Закон Божий: девять заповедей блаженства
В начале Своего служения Иисус Христос произнес очень важную проповедь, которая именуется «нагорной». Христос произнес ее, взойдя на гору (Мф. 5, 1) — то есть обратился к людям с вершины холма.
Заповеди блаженства, данные нам Спасителем, нисколько не нарушают заповедей закона. Напротив, эти заповеди взаимно восполняются.
Десять заповедей закона ограничиваются тем, что запрещают делать то, что греховно. Заповеди блаженства учат нас тому, как мы можем достигнуть христианского совершенства или святости.
Десять заповедей даны были в ветхозаветные времена, чтобы диких и грубых людей удерживать от зла. Заповеди блаженства даны христианам, чтобы показать им, какие душевные расположения должны они иметь, дабы все больше и больше приближаться к Богу и обретать святость, а вместе с тем и блаженство, то есть высшую степень счастья.
Святость, рождаемая близостью к Богу, есть высшее блаженство, наивысшее счастье, какого только может желать человек.
Ветхозаветный закон есть закон строгой правды, а новозаветный закон Христов есть закон Божественной любви и благодати, чем только и дается людям сила в полноте блюсти закон Божий и приближаться к совершенству.
Иисус Христос, призывая нас в вечное Царство Божие, указывает пути к нему, чрез исполнение Его заповедей, за исполнение которых Он обещает, как Царь неба и земли, вечное блаженство в будущей вечной жизни.
Во время Литургии оглашенных вспоминаются события от Рождества Христова до Его страдания.
Первая часть евхаристического богослужения — литургия оглашенных — начинается чтениями из Ветхого Завета, которые перемежаются с исполнением псалмов Давида.
Поются изобразительные антифоны:
первый антифон — «Благослови, душе моя, Господа…» (Пс. 102),
второй — «Хвали, душе моя, Господа» (Пс. 145).
Эти псалмы называются изобразительными, ибо в них изображены благодеяния Божии роду человеческому: сердце христианина должно прославлять Господа, очищающего и исцеляющего наши душевные и телесные немощи, избавляющего от истления нашу жизнь, и не забывать всех Его благодеяний.
По окончании второго антифона всегда поется песнь:
«Единородный Сыне и Слове Божий, бессмертен сый,
изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святые Богородицы и Приснодевы Марии,
непреложно вочеловечивыйся, распныйся же, Христе Боже,
смертью смерть поправый, един сый Святыя Троицы,
спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас»
В этой песни мы, вспоминая воплощение Сына Божия, Его распятие и смерть, просим Его спасти нас. После пения этой песни произносится вторая малая ектения, а по окончании ее поются заповеди Блаженств.
После "Единородый Сыне" произносится малая ектения, затем возглас священника, по завершении которого отверзаются Царские врата.
Начинается вход с Евангелием. Поскольку он символизирует явление Самого Спасителя, то заканчивается литургическое пение ветхозаветных текстов (псалмов и пророчеств), как в первом и втором антифонах, и "с сей минуты мы поем то, что относится к Новому Завету", поскольку "с явлением Евангелия пророчества прекращаются". Поются так называемые Блаженны, входящие в состав изобразительных антифонов. Они представляют собой новозаветные стихи — заповеди блаженств (Мф. 5, 3-12), чередующиеся тропарями, прославляющими Господа, Божию Матерь или празднуемых святых. Таким образом, вспоминая евангельский закон, события новозаветной истории или жизнь святых угодников Божиих, мы настраиваемся на заключительную часть литургии оглашенных — явление в мир Спасителя и слушание Его учения о Царстве Небесном.
Третий антифон — заповеди Блаженства из Нагорной проповеди Христа.
Пение евангельских Блаженств на Литургии имеет глубокий нравственный смысл. Блаженства представляют собой квинтэссенцию нравственного учения Спасителя, содержат ту «обратную перспективу», в которой должен жить каждый христианин, те добродетели, которые необходимы каждому из нас для спасения. Об этом Церковь напоминает верующим в начале Божественной литургии. Важность заповедей блаженств, с которых начинается Нагорная проповедь, заключается в том, что они являются как бы проводниками христианина в Царство Небесное.
Об этом мы слышим уже в первой заповеди:
"Блажени нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное". То есть нищета духовная — смирение, оставление своеволия — это то,
что прежде всего необходимо для достижения Небесного Царства.
"Это сознание побуждает человека всецело предаться воле Божией и последовать учению Христа Спасителя. Ублажая нищих духом, смиренных, Господь усвояет им Царство Небесное. Еще в этой жизни смиренные духом уже предвкушают сие Царствие, то есть они ощущают мир своей совести и то благодатное утешение, которым характеризуется Царство Божие… Полное наслаждение нищие духом ощутят в будущей жизни, когда будут в общении со Христом" архимандрит Кирилл (Павлов)
Таким образом, мы видим, что напоминание заповедей блаженств непосредственно перед малым входом должно настраивать присутствующих на главный смысл литургии — общение со Христом. Во время пения "Блаженных" каждый молящийся еще раз проверяет свою совесть по этим заповедям и, видя свое глубокое несоответствие основному евангельскому закону, старается привести себя в покаянное настроение (нищету духовную), без которого просто опасно приступать к грядущему богообщению в Таинстве Причащения.
С крылоса громко возглашаются во всеуслышанье блаженства , возвестившие в настоящем веке познанье истины, а в будущем вечную жизнь. Собранье молящихся, взывая
воззваньем благоразумного разбойника, возопившего к Христу на кресте:
«Во царствии Твоем помяни нас. Господи, егда приидеши во царствии Твоем»,
повторяет вослед за чтецом сии слова Спасителя:
«Блаженны нищие духом, яко тех есть царствие небесное» – не гордящиеся, не возносящиеся умом.
«Блаженны плачущие, яко тии утешатся» – плачущие еще больше о собственных несовершенствах и прегрешениях, чем от оскорблений и обид, им наносимых.
«Блаженны кроткие, яко тии наследят землю» – не питающие гнева ни противу кого, всепрощающие, любящие, которых оружие – всепобеждающая кротость.
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся» – алчущие небесной правды, жаждущие восстановить ее прежде в самих себе.
«Блаженны милостивые, яко тии помилованы будут» – состраждущие о каждом брате, в каждом просящем видящие самого Христа,
за него просящего.
«Блаженны чистые сердцем, яко тии Бога узрят» – как в чистом зеркале успокоенных вод, не возмущаемых ни песком, ни тиной, отражается чисто небесный свод,
так и в зеркале чистого сердца, не возмущаемого страстями, уже нет ничего человеческого, и образ Божий в нем отражается один.
«Блаженны миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» – подобно самому Сыну Божию, сходившему на землю затем,
чтобы внести мир в наши души: так и вносящие мир и примиренье в домы – истинные Божьи сыны.
«Блаженны изгнанные правды ради, яко тех есть царствие небесное» – изгнанные за возвещенье правды не одними устами, но благоуханьем всей своей жизни.
«Блаженны есте, егда поносят вас и изженут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесах» – многа,
ибо заслуга их троекратна:
первая – что уже сами по себе они были невинны и чисты;
вторая – что, быв чисты, были оклеветаны;
третья – что, быв оклеветаны, радовались, что потерпели за Христа.
Собранье молящихся слезно повторяет вослед за чтецом сии слова Спасителя, возвестившие, кому можно ждать и надеяться на вечную жизнь в будущем веке, которые суть истинные цари мира, сонаследники и соучастники небесного царства.
Здесь торжественно открываются царские врата, как бы врата самого царствия небесного, и глазам всех собравшихся предстает сияющий престол, как селенье Божией славы и верховное училище, отколе исходит к нам познанье истины и возвещается вечная жизнь.