"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 27 (14) апреля

1. Святитель Мартин Исповедник, папа Римский.

     Стал папой 5 июля 649 года, как раз в период ожесточенных споров православных с еретиками-монофелитами (единовольниками). Царствовал тогда Констанс, внук [императора] Ираклия, а цареградским патриархом был Павел. С целью восстановления мира в Церкви сам царь издал Типос [то есть образец веры. — Пер.], весьма благоприятный для еретиков. Папа же Мартин созвал собор из 105 епископов, на котором осудил этот царский Типос. В то же время написал он письмо патриарху Павлу, умоляя его держаться чистой, православной веры и увещевать царя отказаться от еретических мудрований. Это письмо рассердило и патриарха, и царя. Царь отправил в Рим воеводу Олимпия, чтобы тот привел связанного папу в Царьград. Воевода не дерзнул открыто арестовать папу, но подослал одного воина, чтобы тот убил папу в церкви. Но когда воин вошел в церковь со скрытым под одеждой мечом, то внезапно ослеп. Так Промыслом Божиим [святой] Мартин избежал смерти.

     В эту пору на Сицилию напали сарацины. Воевода Олимпий отправился на войну и там умер. Тогда, уступая интригам патриарха-еретика Павла, царь послал в Рим другого воеводу, Феодора, с тем же заданием При этом на папу были возведены обвинения в том, что якобы состоит в связях с агрессором и не почитает Пречистую Богоматерь. Когда воевода прибыл в Рим и прочитал обвинение против папы, тот ответил, что это клевета, что у него нет никакого общения с сарацинами, врагами христианства, «а Пречистую Богоматерь если кто не почитает и не исповедует и Ей не поклоняется — да будет проклят и в сем, и в оном веке». Но это не изменило решения воеводы. Папа был в узах доставлен в Царьград, где, больной и обессиленный, долго лежал в темнице, изнуряемый теснотой и голодом, пока наконец он не был приговорен к ссылке в Херсонес, где прожил два года и в 655 году скончался, предав свою душу Господу, за Которого много пострадал. За два года до него умер окаянный Павел. Когда царь посетил его перед смертью, он, уткнувшись лицом в стену, [горько] плакал, исповедуя, что много согрешал против папы Мартина, и просил царя освободить папу.

---

(Прим. - Ред.)

Св. Мартина огорчало и то, что римские клирики принципиально предали его и канонически. Когда он был еще на острове Наксосе, они уже поставили себе 10 августа 654 года нового папу Евгения, a избрали его еще раньше, принимая во внимание, что эта дата есть дата уже императорского утверждения. В момент избрания Евгения папа Мартин еще не был формально судим и осужден. Клирики смалодушествовали перед полицейским давлением.
Свт. Мартин скончался 16 сентября 655 года, изнуренный болезнью, нуждой, голодом и лишениями. Он был погребен вне города во Влахернской церкви во имя Пресвятой Богородицы.
Ересь монофелитов была осуждена на VI Вселенском Соборе в 680 году. Мощи святого исповедника папы Мартина были перенесены в Константинополь, а потом в Рим.

источник: открытая православная энциклопедия "Древо"

2. Мученики Антоний, Иоанн и Евстафий Литовские.

     Все трое сначала были язычниками и огнепоклонниками. Служили при дворе литовского князя Ольгерда в городе Вильно и до крещения носили имена Круглец, Кумец и Нежило. Всех троих крестил священник Нестор. Все трое, один за другим, были повешены в 1347 году на одном и том же дубе. Христиане срубили этот дуб и построили храм в честь Святой Троицы, в котором положили честные мощи [сих] мучеников, причем храмовой престол устроили из пня. Мощи святых страдальцев пребывают в городе Вильно [Вильнюс].

3. Мученик Ардалион.

святой также именуется: Ардалион лицедей (актер), мученик

     Сначала был комедийным актером. Увеселяя народ, охотнее всего играл роли мучеников за веру, всевозможными способами высмеивая христиан. Но когда в правление императора Максимиана настало гонение на Церковь, его дух всецело переменился. Перед лицом всего народа он громогласно исповедал себя христианином и сказал, что вовсе не шутит. За это Ардалион был осужден [на смерть], пострадал за Христа и умер на раскаленной жаровне, сыграв тем самым подлинную и честную роль мученика.

---

(Прим. - Ред.)

Святой Ардалион был талантливым мимическим актером ("из лицедеев").
Однажды в цирке он играл роль христианина. Актер, по замыслу автора, должен был сначала отказаться от принесения жертвы идолам, а затем согласиться отречься от Христа. По ходу действия святого Ардалиона подвесили на мучилищном дереве и стали строгать железными крючьями. Он так естественно изображал страдания, что зрители были в восторге и громко выражали свои похвалы его искусству. Вдруг святой велел всем замолчать и объявил, что он действительно христианин и не отречется от Господа. Правитель города пытался представить дело так, что святой Ардалион продолжает играть роль, и в конце зрелища отречется от Христа и принесет жертву богам. Но святой Ардалион продолжал исповедовать свою веру во Христа. Тогда правитель приказал бросить мученика на раскаленную сковороду. Так святой Ардалион удостоился мученического венца.

источник: сайт "Азбука веры"

4. Стихотворение

Святой папа Мартин перед Сенатом говорит:
- Пусть мое тело сокрушится и сгорит,
Готов я муки лютые подъять
- Не отступлю от веры правой ни на пядь.
Спаситель Богом наш и Человеком был,
Два разных естества с двумя же волями носил,
В Лице едином оба сосуществовали,
В едином свете обе воли пребывали,
- Такую веру все Отцы нам передали,
И многие за эту веру пострадали.
Пусть пострадаю так же я, их всех малейший,
Раб Христа Бога, всех рабов грешнейший!
Святой Мартин открыто Веру исповедал,
Он Истину еретикам бесстрашно проповедал.
Как драгоценен человек, коль Бога он боится,
Словно гора высокая, над миром громоздится!

5. Рассуждение

     «Монаху подобает любить Бога как сыну и бояться Его как рабу», — говорит авва Евагрий. Естественно, приличествует это и каждому христианину, хоть бы и не был он монахом. Великое искусство - сочетать [в себе] любовь к Богу и страх перед Богом. И многие святые |отцы, повествуя о любви, в то же время напоминают и о страхе - и наоборот.

     Святой Златоуст в своей беседе "О совершенной любви" одновременно говорит о наказании и об адских муках.
Почему?
Потому что даже большая любовь человека к Богу без страха незаметно переходит в гордость,
а непомерный страх, опять-таки, без любви, приводит к отчаянию.

---

(Прим. - Ред.)

Нравственное богословие: любовь к Богу и страх перед Богом

Любовь к Богу.

Вера и надежда недостаточны для того, чтобы поднять человека на высшую ступень нравственного совершенства. Для достижения последнего необходима высшая христианская добродетель – любовь.

Любовь к Богу есть пламенное желание и стремление человеческой души соединиться с Богом как носителем высочайшего вечного блага. Начало любви, конечно, заключается в христианской вере – матери всех добродетелей, но если при помощи веры христианин вступает в тайны божественного познания, то посредством любви он вступает в тайны божественной жизни.
«Пребываяй в любви» – говорит ап. Иоанн Богослов, – «в Бозе пребывает и Бог в нем пребывает» (1Ин. 4:16)

Хотя любовь есть наиболее свободное чувство, тем не менее, Господь дал заповедь о любви к Богу и ближним. Это объясняется тем, что еще до заповеди Своей о любви к Нему, Бог Сам возлюбил человека. Возлюбя, Бог ждет от человека взаимности, как непременного условия возможности высшего и вечного для человека блага. Заповедь о любви есть, таким образом, и заповедь о благе.
«Я сотворил тебя любя и заповедую тебе любить Меня, чтобы осуществить для тебя блаженное вечное состояние взаимной любви», – как бы говорит Господь установлением Своей заповеди.

Истинная христианская любовь обладает следующими свойствами или качествами:
- благоговением и страхом Божиим (т.е. боязнью согрешить и тем самым огорчить любимого);
- послушанием;
- самоотвержением ради возлюбленного;
- благодарностью;
- почитанием;
- ревностью о славе Божией.

Любя Бога мы не можем не любить людей,
во-первых, потому что человек есть образ и подобие Божие,
а, во-вторых, потому что любовь к людям заповедана нам Самим Богом и неисполнение Его воли – огорчило бы Его.
По словам св. Иоанна Златоуста, самое большое наказание для истинного христианина, наказание, которое сильнее всех мук ада, – увидеть огорченным лик Спасителя. Мы почитаем и славословим Бога хвалебными молитвами, устроением храмов Божих, богослужебными обрядами, соблюдением святых праздников. Лучшим образцом служения Богу является помазание Марией Иисусовых ног драгоценным миром.

Грехи против любви к Богу суть:
- себялюбие (эгоизм),
- чрезмерная любовь к творению и тварям за счет понижения или отсутствия любви к Богу,
- леность и забвение о Боге в процессе забот о нуждах материальной жизни,
- неблагодарность,
- ложная ревность по Боге или фанатизм (напр. ужасы инквизиции, т. н. «Варфоломеевская ночь» и т. п.).
Величайшим смертным грехом против любви к Богу является, конечно, ненависть к Богу, соединенная с кощунством и богохульством.

источник: профессор И.М. Андреевский. Православно-христианское нравственное богословие

---

«Начало мудрости – страх Господень» (Пс. 110:10)

Страх Бо́жий – благоговейное отношение к Богу, проявляемое в осознании и ощущении Божественного присутствия, боязни оскорбить Бога греховным помыслом или поступком, формируемое и поддерживаемое в человеке при содействии благодати Божией.

Слово «страх» (греч. φόβος) в древнегреческом языке не имело значения боязни (греч. τρόμος), но означало уважение.

Через страх человек достигает любви, а не иначе.
Авва Херемон, отшельник египетский, сказал:
«Три побуждения заставляют людей уклоняться от пороков, т. е.:
- страх будущего мучения в геенне…
- надежда и желание получить Царство Небесное,
- наконец, расположение и любовь к самой добродетели [Притч. 8:13; Пс. 33:23; 1Кор. 13:8]

Посему-то св. апостол все дело спасения заключил в исполнении трех оных добродетелей. Ныне пребывают, говорит он, вера, надежда, любовь, три сия (1Кор. 13:13).
Вера страхом будущего суда и мучений отклоняет нас от скверны пороков;
надежда ожиданием небесных воздаяний, отторгая ум наш от настоящего, заставляет презирать все плотские удовольствия;
любовь, огнем своим воспламеняя в душе нашей любовь ко Христу и к преспеянию в духовных добродетелях, побуждает с совершенною ненавистью отвращаться от всего, что противно им.

Хотя эти три добродетели ведут нас, по-видимому, к одному концу… но степенями своего превосходства много различаются между собою. Две первые свойственны тем людям, которые стараются преуспевать в добродетелях, но не имеют еще постоянного расположения к ним; третья же особенно принадлежит Богу и тем людям, которые восстановили в себе образ и подобие Божий…

Поэтому, кто стремится к совершенству, тот с первой степени страха, собственно называемого рабским… (Лк. 17:10), должен постепенно восходить на стезю надежды. Здесь человек уподобляется уже не рабу, а наемнику, ибо действует в ожидании будущего воздаяния. Уверенный в прощении грехов своих, он уже не страшится наказания за них, а сознавая в себе добрые дела, думает получить за них милостивую награду. Но, несмотря на то, он еще не имеет в себе такого расположения, какое прилично сыну, который в полном уповании на отеческое благоволение к себе не сомневается усвоять себе все, что принадлежит отцу…

Великое находится различие между тем, кто страхом геенны или надеждою будущего воздаяния погашает в себе пламень пороков и, между тем, кто ужасается порочности и нечистоты по чувству любви божественной… В таком состоянии человек, хотя бы не имел ни одного свидетеля дел своих, не решится воспользоваться случаем ко греху и не может увлечься самыми сокровенными, обольстительными помыслами, ибо питая искреннейшую любовь к добродетели, он не только не приемлет сердцем ничего противного ей, но и с величайшим ужасом отвращается сего».

Иногда это третье состояние называют совершенным страхом.
«…Есть два страха, – читаем у аввы Дорофея, – один первоначальный, а другой совершенный…
Например, кто исполняет волю Божию по страху мук, тот еще новоначальный, ибо он не делает добра для самого добра, но по страху наказания.
Другой же исполняет волю Божию из любви к Богу, любя Его, собственно, для того, чтобы благоугодить Ему; этот знает, в чем состоит существенное добро, он познал, что значит быть с Богом… таковой боится Бога и исполняет волю Божию уже не по страху наказания, уже не для того, чтобы избегнуть мучений, но потому, что он, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. И сей совершенный страх, рождающийся от этой любви, изгоняет первоначальный страх. Поэтому-то апостол и говорит: совершенная любовь изгоняет страх [1Ин. 4:18]. Однако невозможно достигнуть совершенного страха иначе, как только первоначальным страхом».

Польза страха Божьего

«Умудрись же в основание шествия своего, – говорит св. Исаак Сирин, – полагать страх Божий; и в несколько дней, не делая кружений на пути, будешь у врат Царствия».

Св. Иоанн Златоуст так поучает об этом же:
«Нет зла, которого не уничтожал бы страх Божий. Как огонь, приняв железо, хотя бы самое испорченное и покрытое большою ржавчиною, делает его ясным и светлым, очищая его и совершенно исправляя повреждение, так и страх Божий в короткое время совершает все и не допускает ничему человеческому вредить тем, которые проникнуты им».

Как приобрести страх Божий?

Святитель Тихон Задонский приводит следующие причины, от которых рождается страх Господень:
- От размышления о страшных наказаниях Божиих, постигавших грешников, как-то: Каина (Быт. 4:11–12), погибших от потопа (Быт. 7:21–23), содомлян (Быт. 19:24–25) и многих других.
- От размышления о свойствах Божиих, особенно о Его вездесущии и всеведении.
- От рассуждения, что приказывает страшный и великий Бог, а не простой человек, и притом приказывает не просто, а с прещением (Пс. 118:4; Мф. 10:28).
- От мысли, что повелевает Господь, как Отец благоутробный и нас любящий.
Так как истинный страх Божий есть дар от Господа, как Сирах говорит (Сир. 1:13), то должно нам у Бога просить его усердною молитвой.

Страх сатанинский

Но когда страх, вместо того чтобы быть направленным на вечное воздаяние за гробом, на последний Суд, на неизвестность будущего конца, который ожидает человека, «бывает о теле, тогда он делается сатанинским, – говорит св. Исаак Сирин, – потому что человек поколебался в вере своей в Промысл Божий и позабыл, как печется и промышляет Бог о подвизающихся ради добродетели… (Пс. 24, 14; 33, 16; 90, 10)».

Человек начинает бояться за свою жизнь, за свое общественное положение; боится, что случится с ним какое-либо несчастье, обкрадут, сделается пожар (поэтому, внушает демон, нельзя зажженную лампадку пред святыми образами оставлять, когда из дому уходишь), что заболеет и прочее и прочее. Начинают бояться и темной комнаты (и это когда даже в бесов, говорят, не верят), и всякой мелочи, каждого стука: мышь, таракан или паук пробежит – все приводит в страх и смятение.
Наконец, случается с человеком так называемый безотчетный страх, по-нашему, по-христиански сказать, от бесов, или страхования.

источник: сайт "Азбука веры"

6. Созерцание

Явление Спасителя на Галилейском озере; Д. Хомяков, живопись, 2010 год, Валаам

     Да созерцаю воскресшего Господа Иисуса, а именно:
1) как явился Он ученикам на берегу озера и воззвал к ним: "Дети!"
2) как Он снова наполнил им сети рыбой, и они узнали Его, но не посмели спросить: "Кто Ты?"

---

(Прим. - Ред.)

Патрология: Богопознание

А что Он не постоянно и не так, как прежде, обращался с учениками, об этом говорит евангелист:
«это уже в третий раз явился Иисус ученикам Своим по воскресении Своем из мертвых».

Слушая об этом, вы, может быть, воспламенились и назвали блаженными тех, которые обращались с Ним, равно как и тех, которые будут в общении с Ним в день общего воскресения. Употребим же все меры к тому, чтобы узреть Его чудное лице. Если теперь, когда только слышим об этом, мы так воспламеняемся и желали бы жить в те дни, когда и Он жил на земле, слышать Его голос, видеть лице, приходить к Нему, касаться Его и служить Ему, то подумай, что значит — видеть Его, когда Он уже не в смертном теле и действует не по-человечески, но дориносится ангелами, когда и мы сами будем в бессмертном теле и, созерцая Его, будем наслаждаться и прочим блаженством, превосходящим всякое слово.

Поэтому-то, умоляю вас, будем всячески стараться о том, чтобы не лишиться такой славы. И в этом нет ничего трудного, если только мы захотим, — ничего тягостного, если будем внимательны:
«если терпим, то с Ним и царствовать будем» (2Тим. 2:12).
Что же значит: «терпим»? Если будем переносить скорби, гонения, если будем идти тесным путем. Тесный путь сам по себе труден, но от нашей решимости и надежды на будущее делается легким.
«Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2Кор. 4:17-18).

источник: святитель Иоанн Златоуст

---

В Новом Завете наряду с текстами, в к-рых исповедуется непостижимость и непознаваемость Божества, имеется целый ряд мест, где утверждается возможность Богопознания (далее: Б.) Идея Божественной непознаваемости в Священном Писании Нового Завета выражена с предельной ясностью и категоричностью:
«Бога никто никогда не видел» (1Ин. 4:12)
Ап. Павел объясняет, что Бога «никто из человеков не видел и видеть не может» потому, что «Единый имеющий бессмертие… обитает в неприступном свете» (1Тим. 6:16).

В синоптических Евангелиях одновременно утверждается непознаваемость и познаваемость Бога:
«Никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27; ср.: Лк. 10:22).
«Величие Бога делает Его для людей и известным, и неизвестным»,- пишет Тертуллиан, объясняя антиномический характер таких утверждений.

В др. группе текстов Нового Завета возможность Б. обуславливается гл. обр. Боговоплощением, благодаря к-рому человеку был явлен Божественный Образ второй Ипостаси Святой Троицы:
«Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18).

Синоптики сначала приоткрывают тайну внутритроичных отношений и свидетельствуют, что «никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф. 11:27).
Из людей, отмечают они, познание Бога доступно лишь тем, «кому Сын хочет открыть» (Там же). Приходит же к Сыну тот, кого «привлекает» Отец, пославший Сына (Ин. 6:44).
Однако в др. месте евангелист Иоанн Богослов отмечает, что «никто не приходит к Отцу, как только через Сына» (Ин. 14:6).

Ап. Павел говорит, что «Божьего никто не знает, кроме Духа Божия», и что «мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога» (1Кор. 2:11-12).

Эти новозаветные тексты, т. о., начертывают триединый путь Б., в процессе к-рого происходит соединение не с безличным Божеством, а с каждой Ипостасью Святой Троицы. Это соединение связано с сыновством Богу, дарованным «детям Божиим» любовью Отца (1Ин. 3:1). Но будущее для «детей Божиих» еще не открыто. «Знаем только, пишет ап. Иоанн, - что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1Ин. 3:2).

Богопознание «лицом к лицу» возможно лишь в буд. жизни. По мысли ап. Павла, «теперь же мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно… теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1Кор. 13:12).

Процесс Б. может совершаться под воздействием на человека как окружающей действительности, так и Божественной благодати. В 1-м случае Б. традиционно называется в догматических системах «естественным», а во 2-м - «сверхъестественным».

источник: церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»

7. Проповедь о личном опыте всех Апостолов

     Вот какова апостольская проповедь! Апостолы говорят не как светские мудрецы и не как философы, а еще меньше - как теоретики, выдвигающие гипотезы о чем-то, дабы нечто обнаружить [и открыть]. Говорят они об истинах, которых не искали, но которые внезапно их окружили, - о том факте, который не они установили, а Он Сам, так сказать, вдруг снизошел на них и объял всё их существо. Не корпели они над духовными исследованиями, не изучали и психологию и, уж конечно, не занимались спиритизмом. Родом их занятий была ловля рыбы - работа чисто физическая, не сопряженная ни с чем сверхчувственным. Но когда они ловили рыбу, явился им Богочеловек и осторожно, мало-помалу, начал вводить их в новое ремесло - на служение Себе. Не сразу они Ему поверили, но еще осмотрительнее и медленнее, со страхом, недоумением и сильными сомнениями, приближались к Нему и распознавали Его. [Так это было,] пока много раз не увидели они Его своими глазами и столь же много раз не рассмотрели и не осязали [своими] руками.

     Их опыт познания надприроден, но их метод познания того факта был чувственный и позитивно научный. Ни один современный исследователь не смог бы воспользоваться более позитивным методом в познании Христа. Не одно чудо видели Апостолы, а многочисленные знамения, и не одно поучение слышали, а столько поучений и назиданий, сколько не могло бы вместиться в объемистые тома. Взирали они на воскресшего Господа целых 40 дней, с Ним ходили, с Ним беседовали, с Ним ели, к Нему прикасались.

     [Одним] словом - они лично, из первых рук, получали тысячи чудесных фактов, с помощью которых познали и утвердили великую Истину [в серб, букв.: Факт. — Ред.], а именно: Христос - это Богочеловек, Сын Бога Живаго, человеколюбивый Спаситель людей и всесильный Судия живых и мертвых.

     О Господи воскресший, утверди нас в вере и ревности Твоих святых Апостолов. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

---

(Прим. - Ред.)

Основное богословие: Богопознание

Что такое познание

Задумывались ли Вы когда-нибудь как то, что находится вне нас: вещи окружающего мира, люди, идеи, которые «носятся в воздухе», становятся нам близкими, понятными, становятся «нашими»? Как в нас появляется знание о вещах, как люди из чужих становятся знакомыми, как мы усваиваем себе те или иные абстрактные идеи? Собственно, в чем же состоит процесс познания?

Прежде всего, надо определить участников этого процесса. Если человек хочет узнать о каком-то предмете, то уже есть самое главное — познающая личность, или как говорят философы, субъект, самосознающее «Я». Теперь надо определить объект познания. Объектом может быть любой предмет: вещь, процесс или личность вне субъекта. Но человек не просто познает этот предмет, а он по сути дела познает только свое восприятие того, какой он есть. Предметом, объектом познания, таким образом является информация, которую сознание человека получает от органов чувств: зрения, слуха, осязания… Более того, предметом познавания может стать сам субъект, если он начнет наблюдать за собой, заглянет в свою душу, обратит свою познавательную способность в самопознание.

И здесь очень важно, чтобы человек по настоящему, действительно, хотел познать неизвестное вне него или в нем, чтобы он не подменил подлинную реальность какими-то заранее заготовленными представлениями. К примеру: мне показалось, что автомобиль сделан из бумаги и раскрашен, и, если я не подойду и не потрогаю его жестяную поверхность, так и останусь при своем ошибочном мнении.

Что нужно для познания Бога

Обязательное условие всякого познания — это настоящее, подлинное, искреннее желание познать истину. В этом отношении познание мира видимого, материального одинаково с познанием реальностей выходящих за пределы обыденного жизненного опыта, познания Бога.

Здесь те же самые позиции; субъект, мое «Я», некий Объект вне меня и искреннее желание познать Его, каков Он на самом деле. Здесь тоже важно не подменить реальность своими заранее приготовленными ответами, которые возникли от желания, чтобы это было только так, а не иначе. Но есть и существенная разница. Она состоит в том, что Объект вне меня, Который я хочу познать, это совсем другое, чем не сознающая себя материя мира, которая не более, чем кирпичи и блоки мертвого строительного материала. Познание Бога возможно только в том случае, если Он позволит это сделать, а Он вправе не пожелать этого. Познание Его становится возможным только, если Бог Сам откроет знание о Себе.

Насколько достоверно такое знание? Неверующие могут сказать, что верующие только внушают себе, что знают Бога как объективную реальность, а на самом деле это диалог не с Богом, а с самим собой. Но, если стать на такие позиции атеистов, то придется признать, что правы те пессимистически настроенные философы, которых называют субъективистами. Они утверждают, что объективное познание материального мира вообще не возможно, потому что информация для сознания поступает не непосредственно, а через органы чувств, через зрительные, осязательные нервы и другие рецепторы, где информация неизбежно трансформируется в соответствии с природой этих рецепторов и их ограниченными возможностями. То есть человек живет как в подводной лодке, плавающей в пучине морской без иллюминаторов, и знает о том, что происходит снаружи, только глядя на слабо мерцающий экран эхолота. Это значит, что любое познание, и в том числе познание объективного мира — все равно, как бы то ни было, диалог с самим собой. Поэтому, если мы все же признаем, что представители крайнего субъективизма не правы и мы адекватно познаем материальный мир, то, также адекватно мы можем познавать нематериальную реальность — Бога. Тем более, что знание о Нем доходит до сознания непосредственно, минуя физические органы чувств.

Как убедиться в достоверности познания Бога?

И все же, как проверить знание людей верующих? Здесь также, как в познании материального мира, есть несколько путей.
Первый из них напоминает то, как, например, школьник изучает физику по учебнику. Действительно ли есть атомы и элементарные частицы, действительно ли солнце тех размеров, как о нем написано, а не как кажется, величиной с монету? Школьник не может сам убедиться в очень многих вещах и доверяет учебнику. Это касается не только физики и естествознания, но даже предметов, казалось бы более доступных, например, истории. Был ли на самом деле Наполеон? Ведь никто из сейчас живущих его не видел. Конечно, остались свидетельства о нем в документах, вещи, множество книг. На их основании мы можем достаточно детально восстановить его жизнь. Ну а если вопрос встает об истории более удаленной, например, истории Древнего Египта?

Надо сказать, что в XX веке, в связи с заострением вопроса о правильности прочтения и понимания древних текстов, вообще под большое сомнение поставлено наше знание истории. В самом деле, историки описывают историю так, как они ее представляют себе в свой век, а не ту, которая была на самом деле. Поэтому историкам иногда опасно доверять. В 80-х годах была даже сделана попытка с помощью ЭВМ создать математическую модель истории. И машина выдала результат, что никакой древней истории не было, всю историю сочинили в средние века. Это, конечно, абсурд, потому что есть масса археологических памятников и даже разработан такой точный способ датировки, как радиоизотопный метод. Но тем не менее, вопрос стоит очень серьезно: можем ли мы доверять сегодняшнему пониманию исторических свидетельств, или нет? И все же единственный выход из тупика — довериться свидетельству исторических документов. Ученые доверяются своим древним предшественникам — историкам. Школьники и студенты — свидетельству ученых, которые свои выводы часто записывают в учебнике без какого-то ни было обоснования в догматическом виде. Свидетельство — это очень важный аргумент для доверия, для веры. Сам термин этот взят из юриспруденции. Там судьи верят свидетелю. На основании показаний свидетеля можно оправдать или осудить человека.

Каких свидетелей веры мы имеем? Прежде всего, это свидетельство писателей Библии, получивших Откровение от Бога. Это — писатели ветхозаветных книг и новозаветные евангелисты и апостолы. Они все свидетельствуют о Боге. Кстати, название, «Новый Завет» переведено с греческого «Kaine diathike». На латинский язык это же понятие было переведено как «Novum testamentum». Латинское слово "Завет" (testamentum — завещание, завет) по смысловой наполненности еще ближе к свидетельству (testamen), чем греческое diathike. Хотя и в греческом языке в этом слове есть и тот, и другой оттенок.

Есть еще один путь проверки действительности познания Бога верующими. Кроме свидетельства Откровения есть свидетельства огромного числа верующих людей, живших на протяжении двух тысяч лет христианства. Удивительно то, что люди, жившие и две, и полторы, и тысячу лет назад, люди разных возрастов, юноши и старцы, богатые и нищие, философы — умнейшие люди своего времени — и люди простые, даже необразованные и неграмотные — все они в один голос свидетельствуют об одном и том же знании Бога, о том как Он им открылся и в какие взаимоотношения с Ним они вступили.

И, наконец, третий, пожалуй самый важный путь доказательства, проверки истинности познания Бога — это личная встреча с Ним. Проверить убеждения атеистов невозможно. В то, что Бога нет, можно только верить, но эта вера непроверяема. А вот проверить веру в то, что Бог есть, возможно. Более того, путь проверки один и для верящих в то, что Бога нет (если они пожелают убедиться в своей вере), и для верящих в то, что Бог есть. Это очень простой способ. «Вкусите и видите», — приглашает Писание, надо попробовать самому, и тогда уже на основании своего личного опыта сказать: «Я попробовал, я искал Бога, но не нашел Его». Или наоборот: «Теперь я сам встретил Бога и знаю Его лично, теперь я уже не нуждаюсь ни в чьем свидетельстве о Нем».

Почему Бога нельзя познать одним только рассудком

И все же познание в науке отличается от познания веры. Для любой науки главный познавательный инструмент — это чистый рассудок. Если у вас есть навык, вы можете делать математические расчеты и одновременно смотреть телевизор. При этом вдобавок вы можете вспоминать о приятной прогулке в лесу. Рассудочное умозаключение само по себе ни в коей мере не может всецело захватить человека, его ощущения приятного или неприятного. Операция рассудка — это чистая отвлеченность, мнимость, абстракция.

Надо сказать, что рассудок — это не единственная способность человека. В человеке есть самосознание — способность задавать самому себе вопросы. Именно эта способность отличает человека от всего живого на земле. Человек единственный, кто может обратиться к самому себе: «ты».

Кроме сознания у человека есть воля, то есть он может к чему-то стремиться, чего-то желать и ожидать.

И, наконец, третья способность — эмоции; т.е. удовлетворение или неудовлетворенность, переживание радости или, напротив, горя — человек может любить или раздраженно кого-то ненавидеть.

В отличие от научного познания материального мира, вера захватывает всего человека, все его способности: и самосознание, и волю, и эмоции. Конечно, было бы ошибкой отказать ученому в удовлетворении, которое он может получить в научном познании. Здесь тоже присутствует эстетический элемент, радость открытия гармонии мира. Однако, чаще всего, когда вы принимаетесь за учебник, кроме рассудочного напряжения здесь трудно что-то еще ожидать. Перед вами поставлена задача: сопоставить, понять, то есть выстроить мыслимую модель изучаемого предмета или процесса, наконец, запомнить.

Таков в общих чертах, познавательный процесс, когда дело касается мира неодушевленного. Но, если материальный мир пассивен, остается безмолвным перед любопытным разумом человека, бездушен, мертв, даже, если это царство живой природы, то Бог — это Личность. Можно было бы сказать, Бог — Личность в такой же степени, как и человек, но Он в неизмеримо большей степени обладает качествами личности, ибо и человек, сотворенный Богом по Своему образу, только потому является личностью, что похож на Бога.

Познание Бога, поэтому, скорее напоминает познание человеком человека. Ведь узнать человека можно только вступив с ним во взаимоотношение, встретившись с ним лицом к лицу, заглянув ему в душу, обратившись к нему «ты».

Любой человек, и уж конечно каждый подлинно верующий, прежде чем узнал Бога как Личность, сомневался и искал ответ на мучивший его вопрос. Прежде всего его мысль должен был поразить факт неотвратимой смерти. Что последует за смертью? Еще хорошо, если только лопух вырастет на могиле, а если придется отвечать перед Богом за все содеянное в жизни? Да и вообще, уж слишком до странности, до удивления мир целесообразен, все в нем с точностью, исключающей случайность, подогнано одно под другое, все слишком гармонично, чтобы образовалось само собою. А может быть и правда в нем все-таки есть «Что-то Такое»?

На первых порах бывают и такие версии: а вдруг вся наша земля — это пробирка у инопланетян и они экспериментируют над нами? Такие догадки можно часто слышать не только от интеллектуалов. Видимо, сыграли свою роль средства массовой информации, которые с конца 40-х годов периодически поддерживают среди романтиков жажду контактов с неземными цивилизациями. Оптимисты, полемизирующие со скептиками, например, могут аргументировать: откуда школьники в Вологодской области, встретившие НЛО, могли заранее знать об инопланетянах? Но ваш покорный слуга, автор этих строк, может привести другой случай, свидетелем которого он был сам. Трехлетний мальчик, рассказывая, что он нарисовал, неожиданно для отца заявил, что это инопланетянин. Информационная экспансия проникает в детские души гораздо сильнее, чем думают взрослые. Поэтому, говорить о чистоте эксперимента в случае с вологодскими и прочими школьниками и дошкольниками, не приходится.

Версия с инопланетянами, как одна из гипотез может возникнуть на том этапе, когда это «Что-то», которое «все-таки» есть, человек воспринимает как Неизвестное, от Которого он не знает, что можно ожидать. Человек видит в Нем Силу, но не знает, насколько Она разумна. А может быть Она жестока и коварна? Кто же все-таки это «Что-то»?

Чтобы доподлинно узнать все о Нем, есть только единственный верный путь. Надо спросить Его Самого. И самый первый вопрос к Нему может показаться странным и нелогичным. Это вопрос: "есть ли Ты, или Тебя нет?" На самом деле все верно и логично. Этот вопрос — первый акт взаимоотношений, собственно установление общения личности с Личностью, когда непознанное, чуждое Оно становится познаваемым, понятным, близким «Ты».

Этим путем, от незнания Бога лично, через сознательное обращение к Нему: «Ты», прошли все верующие, независимо от того, выросли они в церковной религиозной среде, или пришли к Богу взрослыми. Часто бывает так, что человек обращается к Богу, только когда попадет в беду или трудную ситуацию, когда он понимает, что никто больше не сможет ему помочь. Когда осталось последнее средство — Бог. Из глубины отчаяния, со всей открытостью человек устремляется к Нему за помощью и неожиданно для себя встречается лицом к Лицу с Тем Кто любит его, любит бесконечной, нежной и жертвенной любовью. И, вместе с этим, так трепетно Любящий его — Всесильный и Безграничный Бог! Он — Личность, Которая по значимости, по тому, сколько дает радости, по ценности превосходит все в этом мире.

Преподобный Максим Исповедник, глубочайший христианский философ и богослов VII века выразил эту мысль в таком сравнении: насколько душа лучше тела, настолько Бог лучше всего того, что Он сотворил. Поэтому, сколь безумен человек, который сердцем больше привязывается к сотворенному, чем к Творцу, к Богу.

Когда человек, обратившись к Богу с горячей мольбой о чем-то конкретном, узнает эту Личность, Которая есть сама Любовь и сама Красота, он нередко забывает то, о чем просил. То, чего он так страстно желал и добивался, для него перестает быть актуальным. По ценности, по значимости, по красоте и важности для него все далеко отступает перед тем открытием, которое он сделал неожиданно для себя. Он встретил Бога и узнал в Нем своего любящего Творца и Спасителя.

источник: протоиерей Михаил Дронов, настоятель общины свт. Николая во Фрейбурге, Брейсгау (Берлинская епархия Русской Православной Церкви; Московский Патриархат)
"От незнания Бога к Богопознанию"