"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 11 мая (28 апреля)

1. Апостолы от 70-ти Иасон, Сосипатр, Керкира дева и иные, с ними пострадавшие.

     Первые двое состояли в числе семидесяти Апостолов, а дева Керкира была дочерью некого князя с острова Корфу. Иасона и Сосипатра упоминает апостол Павел (Рим. 16:21), именуя их своими сродниками.

     Иасон был родом из Тарса, как и сам апостол Павел, а Сосипатр — из Ахаии. Первый был рукоположен во епископа Тарсийского, а второй — во епископа Иконийского. Обходя земли с проповедью Евангелия, эти два Апостола прибыли на остров Корфу, где сумели построить храм во имя св[ятого] первомученика Стефана и приобрести для Церкви некоторых язычников. Князь того острова бросил их в темницу, где содержались семь разбойников: Саторний, Иакисхол, Фавстиан, Ианнуарий, Марсалий, Евфрасий и Маммий. Этих семерых апостолы обратили к вере Христовой, сделав [их] из волков агнцами. Услышав об этом, князь повелел умертвить всех семерых в кипящей смоле. Так приняли они мученический венец.

     Когда после этого князь начал истязать апостолов, его дочь, девица Керкира, увидела из окна мучения Божиих людей. Узнав, за что их пытают, она и сама объявила себя христианкой и раздала все свои украшения нищим. Князь, прогневавшись на свою дочь, заключил ее в в особую темницу, и поскольку ему не удалось отвратить ее этим от Христа, то приказал темницу сжечь. Темница сгорела дотла, но девица осталась жива. При виде этого чуда многие люди приняли крещение. Разъяренный князь повелел тогда привязать свою дочь к дереву и расстрелять из луков. Уверовавшие во Христа люди бежали от страшного правителя на соседний остров и укрылись там. Князь отправился туда на корабле, чтобы всех их схватить, но судно утонуло в море, и нечестивый правитель погиб в волнах, как некогда фараон.

     Новый князь принял Христову веру, крестился и получил имя Севастиан. Иасон и Сосипатр беспрепятственно проповедовали Евангелие и до глубокой старости утверждали Божию Церковь на Корфу. Там и скончали они свою земную жизнь и переселились во дворы Господни.

2. Мученики Максим, Дада и Квинтилиан.

     Пострадали в правление Диоклетиана. Судил их и истязал наместник Тарквиний. Претерпев темничное заключение и разные муки, они были усечены мечом.

3. Святой мученик Тибал (Фибал).

святой также именуется: мученик Тибалл (Тибальд) Кивальский; не включен в современный Месяцеслов Русской Православной Церкви.

     Славянин из Паннонии. В правление Диоклетиана был страшно мучим за веру Христову. Пострадал в местечке Цибал.

4. Стихотворение

Девица Керкира, нежна и чиста,
Из царского дворца услыхала про Христа,
Святое это имя ее сердцем овладело,
Готова и она страдать за Божье дело.
Отец дочь назидает, но учит он чему?
— Бог един есть, отче, поклонись Ему!
Его любовь через Христа на этот мир излилась,
Любовью сей я и сама нежданно уязвилась.
Не жалко мне себя: мук не боюсь я многих,
Ты что хочешь делай — я стою пред Богом.
Во пламени ужасном — отважная девица,
Кротки и непорочна она, как голубица.
Багряный огнь бушует, темница вся скрипит,
А сердце у Керкиры небоязненно стучит.
Гнездится в этом сердце и вера, и молитва,
Стоит бесстрашно дева — как на поле битвы.
Огонь ее не трогает — ластится понемногу:
Уязвлена девица любовью горней к Богу.
Легко она рассталась с земною суетой,
Душа ее взлетела в Божественный покой.
Пронзили тело смертоносны стрелы...
Но что они для благородной девы?

5. Рассуждение

Тайна нашего спасения сводится к явлению Бога в человеческом теле среди людей.

Святой Мелитон Сардийский пишет:

«Дела Христовы после крещения явили и доказали миру, что в теле Его таилось Божество. Будучи Богом, был Он и совершенным человеком. Явил Он нам два Своих естества: Божество — чудесами, совершенными на протяжении трех лет по крещении, а Человечество — в течение тех тридцати лет, когда телесная немощь скрывала знаки Его Божества, хотя был Он истинно предвечным Богом»

     Образ соединения Божества с человечеством трудно уразумеваем, но событие явления Бога как человека среди людей совершенно постигаемо: [оно проистекает] из любви Божией к людям. И сам мир как событие не более понятен (а можно сказать, что даже и менее понятен), чем событие из событий — воплощение Бога.

---

(Прим. - Ред.)

Догматическое богословие: человеческая природа Иисуса Христа

О том, какая природа человека соединилась с Богом Словом, в Священном Писании существуют прямые свидетельства. Так, в момент Благовещения арх. Гавриил говорит Пресвятой Богородице:
«Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1:35)

Описывая совершенное И. Х. спасение человека, ап. Павел указывает, что Бог Отец «не знавшего греха... сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2Кор. 5:21)

Ап. Петр наставляет верных:
«...не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца» (1Петр. 1:18-19)

Этот вопрос раскрывается в Священном Предании: соборных решениях, писаниях св. Отцов и учителей Церкви. В определении IV Вселенского Собора исповедуется вера в И. Х.:
«совершенного в божестве и совершенного в человечестве (τέλειον τὸν αὐτὸν ἐν ἀνθρωπότητι), истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по божеству, и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха (κατὰ πάντα ὅμοιον ἡμῖν χωρς ἁμαρτίας)...»

Смысл выражений «совершенного в человечестве» и «во всем подобного нам кроме греха» получают ясное толкование в Томосе папы св. Льва Великого, его послании к архиеп. К-польскому Флавиану, одобренном Собором:
«Истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека: всецел в Своем, всецел в нашем. Нашим же называем то, что Творец положил в нас в начале и что Он восхотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа того, что привнес в человека искуситель, и что прельщенный человек допустил в себя»
В отношении тех, «которые стараются извратить таинство домостроительства», IV Вселенский Собор «принял... соборные послания блаженного Кирилла, бывшего пастыря Александрийской Церкви, к Несторию и к восточным...».

Греховное, поврежденное состояние человеческой природы неестественно (противоестественно) для человека, оно возникло после грехопадения и потому не является необходимым свойством человеческой природы. Прп. Иоанн Дамаскин учит о Христе:
«Он воспринял всего человека и все, свойственное человеку, кроме греха (χωρς ἁμαρτίας), потому что грех (ἁμαρτία) неестествен и не Творцом всеян в нас»

Прп. Ефрем Сирин эту мысль изложил в развернутом виде:
«Поскольку тело Адама создано было ранее, чем явились в нем расстройства, посему и Христос не принял расстройства, которые позднее получил Адам, так как они были некоторым придатком немощности к здравой природе. Итак, Господь здравою принял ту природу, здравость которой погибла, дабы человек через здравую природу Господа возвратил себе здравость первобытной своей природы».

Ап. Павел учит, что «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной...» (Рим. 8:3), т. е. плоть (человеческая природа), воспринятая Сыном Божиим, была только подобна (ἐν ὁμοιώματι) нашей, склонной к греху плоти, но непричастна первородному греху или к.-л. греховной поврежденности. В Томосе св. Льва говорится:
«Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он восприял образ раба без скверны греха...».

Учение о том, что Христос имел совершенное человеческое естество, непричастное первородному греху, является существенно важным в контексте правосл. сотериологии. Священное Писание свидетельствует, что Христос «заклан за нас» (1Кор. 5:7). Это предсказывали пророки:
«...Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53:5).
Эта ключевая сотериологическая идея была навечно запечатлена в словах Символа веры: «распятого за нас». Мысль о том, что Сын Божий стал человеком, чтобы пострадать за нас, за наши грехи, лежит в основании правосл. сотериологии. Однако страдания за нас Господа нашего Иисуса Христа были возможны только в том случае, если Он не имел необходимости страдать за Себя, т. е. если Он не имел не только личных грехов, но и греховного повреждения в Своем человеческом естестве.

О совершенной безгрешности Господа ясно выражено в Священном Писании. Ап. Иоанн Богослов учит, что «Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха (ἁμαρτία ἐν αὐτῷ οὐκ ἔστιν)» (1Ин. 3:5); ср.: (2Кор. 5:21).
Ап. Павел эту мысль выразил так:
«Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников...» (Евр. 7:26).
Согласно ап. Петру, Христос, чтобы спасти мир от греха, должен был быть «непорочным и чистым Агнцем» (1Петр. 1:19), только при условии непорочности и чистоты (т. е. отсутствия личных грехов и греховной поврежденности естества) Он мог стать именно тем Агнцем Божиим, «Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29), «Который Духом Святым принес Себя, непорочного, Богу» (Евр. 9:14), а Его св. Кровь могла стать искупительной для нас (Еф. 1:7); (Кол. 1:14); (1Петр. 1:18-19), стать жертвой «за грехи всего мира» (1Ин. 2:2).

Если бы Господь имел расстроенное и поврежденное человеческое естество, то тогда Его страдания перестали бы быть спасительными для нас, ибо в этом случае они были бы уже страданиями не за нас, но, по необходимости испорченного естества, страданиями за Себя. Св. отцы категорически отвергали взгляд (напр., Феодора Мопсуестийского) о постепенно совершенствовавшемся Христе. Свт. Григорий Богослов учил:
«Если кто говорит, что Христос стал совершен через дела... да будет анафема: ибо то не Бог, что получило начало, или преуспевает, или усовершается».
Совершенство человеческого естества Спасителя означает, что оно «непорочно и нескверно; потому что врачует от позора и от недостатков и скверн, произведенных повреждением; ибо хотя воспринял на Себя наши грехи и понес болезни, но Сам не подвергся ничему, требующему уврачевания».
Прп. Марк Подвижник, полемизируя с последователями Феодора Мопсуестийского и Нестория, категорически отвергал любые суждения о поврежденности плоти Христа как несовместимые с правосл. вероучением:
«Мир умер Адамовым преступлением. Если же плоть Господа... подпала греху (ὑπὸ τὴν ἁμαρτίαν ἐτύγχανεν), как же она тогда могла быть отдаваема за жизнь мира, когда и сама нуждалась, по твоему мнению, в искуплении... Если, как ты говоришь, плоть (Христа) была простой, нуждающейся в очищении (προσδεομένη καθαρισμοῦ` ), то откуда тогда нам спасение?»
Прп. Максим Исповедник обличал Нестория за то, что он «сделал грешником Человека, Который, по его мнению, был обожен лишь поступательно».

Прп. Иоанн Дамаскин разъясняет, что тлением (φθορά) обозначается подверженность человеческим страданиям (πάθη): голоду, жажде, утомлению, смерти, отделению души от тела и т. п.; «но тление обозначает также и совершенное расторжение тела на те стихии, из которых оно сложено, и уничтожение, которое многие скорее называют и именуют истлением (διαφθορά)». Последнего «тело Господа не испытало». Господь добровольно воспринял человеческие страсти (πάθη), относящиеся к тлению в первом значении. Согласно прп. Иоанну Дамаскину, «естественные страсти наши были во Христе, без всякого сомнения, и сообразно с естеством, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем тогда, когда Он позволял плоти испытать то, что было ей свойственно; а превыше естества потому, что в Господе то, что было естественно, не предшествовало Его воле, ибо в Нем не созерцается ничего вынужденного, но все - как добровольное. Ибо, желая - Он алкал, желая - жаждал, желая - боялся, желая - умер».

Поскольку Бог Слово в момент Боговоплощения добровольно воспринял по Своему человечеству условия нашего существования, Его человечество до времени воскресения из мертвых было актуально тленным, смертным и подверженным действию неукоризненных (непорочных) страстей, будучи при этом совершенно непричастным первородному греху и всегда оставаясь чистым от всякой греховности. «Однако после воскресения Спасителя из мертвых... - утверждает прп. Иоанн Дамаскин, - тело Господа нетленно и в первом значении; ибо через Свое тело Господь даровал нашему телу и воскресение, и последующее нетление, Сам сделавшись для нас Начатком и воскресения, и нетления, и бесстрастия».

источник: церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»

6. Созерцание

икона "Вознесение"; иконописец: Дмитрий Логинов; 1715 год; происходит из Церкови Воскресения близ Сретенки в Москве (?); место хранения: Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург

---

     Да созерцаю Вознесение Господа Иисуса, а именно:
1) как выводит Он Своих учеников на холм [по направлению] к Вифании;
2) как, воздев руки, благословляет Он учеников.

---

(Прим. - Ред.)

Библеистика: благословение

Благослове́ние:
1) действие Божие, выражающееся в низведении особых благостей, милостей на человека, (группу людей, семью, род. народ и т. п.);
2) священнодействие, совершаемое пастырем (архипастырем), направленное на призывание Божественной благодати, Божественной помощи;
3) разрешение пастыря, духовного наставника на совершение предполагаемого действия, поступка, на выбор образа поведения подопечного;
4) одобрение (пример: родительское благословение на брак сына с такой-то невестой);
5) (Бога) хвала Богу.

Формы благословения:
- осенение крестным знамением пастырем верующих при богослужении;
- получение благословения – форма приветствия при встрече со священнослужителем;
- хвала Бога (напр. Пс.102);
- молитвенное пожелания благоденствия, долголетия человеку;
- родительское благословение – крестообразное осенение иконой (например, жениха и невесты их родителями перед венчанием);
- в церковном обиходе означает разрешение священноначалия.

Священнослужители (то есть люди, получившие через таинство Священства благодать Святого Духа для священного служения Церкви Христовой) – епископы (архиереи) и священники (иереи) осеняют нас крестным знамением. Такое осенение называется благословением.

Когда священник или епископ благословляет нас рукой, то он складывает пальцы так, что они изображают буквы IC XC, то есть Иисус Христос. Это значит, что через священника благословляет нас Сам Господь наш Иисус Христос. Поэтому благословение священнослужителя мы должны принимать с благоговением.

Когда в храме священнослужители осеняют народ крестом или Евангелием, образом или чашей, то все крестятся и совершают поясной поклон, а когда осеняют свечами, благословляют рукой или кадят, произносят слова общего благословения «Мир всем» и другие, то необходимо совершить поясной поклон без крестного знамения.

Чтобы получить лично благословение от священника (епископа), следует сложить ладони крестом: правую на левую ладонями вверх, произнося слова: «Благословите, батюшка (или Владыка – епископу)». Получив благословение, мы целуем руку, нас благословляющую, – целуем как бы невидимую руку Самого Христа Спасителя. Как говорит святитель Иоанн Златоуст – «Не человек благословляет, а Бог его рукою и устами». Это ясно из слов священника, который преподает благословение: «Бог благословит!».

Родительское благословение представляет собой крестообразное осенение иконой (например, жениха и невесты их родителями перед венчанием).

Призывать благословение Божие необходимо не только в важных делах и опасных предприятиях, но и во всех обыкновенных житейских занятиях: на свою пищу, на свой честный труд и вообще на благие начинания, чтобы они были благоуспешны; на путь, чтобы он был благополучен; на своих детей.

источник: сайт "Азбука веры"

---

Благослове́ние [греч. εὐλογία; лат. benedictio] - пожелание либо получение особой благосклонности Божией для отдельной личности или общности людей посредством соответствующих слов или символических жестов; по отношению к Богу - одна из составляющих религ. почитания. Принимая во внимание сущностную зависимость твари от Творца, Б. представляет собой основную сакральную категорию религии. В церковной практике термин «Б.» может также употребляться по отношению к предметам в значении, близком к слову «освящение».

В Ветхом Завете

Представление о творческой силе, заключенной в словах, произнесенных вслух, присуща мн. народам древности. Нек-рые исследователи считали, что в Ветхом Завете Б. является реликтом язычества, и рассматривали его в связи с дискуссией о магизме и религии как двух этапах духовной эволюции Др. Израиля. Совр. исследователи отрицают наличие мифологического восприятия магии у библейских авторов Б. в Ветхом Завете полностью зависят от всемогущей воли Божией. В Священном Писании субъект Б., а подчас также и объект - Сам Бог; человек дарует Б. от Его имени (ср., напр.: Пс. 129:8).

В Новом Завете

С Б. начинается новозаветная история: в Благовещении арх. Гавриил передает Марии Б. и возвещает Ей о рождении от Нее Спасителя мира. Во время общественного служения Христос
- благословлял детей (Мк. 10:16) и Своих учеников (Лк. 24:50);
- благословив, Он умножил хлебы в пустыне (Мф. 14:19; 15:36); (Мк. 6:41; 8:6); (Лк. 9:16); (Ин. 6:11, 23);
- установил таинство Евхаристии на Тайной вечере (Мф. 26:26); (Лк. 22:20; 24:30); (1Кор. 10:16);
- Б. Им апостолов при Вознесении (Лк. 24:50) называют прощальным.

Согласно одной из проповедей ап. Петра, Господь Иисус был послан за тем, чтобы благословлять (Деян. 3:26). Он предписал Своим ученикам отвечать Б. даже на притеснения и гонения (Лк. 6:28); ап. Павел, сам так поступавший (1Кор. 4:12), призывал к этому и всех христиан (Рим. 12:14). Нести Божие Б. в мир - миссия Церкви и призвание каждого христианина (Мф. 5:44); (Лк. 6:28); (Рим. 12:14); (1Петр. 3:9); (1Кор. 4:12); (Рим. 15:29).

В НЗ Б. позволяет рассчитывать не на материальные, а на духовные милости (Еф. 1:3). Это Б. получают лишь принимающие Самого Мессию (Мф. 21:9; 23:39); (Мк. 11:9); (Лк. 13:35; 19:38); (Ин. 12:13), Его Матерь (Лк. 1:42) и то Царство, о к-ром Он возвещает (Мк. 11:10). Отныне всякое Б. совершается во имя Господа Иисуса Христа (Еф. 1:3), т. к. «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12). Те Б., с к-рыми в ВЗ обращались к Богу, в НЗ направляются ко Христу (Рим. 9:5).

Связующее звено между Ветхим и Новым Заветами - Б., данное Аврааму: Бог обещал ему, что в семени его благословятся все народы (Быт. 26:4), а семя Авраама есть Христос, и уверовавшие в Него, вне зависимости от принадлежности к тому или иному народу, наследуют Б. Авраама (Гал. 3:13-16).

Исключительное место тема Б. занимает в Евангелии от Луки: свящ. Захария во время служения в иерусалимском храме оказывается неспособным преподать Б. народу (1:22), и только рождение Мессии отверзает его уста (1:64). Далее следует целый ряд Б.: Елисаветы (1:42), Захарии (1:68), Симеона (2:28, 34); значимость этих Б. Церковь засвидетельствовала включением их в состав ежедневных суточных служб. Согласно последней главе Евангелия, вся полнота ветхозаветного Б. перешла ко Христу (24:30), Первосвященнику навек по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона, как ветхозаветные священники (Евр. 7:11).

Противопоставление Б. и проклятия снимается в НЗ заповедью любви к врагам и Б. проклинающих (Мф. 5:44); (Лк. 6:28); (Рим. 12:14); (1Кор. 4:12); (1Пет. 3:9), поскольку Господь «сделался за нас клятвой» (Гал. 3:13); ап. Иаков в своем послании прямо указывает на несовместимость Б. и проклятия (3:10).

В НЗ встречаются также традиц. евр. формулы Б.:
- благодарения Бога (Лк. 1:68; 2:28; 1:46),
- Б. трапезы (Мк. 6:41); (Лк. 24:30); (1Кор. 11:24; 2:2)
- и взаимные Б. - приветствия (Лк. 1:40-42); (Ин. 20:19, 21:26); (2Фес. 3:16).
Для посланий ап. Павла характерно упоминание благодати в связи с Б.: напр. (2Тим. 4:22).

Благословение в христианской жизни

Б.- неотъемлемая часть жизни каждого христианина, ежедневно испрашивающего Божия Б. на все свои дела, перед приемом пищи, при отходе ко сну. Кроме того, слово «Б.» употребляется как синоним согласия духовного наставника с намерением пасомого или же его поручения сделать «за послушание» то или др. Такое Б. является основной формой пастырского руководства. Не делать ничего без Б.- добродетель послушания. В то время как Б. на то или иное серьезное предприятие у плотских или духовных родителей, как правило, испрашивают все христиане, монах должен следовать Б. своего духовного отца в любых своих действиях. Благодатное действие Б. подтверждается бесчисленными примерами из аскетической и житийной лит-ры.

источник: церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»

7. Проповедь о поисках лица Господня

     Царь Давид искал того, что простые рыбаки получили без всяких поисков. Царь Давид корчился во мраке, сильно желая увидеть светлое лицо Господне, явившееся простым рыбакам во всем своем сиянии.
Царь Давид принадлежал к эпохе ожиданий, а [Христовы] ученики — ко времени исполнения [обетовании].
Там лишь предвестие Господня пришествия, здесь — [само] пришествие.
Там предчувствия и догадки о лице Господнем, здесь — светозарная красота самого этого лица.

     Лицо Господа блистало и прежде Воскресения, но насколько светлейшим стало оно именно по Воскресении! Неугасимый пламень Божества скрывался за иконой Его плоти и сиял через эту [в серб, букв.: телесную. — Ред.] икону. Ученики же пристально на Него взирали и радовались сердцем. Сорок дней лицезрели они Его прославленное тело и сердце их наполнялось радостью.

     О братья мои, поищем и мы лучезарное лицо Господне, дабы почувствовать нам то наслаждение, в которое с избытком погружаются [в серб. букв:, которым упиваются. — Ред.] небесные Ангелы.
Если с тоской и жаждой будем мы искать его в этой жизни, [то,] по крайней мере, увидим в жизни оной.
Если же не будем искать его в этой жизни, [то и] не увидим ни в этой, ни в оной.

     Будем же, братья, всем сердцем стремиться узреть лицо Христово! Каждое Его слово или дело открывает нам одну из черт лица Его. В любом из Его святых отражается лучик Его светоносного лика. Да исследуем же, братья, лицо Господне со всяким усердием. Будем прилагать луч к лучу, пока не явится все солнце. Вогнездим это Солнце в глубинах нашего сердца, чтобы изнутри осияло Оно наши телесные чертоги. Насадим в сердцах своих сей неизреченно сладкий Виноград, дабы вкусить нам того бессмертного нектара, которым упиваются Ангелы.

     О Господи светоносный, яви Свой светлый лик Твоим рабам. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

---

(Прим. - Ред.)

Основное богословие: Богопознание

Восхождение ума к Богу, или тяготение к Нему, образуется по мере укрепления внутренних деланий. Оно в них зарождается, как семя, и зреет на них, как на почве. Храня потому сие внутреннее, для того чтобы возбудить скорее тяготение к Богу, должно при этом:
- навыкать умом хождению пред Богом. Пусть человек напрягается непрестанно зреть Бога, яко одесную есть, и восходит до чувства, что он есть зримый Богом. Навыкновение в этом есть дверь к Богу, отверстие неба уму;
- все творить во славу Божию и ни в чем – ни вовне, ни внутрь – не иметь в виду ничего, кроме сей славы: она должна быть мерою начинаний и налагать на них печать свою;
- все делать по сознанию на то воли Божией, ходить в этой воле и ей во всем повиноваться и вседушно покорствовать. Действование по воле Божией обнимает все бывающее от человека, а покорность ей обнимает все бывающее с человеком. Что ни делаешь, напрягайся увидеть, что Бог хочет от тебя сего дела; что ни встретится с тобою, приими то, как от руки Господней. Лицо, вещь, случай, радость, горе – все прими с радостию, всему покорись с охотою, миром, услаждением, несмотря на противность.

Сими духовными деланиями все более и более ум будет прозревать к Богу и утверждаться в богозрении – навыкнет стоять умом в зрении Бога с Его бесконечными совершенствами. Это зрение дается большею частию во время молитвенного Богу предстояния и зреет посредством сего же молитвенного предстояния Богу. Оно есть начаток восхождения к живому богообщению.

Современно с богозрением является и совершенствуется благоговейное Богу поклонение духом, когда он, в болезненном взывании к Богу, падает пред Ним в самоуничижении, яко тварь, не с болезненным, однако же, чувством, что он есть попираемый и отвергаемый, а с сознанием того, что он – приемлемый, милуемый и ущедряемый.

Вследствие сего будут появляться неудержимые влечения внутрь и к Богу восхищение.

Стремление к Богу – цель. Но сначала оно – лишь в намерении, искомое. Должно сделать его действительным, живым, как естественное тяготение, сладостное, охотное, неудержимое. Только такого рода тяготение и показывает, что мы – в своем чине, что Бог восприемлет нас, что мы идем к Нему.
Когда железо тянется к магниту, это значит, что прикасается к нему сила магнитная; то же и в духовном отношении: тогда только и видно, что Бог касается нас, когда есть это живое стремление, – когда дух, минуя все, устремляется к Богу, восхищается.

Сначала не бывает этого – человек ревнующий весь обращен на себя, хоть и для Бога, но это воззрение на Бога есть только мысленное. Еще Господь не дает вкусить Себя, да и человек неспособен, потому что нечист. Он служит Богу, так сказать, безвкусно. Потом, по мере очищения и исправления сердца, начинает ощущать сладость в богоугодной жизни, с любовию и охотою ходить в ней, – она становится его услаждающею стихиею. Душа начинает отрываться от всего, как от холода, и тяготеет к Богу, согревающему ее. Полагаются начатки сего тяготения в духе, ревнующем Божественною благодатию. Ее же наитиями и руководством и зреет оно среди указанного порядка, коим питается даже без ведома самого действования.

Знамение сего рождения суть: охотное, тихое, ненапряженное внутрь-пребывание пред Богом, сопровождаемое чувством благоговения, страха, радости и т. п. Прежде внутрь себя втеснял себя дух, а теперь сам устанавливается и стоит неисходно. Ему радостно быть там одному с Богом в удалении от других, или без внимания ко всему внешнему. Он обретает внутрь себя Царство Божие, которое есть: "мир и радость о Дусе Святе» (Рим. 14:17). Такое погружение внутрь, или погружение в Бога, называется умным безмолвием или восхищением к Богу. Бывает оно преходящим, но должно сделать его постоянным, потому что в этом – цель.

Бог в нас, когда дух наш в Боге истинно, ибо это есть не мысленное общение, а живое, безмолвное, отчужденное от всего погружение в Бога. Как луч солнца уносит каплю росы, так и Господь восхищает дух, прикасаясь к нему. «Взя мя дух», говорит пророк (Иез. 3:12). Многие из святых бывали постоянно в восхищении к Богу, а на иных дух нападал временно, но часто. Так и зачинается, и зреет, и совершенствуется такое тяготение, или вступление в Бога, Божественною благодатию в том, кто ищет Бога искренно, добросовестно, усердно.

Существенное условие для сего есть очищение сердца для принятия влекущего Бога:
«чистии сердцем Бога узрят» (Мф. 5:8).
Потому все доселе указанные подвиги, упражнения и дела суть необходимое, неминуемое к тому приготовление. Только все они должны быть проходимы должным образом, и именно с направлением к сему. Главное здесь – хранение сердца: хранилище ревнующего духа – внутрь; условие действительности подвигов, упражнений и дел, когда они идут извнутрь, успехи борения только извнутрь; лучший способ образования тяготения к Богу – внутренний. Следовательно, внутреннее делание есть центральное исходище духовной, истинно христианской жизни. Посему у святых отцов оно одно и поставляется единственным путем к совершенству.
«Трезвитеся и бодрствуйте, бдите и молитеся», говорит Господь (1Пет. 5:8); (Мк. 14:38).
Трезвение, или хранение сердца, – главный подвиг. У святых отцов сюда и направлено все: все – в сердце, ибо что в нем, то и на деле.

Решительный же шаг в восхождении к Богу, самое преддверие богообщения есть совершенное предание Ему себя, после коего Он уже есть действуяй, а не человек. В чем вся сила, или чего мы ищем? Богообщения, того то есть, чтобы Бог вселился в нас и начал ходить в нас, облекся как бы в наш дух, правил и Его разумом, и волею, и чувством, чтоб и «еже хотети и еже деяти в нас» было Его делом, чтоб Он был действуяй все во всем, а мы сделались бы орудиями Его, или деемыми от Него, и в помышлениях, и хотениях, и чувствах, и словах, и делах. Этого ищет Господь, Владыка всяческих, ибо Он один все в тварях делает чрез твари же. Того же должен искать и понявший себя дух.

Условие к сему боговселению в нас и воцарению, или приятию вседействия, есть отречение от своей свободы. Свободная тварь, по своему сознанию и определению, действует сама от себя, но этому не должно быть так. В Царстве Божием не должен быть кто действующий сам, но чтобы во всем действовал Бог, а этого не будет, пока свобода сама стоит, – она отрицает и отвергает силу Божию. И тогда только прекратится это упрямство против силы Божией, когда падет пред Ним наша свобода, или самостоятельная и самоличная деятельность, когда в человеке произносится решительное прошение:
«Ты, Господи, твори во мне, что хощешь, а я и слеп, и слаб».

В этот-то момент вступает сила Божия в дух человека и начинает вседействие свое. Итак, условие боговселения в нас есть решительное предание Ему себя.

Предание себя Богу есть внутреннейший, сокровеннейший акт нашего духа, мгновенный, как и все, но не мгновенно достигаемый, а зреющий постепенно, продолжительно или кратко, судя по умению и благоразумию делателя-христианина. Начало его полагается в первом обращении, ибо там кающийся, полагая обет, непременно говорит:
«Буду бегать зла и творить благо; только Ты, Господи, не оставь меня Своею благодатною помощию».
С этим расположением он и вступает на поприще подвижничества и ревностно действует в нем, в чаянии приятия Божией помощи.

Но видимо, что здесь впереди идет его ревнование, Божие же действие последует за ним. Это необходимо и по настроению начинающего, и по намерению Божию. Начинающий хочет потрудиться ради Господа, услужить Ему – и трудится. Этим образуется у него благонадежность и как бы смелость воззрения на Бога.

Но очевидно, что это не должно так оставаться. Необходимо, чтобы человек последовал влечению Божию, погасив самочинное ревнование. Следовательно, человеку не должно оставаться в первом своем настроении, но, не ослабляя той же ревности, надлежит подчинять себя Богу, вводиться под Его мановение, приучиться последовать Его внушениям и влечениям. Тайно о сем намекается, когда говорится Петру:
«Когда ты был юн, поясался сам и ходил куда хотел, а когда состареешися, ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши» (Ин. 21:18).
Сначала сам ревнует человек, а потом говорит:
«Сам, Господи, имиже веси судьбами, устрояй мое спасение. Как связанный буду идти, куда повелишь».
Это и есть акт решительной Богу преданности.

Первый род деятельности так благовиден и красен – сколько плодов! Потому-то он может привязать к себе навсегда. Но этого должно опасаться, потому что это будет то же, что потеть над неблагодарною землею: много песку и камней, а нет жизненности. Надо стараться, отшедши от нее, перейти в богопреданность. Правда, она некоторым образом и сама может расти в продолжение первого делания, однако же должно следить за этим растением и способствовать ему или, лучше, принимать образуемое и растимое.
Собственно, и тогда действуяй есть Бог, ибо без Него мы ничто, но человек говорит:
«Я избрал, я хотел, я трудился, и Бог помог».
И хотение, и избрание, и труды суть тоже добрые дела и, следовательно, Божии; но человеку, за хлопотами и усилиями, думается, что тут его сила. Потому совершающийся внутри переход от ревности к богопреданности ревностной есть не что иное, как раскрытие и явление нашему сознанию действия Божия в нас, или в устроении нашего спасения и очищения.

Ревнующий вразумляется о сем частыми неуспехами при всем усилии, успехами нечаянными и большими без особого напряжения, ошибками и падениями, особенно вразумительными, как отступлениями благодати. Всеми ими приводится человек к мысли и вере, что он – ничто, а все – Бог и Его всесильная благодать. Это – последняя точка приготовительного к богопреданности курса. Она не иначе возможна, как когда человек восчувствует, что он – ничто. С своей стороны человек может приложить следующее: рассмотрение дел и случаев, как они строятся, чтоб узреть силу Божию в них; углубление с сильною верою в условия оправдания, до воззвания: «Имиже веси судьбами, спаси мя»; зрение бесчисленного множества врагов, сокрытие пути, мрак пред лицом, неисчетность распутий, сокровенность определений Божиих. Эти мысленные приготовления получают особенную силу от деятельного, именно: раздаяние всего имения, предание себя всеобщему поруганию (в юродстве), затвор, пустынничество. Это такие повороты жизни, после которых некуда более обращаться, как к Богу. Все такие прямо повергают себя в руки Божии и Им приемлются.

В этом отношении неоцененна помощь руководителя, если он, невидимо для руководимого, поставляет его в такие обстоятельства, из коих может высвободить одна только невидимая помощь Божия. Древние отцы говорили: должно послушникам доставлять венцы. Лучше всего это чувство ничтожества своего и богопредание образуются непрестанными скорбьми и особенно чрезвычайными, Богом посылаемыми, крестами, о коих мы упоминали выше.

Предавший себя Богу, или удостоившийся сего дара, начинает быть действуемым от Бога и пребывать в Нем. Свобода не уничтожается, а существует, ибо самопредание не есть окончательный, утвержденный акт, а непрестанно повторяемый.
Человек повергает себя Богу, и Бог вземлет его и действует в нем, или его силами.
В этом – жизнь духа нашего истинная, Божественная.

Повергающий себя в руки Божии приемлет от Бога и действует тем, что приемлет. Это живой союз, жизнь в Боге, утверждение в Нем всем существом: мыслию, сердцем, волею. Оно является по самопредании. Но как самопредание растет постепенно, и именно в продолжение еще первого действования, то вместе с тем нельзя не возвышаться и сему богоприятию, и пребыванию в нем. Оно так и есть; оно и возвышается само. Но опять-таки и с нашей стороны должно быть нечто в содействие ей или спешнейшее созревание.

Поприще богообщения, область, в коей оно образуется и действует, есть умная духовная молитва... Молящийся пребывает в Боге и, следовательно, очень готов и способен к тому, чтоб и Бог стал пребывать в нем. Но эта молитва не то же, что молитвование; это – особое действие духовное, не столько руководимое, а более безвестно зреющее и для руководимого, и для руководящего. В ней, можно сказать, последний предел правил подвижничества (см. у Симеона Богослова). Ибо, когда станет и утвердится эта молитва, Бог есть едино с духом нашим. И правила касаются только начатков ее, а что бывает в ней по усовершенствовании, то сокрыто, становится невидным, как Моисей за облаком.

источник: святитель Феофан Затворник "Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики"