похоронной процессии не ожидал такого дивного чуда, как было в случае воскрешения Лазаря. Нет; чудо сие произошло не по чьей-либо вере и не по чьему-либо ожиданию, но исключительно по могущественному слову Господа нашего Иисуса Христа.

 "Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить", чтобы кто-нибудь не подумал, что он воскрешен призрачно. А то, что он сел и начал говорить, было признаком истинного воскресения. Ибо тело без души не может ни сидеть, ни говорить.

 "Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его." Услышало создание своего Творца и послушалось его заповеди. Та же Божественная сила, что изначально вдунула в прах земной дыхание жизни и из праха сотворила человека, действовала и теперь, оживляя мертвый прах, заставляя кровь течь и очи – видеть, уши – слышать, язык – говорить, кости и мясо – двигаться. Где бы ни была тогда душа умершего юноши, она услышала глас своего Начальника и мгновенно возвратилась в тело, чтобы вместе с телом выполнить Его приказание. Узнал подданный глас Царя своего – и откликнулся.

"Юноша поднялся и сел на одре, и стал говорить." Почему он сразу начал говорить? Чтобы люди не думали, будто это некий волшебный мираж, чтобы не думали, будто некий дух вошел в его тело и поднял его на одре. Все должны были услышать голос и слова оживленного, чтобы не было ни малейшего сомнения, что это он, а не кто-то другой в его теле.

По той же самой причине Господь берет юношу с одра и отдает его матери его – "и отдал его Иисус матери его". Когда мать узнает его, и примет, и обнимет, тогда исчезнут страх и сомнения и у прочих присутствующих. И еще Господь берет его Своими руками и отдает матери, чтобы показать ей, что теперь Он вручает ей его как дар – как и тогда, когда она его родила. Жизнь есть дар Божий. Жизнь всякого человека дарована рукою Божией. И не гнушается Бог ни одного сотворенного человека взять за руку и направить в сию земную, временную жизнь. Еще и потому Господь берет воскресшего юношу и отдает его матери, чтобы показать ей, что Он не зря сказал ей: не плачь. Когда Он ей это говорил, Он уже знал, что утешит ее не только сими словами, которые несчастная мать могла слышать в тот день от многих знакомых, но делом, представляющим собою неожиданное и совершенное утешение.

И, наконец, Господь еще и потому так поступает, чтобы нас научить: когда мы делаем добрые дела, то должны делать их по возможности лично, внимательно и благодушно; а не через других, небрежно и с досадою, лишь бы только поскорее избавиться от того, кому творим дело милосердия. Посмотрите, сколько красоты и любви в каждом слове и каждом движении Господа и Спаса нашего! Он и в данном случае, как всегда – и до, и после того – показывает, что не только всякий дар Божий совершен, но совершен и способ, которым Бог дарует.

 "И седе мертвый"; потому что
услышал бесчувственный прах Призывающего не сущее, как сущее;
услышал Носящего все словом силы Своей;
услышал голос не богоносного человека, но Бога вочеловечшегося.
И не только сел мертвый, но и начал говорить. Потому что и в отношении сына вдовы Сарептянки, когда возвратилась душа его к нему, отрок, как говорит история, сразу же "возопил". Это же служило показанием, что воскресение его не было призрачным, но реальным.

Итак, Илия молитвою воздвиг одного умершего,
и Елисеей еще при своей жизни воскресил иного мертвеца, свидетельствуя и предъявляя этим богочеловеческую животворящую силу (ένέργειαν) Христа;
Господь же, прежде Креста, Своим повелением воздвиг троих из мертвых:
сего сына вдовы,
дочь начальника синагоги
и четверодневного Лазаря;
будучи же на кресте, Он воскресил многих, которые и явились многим (Мф. 27:22-23).

К тому же, после крестной смерти, подъятой за нас, Он Себя воскресил, лучше же сказать - восстал тридневный, единый Сам став Начальником вечной жизни. Потому что все иные, хотя и воскресли, но затем снова были участниками нашей смертной жизни; когда же Христос восстал от мертвых, смерть Им уже не обладает. Посему и единый Господь стал "начатком усопщих" (1 Кор. 15:20), т.е. - верных, преставляющихся из здешней жизни в надежде воскресения и жизни вечной.

Итак, Он стал Начатком усопших и Первородным из мертвых, и нам обеспечил и обетовал жизнь, но не такую - какую мы имеем теперь, смертную и тленную, в которой господствует душевный дух (т.е. животный импульс), но - жизнь, хранимую для нас в надеждах, божественную и бессмертную и вечную. Потому что она является Его даром, даром воистину достойным Бога. Итак, поскольку теперь Он еще не дарует ее призванным к жизни, но жизнь здесь пресекается смертью, то поэтому воскресив умерших, Он сделал это тогда не ради самих тех умерших, но - ради других, чтобы привести их к вере, которая и является подательницей вечной жизни. И посему и оного отрока Он воскресил тогда не ради его самого, но ради его матери, сжалившись над ней, как и Евангелист это ясно повествует. Посему и воскресив, Он дал его матери его.

Но заметьте, что Господь, сжалившись над вдовой, оплакивающей сына, употребил не только утешительные слова, но и делом уврачевал ее скорбь. Так, по силе, и мы будем поступать, и не только словами будем сострадать тяжко бедствующим, но явим наше сострадание к ним делами. Потому что если мы всеми силами покажем доброделание, то и Бог, в Свою очередь, всемерно окажет нам благодеяние. Но посудите, каково преимущество и превосходство сего обмена: ибо насколько Бог превосходит человека, настолько и сила Его - силу человеческую, и милость, проистекающая от сей силы, превосходит милость, оказываемую нами ближнему. Если кто просил бы медные оболы и взамен за это давал золотые статиры, кто не был бы рад такой сделке? Ныне же не медь имеет быть обмененной на золото, которые являются металлами почти равной ценности, но - дается человеческое, а воспринимается божественное, и то человечность оказывается людям, что является и естественным долгом. Потому что сострадание и милостивое отношение друг к другу, конечно, мы должны оказывать на основании самого нашего естества. И вот когда мы видим многовидные милости, оказываемые нам Богом, за которые Он требует от нас не иного чего, как только прощения ближнего, общительности и человеколюбия, говоря:
"Отпущайте, и отпустят вам; дайте, и дастся вам" (Лк. 6:37, 38),
то ужели нет настоятельной нужды, чтобы и мы, насколько можем, делами воздавали нуждающейся братии нашей милостью и снисходительностью?! Поскольку же мы не только были помилованы Богом, и столько были облагодетельствованы им, что и исчислить это невозможно, к тому же еще приняли залоги от Него, что доброй мерой и утрясенной восприимем от Него за благотворение братиям нашим, то ужели, насколько есть силы, не постараемся мы? Ужели и самую нашу жизнь, если бы понадобилось, не положим мы за других, в подражание Владыки, дабы восприять от Него жизнь вечную? И это даже было бы нашим долгом, если и не в отношении к нашим братьям, то - в отношении к Давшему Себя на смерть за нас, не только в Искупление, но и в пример и в деятельное наставление в деле и слове и разуме несравнимо высшее всего. Ибо ради сего, как говорит Апостол Петр, Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его (1 Пет. 2:21) и были готовы, если понадобится, и душу нашу положить для исполнения заповедей Его. Потому что таким образом мы будем участниками сущей в Нем присносущной жизни и царства, вечно живя с Ним и сопрославляясь (с Ним).

Видите ли сего Мироточивого, наступающую память священного мучения которого, мы сегодня начали предпраздновать: кровь его тела, добровольно излиянная за Христа, по сему произвела приснотекущий и неиссякаемый источник многовидных чудес, освящения души и истекающего от мощей благоуханнейшего и священнейшего мира. И хотя душа сего Великомученика и ныне заслуженно наслаждаясь на небесах, обладает вечной и неизменной славой, однако тело его еще не прославлено с ней, но происходящие в настоящее время веши являются как бы неким предначертанием и образом и символом, имеющей открыться объемлющей его божественнейшей и небесной славы. Если же таковы предначертания и образ, то что же сказать о имеющем быть совершенстве?! Конечно, оно неизреченно и непостижимо. Да будет же и нам по молитвам иже в Мучениках Мироточца, как здесь мы воспринимаем от истекающего от него божественного мира, так и тогда быть зрителями и участниками сей славы, благодатью и человеколюбием прославляющегося в Своих мучениках Иисуса Христа, Сущего Бога над всем, Которому подобает всякая слава в нескончаемые века.

Аминь.

И что говорит Господь? «Тебе говорю, встань». И тотчас «мертвый поднявшись, сел». Созерцающая толпа стала как бы мертвой, прежде всего по неверию, потом вследствие истины.

Почему же он не соскочил, но сел? Чтобы увидали все воскресение неприкровенно, и совершившееся не было признано видением. Он почти говорит им: «Я удовлетворю ваш слух, что он есть тот, который незадолго умер». И, протянув Свою руку, Иисус взял умершего и отдал его живым матери его. Она же, получив сына, была в радости и неверии: она радуется воскрешению сына, не верит при мысли о деле. Жена старательно рассматривала сына, ощупывала руками, исследуя глаза, нос, губы, лоб, изображение всего лица, потом руки и ноги и, словом сказать, все тело, и сама с собой рассуждала:
«Ужели я не обманываюсь? Не держу ли другого? Не в утешение ли мне, в обуздание печали и для увеличения скорби Он устроил хитрость со смертью сына моего — и кого-нибудь чужого, как своего, отдал Иисус, из желания облегчить мое страдание? У меня нет ни одного свидетеля о происшедшем: я не видела когда-нибудь этого, ни другой из тех, которые со мной, не видал; никогда не видали мертвого пробужденным на одре».
Самому сыну своему она говорила:
«Говори мне, не бойся, ты ли сын мой? Скажи, узнаешь ли меня? Знаешь меня, кто я? Знаешь ли, что я твоя родительница? Я признаю черты, но не верю делу; говорят за себя глаза, зрачки, ресницы, губы, возраст. Скажи что-нибудь, милый! Покажи мне признаки жизни. Радость возбудила мою дряхлость; гляжу на тебя, и удерживаюсь; я носила тебя на руках; я кормила тебя маленького своей грудью; говори мне, дитя мое, ты ли сын мой, и не бойся меня!»
И когда во всем этом она получила полную уверенность, печаль изменила в радость, плач в прославление Бога, тогда, держа правой рукой сына и идя по городу, ко всем взывала великим голосом:
«Величайте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе» ( «возвеличим Господа со мною, и вознесем имя его вкупе» ) (Пс. 33:4),
так как Он воскресил моего умершего, оградил престарелую лозу, переставшую быть матерью сделал опять матерью и иссушил источники слез, — и прославляйте имя Его во веки, так как Ему подобает слава во веки веков».

Аминь.

Видя обстоящий народ действие всемогущества и вседержавия Божия, устрашилися все силы и державы Иисуса Христа, и принесли славословие Богу, говоря: великий Пророк явился посреде нас: посетил и помиловал Бог людей Своих, то есть, род Израильский! Поколику же слова славословия их подобны суть словам Пророка Моисея, который, предвозвещая сынам Израилевым Божественное к ним посещение, имеющее быть чрез присутствие в мире Сына Божия, говорил им от лица Божия:
"Пророка возставлю им от среды братий их, якоже тебе: и вдам слово Мое во уста Его, и возглаголет им, якоже заповедаю Ему" (Втор. 18:18):
убо вероятно есть, что они знали тогда, что Иисус Христос есть чаемый Мессия, Моисеем и прочими Пророками предвозвещенный, Спаситель и Избавитель рода их и всех сущих на земли человеков.

 "И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой." Христу удалось заботливым поведением по отношению к сыну и матери устранить боязнь злых духов и волшебства, но потому-то страх все-таки остался. Однако сие был благой страх. Ибо сие был страх Божий, вызвавший благодарения и славословия Богу.

Народ говорит о Христе как о великом пророке. Народ ожидал великого пророка, которого Бог еще Моисею обещал послать к народу израильскому (Втор.18:18). Народ этот пока не мог возвыситься до понятия о Христе как Сыне Божием. Но дух его, дух, столь помраченный и угнетенный народными старейшинами, прекрасно мог возвыситься до осознания Господа нашего Иисуса Христа как великого пророка. Если бы иерусалимские старейшины, которые точно так же видели чудеса Христовы, многочисленные чудеса, смогли подняться хотя бы до сего понимания простого народа, они не совершили бы страшного злодеяния осуждения и убийства Сына Божия. Но каждый совершал чудеса своего рода, соответственно своему духу и сердцу:
Христос мертвым возвращал жизнь, а старейшины иудейские и у живых ее отнимали.
Он был Человеколюбец, а те – человекоубийцы и богоубийцы.
Он был Чудотворец добра, а те –
чудотворцы зла.
Но в конце концов эти злые старейшины не могли отнять жизнь ни у кого, кроме себя самих. И все убитые ими пророки остались живы навеки и у Бога, и у людей, в то время как сами они – сокрыты, словно змеи, в тени сих пророков, чтобы, скитаясь из поколения в поколение, от каждого поколения принимать осуждения и проклятия. Точно так же, убив Христа, они убили не Его, но себя. Он, с легкостью воскрешавший других, воскресил и Самого Себя, и явил Себя на земле и на небесах как величайший Свет, Который тем сильнее разгорается и тем ярче светит, чем больше Его гасят. Этим Светом все мы живем, и дышим, и радуемся. И этот Свет светов еще раз, и скоро, явится земле и всем живым и мертвым. Сие произойдет, когда Господь наш Иисус Христос придет, чтобы завершить человеческую историю, воскресить сущих во гробах и судить всем человеческим существам, жившим на земле, начиная с Адама и до конца времен.

Тогда еще раз – и на этот раз в полной мере – сбудутся слова Спасителя:
"Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут."
Чудо воскресения сына вдовы из Наина и было сотворено сколь по милосердию к скорбящей матери, столь и для того, чтобы помочь нашей вере в последнее и всеобщее воскресение, чудо из чудес, правду превыше всякой правды и радость превыше всякой радости.

Господу нашему Иисусу Христу честь и слава, со Отцем и Святым Духом - Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков.

Аминь.