Закон Божий: шестая заповедь блаженства

Кто есть «чистый сердцем»?

Ответ. Кто не знает за собой презрения к заповеди Божьей, или недостаточного или небрежного исполнения оной.

Бог предлагается зрению очистивших сердце. Но, как говорит великий Иоанн, Бога никто же виде нигде же (Ин. 1:18). Подтверждаете же это и высокий разумением Павел, сказав:
"Его же никто же видел есть от человек ниже видите место" (1 Тим. 6:16).
Это гладкий и несекомый камень, не показывающий на себе никакого следа восхождения мыслей; о Нем и Моисей также утвердил, что намеревающемуся преподать учение о Боге Он недоступен; потому что разумение наше никак не может приблизиться к Нему, по причине решительного отрицания всякой возможности постигнуть Его. Ибо Моисей говорит:
"невозможно, чтобы узрел кто лице Господа, и жив был" (Исх. 33:20).

Но видеть Бога есть вечная жизнь, а сии столпы веры: Иоанн, Павел и Моисей признают сие невозможным!. Видишь ли кружение, которым увлекается душа в глубину усматриваемого в слове? Если Бог - жизнь; кто не видит Его, тот не зрит и жизни. А что невозможно видеть Бога, свидетельствуют богоносные Пророки и Апостолы. На чем опереться человеческой надежде? Но Господь подкрепляет падающую надежду как поступил Он с Петром, подвергавшимся опасности утонуть, снова поставив его на твердую и не уступающую давлению ноги воду. Посему, если и к нам прострется рука Слова, и не твердо стоящих в глубине умозрений поставит на твердой мысли; то будем вне страха, крепко держась руководствующего нас Слова. Ибо сказано:
"блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят".

Посему обетование сие таково, что превосходить всякий предел блаженства. Ибо после такого блага пожелает ли кто чего другого, в том, что узрел, имея все? Потому что видеть, по обычному в Писании словоупотреблению, значит тоже, что иметь: например, словами:
"узриши благая Иерусалима" (Пс. 127:6),
Писание означает: найдешь. И в сказанном:
"да возмется нечестивый, да не видите славы Божией" (Пс. 26:10),
словом: не видит, Пророк выражает, что не причастится оной. Посему, кто зрит Бога, тот в сем зрении имеет уже все, что состоит в списке благ, некончаемую жизнь, вечное нетление, бессмертное блаженство, некончаемое царство, непрекращающееся веселье, истинный свет, духовную и сладостную пищу, неприступную славу, непрестанное радование и всякое благо. Посему так важно и обильно то, что обетованием сего блаженства предлагается упованию.

ГЛАВА 3. О том, что из-за многозначности слова «Бог» отцы то учили, то запрещали зреть Бога, и что не уразумевший этого Акиндин [как бы] заставляет слова святых противоборствовать себе самим, используя их друг против друга.

7. Слово «видеть» несет в себе двойное значение: бывает, когда это означает, что кто-то мысленно постигает Бога по мере возможности, а иной раз – то, чтобы иметь Его живущим в себе и по причине смешения с божественной благодатью наслаждаться Им в неизреченном видении и общении ( όμιλία ), а не осмыслять Его, как учат нас богоносцы.
«Ибо божественная благодать, – говорит [отец], – хотя и дает наслаждение причащающимся по благодати, но не постижение».
Но также и имя «Бог» есть общее и для божественной сущности, и для божественной силы и энергии, и для самих ипостасей. Видеть Бога и запрещено, и обещано:
Бога «никтоже виде нигдеже» (Ин. 1:18),
«Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может» (1 Тим. 6:16),
и «не бо узрит кто лице Мое и жив будет» (Исх. 33:20)
– сказал Бог к Моисею; но и
«от красоты созданий Рододелатель» усматривается (Прем. 13:5),
«блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5:8)
и увидим, – говорит апостол, –
«лицем к лицу» (1 Кор. 13:12),
«ангели» приближающихся к Богу «выну видят лице Отца их, иже на небесех» (Мф. 18:10, 14)
и Иаков говорит:
«видех бо Бога лицем к лицу и спасеся душа моя» (Быт. 32:30).

Эти [понятия] не противоположным образом относятся одно к другому, но суть в высшей степени согласные и близкие, так как взаимообмен значениями имен, придает богословию согласие в смысле.

8. Ибо видеть Бога запрещено богословами, полагающими Его непостижимым по ипостаси и сущности.
«Ибо блаженная божественность, – согласно божественному Максиму, – по сущности является сверхнеизреченной и сверхнепознаваемой, и не оставляющей тем, кто после нее, никакого, даже малого, следа постижения».
И, согласно пророческому [слову],
никто «не бысть во ипостаси» Божией;
и никтоже «узрит лице» Божие, и «жив будет» (Исх. 33:20),
и, согласно Григорию Богослову,
«никто не видел и не объявил природу Бога»,
и, по Иоанну Златоусту,
«когда кто-либо думает, что отыскал Божью сущность, то за этим скрывается сам сказавший: «выше небесных поставлю престол мой» (Ис. 14:13).

Итак, видеть Бога запрещено богословами, полагающими Его во всех отношениях непостижимым по сущности; а что из творений видно Творца они сказали, не уча, будто божественная сущность видима из творений – это есть то, что они явным образом запрещали – но говоря, что божественная сила и энергия уразумевается из действий.

9. «Ибо как возможно, – говорит [отец], – из произведений заключать о сущности?»
И еще:
«Не из дел мастера мы приходим в разумение сущности мастера, но из рожденного познаем природу родившего»;
и опять:
«Творения суть указания на мудрость, искусство и силу, а не на саму сущность, и не обязательно показывают всю силу Создателя».
А Акиндин тем, кто именно это говорит согласно с отцами, то есть, что из творений мы приходим в разумение не божественной сущности, но божественной силы, противопоставляет богословов, говорящих о видении Бога из творений, как если бы сама божественная сущность была из творений видима и познаваема. Но не против самих ли себя он воздвигает, насколько это ему доступно, богословов?

ГЛАВА 4. О том, делая что то же самое из слова «видеть», имеющего двойное значение, он вместе с тем изобличается, как думающий, что божественный промысл тварен.

10. «Но и являет Себя Господь преподобным, – согласно божественному Кириллу, – не по мыслимому в познании ознакомлению, но будет для них некий исключительный образ осияния: ведь они Самого в них самих обитающего Господа будут рассматривать глазами рассуждения с помощью Святого Духа».
И по Нисскому божественному Григорию,
«превосходящая все премирное и небесное красота, которую, как объявило нелживое Слово, видят чистые сердцем, есть лучшая всякой надежды, и высшая уподобления [выводимого] из предположений».
Таково блаженнейшее созерцание очищенных сердцем: таковое определено христовидным зрение и причастие света лица Божия, по сказавшему:
«знаменовася на нас свет лица Твоего, Господи» (Пс. 4:7).
«Ибо слыша о Лице Божьем, – говорит Златоустый богослов, – не предполагай ничего телесного: ибо здесь [пророк] указывает на Его энергию, Его [чудесное] явление ( επιφάνειαν )».
Так, согласно богослову из Дамаска, и
«Моисей Божие лице на Фаворе виде».
Так, не «зерцалом», ни «в гаданиих», но «лицем к лицу» (1 Кор. 13:12) увидят, по апостольскому гласу очищающие себя в столь великой надежде.
«И положи тму закров Свой» (Пс. 17:12), – говорит Григорий, получивший свое имя от богословия, – дабы не легко видела темная природа сокровенную красоту, достойную немногих. Ибо свет сойдется со светом, вечно к высоте влекущим через устремление, и очищенный ум приблизится к чистейшему, и одно явится ныне, а другое потом, как награда за добродетель и отсюда к нему тяготение».

Сердце, объятое милостью, не может иметь никакого помышления о зле; все помыслы его – благость.

То сердце, в котором движется одно добро, есть сердце чистое, способное к Богозрению. Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят.

Что значит чистое сердце? спросили одного великого наставника иночествующих. Он отвечал:
"сердце, по подобию Божества движимое безмерным чувством милости ко всем созданиям" (преподобный Исаак Сирский, Слово 48).

Вот опять духовная награда! Чистыми здесь Он называет тех, которые приобрели всецелую добродетель, и не сознают за собою никакого лукавства, или тех, которые проводят жизнь в целомудрии, потому что для того, чтоб видеть Бога, мы ни в чем столько не имеем нужды, как в этой добродетели. Потому и Павел сказал:
"мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа" (Евр. 12:14).

Видение же здесь разумеет такое, какое только возможно для человека. Так как многие бывают милостивы, не похищают чужого, не сребролюбивы, а между тем любодействуют и предаются похоти, то Христос, показывая, что недостаточно первого, присоединяет и эту заповедь. То же самое и Павел, в послании к Коринфянам, подтвердил примером македонян, которые богаты были не только милосердием, но и другими добродетелями: указывая там на щедрость их в раздаянии имуществ, он говорит, что они
"предали себя Господу и нам" (2 Кор. 8:5).

В этой заповеди Господь, ублажая чистых сердцем, внушает всем нам пещись о стяжании чистоты сердца, которое есть вместилище жизни, как говорит писание:
"всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота" (Притч. 4:23),
и от котораго зависят радости и печали наши, довольство и недовольство.

Есть ли из живущих на земле чистые сердцем? В Новом завете, в царстве благодати, конечно, есть чистые сердцем люди, ведомые Господу, как сказано:
"позна Господь сущия Своя" (2 Тим. 2:19),
и являемые иногда людям, каковы — святые угодники Божии, еще при жизни прославляемые Богом дарами прозорливости и чудес, и все незлобивые и смиренные сердцем. Если Господь ублажает чистых сердцем, то без сомнения, действительно есть таковые; но чистота сердца в людях очень, очень редка, как редко чистое злато, как редки драгоценные камни; редки ныне, но еще реже они были в Ветхом завете, когда люди Израильские жили под законом, а не под благодатию, и когда наибольшая часть людей погрязала в идолопоклонстве. Все люди зачинаются и рождаются в беззакониях; только благодать Божия отъемлет эти беззакония и соделывает некоторых достойных избранными сосудами своими, очищая их сердца и души.
"Се прикоснуся сие устнам твоим, и отъимет беззакония твоя, грехи твоя очистит" (Ис. 6:7),
сказал пламенный Серафим Исаии, избранному в пророка, прикоснувшись горящим углем к устам его, — и отъята была чрез это прикосновение греховная нечистота человека Божия. О если бы происходил чистый от нечистаго, восклицает Иов Многострадальный, и продолжает: "ни один" (Иов. 14:4).

Откуда же эта всеобщая греховная нечистота в людях, когда они сотворены но образу и по подобию Божию, а Бог пречист и пресвят? От диавола, братия мои, от диавола, который и называется чаще всего в писании духом нечистым, а в церковных молитвах, именно — при заклинании злато духа — духом чуждым, скверным и омерзенным. Он-то, этот нечистый дух, сделавшись, после своего отпадения от Бога скверным сосудом всякой нечистоты греха, осквернил изначала своим нечистым дыханием сердца первых человеков, и глубоко заразив нечистотою греха все существо их, душу и тело, передает эту нечистоту, как наследственную порчу, всему их потомству, даже до нас, и будет осквернять, особенно неосторожных и неверующих до скончания мира, как сказал св. Ангел св. апостолу Иоанну в Апокалипсисе: время близко. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще.
"Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его" (Откр. 22:10-12).

Ради беспристрастия (подвизающийся) удостоивается шестой заповеди, как говорит Господь: блажени чистии сердцем, то есть всякую добродетель совершившие, при святых помышлениях, и достигшие того, чтобы видеть вещи по естеству (их); и таким образом достигает (подвизающийся) мира помыслов.