Перейти в календарь
1. Мученик Конон Исаврийский.
Наставлен был в Христовой вере и крещен во имя Пресвятой и Живоначальной Троицы самим Архангелом Михаилом. Этот Божий Архистратиг незримо сопровождал его до самой смерти. Был [святой Конон] просвещаем и укрепляем благодатью Святого Духа, так что сердце его не тянулось ни к чему светскому, а только к духовному и небесному.
Когда родители насильно его женили, он в первый же вечер взял свечу, поставил ее под сосуд и спросил свою невесту:
«Что лучше: свет или тьма?»
Та ответила:
«Свет».
Тогда начал он говорить ей о вере Христовой и о духовной жизни как лучшей и прекраснейшей, чем жизнь плотская. Так удалось ему и ее, а потом и своих родителей привести к вере Христовой. И жили он и жена его, как брат и сестра. Вскоре умерли и родители его, и жена — и он вовсе оставил светскую жизнь, предавшись молитве, посту и богомыслию. Совершил великие чудеса, которыми многих обратил в христианство. Помимо прочего, заставил служить себе бесов. Когда настало гонение на христиан, он был схвачен, мучим и весь исколот ножами. Его кровью помазывались больные и исцелялись. После этого он прожил еще два года в своем городе и преставился ко Господу. Сей дивный светильник жил и пострадал во II столетии.
(Прим. - Ред.)
Агиография: житие Конона Исаврийского
К. жил в апостольские времена и был родом из сел. Бедана близ Исаврополя (впосл. Леонтополь, ныне Бозкыр (Турция)). Незадолго до свадьбы ему явился арх. Михаил в образе мужа в светлых одеждах, он наставил юношу в истинной вере, крестил и приобщил Святых Таин. После бракосочетания К. убедил свою жену не вступать в супружеские отношения и стать христианкой. Отец К. Нестор также уверовал во Христа и впосл. претерпел мученическую кончину, обстоятельства к-рой неизвестны. В его честь был построен храм в сел. Диабана (в Императорском Минологии селение названо Месобедана).
После смерти родителей и супруги К. жил один, подвизаясь в добродетелях. В сказании подчеркивается, что именно благодаря К. христианство распространилось в Исаврии. Так, многие обратились к истинной вере и крестились, после того как К. заставил статую Аполлона выйти из святилища и человеческим голосом объявить Христа единственным Богом. Пораженные чудом исаврийцы воскликнули: «Один Бог - Бог Конона, Он победил».
Впосл. жители Исаврии ежегодно в день памяти К. совершали торжественное шествие к его дому, произнося те же слова.
Святой совершал множество чудес: напр., он помог найти украденные богатства знатного горожанина и, т. о., освободить из-под стражи неповинных людей. К. имел особую силу над нечистыми духами: он избавил исаврийцев от беса, к-рому они приносили жертвы из-за страха претерпеть от него к.-л. вред. Др. нечистые духи по приказанию святого обрабатывали поля, защищали урожай от воров, а также охраняли самого К. от нападений разбойников и поношений нечестивых людей. Однажды, повинуясь К., бесы вернули вдове похищенного у нее волком младенца. Тех же демонов, к-рые не подчинялись святому и насылали на исаврийцев болезни, он изгнал за пределы страны, а нек-рых из них запер в 30 глиняных сосудах и закопал под своим домом.
В то время в область прибыл наместник Магн, чтобы преследовать христиан. За исповедание Христа он подверг ужасным мучениям и приказал казнить Нисия из сел. Сороб (пам. мч. Нисия отмечена под 27 февр. в нек-рых визант. Синаксарях, где говорится, что он был забит до смерти кнутами, и в греч. печатной Минее). Затем Магн отправился в Бедану и арестовал К. На суде святой смело порицал языческих богов и проповедовал Христа, за что наместник приказал подвергнуть его пыткам. Узнав об этом, исаврийцы с оружием в руках поспешили на помощь к К., и Магн в страхе, что сам будет убит, бежал в Иконий, а К. не был казнен.
Он прожил еще 2 года в своем селении и скончался в мире. Исаврийцы, решив построить на месте его дома церковь, нашли 30 глиняных сосудов. Думая, что в них золото и др. сокровища, они разбили один сосуд, и оттуда вышли 2 демона в виде ужасных вихрей, которые стали пугать местных жителей и вредить им. Лишь спустя много дней, проведенных в посте и молитве, исаврийцы избавились от этих нечистых духов.
источник: церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»
Случилось, что ночью на дом святого напали разбойники, надеясь найти у него богатую добычу, ибо он был славен по всей той стране.
Связав святого, разбойники хотели пытками заставить его указать место, где спрятано у него золото. Они уже начали его мучить, как вдруг, по повелению Божию, явились служащие святому бесы, схватили разбойников и немилосердно били их; потом развели огонь в печи и стали опалять их тела, а святого освободили из уз. Святой, смилостивившись над разбойниками, запретил бесам, и те прекратили истязания над разбойниками, которые были едва живы. По молитве святого, разбойники пришли в себя, и блаженный отпустил их с миром, дав им заповедь оставить свои разбои. Бесы не только освободили святого Конона от разбойников, но по Божиему произволению даже оберегали честь его имени. Ибо если кто-либо из неверующих исаврян дерзал хулить Конона, тотчас на таковых невидимо нападали бесы, и били, так что имя Конона для всех стало предметом почитания и страха. Однажды двое идолопоклонников вспомнили о Кононе и стали поносить его дурными словами. Тотчас же на них напали бесы, били их, протащили по дороге за волосы и повергли хулителей к ногам святого. После того у всех неверующих страх пред Кононом так был силен, что они не дерзали даже помыслить что-нибудь худое про святого Конона.
He все бесы были, однако, связаны словом святого; и вот некоторые из них начали наводить на жителей той страны различные болезни, а всего больше оспу. Святой, уразумев козни бесовские, помолился Богу и тотчас получил власть и над этими бесами. Собрав их всех, он запретил им, и одних прогнал в пустыню, других отослал в бездну, а иных связал и заключил в тридцати залитых оловом глиняных горшках, и, запечатлев их крестным знамением, зарыл в землю под своим домом.
.................................................
После погребения святого Конона Исавряне задумали обратить дом мученика в церковь. Когда начали рыть землю для фундамента, то нашли в земле тридцать глиняных сосудов, в коих святой Конон заключил бесов. He зная, что находится в тех сосудах, но предполагая скрытое в них золото или серебро, нашедшие обрадовались и разбили один сосуд. Тотчас вышли из него бесы в виде густого и смрадного дыма и, помрачив воздух, произвели страшный вихрь. Все люди пришли в ужас, – некоторые попадали от страха, а некоторые бежали оттуда. Бесы же летали по воздуху и, производя большой шум, призывали друг друга по именам. Все в том селении пришли в сильный ужас, так что никто не осмеливался после солнечного заката выходить из своего дома, ибо ночью являлись многие бесовские страшилища и пугали людей и животных, – что на время было допущено Богом в наказание сребролюбивым людям, ожидавшим найти в сосудах сокровище. По молитвам святого Конона, были прогнаны бесовские привидения. Прочие двадцать девять сосудов, заключавшие в себе бесов, были зарыты под церковью святого Конона. Его святыми молитвами да пребудем и мы всегда невредимы от бесов, прославляя Отца и Сына и Святого Духа, Единого Бога в Троице, во веки. Аминь.
источник: святитель Димитрий Ростовский (Туптало) "Жития святых" Житие и страдание святого мученика Конона Исаврийского
2. Мученик Конон градарь (огородник).
Был родом из Назарета. Отличался добрым и незлобивым нравом и во всем угождал Богу. Во время Декиева гонения был мучим за Христа. Но пребыл твердым в вере и резкими словами обличил языческих судий за их неразумие. С гвоздями в ногах, привязанный к колеснице игемона, сей добрый и незлобивый святой был влеком вплоть до того, пока не изнемог и не упал [на колени]. Тогда в последний раз помолился он Богу и предал Ему свой дух. [Было это] в 251 году.
(Прим. - Ред.)
Родом из Назарета Галилейского, К. Г. в преклонном возрасте поселился в месте, называемом Кармена, недалеко от г. Магид в Памфилии, и там занимался орошением имп. сада. Вскоре после мученической кончины Папия, Диодора и Клавдиана (мученики Памфилийские; пам. 3 февр.) в Магид прибыл наместник провинции и приказал созвать всех жителей, но те тотчас покинули город. Гонцам удалось найти только К. Г., который, по их мнению, должен был ответить за всех христиан. Градарь с удивлением спросил пришедших, какое дело правителю до него, простого земледельца, да к тому же христианина. В ответ один из гонцов приказал привязать К. Г. к своему коню и тащить к наместнику. После того как градарь смело исповедовал Христа, правитель не стал принуждать его к жертвоприношению, а лишь убеждал обратиться к Зевсу с молитвой о благосостоянии народа. К. Г. оставался непреклонным, тогда наместник приказал вбить ему в ноги гвозди и заставил святого бежать перед своей повозкой. Достигнув торговой площади, К. Г. упал на колени, вознес Богу молитву и скончался.
источник: церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»
3. Преподобный Исихий постник.
Родился в VIII веке близ Антрапы (Брусы) в Малой Азии. Удалился на одну гору, называемую Майонис, пользующуюся дурной славой, потому что [нередко видели на ней] демонические привидения. Устроил там себе келью и церковку в честь святого апостола Андрея. Собственными руками устроил он себе и огород [и насадил сад], так что питался от плодов своего труда. Своей молитвой он творил чудеса. Предрек, что по его отшествии к Богу на этом месте будет женский монастырь. За месяц до смерти предузрел день и час своей кончины. В полночь того предреченного дня люди увидели, что его келья озаряется необычайным светом. Войдя в нее, они нашли преподобного уже почившим. Погребен он в храме святого Андрея, а впоследствии Феофилакт, епископ Амасийский, перенес его тело в город Амасию. Мирно скончался и переселился в Царство своего Господа в 790 году.
4. Преподобный Марк Подвижник.
в РПЦ именуется: преподобный Марк НитрийскийАскет и чудотворец. Приняв в 40-летнем возрасте постриг от своего учителя, святого Иоанна Златоуста, Марк еще 60 лет провел в Нитрийской пустыне в посте, молитве и написании душеполезных книг. Знал наизусть всё Священное Писание. Был очень милостивым и оплакивал беды любого Божиего творения. Однажды со слезами помолился о слепом щенке гиены, и щенок начал видеть. В знак благодарности гиена-мать принесла ему баранью шкуру. Но святой запретил гиене впредь задирать овец у бедных людей. Принимал Святое Причастие от рук ангельских. Его беседы о духовном законе, о покаянии, о трезвении и т. д. относятся к первоклассной церковной литературе. Хвалил их и сам великий патриарх Фотий.
5. Стихотворение
Ангелы нам братья, старшие и лучшие,
Предстоят за нас Богу неотлучно.
Волю Всевышнего верно творят,
К Господу любовью небесной горят.
Света быстрее они и светлее,
Воздуха горнего легче и свежее.
В свет облекаются Бога и Творца,
Дело Христово вершат до конца.
О людях пекутся заботой единой:
Как вернуть Творцу заблудшего сына,
Как собратьев младших из дальней страны
Ввести в радость Божию, в мир тишины.
Михаил Архангел первый между ними,
С яркою звездою пламенной сравнимый,
В ангельских хорах он начальник верный,
Кающимся людям заступник усердный.
Тем, кто покаянье в сердце своем носит,
Он помочь желает: к Богу их возносит.
Всюду поспевает, утешая в сладость,
Ведь служить убогим — это ему в радость.
Первый он на небе и в служенье ближним:
Всем спешит на помощь: и вышним, и нижним.
Охраняет жизнь нашу, веселит сердца —
Не лишится праведник светлого венца.
Служба сия Ангелам — радость и веселье,
Господу во славу, людям — во спасенье.
6. Рассуждение
Почему некоторые люди, хорошо образованные и крещенные во имя Христово, отпадают от христианства и бросаются к философии и [разным] научным теориям как к чему-то якобы более истинному, чем учение Христа? По двум главным причинам:
либо вследствие безнадежно [в серб, букв.: совершенно. — Ред.] поверхностного знания христианства,
либо из-за греха.
Неглубокое знание христианства отвращает от него, а грех бежит от Христа, как преступник от судьи. Поверхностные и порочные христиане нередко бывали столь же ожесточенными врагами христианства, как и язычники. Людям недалеким и нравственно испорченным приятнее барахтаться в мелкой луже человеческих домыслов, нежели погружаться на опасную Христову глубину. Ибо тех, кто искренне шествует за Христом, Он непрестанно призывает на всё большие и большие глубины [в серб. букв;, ко все большей и большей глубине. — Ред.], как некогда и апостола Петра: "Отплыви на глубину"!
Святой Марк Подвижник пишет, что закон Божий постигается по мере исполнения Божиих заповедей:
«Неведение побуждает (человека) говорить наперекор полезному, а дерзость умножает пороки.»
(Прим. - Ред.)
Нравственное богословие: гносеомахия, неведение
Неве́дение (от ст.-слав. вѣдѣти – «знать»):
1) незнание;
2) нечувствие греха;
3) незнание собственной веры (основ вероучения, нравоучения).
источник: сайт "Азбука веры"
Гносеомахия – война против познавательных усилий человека – в Церкви считается ересью:
«Они отвергают необходимость для христианства всякого знания. Они говорят, что напрасное дело делают те, которые ищут каких-либо знаний в Божественных Писаниях, ибо Бог не требует от христианина ничего другого, кроме добрых дел. Итак, лучше жить скорее попроще и не любопытствовать ни о каком догмате, относящемся к знанию»,
– передает преподобный Иоанн Дамаскин учение ереси гносеомахов.
источник: "О ста ересях", 88 // Творения преподобного Иоанна Дамаскина. Источник знания. М., 2002. СС. 148–149
Не думайте, что неведение есть зло незначительное. Святые Отцы называют неведение великим начальным злом, от которого зло рождается в полноте обилия.
Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы.
Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, сказал другой Отец (священномученик Петр Дамаскин).
Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. Говорю это из чувства сострадания к человекам, не понимающим, в чем заключается достоинство человека, – к христианам, не знающим, в чем состоит христианство, действующим из неведения своего против себя.
Святые Отцы всех времен постоянно выражали свое отношение к откровенному Божию учению словом: «верую».
В современном обществе, которое величает себя по преимуществу образованным и христианским, непрестанно раздается выражение сердечного отношения, залога к Божественному Откровению в слове «я думаю».
Откуда явились эти залог и слово? Из незнания христианства. Горестное зрелище, когда сын Восточной Церкви рассуждает о христианской вере вне учения своей Церкви, противно ее учению Божественному, рассуждает своевольно, невежественно, богохульно. Такое рассуждение не есть ли отречение от Церкви, от христианства? Устрашимся нашего невежества, влекущего нас в вечную погибель, изучим христианство, возлюбим послушание Святой Церкви, возлюбленное для всех имеющих знание веры христианской.
источник: святитель Игнатий (Брянчанинов)
Существует стереотип о верующих как о глупых и недалеких людях, а о Церкви как о месте, где не любят умных и вообще не советуют прихожанам думать. О том, почему такие стереотипы появились, так ли уж далеки они от правды и вообще — нужен ли христианину разум, мы беседуем с известным богословом, профессором Московской духовной академии Алексеем Осиповым.
— Алексей Ильич, позвольте начать с несколько неожиданного вопроса, над которым мы обычно не задумываемся: зачем вообще человеку ум?
— Мне вспоминается эпизод из одного очень интересного диалога. В ответ на эволюционную идею Дарвина о происхождении видов его друг Уоллес присылает ему записку с коротким вопросом: «А зачем обезьяне ум философа?» Дарвин, не найдя ответа, начертал на записке лишь гневное «Нет!». Ему можно посочувствовать. Действительно, обезьяна идеально приспособлена к своим условиям жизни, и природе незачем было усовершенствовать ее до существа с умом философа.
Ум, прежде всего, и делает человека человеком, в противном случае он был бы еще одним животным. Именно потерей человеком своего умственного достоинства был обусловлен и страшный Божий приговор предпотопному человечеству: «Не может Дух Мой пребывать в этих людях, так как они стали плотью», то есть единственной целью их жизни стало удовлетворение исключительно животных потребностей: получение пищи и наслаждений. (Как всё более актуальным становится это в связи с пропагандируемым сегодня образом жизни!) Не потому ли и великий древнегреческий философ Платон был убежден, что обезьяны — это бывшие люди, выродившиеся в результате чисто животного, без-умного образа жизни.
— Но ведь ум часто отождествляется с полной свободой познания, а у религии есть догматы, от которых отступать нельзя и критиковать их тоже нельзя.
Во-первых, относительно свободы познания всё не так просто, как это может показаться на первый взгляд.
Прежде всего, о свободе. Понимаемая как беспредельная возможность действия — она есть чистая фикция. Человек уже в силу ограниченности своей природы всегда и везде ограничен в своей деятельности.
Если говорить о свободе познания, то здесь нужно просто остановиться перед непреодолимой бездной, открывающейся на пути человека. О ней всегда говорили философия и религия, но теперь об этом во весь голос сказала и наука. Можно бы привести множество высказываний ученых по этому вопросу. В качестве примера сошлюсь на крупнейшего американского физика Ричарда Фейнмана, который в одной из своих лекций доказывал студентам, «почему наука недостоверна», и заканчивал выводом: «а если вы думали, что наука достоверна, — вы ошибались». Один из творцов квантовой механики Вернер Гейзенберг, говоря о проблемах, связанных с изучением микромира, прямо утверждал, что здесь мы так же, как и в других областях, «вплотную наталкиваемся на непреодолимые границы человеческого познания». Наш отечественный ученый Борис Ахлибинский пришел к такому заключению: современное «развитие теории познания показало, что никакая форма умозаключений не может дать абсолютно достоверного знания». Но если это так, то так называемая полная свобода познания оказывается скорее мечтой, нежели реальностью.
Теперь в отношении христианских догматов. Эти истины являются для религии такими же постулатами, как для естествознания постулаты о реальности постигаемого мира, закономерности его устройства и его познаваемости человеком — от которых отступать нельзя и критиковать их тоже нельзя. Они недоказуемы и являются лишь необходимой верой, без которой наука в принципе невозможна. Об этом говорят сами творцы науки. Так, Эйнштейн прямо заявлял: «Вера в существование внешнего мира, независимого от воспринимающего субъекта, есть основа всего естествознания». Отец кибернетики Норберт Винер писал: «Без веры в то, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки», хотя «невозможно доказательство того, что природа подчинена законам».
— А положены ли какие-то пределы уму: здесь вот остановись, не рассуждай?
— Да, в религии, как и в науке эти пределы есть. Если ученый перестанет верить в объективное существование мира и его познаваемость, то он больше ничего не познает. Так и в религии: если человек перестанет верить в существование Бога и возможность Его познания, то ему ничего не откроется в духовной жизни. И здесь, и там — скепсис ума: «Остановись»!
Но есть и другая сторона этого вопроса, не менее важная. Современное состояние научно-технического развития уже ставит человека перед угрозой самоуничтожения. Академик Никита Моисеев предупреждал, что в результате этически неконтролируемого развития «могущество нашей цивилизации многим начинает казаться каким-то монстром, с которым человечество, его породившее, не в состоянии справиться». «Глобальная катастрофа, — предупреждал он, — может подкрасться совершенно незаметно и разразиться столь стремительно, что никакие действия людей уже ничего не смогут изменить».
«Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» остро поставили вопрос о границах развития биотехнологии, возможности которой вплотную подошли к последнему страшному искушению науки — изменению природы самого человека, то есть его уничтожению как человека, как образа Божия. И всё это происходит по вполне очевидной причине: человек возомнил себя богом, отверг какие-либо пределы деятельности своего ума, и уже не может остановиться. Эта так называемая «свобода» ума от нравственных начал жизни, от Христа, приводит его к самоубийству. Как прав был Иван Аксаков, произнеся свои пророческие слова:
«Прогресс, отрицающий Бога и Христа, в конце концов, становится регрессом; цивилизация завершается одичанием; свобода — деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет — уже совлекает с себя — и образ человеческий и возревнует об образе зверином»!
Христианство утверждает, что нет истины там, где господствует гордость, где нет истинной любви. Здесь предел, здесь остановись, ум, иначе погибнешь! Потому преподобный Каллист Катафигиот сказал: «Ум должен соблюдать меру познания, чтобы не погибнуть» в своих горделивых изысканиях. Этот принцип одинаково верен и равно распространяется как на работу ума во внешней, научной сфере деятельности, так и в религиозной, в духовной.
— Тогда такой вопрос: является ли глупость — грехом?
— С христианской точки зрения спасение определяется не характером полученных человеком от природы свойств, но тем, насколько праведно он использовал их. Поэтому одно дело глупость как природная недалекость ума, с которой рождается человек, и совсем другое, когда речь идет о глупости, в которой он сам виноват.
Рождаются и гении, и люди весьма простые. Среди святых мы знаем и мудрейшего святителя Василия Великого и преподобного Павла, прозванного Препростым. Но совсем другое, когда человек приобретает глупость своей жизнью по страстям, вполне понимая, что он делает. Тогда он уже несет ответственность за свою глупость.
Скажем, я сажусь за стол и объедаюсь, понимая, что делаю неправильно, ведь, как говорит пословица, "сытое брюхо к учению глухо", а тем более к молитве. От моего обжорства парализуется моя духовная жизнь. Глупость я делаю? Да. Еще худшая глупость — пьянство. И, наверное, самая страшная глупость — полное погружение в «суету житейскую», которая не оставляет мне уже ни минуты задуматься о своей душе, о смысле жизни, о Боге и молитве. Суета может настолько оглуплять человека, что он становится неспособным к самому главному — к духовной жизни. Это уже в полном смысле слова греховная глупость, потому что человек действительно сам виновен в ней.
Такой же грех, кстати, совершают и богословы, когда забывают о том, ради чего пришел Христос, основал Свою Церковь и, следовательно, каково единственное назначение богословия. Ведь его цель — указать верующим верный путь спасения, критерии его истинности, необходимые средства для достижения спасения, опасности, стоящие на этом пути. Богословие же разрослось в такую грандиозную науку, в которой эти вопросы фактически полностью утонули в океане мертвой схоластики. Об этом в XVI веке блестяще написал Эразм Роттердамский в своей знаменитой «Похвале глупости»:
«Пустословя в школах, — говорит он, — мнят они, будто силлогизмами своими поддерживают готовую рухнуть Вселенскую церковь».
Эразм пишет о католическом богословии. Но на его дрожжах взросло и школьное православное богословие.
А как оценивать такие факты, когда из-за того, как креститься — двумя или тремя перстами, ходить с крестным ходом посолонь или против солнца, сугубить или тригубить аллилуйю и прочих подобных вещей, христиане ненавидели друг друга, преследовали, убивали и прочее? Это разве не глупость, за которую они ответят перед Богом?!
— Существует мнение, что в Церкви много необразованных и глуповатых людей, попросту неучей, которые не стремятся к тому, чтобы думать.
— Дело в том, что такие люди есть во всех слоях общества. Они есть и в Церкви, и не в Церкви. Как есть и умные люди и здесь, и там. Сколько, например, известнейших деятелей науки, искусства, литературы, музыки, педагогики, сколько полководцев, философов, политиков как на Западе, так и на Востоке были искренними христианами! Только по откровенной неприязни к Церкви или полному невежеству можно говорить о ней как о собрании необразованных, глупых и невежественных людей, которые не хотят ни о чем думать. Достоевский писал, что его осанна через горнило сомнений прошла. И как много было и есть тех, осанна которых Христу также прошла и проходит через дебри сомнений! Да, таких людей в сравнении с общим числом верующих не столь много. Но много ли тех, которые к неверию пришли через такие же внутренние страдания в поисках истины? Уверен, ничтожно мало.
— В церковной среде распространено мнение, что раз есть духовник, то пусть он и решает все мои проблемы, а дело верующего — исполнять. Люди говорят: зачем думать, когда можно прийти к духовнику, и он все скажет и решит?
— Это одна из серьезнейших опасностей, перед которой сейчас оказалось огромное количество наших православных христиан. Действительно, люди часто пытаются свалить на духовника решение практически всех проблем, даже бытовых. Совсем забыли, что духовник должен решать вопросы духовной жизни, а не то, козу купить или корову, и где жить - в Орле или Херсонесе?
Происходит это часто потому, что многие просто не знают, как избирается духовник и каковы должны быть правильные с ним отношения. Оба эти вопроса чрезвычайно важны для нашего времени, когда, с одной стороны, все ищут духовников, а с другой — спрос рождает предложение и появилось много честолюбцев, жаждущих быть таковыми. Конечно, ответы на эти вопросы нужно искать у несомненных авторитетов — у святых Отцов.
На первый вопрос, как избрать духовника, с полной определенностью отвечает один из великих наставников духовной жизни, преподобный Иоанн Лествичник:
«Когда мы... желаем... вверить спасение наше иному, то еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека обладаемого страстями, вместо пристани в пучину, и таким образом не найти готовой погибели».
Ответ ясен: с большой осторожностью и лишь после тщательного знакомства можно вверить спасение наше иному. Преподобный Нил Сорский писал:
«И се убо реша святые отцы: яко и тогда едва обреташеся учитель непрелестен таковым вещем; ныне же, до зела оскудевшим, подобает искати люботрудне».
Святитель Игнатий, приводя эти его слова, подчеркивает:
«В наше время делателю молитвы необходимо наблюдать величайшую осторожность. Богодухновенных наставников нет у нас!».
Под богодухновенными он подразумевал тех, которые получили дар видеть душу человека.
Каковы должны быть отношения с духовником? В монастырях среди монашествующих, когда находился духоносный старец, отношения строились на беспрекословном послушании послушника старцу, с которым он находился неотлучно. Но такое случалось очень не часто по причине редкости таких старцев и послушников, способных к духовной жизни.
В миру отношения мирянина со своим духовником имеют совершенно иной характер, они строятся на основе только совета, но не послушания. Духовник — это друг, а не начальник, а друзьям не приказывают. Именно о совете со всей решительностью заявляют в XIX столетии наши общеизвестные святые наставники Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник, Оптинские старцы. Святитель Игнатий, например, писал:
«По учению отцов, жительство... единственно приличествующее нашему времени, есть жительство под руководством отеческих писаний с советом преуспевших современных братий; этот совет опять должно проверять по писанию отцов».
Это указание святителя имеет для настоящего времени особенно большое значение. Всё чаще можно видеть, когда на духовника смотрят как на языческого оракула, который, каким бы он ни был, говорит от имени Бога, и потому любые его слова принимаются как истина в последней инстанции. Такое отношение приводит к тому, что внутри Церкви возникают настоящие тоталитарные православные секты. Апостол Павел пишет:
"Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1Кор 7:23).
А теперь нередко видим прямо противоположное отношение, доходящее до фанатизма. Потому святитель Игнатий настойчиво предупреждал:
«Охранитесь от пристрастия к наставникам. Многие не остереглись и впали вместе с наставниками в сеть диаволу... Пристрастие делает любимого человека кумиром: от приносимых этому кумиру жертв с гневом отвращается Бог».
Совет духовника не обязывает верующего к беспрекословному его исполнению. Если ответ вызывает смущение, то можно спросить совета и у другого. Можно обсудить, почитать литературу. В конце концов, можно и не принять совета, если он явно противоречит учению Церкви или просто здравому смыслу (и такое бывает), и это не грех. Духовник так же может ошибаться, как и все прочие люди. Преподобный Пимен Великий велел даже немедленно разлучаться со старцем, общение с которым оказывается душевредным.
Кстати, настоящий старец отличается от лжестарца смирением, и обладая даже дарами Божьими, не покажет этого. Он прячется от людей, никогда не изобразит из себя прозороливца, чудотворца, никогда не будет публично заниматься изгнанием бесов (так называемрй отчиткой)! Святитель Игнатий писал о лжестарцах, гоняющихся за славой человеческой:
«Душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, принимающие на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований».
Поэтому, когда люди говорят «батюшка сказал», то это есть не что иное как самооправдание. Они сами просто не хотят думать, не хотят читать святоотеческую литературу, не хотят молиться, занимаясь, часто, не осознавая этого, прямым самообманом, прикрываясь духовником, избрание которого совершили совсем не по наставлениям святых Отцов, а по своим личным, большей частью далекими от духовных запросов, симпатиям.
— Уже не раз звучали грустные голоса, что, мол, люди в храмах книг не покупают, не хотят ничего читать, а если и берут, то не серьезную христианскую литературу, а что-нибудь вроде «кому молиться от зубной боли».
— Наш народ, продолжая считать себя православным, все более сползает в язычество (простите за столь сильное утверждение). Сейчас уже много признаков этого. Возьмите хотя бы непрерывно издающиеся книги, в которых расписано, какой святой от чего помогает… кто от печенки, кто от селезенки. А что с иконопочитанием происходит? Во что превращают эту догматическую истину Церкви! Оказывается, нужно знать перед какой иконой молиться и какую именно молитву читать — иначе не поможет. Ведь так и хочется спросить: прежде чем совершать молебен перед «Неупиваемой чашей» от пьянства, не полезнее ли было бы помолиться перед иконой «Прибавление ума»? Происходит очевидное возвращение под флагом Православия к тому язычеству, которое видим в Древней Греции, в Древнем Риме. Там каждый бог имел свою сферу деятельности и помогал в пределах этой сферы. И вот теперь у нас совершается нечто подобное. Это настоящая беда, которая, боюсь, может вообще отнять Православие у наших людей. Язычество ведь как возникло? Сначала была вера в единого Бога, которая потом преимущественно таким путем деградировала в многобожие. Зачем мне нужен Бог, когда поможет такой-то святой? То есть Бога я как бы еще и не отвергаю, но мне-то нужен этот святой, а не Бог.
А какое страстное сейчас искание, какая жажда чудес, при этом люди даже не задумываются о том, от Бога ли они! Святитель Игнатий настойчиво предупреждал о гибельности легковерия чудесам и искания их:
«С течением времени, с постепенным ослаблением христианства и повреждением нравственности знаменоносные мужи умалялись. Наконец, они иссякли окончательно. Между тем человеки, потеряв благоговение и уважение ко всему священному, потеряв смирение, признающее себя недостойным не только совершать знамения, но и видеть их, жаждут чудес более, нежели когда-либо. Человеки, в упоении самомнением, самонадеянностью, невежеством, стремятся неразборчиво, опрометчиво, смело ко всему чудесному, не отказываются сами быть участниками в совершении чудес, решаются на это, нисколько не задумываясь. Такое направление опасно более, нежели когда-либо. Мы приближаемся постепенно к тому времени, в которое должно открыться обширное зрелище многочисленных и поразительных ложных чудес, чтобы увлечь в погибель тех несчастных питомцев плотского мудрования, которые будут обольщены и обмануты этими чудесами».
Правда, сейчас есть надежда, что ситуация изменится в связи с тем, что для распространения книг через систему церковной книготорговли введен гриф «Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви». Это позволит отличать православные книги от всякой псевдоцерковной самодеятельности.
— Но ведь есть в Церкви и масса умных, образованных людей — это тоже факт. А какого человека, по-Вашему, действительно можно назвать умным?
— Чем более человек умный и чем больше у него знаний, тем более он скромен. Сократ с его «я знаю, что ничего не знаю» в этом отношении был одним из действительно умных людей. Пока мир человека не больше той ямы, в которой он сидит, то он может думать, что все знает. Но как только он начинает выползать из ямы, то перед ним открываются всё большие просторы, и он всё больше убеждается в ничтожности своих познаний и своего ума для познания этого огромного мира. Потому Православие всё время напоминает о смирении как критерии правильного духовного состояния человека, у которого ум открыт, и он видит, что ума-то у него маловато.
Напротив, первый признак, по которому можно судить о своей глупости, — это быть довольным своим умом. У святителя Феофана Затворника есть замечательное высказывание:
«Сам дрянь-дрянью, а всё твердит: несмь, якоже прочии человецы».
И, действительно, прав академик Густав Наан, который сказал:
«Мало кто знает, как много нужно знать для того, чтобы знать, как мало он знает».
Существует распространенное мнение, что верующему человеку не нужно знание, отсутствие которого, якобы можно с лихвой компенсировать личным благочестием и мистическим опытом. Проще говоря: не надо учиться, не надо исследовать Писания, достаточно просто жить по Заповедям, и Бог, если потребуется, сам откроет тебе все, что нужно. Такие соображения часто можно услышать от верующих людей. Однако они, возможно, не знают, что, говоря такие вещи, проповедуют ересь, осужденную Церковью много веков назад.
Речь о так называемой гносеомахии, что переводится с греческого как «борьба со знаниями». Это учение исключает знание из числа добродетелей, объявляя его ненужным. При этом часто приводятся примеры отдельных святых подвижников, которые действительно были людьми простыми и необразованными. Их пример возводится в абсолют, утверждается, что их судьбы не исключение, а правило и, следовательно, без знания может и даже должен обходиться любой. С точки зрения гносеомахии христианину не нужно мыслить рационально, даже богословие и философия провозглашаются чем-то излишним.
Отношение Церкви к гносеомахам — весьма негативное, еще в VIII веке святой Иоанн Дамаскин включил гносеомахию в составленный им список ересей.
Известно, что многие еретические учения и теории постепенно сходили с исторической арены, теряя своих приверженцев, но вот идеи гносеомахии оказались весьма живучи. Например, через четыре столетия после Иоанна Дамаскина о той же проблеме писал другой святой, Евстратий Солунский. В книге «Об исправлении монашеской жизни» он говорит о том, что нежелание познавать, учиться и преуспевать в науках становится настоящим бичом монашеской жизни Византии, стоявшей к тому времени уже в двух шагах от своего краха. В тексте святой позволяет себе не только серьезные размышления, но и весьма резкие выпады в адрес своего потенциального оппонента — монаха, отвергающего знание.
«Ах ты, невежда! Зачем ты хочешь сделать монастырскую библиотеку пустой, подобно душе своей? Зачем, не имея сам никаких познаний, ты лишаешь библиотеку драгоценных в научном отношении сокровищ? Оставь библиотеке скрывать в себе драгоценности! После тебя войдет кто-нибудь или изучивший науки, или только любознательный; тот, исследовав книги, будет мудрее прежнего, и этот найдет что-нибудь для себя. Да и тебе не худо бы поучиться!»
Идею отказа от разума критиковали и другие видные деятели Церкви, например, святой Иоанн Златоуст, блаженный Иероним Стридонский и другие.
Увы, в том или ином виде эта живучая концепция продолжает существовать и по сию пору. Однако сколько бы ее сторонники ни объявляли себя православными, позиция Церкви остается неизменной: отказ от рационального познания считается ересью.
источник: А.И.Осипов, доктор богословия, заслуженный профессор Московской духовной академии, действительный член Российской Академии Естественных Наук
"Без рассуждения нет добродетели" - беседа, опубликованная в журнале "Фома"
7. Созерцание
явление Небесного Ангела преподобному Сергию во время совершения им литургии; роспись Святых врат Троице-Сергиевой Лавры
Да созерцаю Таинство Причащения как таинство совершенной любви, ибо:
1) со стороны Христа оно означает преподание всего Себя Своим верным;
2) верные, со своей стороны, с верой и доверием принимают Христа в себя;
3) это таинство приводит к радостному, плодотворному и спасительному сочетанию Бога с человеком.
(Прим. - Ред.)
Жития святых: чудесное видение благодати Святого Духа
В число первых учеников преподобного Сергия входил и Симон-экклесиарх (уставщик), который наблюдал в храме за порядком совершения богослужений. Это был инок, украшенный многими добродетелями. Сам преподобный Сергий свидетельствовал о нем, что жизнь его совершенна.
Однажды, когда Преподобный совершал Божественную литургию, Симон увидел огонь, ходящий по Святому Престолу, озаряющий алтарь и окружающий со всех сторон Святые Дары. Перед тем как преподобный Сергий причастился, Божественный огонь свился как некая пелена и вошел в Святую Чашу. Видя все это, Симон исполнился ужаса и трепета и безмолвствовал, дивясь чуду. Отойдя от Святого Престола, Преподобный понял, что Симон сподобился чудесного видения, подозвал его и спросил:
«Чадо, отчего так устрашился твой дух?»
— «Господин мой, я имел чудесное видение благодати Святого Духа, действующей с тобой», — ответил он.
«Смотри, никому не говори о виденном, пока Господь не заберет меня из этой жизни», — предупредил старец.
И оба вместе воздали хвалу Господу.
Преподобный Сергий считал Симона-экклесиарха одним из своих ближайших сподвижников. После того как Преподобному явилась в его келии Сама Пресвятая Богородица, он позвал к себе вместе с Исаакием Молчальником и Симона-экклесиарха, чтобы поделиться с ними радостью, которую вызвало у него чудесное посещение.
Точный год преставления Симона неизвестен. Скорее всего, он отошел ко Господу после 1377 года.
Память преподобного Симона-экклесиарха совершается 10/23 мая.
источник: Троицкий патерик - Свято-Троицкая Сергиева Лавра
Литургика: в Святых Тайнах Христос присутствует всецело
Евхаристия не есть повторение Крестной Жертвы, а принесение жертвенных Тела и Крови, однажды вознесенных Искупителем на Крест, "всегда ядомых и николиже иждиваемых". Поэтому Голгофская Жертва и Евхаристия нераздельны между собой и собственно составляют одну Жертву, но тем не менее, и различаются.
Евхаристия — жертва хваления и благодарения. Священнослужитель, совершающий бескровную жертву, по чину Литургии святого Василия Великого и святого Иоанна Златоуста, перед освящением даров вспоминает в тайной молитве своей великие дела Божии, прославляет и благодарит Бога в Святой Троице за воззвание человека из небытия, за многоразличное попечение о нем после падения и за домостроительство спасения его чрез Господа Иисуса Христа. Равным образом и все присутствующие в храме христиане в эти святые моменты, славя Бога, взывают к Нему: "Тебе поем, Тебя благословим, Тебя благодарим, Господи..."
Евхаристия есть также жертва умилостивительная за всех членов Церкви. Преподавая ученикам Тело Свое, Господь сказал о нем:
"еже за вы ломимое"
и, преподавая Свою Кровь, прибавил:
"еже за вы и за многие изливаема во оставление грехов."
Поэтому-то от начала христианства бескровная жертва была приносима о памяти и оставлении грехов как живущих, так и умерших. Это видно из чинопоследований всех Литургий, начиная с Литургии святого апостола Иакова, и сама эта жертва нередко прямо называется в них жертвою умилостивления.
Евхаристия есть жертва, теснейшим образом соединяющая всех верных во едино тело во Христе. Поэтому по пресуществлении Святых Даров, как и раньше на проскомидии, священнослужитель поминает Пресвятую Владычицу Богородицу и всех святых, присовокупляя:
"их же молитвами посети нас, Боже",
а затем переходит к поминанию живых и умерших (вся Церковь Христова).
Евхаристия есть и жертва просительная:
"о мире церквей, о благостоянии мира, о властях, о находящихся в немощах и трудах, о всех требующих помощи — и от всех и за вся."
источник: открытая православная энциклопедия "Древо"
8. Проповедь о путешествии со Христом на глубину.
"Я́коже преста́ глаго́ля, рече́ къ Си́мону: поступи́ во глубину́, и вве́рзите мре́жи ва́шя въ лови́тву."
"Ћкоже престA гlz, рече2 къ сjмwну: поступи2 во глубинY, и3 вве1рзите мрє1жи вaшz въ лови1тву."
"Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова."
(Лк. 5:4)
Так повелел Господь Петру и прочим Апостолам, когда перестал учить. Это значит, что сперва дает Он наставления, а затем немедленно призывает к делу. То же самое относится и к нам: как только научимся мы чему-то из Евангелия, тотчас должны пойти это сделать. Дороги Господу ученики-делатели, а не просто ученики.
"Отплыви на глубину!" Почти с берега, с мелководья, вещал Господь народу, менее посвященному в тайны Царства Божия, а Апостолов призывает Он на глубину.
На мелководье меньше риска, но и скуднее улов. На мелководье змеи, и жабы, и прочие мелкие водные гады — вот и вся опасность; но там только маленькие рыбки — вот и весь улов.
А на большой глубине велик и риск. Там крупные морские животные и грозные бури — это опасность; но там и большие и хорошие рыбы в огромном количестве — это улов.
Итак, о посвященный, отплыви на глубину!
Отплыви на глубину таинственного моря жизни, но не уходи, не приняв в свою лодку Христа. Ни в коем случае. Ведь тогда ты не только можешь прокоротать всю ночь своей жизни, не уловив ничего, как жаловался и Петр:
"Мы трудились всю ночь и ничего не поймали", —
не только это, но с тобой может приключиться и нечто худшее, если Христа нет в ладье. Могут тебя и вихри закружить и бросить в бездну, и громадные морские звери поглотить.
Вихри — это твои собственные страсти, о посвященный, неминуемо тебя сопровождающие, если уходишь на глубину без Христа.
А громадные морские звери суть демоны, в один миг могущие тебя погубить, как моментально погубили они огромное, двухтысячное стадо свиней.
Но если на глубину идешь ты со Христом, то ничего не бойся, но плыви радостно и смело, прижавшись ко Господу. Улов у тебя будет наилучшим, так что наполнишь ты им обе лодки: и телесную, и душевную. Самых лучших рыб поймаешь ты, о посвященный, и без опасности пристанешь к берегу — к берегу Царства Христова. А без Христа — никуда! Ни на мелководье, ни на глубину. На мелководье будет и голод тебя терзать, и многие мелкие гады донимать, а на глубине постигнет тебя зло превеликое.
Ты наш Кормчий, наша защита, наша пристань, о всемогущий Спаситель! Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.
(Прим. - Ред.)
Догматическое богословие: синергия
Сине́ргия (от греч. συνεργία (синергиа) – содействие, соучастие) - соработничество Бога и человека в деле достижения спасения.
Синергийность подвижничества означает со-действие (сослужение, соработничество, сотрудничество) Божественной благодати и свободной человеческой воли.
Человек не в состоянии своими силами исцелить и обновить свое падшее естество. Он не может произвольно победить «вторую» страстную природу и заменить ее новой. Для этого нужно, чтобы на его душу, по слову святого Макария Великого, упала «роса Божественной жизни». Но и Бог не будет ничего делать без усилия человека, хотя и мог бы спасти всех людей даже вопреки их желанию. От человека Он ожидает желания спасения и твердой решимости, смотрит на его волевое предначинание, а после довершает его Своей благодатью. Благодаря этому человеческая воля становится существенным и необходимым условием в деле спасения, но свершить спасение дает благодать.
Святой Макарий Великий раскрывает сотрудничество Бога и человека примером матери и младенца. Младенец хочет идти к матери, но не может стоять на ногах. Поэтому он движется, кричит, плачет, с усилием и воплем ищет ее. Радуясь желанию младенца, любящая мать сама подходит к нему и с нежностью берет его на руки. Так поступает и желающий единения с человеческой душой Бог. В Своей благости Он нисходит к стремлению человеческой души пребывать с Ним. Отсюда весь христианский подвиг превращается в совместное богочеловеческое действие. Каждый христианский подвижник может сказать вместе с апостолом:
«Я и тружусь и подвизаюсь силою Бога, действующего во мне могущественно» (Кол. 1:29).
В каждом христианине происходит восполнение человеческих усилий Божественной помощью, по слову св. Иустина Поповича, человеческая свобода срастворяется и объединяется с благодатью. Именно поэтому подвизающийся христианин, по словам святого, есть небо-земное существо, а его жизнь – небо-земной подвиг.
Православная Церковь отвергает любое учение о благодати, которое ущемляет человеческую свободу… как говорит Павел, «мы соработники (sunergoi)» (1Кор. 3:9). Если мы хотим достигнуть полноты общения с Богом, то должны не только уповать на Божью помощь, но и сделать свою часть дела. Мы, люди, наравне с Богом должны внести свой вклад в общее дело, хотя то, что делает Бог, неизмеримо важнее того, что делаем мы.
«Приобщение людей ко Христу и наше единение с Богом требует сотрудничества двух неравных, но равно необходимых сил: божественной благодати и человеческой воли».
Высший пример синергии являет собой Богоматерь.
источник: сайт "Азбука веры
Мы всегда должны быть твердо уверены, что никак не можем достигнуть совершенства своими трудами и подвигами, хотя бы со всею неутомимостью упражнялись во всякой добродетели. Одни человеческие усилия не могут иметь такой цены и силы, чтобы возводить на высоту святости и блаженства, если Сам Господь не будет притом содействовать нам и направлять сердце наше к тому, что для нас полезно. Потому в каждое мгновение мы должны взывать к Богу с Давидом:
«соверши стопы моя во стезях Твоих, да не подвижутся стопы моя» (Пс. 16:5), –
дабы сей невидимый правитель духа человеческого обращал произволение наше к добродетели, так как оно более склонно к пороку, то по неведению добра, то по обольщению страстей. Это очень ясно выражено Пророком в одном стихе песни:
«отриновен превратихся пасти: и Господь прият мя» (Пс. 117:13).
Первым полустишием означается нетвердость нашего произволения; а вторым – всегда готовая нам помощь от Господа, Который всякий раз, как начинаем колебаться, простирает к нам руки Свои, поддерживает и утверждает, чтоб иначе с одним своим произволением не пали мы совершенным падением.
Так ни один праведник не имеет в себе достаточно сил стяжать праведность; непрестанно колеблется он и в каждое мгновение готов пасть. Потому милость Господня подкрепляет его рукой Своею, чтобы иначе, подвергшись падению по слабости произволения, совершенно не погиб он в падении своем.
И кто будет столько самонадеян и слеп, чтоб думать, что не имеет нужды в непрестанном содействии Божием, когда Сам Господь в Евангелии ясно научает:
«якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете: без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:4-5)?
Как же неразумно, даже святотатственно, присваивать какие-нибудь добрые дела своим усилиям, а не благодати и содействию Божию, когда Господне изречение свидетельствует, что без Его содействия никто не может приносить духовных плодов?
Многие спрашивают, когда в нас действует благодать, – тогда ли, когда обнаруживается в нас доброе желание, или доброе желание тогда в нас обнаруживается, когда посетит нас благодать Божия? Опыт и то и другое оправдывает: Савл и Матфей мытарь не сами возжелали, но пожелали по призванию; Закхей и разбойник на кресте своим желанием предварили дело благодати.
Так и положить надлежит:
- когда Бог видит, что мы хотим склониться к добру, то направляет и укрепляет нашу готовность;
- но если мы не хотим добра, или охладели к нему, то делает нам спасительные внушения, чрез кои доброе расположение образуется, или возобновляется.
источник: преподобный Иоанн Кассиан Римлянин
В святоотеческой традиции принято говорить о синергии человека не только с Богом, но также со злыми силами. Всякий раз, когда человек творит зло, он действует не сам, но ему содействует диавол… Акт зла есть всегда синергия, как и акт добра, только на этот раз это уже синергия не Бога, но Его противника… .воля человеческая, по сути, находится между двумя волями — Божественной и диавольской. Задача человека в том, чтобы привести свою волю в согласие с волей Божественной и ни в коем случае не позволить ей согласиться с волей злых сил.
Когда мы задумываемся о таких событиях, где так явственно действует рука Божия, мы должны отчетливо понимать, что эта рука действует не автономно от нас, людей, которым дана свобода, которым дан разум, в которых вложены чувства. Господь не отстраняет нас от решения даже самых судьбоносных вопросов, касающихся человеческой истории. Человек всегда присутствует в том, что совершается по милости Божией.
Сочетание Божественного и человеческого и есть то, что определяет, выражаясь упрощенно, наш успех. В том смысле, что даже самые трудные проблемы и задачи могут быть решены, если мы решаем их не одни, но опираемся на помощь Божию. Если мы обращаемся к Господу с верой, если мы искренне просим Его помочь – и при этом не снимаем с себя ответственности за то, что должны сделать. Никогда молитва не должна увести нас в сторону от осознания необходимости пройти свою часть пути. Тогда действительно сложение энергий – синергия Божественного и человеческого – и приводит к разрешению самых трудных задач, к обретению самых выдающихся побед.
источник: Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
Характер взаимоотношений Бога и человека в христианском богословии описывается понятием «синергия» (от греч. συνεργία – соработничество, сотрудничество). Синергия означает, что ни человек не может спасти себя сам, ни Бог – спасти человека без воли самого человека. Спасение совершается Богом только при условии, что человек пожелает и сделает все возможное, чтобы стать богоподобным по своим духовным и нравственным свойствам.
Эти свойства даны в Евангелии в образе Христа и в Его учении. Душу злую Бог не может насильно ввести в Свое Царство любви. Требуется ее изменение, а это обусловлено свободой человека. И если он не стремится избавиться от страстей, не борется с ними, не понуждает себя к исполнению заповедей Божьих, то будет всегда мучим их злом. Прп. Марк Подвижник говорил: "не хочешь скорбей – не греши". Он указал и на самый корень всех бед человеческих:
«Всё скорбное, случающееся с нами, происходит за возношение наше».
источник: А.И.Осипов, доктор богословия, заслуженный профессор Московской духовной академии, действительный член Российской Академии Естественных Наук
"Путь разума в поисках истины"
Cлово ἡ ἐνέργεια (energeia) - энергия. Оно по-древнегречески дословно означает «действительность», «деятельность», «действие».
Также очень важным для Православия словом и понятием является и родственное древнегреческой энергии слово ἡ συνεργία - синергия, которое переводится на русский как «содействие», «сотрудничество», «соработничество». Оно образовано при помощи приставки συν — «с», «со», и существительного ἐνέργεια.
Это малопонятное для неспециалистов слово крайне важно для верного понимания православного богословия и аскетики. Учение о синергии существовало в Церкви всегда, но подробно было сформулировано в традиции исихазма, являющегося сердцевиной православной духовности.
Особая роль в этом принадлежит Григорию Паламе, учившему о соединении нетварной Божественной энергии и энергии тварной, человеческой. Впервые же похожий на синергию термин употребляется уже в Новом Завете, в Первом Послании к Коринфянам Павел говорит:
«Мы соработники (συνεργοί) Бога» (1Кор. 3:9).
Фундаментальной установкой паламитского богословия была следующая идея: благодаря синергии, то есть соединению энергий Бога или Его благодати и покоряющихся ей энергий человека, в результате длительного и крайне трудного аскетического пути для подвижника становится возможным обожение.
Так в исихазме называется реальная встреча человека с Богом, приобщение к Божественной жизни и созерцанию нетварного Божественного света.
Но для этого удивительного результата в равной степени необходимы как действия и стремления самого человека, так и Божия благодать. Как еще в V веке говорил святой Иоанн Кассиан, «мы всегда должны быть твердо уверены, что никак не можем достигнуть совершенства своими трудами и подвигами, хотя бы со всею неутомимостью упражнялись во всякой добродетели. Одни человеческие усилия не могут иметь такой цены и силы, чтобы возводить на высоту святости и блаженства, если Сам Господь не будет притом содействовать нам и направлять сердце наше к тому, что для нас полезно... В деле спасения нашего участвует и благодать Божия, и свободное произволение наше... оба согласно действуют и в деле спасения нашего равно необходимы».
За паламистским богословием и спорами вокруг него стоят очень сложные и утонченные идеи, которые очень трудно понять неподготовленному человеку. Тем не менее, важно подчеркнуть тот факт, что и сам Палама, и его последователи никогда не рассматривали синергию как некое абстрактное, идеальное понятие. Для него, как и для афонских монахов-исихастов, поддержавших Паламу в его спорах с его оппонентами (первым из них был итальянский монах Варлаам, которого А. Ф. Лосев назвал «кантианцем XIV века»), синергия была опытной реальностью — тем, что на практике происходило в «умном делании» афонских исихастов.
Синергия, то есть стяжание благодати Святого Духа, опытно переживалось монахами-подвижниками как вполне объективный факт.
Например, в «Святогорском томосе» прямо говорится, «таинственные действования (энергии) Духа... действуют в живущих по Духу и обнаруживают себя деятельно, а не доказываются рассуждениями».
То есть, познать энергии Бога можно лишь в том случае, если ты и сам живешь «по Духу». Получается, что познать правду паламизма (а значит — и Православия) можно только опытно, практически. Чтобы достичь синергии, встречи Бога и человека, нужно пройти путем аскетического делания. Одного интеллектуального усилия тут никак не достаточно. Действительно, как сказано в Нагорной проповеди, лишь чистые сердцем могут узреть Бога (Мф. 5:8).
Чтобы отстоять эту опытную правду монашеского «умного делания», и был введен в XIV веке паламитский догмат о неразличимом различии в Боге Его сущности и Его энергий. Этого требовали интересы главного дела христианства — спасения человека, которое не может быть объяснено рационально и разумно, потому что вера выше любого человеческого знания, выше человеческого разума, и всего того, что он в принципе способен постичь. Как и остальные догматы, он вводился вопреки получившим распространение рациональным представлениям, которые пытались толковать богословские проблемы преимущественно на основе разума.
источник: Юрий Пущаев, кандидат философских наук "Стяжание благодати Святого Духа и обо́жение: в чем суть учения о синергии?" (публикация в журнале "Фома")