"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 2 марта (17 февраля)

1. Великомученик Феодор Тирон.

     Святой мученик Феодор Тирон был воином в г. Аласии Понтийской области (северо-восточная область Малой Азии, тянувшаяся вдоль берега Понта Эвксинского, т. е. Черного моря), под начальством некоего Вринка. Его принуждали принести жертву идолам. Святой Феодор твердо, во всеуслышание исповедал свою веру во Христа Спасителя. Начальник дал ему несколько дней на размышление, во время которых святой Феодор усиленно молился. Его обвинили в поджоге языческого храма и бросили в темницу на голодную смерть. Там ему явился Господь Иисус Христос, утешил и подкрепил его. Приведенный вновь к правителю, святой Феодор еще раз смело и безбоязненно исповедал свою веру, за что был предан новым истязаниям и осужден на сожжение. Мученик Феодор без трепета взошел на костер и с молитвой и славословием предал свою святую душу Богу.

     Это произошло около 306 года при римском императоре Галерии (305-311). Неповрежденное огнем тело святого Феодора было погребено в городе Евхаитах, недалеко от Амасии. Впоследствии мощи его были перенесены в Царьград, в храм, освященный во имя его. Глава же его находится в Италии, в городе Гаэте. Спустя 50 лет после мученической кончины святого Феодора, император Юлиан Отступник (361-363), желая надругаться над христианами, приказал градоначальнику Константинополя окроплять в первую седмицу Великого поста все съестные припасы на рынках идоложертвенной кровью. Святой Феодор, явившись во сне архиепископу Евдоксию, повелел ему объявить всем христианам, чтобы никто не покупал ничего на рынках, а ели вареную пшеницу с медом - коливо (кутью или сочиво).

     В память этого события Православная Церковь ежегодно совершает празднование святому великомученику Феодору Тирону в субботу первой недели Великого поста. В навечерие субботы, в пятницу, на Божественной литургии Преждеосвященных Даров после заамвонной молитвы читается канон молебный святому великомученику Феодору, составленный преподобным Иоанном Дамаскиным. После этого коливо благословляется и раздается верующим. Празднование великомученику Феодору в субботу первой седмицы Великого поста описывал Патриарх Константинопольский Нектарий (381-397).

---

(Прим. - Ред.)

Православные традиции: кутия (коливо)

Кутия́, коли́во (ко́ливо) (греч. κολύβα (колива)) – сваренные пшеница или рис, приправленные сахаром либо медом, иногда смешанные с изюмом, черносливом или яблоками (приготовляется и потребляется в честь какого-либо святого или в память об усопших).

Поминальную пищу обычно называют — кутьёй; великопостную — коливом.

Кутия приносится в храм в память усопших христиан, поставляется на панихидном столе (кануне) с возжженной свечой, знаменующей незаходимый Свет вечной жизни, благословляется священником во время заупокойной службы (панихиды или литии) и вкушается за поминальным столом с молитвенным поминовением усопшего, прежде вкушения обычной пищи.

Пшеница, рис и плоды в кутии означают, что усопший воскреснет, подобно как истлевшее в земле зерно потом приносит обильные плоды, а мед знаменует сладость вечных благ Небесного Царства.

Принесенную в храм кутию (и другие продукты) можно или оставить на поминальном столике (кануне), чтобы вкушающие молитвенно помянули тех, за кого сделано приношение.

В пятницу первой седмицы Великого поста коливо приносится в церковь в воспоминание чуда мученика Феодора Тирона (306 г.). В 362 году греческий император Юлиан Отступник в насмешку над христианами приказал тайно окропить идоложертвенной кровью все съестные припасы, продававшиеся на рынках Антиохии. Отступник от христианской веры хотел таким образом осквернить верующих, которые строго постились в первую неделю Великого поста. Но великомученик Феодор, сожженный в 306 году за исповедание веры Христовой, явился во сне епископу Евдоксию, рассказал об этом распоряжении Юлиана и дал совет вместо оскверненной пищи употреблять в течение недели коливо.

источник: сайт "Азбука веры"

---

Этим чином благословения колива Церковь как бы напоминает имущим, чтобы они ради праздника и в память усопших поделились с неимущими и от других ястий своей праздничной трапезы, да не остатками или отбросами, а лучшими, сладкими кусками, – напоминает о том, чтобы они в праздники вообще усугубили свои добрые дела, умножили милостыню всякого рода, совершая ее ради праздника и в память усопших, как бы их долю отдавая неимущим, как бы руками этих последних пересылая праздничное угощение дорогим и любимым, подобно тому как было в древней Руси, и как в некоторых местах до последнего времени сохранился обычай в праздники относить или посылать своим близким и друзьям в качестве подарка некоторые снеди праздничной трапезы. Отдать неимущим то, чем рады были бы угостить в праздник наших дорогих усопших, – вот лучший способ праздничного поминовения их, угодный Господу, указываемый и похваляемый Святою Церковью, отрадный для усопших, весьма спасительный и для самих совершающих его.

источник: святитель Афанасий (Сахаров), исповедник

---

Коливо, иначе кутия, – вареная пшеница с медом, составлявшая пищу бедных римлян и носившая у них название «coliphia». В христианской церкви коливо приносится:
1) в честь и память Господних праздников и святых,
2) в память усопших
3) в пятницу первой недели Великого поста в воспоминание о том, как св. Феодор Тирон, явившись епископу Евдоксию, уведомил его о приказании Юлиана Отступника окропить идоложертвенною кровью все продававшиеся на торжище Антиохии припасы, посоветовал употребить в пищу коливо и тем спас христиан от осквернения (Никифор Кал., История X кн., 12 гл.).
Обычай приносить коливо в двух первых случаях существовал уже в IV ст. Указание на это находится в толковании Вальсамона на 4-е апостольское правило. «Каким образом, – говорит он, – приготовленное на память святых и умерших и украшенное разного рода плодами коливо приносится к алтарю, – об этом узнаем из молитвы великого Афанасия, читаемой за умерших».

Содержание молитвы Афанасия Великого над коливом остается неизвестным. Дошедшие до нас молитвы этого рода принадлежат позднейшему времени, IX-X и XII в. Такова, напр., молитва над коливом в память святых по рукописи Синайской библиотеки IX-X в. № 957 и X в. № 958 и в память усопших по рукописи той же библ. 1153 г. № 973 (проф. А. А.Дмитриевский, Описание литургических рукописей II, стр, 6, 35. 111).
Столь ранних известий о приношении колива в честь Феодора Тирона в литургических памятниках не имеется. О нем не говорят древнейшие из известных уставов, – Типикон великой Константинопольской церкви IX-X в. и Константинопольского Евергетидского монастыря XII ст., хотя в том и другом памятнике служба субботы первой недели Великого поста посвящена памяти этого святого (А. А. Дмитриевский, Описание I, стр. 115. 519), а песнопевцем XI в. Иоанном Евхаитским составлен ему особый канон (Филарет, архиеп. Черниговский, Исторический обзор песнопевцев, стр. 327). В Синайском Канонаре X-XI в. нет даже и подобного указания. Ввиду подобного обстоятельства, введение в церковную практику обычая приносить коливо в честь Феодора Тирона можно считать сравнительно поздним. В пользу такого предположения говорит и тот факт, что молитва над коливом молебного пения Феодору Тирону: «Вся совершивый словом Твоим, Господи», не есть специальная на этот случай молитва, а молитва над коливом в память вообще святых (рукоп. IX-X в. Синайской библ. № 957: А. А. Дмитриевский, Описание II, стр. 6; ср. Евхологион александрийской патриаршей библ. XIV в. ibid., стр. 351). Это несомненный признак того, что при составлении службы Феодору Тирону пользовались готовым материалом.

Что касается приношения колива в честь и память святых и всех вообще усопших, то оно составляет, как можно думать, остаток тех древних трапез, или вечерей любви, которые устраивались в древней христианской церкви в дни кончины мучеников и простых смертных.
«Мы, – говорит, напр., Ориген, – празднуем день смерти потому, что не умирают те, которые кажутся умершими. Поэтому и поминовение святых совершаем и родителей наших и друзей, в вере усопших, набожно память творим. Когда же совершается память их, тогда созываем благочестивых со священниками и вместе с клиром угощаем верующих» (Толкование на кн. Иова).
Существование и устройство агап в дни кончины отмечает также и Иоанн Златоуст (Беседа 27 на 1 послание к Коринфянам).
Право считать приношение колива остатком этих древних трапез дают следующие соображения. Как известно, по действующему ныне церковному Уставу поминовение усопших и приношение за них колива совершаются в Великий пост только в пятницу вечером, субботу и неделю и не имеют места в остальные седмичные дни (Последование вечера Сырной недели; см. еще Типикон Константинопольского Евергетидского монастыря XII в. и Типикон 1205 г Барбрриновой библ. в Риме III № 69: А. А. Дмитриевский, Описание 1, стр. 523. 827). Подобная практика возникла на почве постановлений Лаодикийского собора 364 г.:
«ни памяти мученик творити (в Великий пост), токмо в субботу и неделю; не подобает в Великий пост ни брака, ни памяти по мертвых, ни иного коего пира творити» (50 и 51 пр.).
Под «пиром» в память усопших собор разумеет вышеупомянутые трапезы, устроявшияся в древней церкви в дни кончины: – их совершение в четыредесятницу представляется несовместимым со строгостью поста. И если на основании соборного запрещения устраивать в Великий пост трапезы по умерших церковь отменяет на данное время приношение колива, то само собою понятно, что последнее рассматривается ею, как остаток этих именно погребальных трапез. И, действительно, молитва над коливом по рукописи Синайской библиотеки 1153 г. № 973 усвояет его приношению название «Σοχη’» – вечеря любви. По ее словам, в приношении колива прославляются Господь и Его пречистая Матерь, принимают участие все святые и Ангелы. Объединяя церковь небесную и земную, оно подобно вечери Авраама, на которой последний принимал странников (А. А. Дмитриевский, Описание II, стр. 111–112). Как остаток древних трапез в дни памяти святых и усопших, коливо входит и в настоящее время в составь поминального стола и для него благословляется. «Последование над коливом на трапезу в память празднуемых святых» – читаем в рукописи Святогробской библиотеки 1584 г. № 134 (А. А. Дмитриевский, Описание II, стр. 806).

Благословение колива в честь и память святых ограничивалось по древней практике чтением одной из трех молитв:
современной – «Сотворивый вся словом Твоим, Господи»,
или – «Боже Вседержителю, создавый небо и землю и море и вся, яже в них»,
или «Благословен еси, Господи, единый человеколюбивый и безгрешный»
(А. А. Дмитриевский, Описание II, стр. 6. 157. 181. 191. 287; 35. 45. 71. 82. 148. 196, 111).
Что же касается благословения колива в память усопших, то иногда оно состояло из одной молитвы:
«Владыко, Господи Боже наш, во свете живый»,
или «Благословен еси Боже отцев наших, создавый человека и введший его в мир»,
или даже «Вся сотворивый словом Твоим, Господи»
(А. А. Дмитриевский, ibid, стр. 110. 111. 148),
иногда же принимало форму целого последования с различным составом в зависимости от того, в память кого приносилось коливо: – мирянина, священника или же монаха (А. А. Дмитриевский, ibid, стр. 327. 771. 921). По сравнению с современным оно имело больший объем, – содержало пение погребального канона и погребальных стихир.

В русской церкви обычай приносить коливо отмечается уже в вопросах Кирика к епископу Нифонту. «Слышал я негде, – говорить Кирик, – что над кутьею за упокой нужно зажигать две свечи или четыре или сколько бы ни было, но чет, а за здравие пять или три. Клим (один из числа тех, к которым Кирик обращался с вопросами), сказал мне на это: сколько хочешь – и за здравие, и за упокой, но без просфор, ибо просфора проскомисается в алтаре и не кладется на кутию» (проф. Е. Е. Голубинский, История русской церкви I, 2, стр. 396 по 1-му изд.).

источник: профессор Александр Павлович Лопухин "Православная Богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь" Том XII

2. Преподобные Феодосий Терновский Болгарин и ученик его Роман.

святые не включены в современный Месяцеслов Русской Православной Церкви

     Как монах преподобный Феодосий поселился недалеко от города Тырново, где основал обитель, названную по его имени Феодосиевой. Сыграл исключительную роль на проведенном в Болгарии соборе против богомилов в 1360 году. Защищая на этом соборе православную веру, он убедительными доводами посрамил еретиков. Скончал свою земную жизнь в Царьграде в 1362 году. Его ученик Роман подвизался в Феодосиевой обители до [самой] своей смерти.

3. Святая Мариамна (Мария).

в РПЦ святая именуется: праведная Мариамна, сестра апостола Филиппа

     Сестра святого апостола Филиппа. Путешествовала со своим братом, вместе с ним проповедуя Евангелие в Иераполе и других местах. После мученической смерти апостола Мариамна продолжила свои миссионерские труды в Ликаонии, где и скончалась.

4. Стихотворение

«Не бойтесь мира, ибо мир Я победил!» -
Сии слова священны ныне и дове'ку,
Они - бальзам для всех страдальцев-человеков,
Для тех, кто кровь за Христа Господа пролил.
К чему страшиться Мира, полного тревог? -
Ведь никогда он побороть не мог
Свой собственный огонь, и холод тоже!
К чему сей страх пред сильными вельможами,
Пред жалкой тварью, постоянно умирающей?
Христос - вот Кто воистину Царь правящий!
Кто друг Хозяину - тот дома не боится,
Хозяин видит всё, что в доме сем творится.
И нет в нем ничего, чего бы Он не знал.
И чем бы мир раба Господня испугал?
Коль слышит верный раб тепло Господних слов:
«Не бойтесь мира!» - и прибудет сразу сил.
«Не бойтесь мира, ибо мир Я победил!»
И паки повторить сию я истину готов:
Христос - вот в мире сем Кто царствует и правит, —
Святой Феодор улыбнулся смерти и огню,
Ибо стяжал венцы, не увядающие в славе.

5. Рассуждение

Художник - тот, кто из грубых и бесформенных камней вытешет и изваяет формы, сообразные живым творениям.
Художник - тот, кто из овечьего руна выпрядет пестрый и разноликий ковер.
Художник - и тот, кто из глиняных кирпичей построит роскошный дворец.

     Но какой художник в мире сем сравнится с Художником Христом,
из людей неученых творящим мудрецов,
из рыбаков - Апостолов,
из малодушных - отважных витязей,
из развратников - людей святых?

     Но дабы увидело свет то, что знает и умеет художник, нужно всё необходимое отдать во власть его рук. Ведь и вправду всё вверяется рукам мастеров своего дела. Вот и людей нужно вложить в руки Христовы, чтобы вытесал Он из них, выткал или выстроил всё то, что только Он один знает и умеет. Девятнадцать минувших столетий свидетельствуют нам о том, что все, кто не воспротивился Христу, но уступил Ему как Художнику, стали из грубиянов и невежд ангеловидными чадами Божиими.

---

(Прим. - Ред.)

Догматическое богословие: Промысл Божий - предведение и предопределение

Должно знать, что Бог все наперед знает, но не все предопределяет. Ибо Он наперед знает то, что в нашей власти, но не предопределяет этого. Ибо Он не желает, чтобы происходил порок, но не принуждает к добродетели силою. Поэтому предопределение есть дело Божественного повеления, соединенного с предведением. Но, по причине предведения Своего, Бог предопределяет и то, что не находится в нашей власти. Ибо по предведению Своему Бог уже предрешил все, сообразно со Своею благостью и правосудием.

Следует же знать, что добродетель передана нашей природе от Бога, и что Сам Он – Начало и Причина всякого блага, и что помимо Его содействия и помощи нам невозможно пожелать или совершить что-либо доброе. Но в нашей власти находится или пребыть в добродетели и последовать за Богом, Который призывает к этому, или оставить добродетель, что именно и есть – очутиться во грехе и последовать за диаволом, который без принуждения призывает к этому. Ибо порок не есть что-либо другое, кроме удаления от добра, подобно тому как и тьма есть удаление от света. Итак, оставаясь в том, что согласно с природой, мы пребываем в добродетели; уклоняясь же от того, что согласно с природой, то есть от добродетели, мы идем к тому, что противно природе, и появляемся во грехе.

Раскаяние есть возвращение от того, что противно природе, к тому, что согласно с природою, и от диавола к Богу, происходящее при помощи подвижнической жизни и трудов.

Далее, Творец создал этого человека мужем, сделав его участником Своей Божественной благодати и через это допустив его до общения с Собою. Почему он, пророчески, как господин, и сделал наименование живых существ, которые были даны ему как рабы. Ибо, произойдя по образу Божию одаренным как разумом, так и умом, также и свободой воли, он естественно имел в своих руках от общего всех Творца и Господа власть над тем, что находилось на земле.

Но обладающий предведением Бог, зная, что он очутится в преступлении и будет подлежать тлению, сотворил из него жену, помощницу ему и подобную ему: помощницу же для того, чтобы после преступления род (человеческий) сохранялся через посредство рождения, сменяя один другой. Ибо первое образование называется творением, а не рождением. Ибо творение есть первое образование, своим Виновником имеющее Бога; рождение же есть наступившая после осуждения [человека] на смерть по причине его преступления замена одного другим.

Этого Бог поместил в раю, который был как духовным, так и чувственным. Ибо, живя телесно в чувственном раю – на земле, духовно он обращался с Ангелами, возделывая Божественные мысли и питаясь ими, будучи нагим вследствие своей внутренней простоты и жизни безыскусственной, через посредство тварей возвышаясь к одному только Творцу и как услаждаясь созерцанием Его, так и веселясь.

Итак, потому что Бог его по природе украсил независимой волей, Он дает ему закон: не вкусить от древа познания; о каковом древе мы, соответственно нашей по крайней мере силе, достаточно сказали в главе "О рае". Он дает ему эту заповедь, пообещав, что если он сохранит достоинство своей души, предоставляя победу разуму, признавая Создателя и соблюдая повеление Его, то он будет наслаждаться вечным блаженством и будет жить во век, сделавшись сильнее смерти; а если он, действительно, и душу свою подчинит телу, и будет особенно ценить радости тела, не уразумев своей собственной чести, приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Пс. 48:13), сбросив с себя ярмо Сотворшаго и презрев Божественное Его повеление, то будет подвластен смерти и тлению, и будет подвержен необходимости трудиться, влача бедственную жизнь. Ибо не было полезно, чтобы он, будучи еще неискушенным и не испытанным (см. Сир. 34:10), получил нетление, из опасения того, чтобы он не впал в гордость и осуждение диавола (1Тим. 3:6); ибо тот по причине своего бессмертия, после добровольного отпадения, возымел постоянство во зле, неизменное и непоколебимое, подобно тому как, с другой стороны, опять также и Ангелы, после добровольного выбора добродетели, возымели, при содействии благодати, неподвижное пребывание в добре.

Итак, надлежало, чтобы человек прежде был подвергнут испытанию; ибо муж... иже не искусися, не испытанный, не имеет никакой цены (Сир. 34:10); и чтобы, достигнув совершенства путем испытания через соблюдение заповеди, он таким образом добыл себе бессмертие, как награду за подвиг добродетели. Ибо, произойдя занимающим середину между Богом и материей, соединившись с Богом по своему образу жизни через соблюдение заповеди после удаления от врожденного расположения к сущему, он должен был получить непоколебимое постоянство в отношении к прекрасному; а через преступление особенно устремившись к материи и отвлекши свой ум от своей Причины, то есть Бога, надлежало, чтобы он сближался с тлением и делался подверженным страстям, вместо бесстрастного, и смертным, вместо бессмертного, и имел нужду в сочетании и преходящем рождении, и, вследствие желания жизни, был привязан к приятному, как будто в самом деле устраивающему ее; а чтобы к тем, которые заботились об отрицании этого [т.е. приятного], бесстыдно питал ненависть; и чтобы стремление, по оставлении Бога, к материи и склонность он переносил от того, кто поистине враг нашего спасения, на свой род.

Итак, человек побежден завистью диавола; ибо завистливый и ненавидящий прекрасное демон не выносил того, чтобы он сам был внизу по причине своей гордости, а мы получили вышние блага. Почему этот лжец и прельщает несчастного [т.е. Адама] надеждою на [получение] божеского достоинства, и, возведя его до своей собственной высоты гордости, он погружает в одинаковую же пропасть падения.

источник: преподобный Иоанн Дамаскин "Точное изложение православной веры"

6. Созерцание

икона "Плоды страданий Христовых" (Процветшее Древо Христа); Россия, Север; XVII в.; место хранения: Архангельск. ГМО «Художественная культура Русского Севера»

     Да созерцаю Господа Иисуса как Художника из [в серб. букв:, над. — Ред.] художников, а именно:
1) как из одичавшей от страстей человеческой плоти созидает он благородное орудие всякой добродетели;
2) как из хаоса в человеческой душе творит он космос* [в греческой философии хаос как синоним неустройства нередко был антиподом космоса как синонима благоустройства. — Примеч. пер.] - чистое и светлое зерцало славы Божией;
3) как из облагороженных людей устраивает он Царство непорочных, державу святых — шедевр, [что пре] выше всех образцов и сравнений.

---

(Прим. - Ред.)

Иконография: икона "Плоды страданий Христовых" (Процветшее Древо Христа)

Иконография композиций, известных под названием "Плоды страданий Христовых", является характерным примером соединения древнерусской и западноевропейской традиций в живописи позднего средневековья. Во второй половине XVII века на Руси получают широкое распространение духовно-нравственные, назидательные произведения литературы и изобразительного искусства. К подобным произведениям относится и публикуемая икона.

В основе ее иконографии - гравюра "Распятие с чудесами", выполненная мастером Василием Андреевым в 1680-е годы Сюжет "Плоды страданий Христовых" получил наиболее широкое распространение в русской иконописи и фресковых росписях конца XVII - первой трети XIX века. Икона посвящена прославлению крестной Жертвы Христа и раскрытию ее значения для мира. Согласно святоотеческому учению, после Распятия были побеждены главные враги человечества - смерть и дьявол, основана Церковь и открыты райские врата. Все изображение в среднике иконы и на полях покрыто многочисленными надписями (частично в стихах), которые восходят к текстам гравюры Василия Андреева. Известно, что их автором был Сильвестр Медведев, ученик Симеона Полоцкого, использовавший цитаты из его произведений (в частности, из книги "Венец веры" 1670 года. Содержание этих надписей особенно ясно раскрывает дидактический характер сюжета.

Центром композиции является Крест с распятым Христом. Выше, в облаках - Горний Иерусалим с восседающим посреди него Господом Саваофом и Святым Духом в виде голубя. По сторонам от Небесного града - аллегорические изображения Солнца и Луны, а над ними - два круга со стихотворными надписями, имеющими дидактический смысл:
"Б(о)г Отец Пре//милосердны[й], залог людя/ /м твердый в любви посла[л] // в мир нам Христа за благост[ъ] // едину, на кресте стра//сти сведый, мир сей // нас спаси" (слева);
"Сын И(ису)с воплоти//ся Б(о)г в человек нам // явися в любви Его всяк с/ /пасется верны [и] в небе взнесется / / Х(ристо)с о(т)верз рай собою иди/ /те в он правотою" (справа).

От Креста в разные стороны расходятся ветви с цветами. Над верхней перекладиной, внутри цветов, представлены восемь ангелов, держащих в руках медальоны с эмблемами. Ветвь, проросшая из верхнего конца Креста, заканчивается бутоном с изображением руки с ключом от райских врат.

К гвоздям, которыми прибиты руки Иисуса, прикреплены свисающие разорванные свитки с надписями, раскрывающими смысл происходящего:
"Из ран к//ровъ льет//ся яко ре//ш. от грех// мыет ве//рны чело//веки" (справа);
"Руки расп//ростер все//х призыв//ает. народы ве//рны в ми//лостъ спа/ / сает" (слева).

На ветвях, идущих из концов поперечной перекладины Креста, - два овальных медальона с образами Богоматери и Иоанна Богослова, напоминающих об их присутствии во время Распятия. Рядом расположены два цветка с изображениями рук. В той руке, которая находится слева от Креста, представлен царский венец; рядом с ним, на левом поле - надпись:
"Издрева кре//сна венецъ и//зрастаетъ т/ /ерпящимъ в / / царствии он/ /ный подава/ /етъ икто где / / острастира/ /змышляет(ъ) / / креснеи прие/ /млетъ вене/ /цъ вжизни / / непременне".

Под венцом - пятикупольный храм, символизирующий христианскую Церковь. Между столпами храма помещены фигуры четырех евангелистов Луки, Марка, Матфея и Иоанна, а в закомарах изображены их символы. Надпись на левом поле, у храма, -
"Благовест//вуетъ цер//ков спася//ся Хр(и)стова // кровь наню // излияся // внеи спасош//ася премно/ /ги народы // пр[и]яша всю//ду блаженя(ы?) // свободы".

С противоположной стороны Креста рука с мечом поражает смерть в виде скелета, сидящего на белом коне; рядом с ней, на правом поле, - надпись:
"Греховная см/ /ертъ ныне уп/ /разнися проз//ябшимъ дре//бомъ вконец(ъ) // погубися до//бродетелъ т//щися твори//ти злобной // бо грехъ ней/ /мать вред/ /ити".
В руке, находящейся ниже, представлен молот, которым внутри пасти ада побивается дьявол, прикованнный цепью к подножию Креста.

Рядом, на правом поле, надпись:
"Отдрева кр//гена дияво//лъ связася // лютость из//лоба и преле//стъ попрася // челюсти вз/ /нуздася ада / / человеками / / быстъ нема/ /ла отрада".

На чашечках цветов, выросших из нижней перекладины Креста, изображены два ангела, один из которых собирает в чашу кровь из раны на ребре Христа, а другой держит лестницу.

У подножия Распятия находится череп Адама - по преданию, казнь Спасителя произошла на месте погребения праотца. Кровь, льющаяся из ран Христа, "омывает" первородный грех Адама. Здесь же представлены стоящие в гробах умершие, которые в надежде простирают руки к Спасителю.

На нижнем поле иконы читается пространная надпись:
"Благоволил еси плотию взытти на Крест, / / и смерть умертвибый, и воскресил / / умершия, славным Воскресением / / своим. / / Воз[з]ри на обрас мои и в язвах мя познай, / / возри о человек и слез не проливай о том что / / распят я измучен и презрен, но плачи о себе, // что миром ты прельщен греху работаешь спа//сепия не чаешь и сим Меня сто крат-лютее распинаешь".

источник: сайт "Азбука веры"

7. Проповедь о смерти как сне

     Речь здесь идет об умершей дочери князя Иаира. И сам Иаир сообщил о смерти своей дочери, и слуги его это подтвердили. Но Жизнодавец Господь ответил им:
"Не плачьте, не умерла".

Люди же смеялись над Ним, зная, что она умерла.
Невежды делают вид, что знают лучше Всеведца.
Слепые мнят себя зрящими лучше Провидца.
И когда девица воскресла и явила себя живой, то невежды пришли в великое изумление (Мк. 5:42).

     И поныне невежды смеются, услышав Божественную истину, которая вещает:
«Есть живой Бог!»
- а невежды [криво] усмехаются, «зная», что Бога нет.

     Божественная истина свидетельствует:
«Есть Царство Небесное!»
- а на лицах скептиков и тут возникает ухмылка, ибо для них «ясно», что Небесного Царства не существует.

     Божественная истина утверждает:
«Воскреснут мертвые!»
- а невежды и это отрицают, ибо им «известно», что этого не произойдет.

     Но когда Бог явит Себя с сонмом Своих Ангелов, и откроется Небесное Царство, и воскреснут мертвые, то [и эти] «знатоки» придут в великое изумление.
Кто способен избавить мир от невежд?
Никто, кроме Христа, Всеведущего и Всемогущего.
А чем могут спастись невежды?
Ничем иным, как только верой во Христа и доверием ко Христу.
Кто суть величайшие невежды в мире сем?
Те, кто отрицает что бы то ни было из того, что Христос утверждал, - утверждая [при этом] всё, что угодно из того, что Христос отрицал. Одним словом - те, кто полагает, что знает нечто наперекор знанию Христову. Вот кто величайшие и самые опасные невежды, несущие в себе опасность и для себя, и для других.

     Братья мои, знайте, что обмануть нас способны все и каждый, [но] только не Христос, Господь и Друг наш. Он знает всегда, а мы не всегда, а лишь тогда, когда взираем на Него и слушаем Его.

     Господи милостивый и премилостивый, помоги всем невеждам еще прежде смерти и Суда прийти в великое изумление, дабы и они спаслись в Царстве святых Твоих. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

---

(Прим. - Ред.)

Нравственное богословие: невежество

(Ин. 5:39-40) "Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь."

Много надлежит нам, возлюбленные, иметь попечения о делах духовных; и не будем думать, что для спасения достаточно заниматься ими как-нибудь. Если в делах житейских ничего великого достигнуть не может тот, кто исполняет их небрежно, и как случилось, то тем более так должно быть в делах духовных, потому что они и требуют наибольшей тщательности.

Поэтому и Христос, отсылая иудеев к Писаниям, отсылал не для простого чтения, а для точного и обдуманного испытания их. Он не сказал: «читайте Писания», но: «исследуйте Писания», потому что сказанное о Нем в Писаниях требовало много внимания (как прикровенно сказанное для пользы людей того времени).

Итак, Он повелевает им теперь со тщанием углубляться в Писания, чтобы они могли найти сокровенное в глубине их. Сказанное о Христе не поверхностно сказано и не на виду положено; но, как сокровище некое, положено в великой глубине. А кто, отыскивая положенное в глубине, с усердием и трудом не станет искать, тот и никогда не найдет искомого.
Поэтому, сказав: «исследуйте Писания», Христос присовокупил: «ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную». Не сказал: «имеете», но: «думаете иметь», показывая, что надеющиеся спастись одним чтением, без веры, не могут приобрести никакого великого и важного плода. Он как бы так говорит: не уважаете ли вы Писаний? Не почитаете ли их источниками жизни? На них и Я теперь утверждаюсь, потому что они свидетельствуют о Мне. «Вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь».

Итак, справедливо Он говорил: «думаете», потому что они не хотели повиноваться Писаниям, а только хвалились одним чтением их.

источник: святитель Иоанн Златоуст "Беседы на Евангелие от Иоанна Богослова" Беседа 41

---

За умение читать нужно благословлять Бога.
«Благословен Ты, Владыко, устроивший жизнь мою так, что книги могут говорить со мной, а я – с книгами».

Каждый волен пользоваться этим навыком, как хочет. Но просвещенный верой человек должен понимать, что не для чтения одних лишь афиш и кулинарных рецептов дано человеку складывать буквы в слова. Человек может и должен (речь о просвещенных верой) читать Писание.

Странно, но массовая неграмотность была до конца побеждена советской властью. Той самой властью, которая отобрала у верующих людей Библию. Но сам факт того, что неграмотность исчезла на просторах самой большой по территории страны мира, есть признание: перед нами цивилизационный подвиг. Кстати, далеко не единственный, если речь о недавнем прошлом. И вот отнятие Библии осталось уже в исторической ретроспективе, а умение читать пребывает и ныне с нами. «Благословен Ты, Владыко, умеющий зло направлять к благим целям».

Есть довольно хорошо известная социологическая глобальная картинка, в которой планета людей представлена в виде деревни из 100 жителей. Там много любопытного, но нас не всё сейчас интересует. Интересует то, что, согласно подсчетам, 70 человек из 100 жителей этой умозрительной деревни не умеют читать. Близко к этим цифрам расположена информация о 50 голодающих и 80 лишенных всяких санитарных удобств.

Очевидно, неграмотность близко примыкает к голоду и антисанитарии, будучи как-то внутренне с ними связана.
Голодный – значит, не читаешь.
Не читаешь – значит, голодный.
А раз голодный и не читаешь, то и не моешься, поскольку негде.
Теперь стоит оглянуться вокруг. Увидев хлебницу, полную хлеба, и кухонный кран, из которого вода потечет, как только его откроешь, стоит сказать:
«Благословен Ты, Владыко, дающий мне пищу до сытости и удобствами оградивший меня».

Но мы вернемся к умению читать. Умение есть лишь инструмент. Он не решает вопрос, что и зачем читать. Цель умения лежит всегда за пределами самого умения. Целеполагание есть акт свободный, и никого нельзя заставить духовно трудиться, можно лишь напомнить или подсказать: «Умеющий читать христианин должен изучать Писание». В противном случае нам угрожает враг пострашнее внешнего агрессора – невежество. Невежество тем более страшное, что к нему можно будет добавить слово «добровольное». По сути, фактом всеобщей грамотности Бог отнял у нас последнее оправдание в том, что мы не усердны к слышанию, чтению, запоминанию слова Божия и проникновению в его смыслы.

Благочестие наших предков питалось литургическим строем церковной жизни, домашним воспитанием, добрым примером братьев и сестер по вере и учительными трудами духовенства. Обрыв любого из звеньев мог иметь катастрофические последствия. Например, домашнее воспитание у кого-то было ужасным. Мало ли что может быть! Отец пьет и бьет, мать плачет, старшие братья обижают. Вот уже и затруднительно ждать благочестия на выходе. А если примеров хороших мало (их вечно мало), а плохих – хоть отбавляй? Так было с деревенскими парнями и девками, очутившимися в городе на заработках. Ускоренное практическое обучение всем видам грехов и пороков, особенно пьянства и разврата, было уделом многих. Вчерашняя деревенская, а потом фабричная молодежь была до революции самой проблемной зоной пастырского попечения.

А теперь представим, что и в храме человека не очень-то обучали. Ну, не был священник особо учен и усерден в трудах с паствой. И в совокупности получится, что крещеный человек, привитый к благородной маслине через Таинства, растет по жизни лопух лопухом. Толком не научен и не воспитан да еще без хороших примеров при обилии противоположного. Тут бы ему и дать в руки Писание, чтобы он оттуда почерпнул утешение, ободрение, силу и радость. Чтобы он через Писание восполнил пробелы воспитания и образования, и храм полюбил, и в грехах покаялся. Очень многие из предков наших в истекшие века были этого лишены. Зато мы не лишены, и насколько легче грамотному жить, настолько больше и строже будет с него спрос.
Мог ведь пить от источника жизни и разума. Почему не пил?
Мог ведь вымыться под струями благодатными. Почему не вымылся?

Невежество при умении читать и доступности Писания, при открытых храмах и при факте принадлежности к Телу Церкви не извинительно. Конечно, не всякий позван в учителя, да и способности к учению у людей не одинаковы. Но насущность духовной жажды и самостоятельный труд совершенно необходимы. Тут вся цивилизация с полным арсеналом подручных средств к нашим услугам. Ведь никто не запрещает слушать послания апостола Павла через наушники при помощи телефона по дороге на работу или учебу. И в машине слушать не шансон, а аудио-версию Библии тоже никто не запрещает и не мешает. Так что мы вполне обезоружены по части отговорок.

Но есть какое-то злодейское безразличие к служению Богу. Есть некий тайный холод, который сковывает движения души. Этот холод, этот лед нужно растапливать. Цель того достойна. Ведь изучение Писания чудесным образом плодотворит из себя исполнение всех заповедей. Поистине, не ищи целомудрия, верности, скромности, воздержания, примирения и прочих плодов Духа там, где Писание подвергнуто долгому и основательному забвению. Там по инерции некоторое время еще будет жить, уменьшаясь, добродетель. А затем исчезнет вовсе. Там же, где Писание заговорит с человеком и человек начнет вслушиваться в голос Писания, со временем самым чудесным, но и самым неизбежным образом пробьются ростки забытых добродетелей. Причинно-следственная связь в этом случае неумолима и действует в одном направлении – от Писания к обновлению жизни.

Пусть поборники «святой простоты» спорят о возможности некоей «глупой святости». Пусть спорят. Но само понятие «святой простоты» взято из Писания, а не с потолка. В истории же бывало так, что добродетельные невежды становились честными и ревностными исповедниками самых злых учений. Жар сердца был у них, и искренность была, и жертвенность, только не было правой веры на твердом основании. А значит, искали они основательной теории под свою беспокойную совесть и находили ее вне Писания. В этих словах – вся трагедия двух столетий российской истории.

У Н. Лескова есть жуткий рассказ о книгоноше, раздававшем Библии. Дело было во Франции конца XIX века. У ворот завода книгоноша даром раздавал Писание рабочим, выходившим на обеденный перерыв. Один из рабочих со смехом взял книгу, сказав, что, мол, после обеда он ею воспользуется для туалетных нужд. Автор, от лица которого история написана, спросил у книгоноши, не боится ли он раздавать святые книги в руки откровенных кощунников и безбожников. Ведь, не ровен час, действительно раскурят Библию на самокрутки или порвут на листы и снесут в подлое место. А тот отвечал: «Я не боюсь ничего. Я и сам прочел первые слова Писания, сидя в отхожем месте. Перед моим лицом на гвозде были листы из Евангелия. Я прочел написанное, и там – в уборной – были мои первые слезы и первое покаяние».

Так жутко и так чудесно Бог находит Себе путь к сердцам человеческим. И если такова сила слов Господних, то неужели грамотному и крещеному человеку ждать особых и страшных ситуаций для вразумления? Не лучше ли брать Писание в руки без всякой внешней беды? Брать Писание в руки и читать его потихоньку день за днем, выписывая то, что понравилось, и то, что непонятно. Запоминать по кусочкам святые тексты и размышлять о них на протяжении суетных дней своих. Раскусывать слово за словом и букву за буквой, опытно постигая, насколько благ Господь и насколько сладко слово Его. Ведь не врет Давид, говоря, что оно слаще сотового меда. Ей, глаголю вам, лучше так делать, чем ждать неминуемых бед и запоздало вопить о прощении.

Невежество – грех. Добровольное невежество – грех сугубый, если не более. И цепи безразличия, цепи самоуверенности, цепи холодного презрения к знанию нужно рвать. Вот тогда будущее является под знаком радостной надежды. И ведь нет препятствий для роста. Есть только лень души и сон разума, плодящий чудовищ. И нужно, начиная с сегодняшнего дня, благословить Бога на всякое время и на всякий час; и взять в руки Писание; и уже не выпускать его, как не выпускает кормчий руль, воин – оружие и мать – грудного младенца.

источник: протоиерей Андрей Ткачев "Невежество и безразличие"