Вторая неделя Великого поста
святителя Григория Паламы

чaдо, tпущaютсz тебЁ грэси2 твои2

В начало

Дата:
Неделя:
Пост:
День памяти святых:
Апостольские и Евангельские чтения дня:
Седмица: церковнославянское название недели, семидневного календарного цикла, причем отсчет начинается с воскресенья.
Неделя: в церковнославянском языке, который является богослужебном языком Русской православной церкви, название воскресного дня: первого (а не последнего!) дня седмицы.
богословские курсы ВКонтакте

     Братия и сестры, важнейшим моментом в ходе Божественной Литургии является чтение Евангелия. Чтобы помочь Вам подготовится к воскресной литургии, мы за несколько дней до службы публикуем тексты евангельских чтений с толкованиями Святых Отцов и учителей православной Церкви. Тексты будут размещены в синодальном переводе и на церковнославянском языке (исходный текст и транслитерация).

     В "Воскресном листке" на одной странице указаны праздники, отмечаемый Русской Православной Церковью в это воскресенье, а также приведен текст апостольского чтения. На другой странице размещен текст евангельского чтения дня.
Советуем Вам распечатать "Воскресный листок", предварительно ознакомиться с ним и взять его с собой на службу.

скачать 1-ю страницу jpg скачать 1-ю страницу pdf скачать 2-ю страницу jpg скачать 2-ю страницу pdf

Апостол: вторая неделя Великого поста, святителя Григория Паламы


скачать, формат pdf скачать, формат jpg (изображение)

Евангелие: вторая неделя Великого поста, святителя Григория Паламы


скачать в формате pdf скачать, формат jpg (изображение)

31 марта 2024 года. вторая неделя Великого поста, святителя Григория Паламы
ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ: ВЕЛИ́КАЯ ВЕЧЕ́РНЯ, У́ТРЕНЯ, ЧАСЫ, БОЖЕ́СТВЕННАЯ ЛИТУРГИ́Я
скачать, формат doc скачать, формат pdf скачать, формат rtf скачать, формат html

особенности различных форматов размещенных текстов:
- файл в формате *doc(*docx) можно отредактировать под свои нужды. Наиболее адекватно открывается на компьютере;
- файл в формате *rtf можно отредактировать под свои нужды. Адекватно открывается на компьютере. Также можно редактировать на мобильных устройствах при наличии соответствующего ПО;
- файл в формате *pdf наиболее удобен для чтения с экранов планшетов. Редактированию обычными средствами практически не поддается;
- файл в формате *html открывается в браузере. Удобен для чтения с мобильных устройств, т.к. не имеет разбивки на страницы и имеет возможность форматировать размер текста внутри экрана мобильного устройства.


Вторая неделя Великого поста Григорий Палама святитель Григорий Палама

     В первую неделю Великого Поста Церковь говорила о Торжестве Православия, победе догматической истины. Как связан пост, покаяние, догматика и вера читайте на странице первая неделя Великого Поста. Вторая неделя Великого Поста тоже посвящена догматике, а именно - учению о Божественных энергиях, которое защищал святитель Григорий Палама.

     Григорий Палама (греч. Γρηγόριος Παλαμᾶς, церк.-слав. Григо́рїй Пала́ма; 1296, Константинополь — 14 ноября 1359, Фессалоники) — архиепископ Фессалоникийский, византийский богослов и философ, систематизатор и создатель философского обоснования практики исихазма, Отец и Учитель Церкви. Прославлен Православной церковью в лике святителей. Память совершается 14 (27) ноября, а также переходящая память во вторую Неделю (воскресенье) Великого поста.

     Святитель Григорий Палама, архиепископ Солунский, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282 - 1328). Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер, и сам Андроник принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика. Обладая прекрасными способностями и большим прилежанием, Григорий без труда освоил все предметы, составлявшие полный курс средневекового высшего образования. Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий, едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон в 1316 году (по другим сведениям, в 1318) и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством старца, преподобного Никодима Ватопедского (память 11 июля), принял постриг и начал путь подвижничества. Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.

     После преставления старца Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия. Здесь он прислуживал за трапезой, а затем стал церковным певцом. Но через три года (1321), стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии. Настоятель этой обители стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве - умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века, Евагрия Понтийского и преподобного Макария Египетского (память 19 января). После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова (память 12 марта) подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками. Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. покой. молчание), а сами практикующие его стали называться исихастами. За время пребывания в Глоссии будущий святитель полностью проникся духом исихазма и принял его для себя как основу жизни. В 1326 году из-за угрозы нападения турок вместе с братией он перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.

     Свои обязанности пресвитера святой Григорий сочетал с жизнью отшельника: пять дней недели проводил в безмолвии и молитве, и только в субботу и воскресенье пастырь выходил к народу - совершал богослужение и произносил проповеди. Его поучения часто вызывали у предстоящих в храме умиление и слезы. Однако полная отрешенность от общественной жизни святителю была несвойственна. Иногда он посещал богословские собрания городской образованной молодежи во главе с будущим Патриархом Исидором. Возвращаясь как-то из Константинополя, он обнаружил близ Солуни местечко Верии, удобное для уединенной жизни. Вскоре он собрал здесь небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет. В 1331 году святитель удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия. В 1333. году он был назначен игуменом Есфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святитель вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни.

     А между тем в 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесшие ему известность учителя исихазма.

     Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах Варлаам. Автор трактатов по логике и астрономии. умелый и остроумный оратор, он получил кафедру в столичном университете и стал толковать сочинения Дионисия Ареопагита (память 3 октября), апофатическое богословие которого было признано в равной мере и Восточной и Западной Церквами. Вскоре Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением. Путешествуя с Афона в Солунь, оттуда в Константинополь и затем снова в Солунь, Варлаам вступал в споры с монахами и пытался доказать тварность Фаворского света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях.

     Святитель Григорий, по просьбе афонских монахов, обратился сначала с устными увещаниями. Но, видя безуспешность подобных попыток, он письменно изложил свои богословские доводы. Так появились "Триады в защиту святых исихастов" (1338). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама - так называемый "Святогорский томос". На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, которые обращены к миру и доступны восприятию, как Фаворский свет, но являются не чувственными и не сотворенными. Учение Варлаама было осуждено как ересь, а сам он, преданный анафеме, удалился в Калабрию.

     Но споры между паламитами и варлаамитами были далеко не закончены. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн XIV Калека (1341 - 1347); к ним склонялся и Андроник III Палеолог (1328 - 1341). Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина. Тогда Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна XIV на патриаршем престоле сменил Исидор (1347 - 1349), святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского. В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения. Но солуняне приняли святителя Григория не сразу: он вынужден был жить в разных местах. В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок. Святителя Григория в течение года продавали в различных городах как пленника, но и тогда он неутомимо продолжал проповедь христианской веры.

     Лишь за три года до кончины вернулся он в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами "В горняя! В горняя!" святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1354 - 1355, 1362 - 1376), который написал житие и службу святителю.

     Во вторую Неделю Великого Поста Святая Церковь говорит нам о тайне света, к которому мы должны приобщиться, если хотим увидеть Воскресение Христово. Святитель Григорий Фессалоникийский и богословские споры в XIV веке, связанные с его именем, учили о том, что свет Преображения есть свет нетварный, несотворенный. Опровергая ересь западных Богословов, это учение напоминало о слове Писания, что Бог есть свет, и, исповедуя Бога Отца и Бога Сына, Света от Света, Бога истина от Бога истина, мы веруем, что Богом Светом сотворен другой — тварный свет, тот, о котором сказано в книге Бытия: «Сказал Бог, да будет свет».

     Эти догматические вопросы не были отвлеченными для жизни Церкви. Не должны они быть отвлеченными и для нас. Беда, если мы воспринимаем их как простые богословские или ученые рассуждения, не имеющие никакого отношения к нашей жизни. Это может означать только одно: что тот свет, о котором нам возвещает Бог - СВЕТ, В КОТОРОМ НЕТ НИКАКОЙ ТЬМЫ - для нас остается неувиденным, и мы не приносим печали покаяния в том, что пребываем во тьме. Все беды в Церкви связаны, в конце концов, с тем, что какие-то тайны веры становятся отвлеченными, переставая быть живыми насущными вопросами, решающими нашу судьбу, и мы теряем глубину веры, полноту христианского призвания, которое должны осуществить в Церкви.

Сущность исихазма

     Исихазм — это практика умно-сердечной молитвы, совмещённая с трезвением (контролем) за всеми исходящими изнутри помыслами, способствующая очищению ума и сердца и подготавливающая (но не приводящая сама по себе) подвижника к богосозерцанию. Разумеется, речь не идёт о буквальном, физическом созерцании, а о духовном, «внутреннем» узрении. Как писал Св. Иоанн Синаит в Лествице: «исихаст есть старающийся заключить в своём теле бестелесное». Традиционным символом исихазма является восхождение Моисея на гору Синай, его пребывание на вершине во время Богообщения и последующее нисхождение для сообщения народу полученного откровения, но используется и представление о священнобезмолвии Моисея в течение 40 лет странствия избранного народа в пустыне. Ключевыми цитатами из Священного Писания являются:

«Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21)
«Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48)
«Когда молишься, войди в клеть твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему втайне» (Мф. 6:6)
«Хочу лучше сказать пять слов умом моим в церкви, нежели тьму слов на языке» (1Кор. 14: 19)
«А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1Кор. 6:17)
«Всё же обнаруживаемое делается явным от света, ибо всё, делающееся явным, свет есть» (1.Еф. 1:13)

     Согласно Новому Завету, «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18). Несмотря на невозможность чувственного видения Бога Отца, Палама и другие исихасты утверждают, что Божья благодать пронизывает сей мир, а «слава Господня», являющаяся в различных эпизодах Ветхого и Нового Завета (например, неопалимая купина, которую видел Моисей, свет на горе Фавор на Преображение) была на самом деле нетварной энергией Бога, то есть, исихасты зрят несотворённое и невещественное влияние Бога (энергию). Палама сформулировал богословие энергий, отличных от сущности Бога, в противовес тезису Фомы Аквинского о полном тождестве энергии и сущности Бога, и с этим утверждением Паламы согласны все исихасты. С бытовой точки зрения считается, что исихастская практика приводит человека в состояние умиротворения. Многие исихасты же утверждают о способности общения с ангельскими материями. Известны истории о чудесных способностях исихастов; сами же они руководствуются библейским принципом «скажи сей горе сдвинуться, и если истинно веруешь - сдвинется». Большая часть этих историй связана с Афонским монашеством.


Философия и богословие исихазма

     В основе философии и богословия исихазма лежит учение об обожении, представление о том, что посредством Божьей благодати праведник может созерцать энергию непознаваемого Бога, соединяться таким образом с Богом (что в некотором смысле и называется обожением уже в этой земной жизни, поскольку исихасты считали, что несмотря на различие сущности и энергии Бога божественную энергию тоже можно называть Богом, соединение с Богом можно поэтому описывать как "обо́жение", "боговидение", "богосозерцание" и т. д., а соединённого таким образом человека можно исходя из уважения и христианской любви к Человеку называть "Богом по благодати" несмотря на то, что по существу (по природе) обо́женный человек остаётся человеком и, конечно же, не становится ни Богом, ни его наместником на Земле в какой бы то ни было форме. Наиболее известные представители византийского исихазма — Симеон Новый Богослов, Григорий Синаит, Григорий Палама.

Догматическим обоснованием исихастской практики стали развитые Григорием Паламой принципы святоотеческой концепции «синергии» - взаимодействия божественной благодати и свободной воли человека - и наметившееся ещё у Василия Великого и Григория Нисского учение о различии божественной сущности и божественных энергий. В сочинениях Григория Синаита и Григория Паламы развивалась система восхождения духа Человека к божеству, учение о самонаблюдении, целью которого было нравственное улучшение, раскрывалась целая лестница добродетелей. На верху лестницы, углубляясь в себя во время доведенного Григорием Синаитом до совершенства сочетания чтения в уме Иисусовой молитвы с "дыхательным методом", инок должен был победить свои страсти и отрешиться от всего земного, в результате чего достигалось созерцание божественного света.

     В защиту подвига священного безмолвия свт. Григорий пишет еще один важный труд, который в последствии был подписан епископом Иерисским и Святой Горы, протом Святой Горы и игуменами святогорских обителей. Этот труд является защитой подлинного монашеского делания, защита которого выстраивается на величайших Отцах Церкви. То есть учение о молитве и о Нетварном Божественном Свете, который созерцается делателями молитвы и имеет догматический характер.

Мессалиане (массалиане) - по переводу с греческого и еврейского языков – молящиеся. Так назывались монашеские общины, отделившиеся от Церкви в IV веке. Они отрицали троичность Лиц в Боге, таинства, посты, внешние подвиги и все церковные установления.
Выше всего и единственным средством к спасению они поставляли молитву. Для борьбы с демоном, во власти которого, в силу происхождения от Адама, находится, по их мнению, каждый человек, достаточно только усиленной молитвы. Когда усиленной молитвой изгоняется демон, место его заступает Всесвятой Дух и обнаруживает Свое присутствие ощутительным и видимым образом, именно: освобождает тело от волнения страстей и совершенно отвлекает душу от наклонности ко злу.
Отказавшись от подвигов, первого условия иноческой жизни, монахи-евхиты проводили время в праздности, избегая всякого рода труда, как унижающего духовную жизнь, и питаясь только милостыней; но в то же время, ощущая в себе мнимое присутствие Святого Духа, они предавались созерцаниям, мистическим пляскам и, в пылу расстроенного воображения, грезили, что телесными очами видят Божество. От этой особенности евхитов называли еще энтузиастами, а также корефами (от мистических плясок) или по именам их представителей – лампецианами, адельфианами, маркианистами и проч. Принадлежа по внешности к Церкви, евхиты старались скрывать от православных свои мнения и учения, и только под конец IV в. Антиохийскому епископу Флавиану удалось изобличить главу их Адельфия.

     Установления, едва лишь услышанные и уже всеми совместно признанные и открыто возвещаемые, были таинствами Моисеева закона, и только пророки духовно прозревали в них. Обетованные же святым блага будущего века суть таинства жительства по Евангелию, и прозревать в них дано тем, кто удостоился иметь духовное зрение, и видят они их в малой мере, как бы некую часть залога. И подобно тому, как древний иудей, неблагосклонно слушая пророков, говорящих о Слове и о Духе Бога совечных и предвечных, заградил бы уши, думая, что благочестие не дозволяет внимать этим словам, что они противоречат голосу, признанному у благочестивых, то есть изрекшему «Господь Бог твой есть Господь единый», так и теперь то же самое может испытать тот, кто без благоговения слушает о таинствах духовных, которые познаны лишь теми, кто очищен добродетелью. И опять подобно тому, как те предсказания осуществились, что было тогда тайной, пришло в согласие с вещами явными, и мы теперь веруем в Отца, Сына и Святого Духа, в Божество Триипостасное, в единую природу, простую, несложную, несозданную, невидимую, непостижимую умом, так и тогда, когда неизреченным явлением Бога, единого в трех совершенных ипостасях, откроется в свои сроки будущий век, для всех станет ясным, что таинственные вещи согласны с явными. Достойно внимания и следующее: подобно тому, как непротиворечивость Триипостасности Божества и того, что сказано о единоначалии, стала явной повсюду до пределов земли в позднейшее время, пророки же и до осуществления событий знали это и могли передавать свое знание тем, кто им тогда верил, равным образом и ныне мы принимаем слова исповедования и те, которые открыто возвещаются, и те, которые таинственно, духовно делаются ясными для достойных.
Одни посвящены в таинства собственным опытом, – это те, кто ради Евангельской жизни отвергли стяжание денег, человеческую славу и непристойные наслаждения плоти и еще закрепили свое отречение тем, что вошли в послушание к преуспевшим в возрасте Христовом; беспопечительно в молчании внимая себе и Богу, в чистой молитве став выше самих себя и пребывая в Боге, при помощи таинственного, превышающего ум единения с Ним, они стали причастны таинствам, которые недоступны уму. Другие же – за почтение, веру и любовь к таким людям. Вот так и мы, внимая словам великого Дионисия во втором письме к Гаю о божественности, богоначалии и благоначалии как о боготворящем даре Бога, верим, что Бог, дающий эту благодать достойным, есть превысший этой божественности, ведь Бог не терпит многообразия и тут никто не говорит о двух божественностях. А святой Максим, когда пишет о Мелхиседеке, называет эту благодать Божию нетварной и вечно сущей из вечно сущего Бога, в другом же месте – нерожденным, ипостасным светом, который достойным, когда они становятся достойны, являет себя, но вовсе не тогда возникает; этот свет он называет светом неизреченной славы и чистотою ангелов. Великий же Макарий называет его пищей бестелесных, славой божественной природы и красотой будущего века, огнем божественным и небесным, светом неизреченным и умственным, залогом Святого Духа, освящающим елеем радования.

     Посему, кто причисляет к массалианам людей, именующих эту боготворящую благодать Божию несозданной, нерожденной к ипостасной, и называет их двоебожниками, тот, кто бы он ни был, да ведает, что он противится Божиим святым и если не раскается, извергнет сам себя из удела спасаемых, отпадая сам от Единого и Единственного по природе Бога святых. А тот, кто, имея веру и послушание, согласен со святыми и не измышляет оправдания грехам, по неведению не отклоняет того, о чем говорится явно, но не ведает того способа, каким совершается таинство, таковой пусть не небрежет со тщанием учиться у знающих. Он узнает, что ни догмат, охраняющий нас, ни таинство всецело боголепное ни в чем не отступают от божественных слов и действий, в вещах самых важных, без которых ничто вообще не могло бы сущесгвовать.

     Тот, кто заявляет, что без боготворящей благодати Духа совершается полное единение с Богом посредством одного только подражания и сношения, как у людей единонравных и любящих друг друга, и что боготворящая благодать Бога – это состояние разумной природы, возникающее при простом подражании, а не сверхъестественное неизреченное озарение и не Божественная энергия, незримо зримая достойными и немыслимо мыслимая, пусть знает он, что, не ведая того, подпал обману массалиан. Ведь если обожение будет осуществляться в силу естественной способности и охватывается пределами, какие ставит природа, то Бог тогда будет делать людей обоженными естественно, по неизбежной необходимости. Таковой да не тщится навязывать свое шатание тем, кто стоит твердо, да не порочит тех, у кого вера непорочна, отложив высокоумие, да учится у опытных или у тех, кто научен ими тому, что благодать обожения совершенно необъемлема ничем, ибо не имеет свойства, способного вмещаться в природе, иначе это уже не благодать, а проявление действия естественной силы. И происходящее перестанет быть чем-то необыкновенным, если обожение могло бы совершаться в силу способности вмещать обожение. Естественным делом природы, а не Божиим даром было бы тогда обожение. Тогда человек и по природе мог бы стать Богом и прозываться таковым по праву.
Ведь свойство, присущее от природы каждому существу, есть не что иное, как постоянное движение природы к деятельности. Каким же образом обожение ставит обиженного человека вне его самого, если и само оно ограничено пределами природы, – вот этого я понять не могу. Значит, благодать обожения стоит выше природы, добродетели и знания и, по свидетельству св. Максима, все подобное бесконечно ниже ее. Всякая добродетель и посильное нам подражание Богу делают стяжавшего их пригодным для божественного единения, само же неизреченное единение совершается благодатью. Благодаря ей всецелый Бог пребывает близ тех, кто всецело достоин, а вблизи всецелого Бога всецело пребывают всецелые святые, взамен самих себя получающие всецелого Бога, как бы в награду за восхождение к Нему приобретшие Его Одного, Бога, и Он по образу души, сросшейся с телом, удостоил их, как Своих членов, быть в Нем.

     Объявляющий массалианами тех, по чьим словам ум имеет седалище в сердце или в мозге, да ведает, что не изучал он прилежно святых, ибо великий Афанасий помещает разумную часть души в мозге, а Макарий, ничем не уступающий ему в величии, деятельность ума помещает в сердце, и с ними согласны почти все святые. И святым этим не противоречит божественный Григорий Нисский, когда говорит, что ум как бестелесный и не внутри тела пребывает и не вне его. Об уме внутри тела они говорят как о соприкасающемся с телом и, высказывая это иным образом, они нимало не разнствуют с ним. Так и тому, кто говорит, что Божество как бестелесное не пребывает ни в каком месте, не противоречит тот, кто говорит, что Слово Божие пребывало внутри девственной и непорочной утробы, разумея, что там Оно по неизреченному человеколюбию, непостижимо для разума, соприкасалось с нашим смешением.

     Кто говорит, что свет, озаривший учеников на Фаворе, - это явление и знамение, наподобие тех, что возникают и исчезают, а не обладает полнотой бытия и не превосходит всякое умозрение, но ниже умозрения по своему действию, тот явно не согласен с мнением святых, ибо они называют его в своих песнопениях и писаниях светом неизреченным, нетварным, вечным, вневременным, неприступным, неизмеримым, беспредельным, безграничным, невидимым для ангелов и человеков, первообразной и неизменной красотой, славой Бога, славой Христа, славой Духа, лучом Божества и тому подобными именами. Плоть, говорят они, прославляется вместе с тем, что она восприняла, и слава Божества становится славой тела, но в видимом теле слава была невидима для не могущих вместить то, что даже взору ангелов недоступно. Преображается не то, чего Он не принимал на Себя, и не то, во что Он не изменялся, а то, что Он делал явным для Своих учеников, отверзая их очи, из слепых делая зрячими. Оставаясь тождественным Самому Себе, Он теперь являлся взору учеников таким, каким был до того, ибо Он есть Свет истинный, красота славы и воссиял, как солнце; тускло это подобие, но невозможно в тварном дать безупречное подобие нетварному.

     Кто признает нетварной одну только сущность Божию, но не все те вечные энергии Его, над которыми Он как производящее над производимыми возвышается, тот пусть выслушает святого Максима, говорящего:
«Все бессмертные и само бессмертие, все живущие и сама жизнь, все святые и сама святость, все добродетельные и сама добродетель, все благие и сама благость, все сущие и само существование – все они, несомненно, суть творения Божий. Однако одни начали быть во времени, ибо Бог был тогда, когда их не было; другие же не начинали быть во времени, ибо никогда не был Он без добродетели, благости, святости и бессмертия».
И еще:
«благость и все то, что входит в это понятие, а также просто всякая жизнь, бессмертие, простота, неизменность, беспредельность и то, что сущностным образом созерцается окрест Бога, – они суть творения Божий, и не начинали быть во времени. Ведь никогда добродетели или чему-либо из вышеназванного не предшествовало небытие, хотя и сопричаствующие им сущие сами по себе начинали быть во времени. Ибо всякая добродетель безначальна и время не предшествует ей, поскольку она имеет от вечности своим Родителем единственнейшего Бога, Бог бесконечно и беспредельно отличается от всех сущих – как сопричаствующих, так и допускающих сопричастие».
Пусть научится отсюда, что не все происшедшее от Бога подчинено также времени, ибо некоторые из них не имеют начала, и этим вовсе не искажается утверждение о единой безначальной по своей природе Тройческой Единице и свойственной Ей вышеестественной простоте. Так и ум, по слабому подобию с той высочайшей неделимостью, нисколько не бывает сложным из-за присущих ему мыслей.

     Кто не приемлет духовных состояний, запечатленных в теле, от благодатных даров Духа, свойственных тем, кто в душе преуспел по Боге, кто бесстрастием называет состояние омертвения страстной части души, а не состояние ее деятельности, направленной к лучшему, – когда страстная часть целиком отвратилась от злых дел и обратилась к добрым, утратив дурные свойства и обогатившись благими, – тот, следуя подобному мнению, отвергает и пребывание тела в нетленном веке бытия; ведь если тогда тело будет соучаствовать с душой в неизреченных благах, то и теперь оно непременно, насколько способно вместить, будет соучаствовать в благодати, какую бог таинственно и неизреченно дает очищенному уму, и тело само в себе будет испытывать вещи божественные, если страстная часть души изменилась, освятилась, но не умертвилась как состояние и при общности тела и души освящает расположения и действия тела. Ведь когда оставлены блага жизни ради надежды будущих благ, ум, по слову святого Диадоха, имея по причине беспопечительности здравое течение, сам ощущает божественную неизреченную благостыню и по мере своего преуспеяния допускает и тело к участию в своей благостыне. И радость, рождающаяся тогда в душе и в теле, есть несомненное напоминание о нетленном жительстве.

     Уму свойственно воспринимать свет не такой, как чувству. Чувство воспринимает чувственный свет, показывающий чувственные предметы именно как чувственные, а свет ума – это знание, покоящееся в мыслях. Значит, зрению и уму свойственно воспринимать не один и тот же свет, но тот и другой действует в пределах, сообразных собственной природе, и в том, что сообразно природе. А те, кто бывает осчастливлен духовной и вышеестественной благодатью и силой, те, кто удостоен этого, – те видят чувством и умом то, что выше всякого чувства и всякого ума. Скажем вместе с великим богословом Григорием, что ведомо это одному Богу и делателям таких вещей. Этому обучили нас Писания, это восприняли мы от наших Отцов, это познали на своем малом опыте. И об этом писал в защиту священно безмолвствующих честнейший во иеромонахах и брат наш Григорий. Удостоверяя его точное следование преданиям святых, мы для полной уверенности читающих поставили свои подписи:

Протос священных монастырей на Святой Горе иеромонах Исаак.
    Игумен священной царской и святой Лавры Феодосии иеромонах.
    Игумен Иверского Монастыря поставил подпись на своем наречии.
    Игумен священного и царского Монастыря Ватопеда иеромонах Иоанникий.
    Игумен сербского Монастыря поставил подпись на своем наречии.
    Малейший иеромонах Филофей, имея те же мысли, постанил подпись.
    Малейший во иеромонахах и духовник священного Монастыря Есфигмен Амфилохий.
    Малейший во иеромонахах и духовник Ватопеда Феодосии.
    Игумен святого Монастыря Котломус Феостерикт иеромонах.
    Грешный Героний Марулис, старец священной Лавры, имея те же мысли, поставил подпись.
    Малейший в монахах Каллист Музалон.
    Ничтожный во иеромонахах Герасим видел, читал написанное правдиво, принял и поставил подпись.
    Ничтожный старец и в монахах малейший Моисей, имея те же мысли, поставил подпись.
    Малейший и ничтожный в монахах Григорий Страволанкодит, он же и безмолвник, имея те же мысли и разумение, поставил подпись.
    Старец из скита Магул и малейший во иеромонахах Исайя, имея те же мысли, поставил подпись.
    Малейший в монахах Марк Синаит.
    Из скита Магул малейший во иеромонахах Каллист.
    Поставил подпись на своем наречии сирский старец безмолвник.
    Малейший в монахах Софроний.
    Малейший в монахах Иосаф.
   Смиренный епископ Иерисса и Святой Горы Иаков, воспитанный в святогорских и святоотеческих преданиях, свидетельствует, что в лице поставивших здесь свои подписи подписалась в согласии с ними вся Святая Гора и сам он, соглашаясь, подписал, ставя печать. И после всего приписал следующее:
если кто не согласен со святыми, как согласны мы и бывшие незадолго до нас Отцы наши, то не будем входить с ним в общение.

Синаксарь в неделю вторую Великого поста. Святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалонитского

СИНАКСАРЬ: (гр. συναζάριον — сборник) – чтение собранное из писаний святых отцов и церковных преданий. Собрание таких синаксарей составляет книгу, называемую Прологом. В Триодях Постной и Цветной на все праздники, от Недели мытаря и фарисея до Недели Всех святых, помещены синаксари.

Стихи:
Света светлаго проповедника ныне воистинну велия,
Источник света, к Незаходимому водит Свету.
Стихи:
Ныне великого истинно мужа, глашатая света
Света Источник немеркнущий к вечному свету ведет.
Сей Божественнаго и невечерняго Света сын, истинный воистину Божий человек, и чудный Божественных слуга и служитель, отечество убо имеяше всех градов царствующее, родители же пресветлыя и славныя: не внешняго токмо и по чувству человека, но много паче внутренняго и невидимаго, добродетелию и наказанием украсити тщашеся. Малу же сущу зело возрастом тому, отец скончася: мати же его, и братию, и сестры в наказании и законе и священных писменех питаше же и наказаше, и внешней мудрости ко учителем посылаше, добре навыкати разуме. Той остротою естества тщание со учением смесив, вмале же всякую словесную хитрость получи. Сей сын Божественного и немеркнущего света, истинно Божий человек, дивный слуга и служитель Божиих дел происходил из Азии, родителей же имел известных и почтенных. [В детях своих] позаботились они украсить добродетелью и образованностью не только внешнего и плотского человека, но еще больше – внутреннего и невидимого. По смерти отца, когда Григорий был в самом нежном возрасте, мать вскармливала и воспитывала его с прочими братьями и сестрами назиданием и вразумлением Господним, также и Священным Писанием, а поскольку они посещали учителей, то решила должным образом обучить их и внешней мудрости.


Егда же бе двадесяти лет, вся земная и соний хуждшая вменив, к виновному всякия мудрости и подателю Богу востещи искаше, и совершеншим житием всего себе Томужде возложити. Отонудуже и открывает боголюбезное намерение матери, и многую любовь к Богу своему, и разжженное желание: и оную подобне обретает сими болящую от долга времене, и о равных тому радующуюся. Абие убо мати дети к себе собравши, и се, аз и дети, с веселием рекши, яже ми даде Бог: мысль же их искушает, юже имут о добрых, и намерение великаго Григориа им открывает. Он же поущательная словеса к ним употребив, вмале вся покорны имяше, и к подобней ему любви и бежанию жития последующия прилежно. Отонудуже и сущая убогим евангельски раздав, любовь же царскую, и чести, и плескание сущее в царских, благодушно оставив, Христу последова. Он же, с природной остротой ума соединив усердие, в краткое время овладевает всеми словесными науками, а достигнув двадцати лет и все земное сочтя обманчивее сновидений, хочет устремиться к Виновнику всяческой премудрости Богу и чрез совершеннейшую жизнь всего себя Ему посвятить. Итак, открывает он матери свое боголюбивое намерение, давнее влечение и пламенную любовь к Богу и узнает, что та издавна чувствует такое же томление и наравне с ним радуется. Немедленно собрав вокруг себя детей и с веселием воскликнув: Вот я и дети, которых дал мне Бог, допытывается она, каково их суждение о благе и объявляет им намерение старшего. Он же, прибегнув к словам увещания, прежде чем окончил речь, увидел, что те уже убеждены и готовы следовать ему в подобном влечении и оставлении мирской жизни. А посему, раздав, по Евангелию, все имение нищим, с легким сердцем покинув царское благоволение, почести и рукоплескания, обычные при дворе, последовал Христу.


Матерь убо и сестры в девственнице сочинив, братию же взем, и святыни тезоименитую гору Афонскую достиг: но братию убо тогда во иных обителех пребыти увещавает, и понеже времени не дающу соединеным друг другу быти, и житие по Богу совершити. Сам же в покорение чуднаго некоего мужа, с безмолвием единому Богу живущаго предается, именем Никодима. У негоже всякой заповеди, всякой добродетели, во смирении души делы научився, и заступление Всечистыя Богородицы, и ко всем непоборимую помощь во откровении тайном тамо приимь. По отшествии онаго к Богу, и в велицей лавре лета некая пожив, с великим тщанием и совершенным разумом, любовию безмолвия, от лавры отходит, и пустыню лобызает. Поселив мать с сестрами в женской обители, а братьев взяв с собою, достиг он горы Афон, которая соименна святости. Братьев, однако, убедил пребывать в разных монастырях, а быть может, и время тогдашнее не дозволяло тем, кто друг с другом связаны, жизнь по Богу проходить. Сам же предает себя в послушание дивному мужу по имени Никодим, который жил в безмолвии лишь для Бога. Смиренной душой своей научившись от него всякой заповеди и добродетели, постигнув здесь чрез тайное откровение предстательство и необоримую помощь Всесвятой Богородицы, Григорий по отшествии Никодима к Богу провел несколько лет в Великой лавре, отличаясь высочайшим усердием и зрелостью суждений.


Любовь же присно к любви приложив, и с Богом быти выну желая, крайнему жестоковождению себе издает, и вниманием убо прилежным всегда чувства удержав, к Богу же ум возвысив, и во все время молитвы упражнение, и о Божественных поучение сотворив, и житие управив изрядно. Демонския брани помощию Божиею всячески побеждает, и всенощными стояньми источники слез душу очистив, сосуд избранный даров Божияго Духа бысть, и Боговидения частая виде. И чуднейше, яко и прехождение ради исмаильтеских нахождений на Фессалонику, и в Верский скит отшед, и с некими гражданы понуждаемь беседовати. Таже по жительству прилежно прехождаше, в не малых убо летех, совершенно и тело и душу очистив, и Божиим велением велие помазание священства прият, и яко некий невещественный, и яко рещи вне себе быв, тайная сего совершив, яко токмо зримь, душам зрящих умилятися. Велий воистинну бе, и по Богу живущим духоносец познавашеся, являшеся же сицевый сый, и внешняя зрящим: державу имый на демоны, и от их прелести и коварства обладаемыя избавляя: неплодие древес, в благоплодие преложив. Будущая провиде, и иными Божественнаго Духа дарованьми же и плоды украшашеся. По влечению к безмолвию оставляет он лавру, приветствует пустыню и там, непрестанно прилагая любовь к любви и пламенно желая всегда соединяться с Богом, предается крайне суровому жительству. И вот, отовсюду стеснив чувства совершенной молитвой, возвысив ум к Богу, отдав все время молитвенному деланию и размышлению о божественном, устроив наилучшим образом жизнь, вконец побеждает он при Божием содействии демонские нападения, а, очистив душу потоками слез за всенощными стояниями, нарекается избранным сосудом дарований Духа Святого и нередко созерцает Божественные видения. Но еще удивительнее то, что даже переселившись из-за набегов исмаильтян в Фессалонику и устроив скит в Верии, он, хотя и вынужден был к общению с некоторыми из городских жителей, не оставлял строгой жизни. Итак, совершенно очистив по немалом времени тело и душу, воспринял он также, по избранию Божию, великую благодать священства. И при совершении его тайно-действий делался будто невещественный и пребывающий вне себя, так что одним видом своим в умиление приводил души свидетелей. Был истинно велик, и живущие по Богу знали его за духоносца. Будучи таковым на деле, он стал известен и тем, кто взирают на одно внешнее, ибо имел власть над демонами и терпящих напасть избавлял от их обольщения и козней. Бесплодные деревья обращал в плодоносные, прозревал грядущее, был украшен и иными дарованиями и плодами Духа Божия.


Понеже еже убо добродетели действовати, в нашей власти лежит: а еже во искушения впасти, несть в нас. Кроме же сих несть совершение, или явление веры к Богу, [сшедшее бо, глаголет, деяние и страсть, в блазе совершает по Богу человека] в различная и частая искушения пасти, великий сей попущается, да всеми, и совершен воистинну явится. Конечно, совершать дела добродетели в нашей состоит власти, в искушения же впадать [или не впадать] не от нас зависит. Но так как без них не бывает совершенства, или изъявления веры в Бога (ибо сказано, что деяние и стремление, соединившись ко благу, созидают человека по Богу), то и сему великому попущено было впасть в многоразличные и нередкие искушения, дабы явиться воистину по всему совершенным.


А яже отвсюду, кий ум помыслит? кое изрещи возможет слово? Яже прежних большия козни лютаго борителя: и яже новоявленных богоборцов на него наветы, и клеветы, и елико о благочестии подвизася, во всех трех ко двадесятим летех, от тех претерпе озлобления и скорби различныя. Итальский бо зверь, Калаврийский Варлаам[1], внешнею мудростию велемудрствует, и суетою своих помышлений, вся помышляя ведати, лютую воздвизает брань на Церковь Христову, и на благочестивую нашу веру, и на держащия сию известно. Общую бо благодать Отца, Сына, и Святаго Духа, и свет будущаго века, якоже и праведнии возсияют яко солнце, яко и Христос предпоказа на горе возсиявый: и просто, всю силу и действо Триипостаснаго Божества и все разнствующее каковолибо буди Божественнаго естества, созданное быти умовредно научи, и благочестно несозданный мудрствующия Божественнейший оный свет, и всю силу и действо, яко ниединому сущу новому от пребывающих естественне в Бозе, словесы же и списаньми пространнейшими, двобожныя именова, и многобожныя, якоже иудеи, Савеллий же, и Арий именуют нас. Но какой ум уразумеет происшедшее после? Какому слову под силу возвестить козни лютого врага, горшие прежних, а также от новоявленных богоборцев клеветы и наветы на него, и все то, что за целых двадцать три года претерпел он, всячески подвизаясь ради благочестия, огорчаемый ими и мучимый? Италийский зверь Варлаам-калавриец[1], надмеваясь внешней мудростью и надеясь посредством суетных своих размышлений познать все, поднял страшную войну против Церкви Христовой, благочестивой веры нашей и крепко ее держащихся. Он безумно учил, что общая благодать Отца, Сына и Святого Духа и свет будущего века, когда праведные воссияют точно солнце (как и Христос наперед показал, просияв на горе), и всякая вообще сила и действие Триипостасного Божества, все сколько-нибудь отличное от божественного естества является тварным. Тех же, кто сей Божественный свет, всякую силу и действие Божий благочестиво полагали нетварными (поскольку ничто в них воистину не ново сравнительно с присущим Богу по естеству), Варлаам в своих пространных речах и сочинениях именовал двоебожниками и многобожниками, как именуют нас иудеи, да и Савеллий с Арием.


Сих ради убо Божественный Григорий, яко благочестия поборник, и предстатель пресветлый, и прежде всех о сем и предборяся и оклеветаемь, послан быв от Церкве в Константинополь, и приходит. Божественнейшему убо царю Андронику о благочестии предзащищающу, четвертому от Палеологов, Собор священный собирается. И Варлааму пришедшу, и его предотметным злославным учением, и на благочестие оглаголанием, Духа Божия исполнися великий Григорий, и в силу необоримую облекся свыше, уста его на Бога отверстая загради, и до конца посрами: и огнедухновенными словесы же и списаньми, его хврастныя ереси, яко пепел сотвори. Темже и студа не претерпев благочестия ратник, к латином, отонудуже прииде, бегом отыде: по оном же абие многобедствии соборне изобличает, и списания сего словесы сопротивными разсыпает. А иже оных причастившеся пагубы, ниже тако престаша борити на Церковь Божию. Посему и Григорий, как поборник и известный защитник благочестия, прежде всех за него сражавшийся и оклеветанный, прибывает в Константинополь посланцем Церкви. А поскольку боголюбивейший царь Андроник (четвертый из Палеологов) взял Православие под свою защиту, собрали священный Собор. И когда явился Варлаам и изложено было его нечестивое учение наряду с обвинениями против благочестивых, великий Григорий, исполненный Духа Божия и облеченный необоримой силою свыше, заградил уста, отверзшиеся на Бога, и окончательно его посрамил, и богодухновенными речами и сочинениями ересь Варламову, точно хворост, обратил в пепел. А потому сей противник благочестия, не вынеся стыда, спешно удалился к латинянам, откуда и пришел. Немедленно после того Григорий соборно обличает Многоопасного[2] и своими опровержениями разбивает его писания.


Отонудуже и нуждею многою священнаго Собора, и самаго царя[3], и прежде Божественным велением уверився Григорий на архиерейский престол возводится, и Фессалонитския священныя Церкве пастырь поставляется. Темже и вящшия подвиги, многих преждних о Православней вере доблественне совершает и терпеливе. Лукавыя бо преемники Акиндина, и Варлаама, многия явльшияся и лютыя, и лютых зверей лютая рождения, и сих учения же и списания ни единожды, или дважды, или трижды, но многажды и многими, ниже при едином царе, или патриарсе: но при триех по преемству скиптров держащих, и патриарсех равночисленных, и Соборех неудобосчисляемых, словесы же и писаньми Богодухновенными, многовидно возвращает, и до конца побеждает. И нецыи непреложно имуще, нивочтоже полагающе Горний суд, тако пребыша: и всех бо ересей суть еще остатки безстудствующии на победивших я святых, да не глаголю вседерзый род иудейский, даже и до ныне имый неистовство на Христа: Однако те, кто были причастны пагубе сих лжеучителей, не оставили и тогда нападать на Церковь Божию. И вот, с немалым понуждением от священного Собора и самого царя[3], но прежде всего повинуясь суду Божию, Григорий возводится на архиерейский престол и поставляется пастырем Фессалоникийской Церкви. И посему ради православной веры доблестно и твердо подъемлет подвиги много большие прежних. Ибо не раз, не два или три, а многократно и подолгу, не при одном царе или патриархе, но при трех государях, друг за другом скипетр принимавших, при равночисленных им патриархах и неисчислимых соборах боговдохновенными речами и сочинениями своими различным образом отражает и до конца побеждает лукавых преемников Варлаама и Акиндина, явившихся во множестве и свирепых, ужасные порождения лютых зверей вместе с их учениями и писаниями. А иные из них, будучи неизменны во мнениях и вменяя ни во что вышний суд, таковыми доселе остаются. Существуют остатки и прочих всех ересей, не имеющих стыда перед обратившими их в бегство святыми, не говоря уже о предерзостном роде иудейском, доныне неистовствующем против Христа.


Таковыя убо яко вкратце и толикия великаго Григориа победы на нечестивыя. Вот каковы и сколь многочисленны памятники побед Григория над нечестивыми.


Бог же неизреченными образы, и к востоку[4]сего отсылает учителя. Посылается убо яко старейшина от Фессалоникии в Константинь град, примирити разнствующия цари[5]. Поемлется же от агарянов, и держится во все лето, места от мест, и грады от градов, страдальчески преходя, и уча небоязненно Христову Евангелию. И овыя убо утверждая и увещавая, еще и моля в вере пребыти, колеблющияся же в ней, и некая недоумения и взыскания о бывших тогда предлагающия, Богомудренно утверждая, и исцеление, в нихже глаголаху, довольнейшее отдаяше. Прочим же неверным и окаянно отторгшимся христианом, и отлучившимся ко оным и влекущим наша о воплощенном смотрении Господа и Бога нашего, и о поклонении от нас честнаго Креста, и святых икон, многажды не обинуяся глаголаше. Еще же о Моамете (Магомете), и многих иных взысканиих от них предложенных, овыя убо имяше о себе дивящияся, овыя же на себе неистовствующия, и руки простирающия, иже и мученически скончали бы его, аще бы не Божиим промыслом, надеждею пенязей, юже имяху о нем, пощаден быв. Таже от христолюбивых свобождашеся великий, и к своему стаду мученик безкровный светло паки отходит. Ко иным многим и великим дарованием же и первенством, яже имяше, ранами Христовыми и той украсися, и яже Христова, по Павлу, имый в себе лишения. Неизреченными путями Бог посылает сего наставника и на Восток[4]. Как старейший среди архиереев был направлен он из Фессалоники в Константинополь для примирения враждующих царей[5], но, схваченный агарянами, удерживался целый год в плену. И переходя, как подобает подвижнику, с места на место и из города в город, безбоязненно учил он Христову Евангелию. Твердых в вере еще более укреплял, увещевая и далее в ней оставаться, а колеблющихся и предлагавших ему свои недоумения и вопросы о происшествиях той поры богомудро назидал и всему, что говорили ему, достаточную уделял заботу. С прочими же из числа неверных и отпавших на беду свою христиан, а также из тех, кто присоединились к ним и высмеивали учение о домостроительстве воплотившегося Господа и Бога нашего, как и наше поклонение Честному Кресту и чтимым образам, многократно вел дерзновенные беседы. А сверх того о Магомете говорил и относительно многих других вопросов, ими предлагавшихся, так что иные дивились ему, а иные впадали в неистовство и руки на него простирали и убили бы, как мученика, если бы, по промыслу Божию, не считали пощады достойным в надежде на выкуп. Когда же, благодаря неким христолюбцам, сие совершилось, великий Григорий освобождается и к пастве своей бескровным мучеником со славою приходит. И ко многим иным великим дарованиям и совершенствам, какие имел, украсился и сам ранами Христовыми, нося на себе, согласно Павлу, лишения Христа (ср.: Гал.6,17).


И да покажем некая онаго начертавающая, сия бяху его свойства: еже со превосхождением кроткое и смиренное, [зде не о Бозе и Божественных слово: ибо в сих и зело бе поборник] непамятозлобие зело и незлобие, еже тщатися по силе, благшим воздати, к нему в неких явльшимся злым. Еже отнюд удобно на некия не приимати словеса. еже к грядущим всегда напастем терпеливое и великодушное. еже всякия сласти, и тщеславия вышшее. еже худому присно быти, и неизбыточественному во всех потребах телесных, ибо в толикое воистинну время не изнемогшу. еже терпения безмолвное же и тихое, и присно благодатное, тако до края ему сотворено, яко и от внешних яве быти видящим всем, еже разумное присно, и внимательное же и неразливательное. Имже последовательное, еже никогда очесем его быти тщим слез, но болезновати сим по источником слез. Тако убо из начала даже до конца на страсти и демоны страдальчески подвизався, и от Христовы Церкве далече еретики изгнав, и Православную веру словесы же и списаньми изъяснив, и теми якоже печатию все Писание Богодухновенное запечатлев, яко его житие и слово якоже слову некоему быти и печати жития и слова святых. Но дабы выделить некие особые его черты, скажем, что ему свойственно было следующее: преизбыточествующая кротость и смирение (здесь речь не о Боге и Божественном, ибо в этом он явил себя выдающимся борцом); крайне непамятозлобие и незлобие; стремление сколь возможно воздавать добром тем, кто относительно него так или иначе выказал себя злым; обычай не внимать с легкостью худым речам о других; в постигающих тяготах всегда стойкость и величие духа; возвышение над всяким удовольствием и тщеславием; скудость неизменная и во всех телесных нуждах простота, при том, что он за столь долгое время весьма ослабел; в терпении мирность, тихость и неизменная благодарность, изобразившиеся на нем столь превосходно, что сделались очевидны и взору внешних. Сверх же всего непрестанная ума собранность, внимание нерассеянное и оттого очи, почти никогда не оскудевающие слезами и они же томящиеся по источникам слез. Итак, подвижнически поборовшись от начала до конца со страстями и демонами, еретиков далеко от Церкви Христовой отгнав и православную веру в речах и творениях разъяснив и в них все боговдохновенное Писание как бы запечатлев, так что жизнь и учение его есть своего рода конечное слово и печать к житию и учению святых, – стадо свое еще тринадцать лет апостольски и богоугодно он пас.


Еще же свое стадо о трех и десяти летех апостольски и Богоугодно упас, и нравными словесы украсив, и ко ограде небесней управив: и яко рещи, общий делатель явився живых же и потом будущих православных всех, к премирней жизни прелагается: пожив всех лет, три ко шестидесятим. И дух убо в руце Божии предлагает, тело же пастве оставляет, изрядно в конец просвещенное же и прославленное яко некий жребий и сокровище пречестное. Чудесы бо Христос на кийждо день верно приходящия благодействует и недугов всяческих изменение дарует, от нихже немало историа о нем поведает. И украсив его поучениями о добрых нравах и к небесной ограде направив, себя же явив всеобщим тружеником для живших тогда и всех будущих по ним православных, в году тысяча триста шестьдесят втором по Рождестве Христовом отходит к премирной жизни и дух в руки Божий предает, а тело, святые свои мощи, пастве оставляет. Сии мощи, впоследствии необычайным образом просиявшие и прославленные, хранятся в Фессалоникийской митрополии как некое наследие и бесценное сокровище. Ибо святой чрез чудеса благодетельствует всем приходящим с верой и подает исцеления от всех болезней, почему и дошло до нас немало о нем сказаний.


Того убо молитвами Боже помилуй нас, аминь. По его молитвам, Боже, помилуй и спаси нас.

 


 

[1] Калабрия – низменный полуостров в Южной Италии.

[2] Намек на упомянутого далее под своим настоящим именем монаха Григория Акиндина (ученика, затем противника св. Григория Паламы) и вредоносность его учения, основанный на игре слов: Акиндин – безопасный и Поликиндин – многоопасный.

[3] Иоанном Кантакузеном.

[4] В Азию.

[5] Имеется в виду соперничество между императорами-соправителями Иоанном V Палеологом и Иоанном VI Кантакузином, вылившееся в многолетнюю гражданскую войну (начало 1340-х – 1354 гг.) и закончившееся отречением Кантакузина.

Особенности богослужения второй недели (воскресенья) Великого поста

     Вторую неделю Великого поста Православная Церковь называет седмицей светотворных постов и во время ее молит Господа преимущественно о благодатном освящении постящихся и кающихся.

«Господи, направи ны пост повторяющия, освящение нам осияй и просвещение оправданий Твоих»

     "Ибо благодать Божия и грехи наши очищает" (Мк. 2:1-12), и воссиявает верующим особенно во время поста, молитвы и иных подвигов, благочестия восстановляет силой благодати Своей.

     Повторяя побуждения к подвигам поста, молитвы, умиления и покаяния, Церковь во вторую неделю Четыредесятницы воззывает и руководит нас из греховной тьмы, в которую ниспали мы и первым удалением от Бога, и вторично, как говорит Церковь, осквернением ризы божественного крещения и просвещения, среди многообразных обольщений мира, указывая нам на вожделенные плоды истинного благочестия – на благодатный свет и воссоединение с Богом, по примеру блудного сына, который с молитвой и раскаянием обратился к отцу своему и получил от него прощение грехов своих и новые дары благодати.

     Молитва и пост есть дивное оружие. Пост соделал Моисея Боговидцем, Илию – пламенным колесничником, Павла – чудным неботечником. Итак, будем поститься от злоб и на высоту бесстрастия восхитимся.

     Как расслабленный, о котором упоминается в Евангелии, читаемом во вторую неделю Великого поста, будучи принесен к Господу, получил от Него прощение грехов и исцеление от болезни, так духовно расслабленного, с молитвой и покаянием притекающего к Господу, Он исцеляет и восстановляет силой благодати Своей.

     Некоторые из священных песнопений, исполняемых ныне во вторую неделю святой Четыредесятницы при богослужении, Церковь приняла от Иосифа и Феодора Студитов и Феофана Никейского.

     Для назидания и руководства постящихся к благодатному освящению и озарению, Церковь при богослужении во вторую неделю Великого поста воспоминает святых причастников и защитников благодатного света. Так, на повечерии в первый воскресный день Четыредесятницы воспоминает пророков, которые от Святого Духа просвещаемы прорекли о новозаветной благодати (1Пет. 1:10).

     В субботу на Литургии чтением Апостола Церковь внушает нам назидать друг друга и не ослабевать в начатом подвиге поста (Евр. 3:12-16); а Евангелием благовествует об очищении прокаженного благодатным словом Господа (Мк. 1:35-44).

     Во все пятницы Святой Четыредесятницы на повечериях, а также во все субботы и воскресенья на утреннем и вечернем богослужениях великих поклонов не полагается до вечерни в воскресенье, то есть до вечера.

     В первые пять воскресений Великого поста литургия по чину Василия Великого.

     Божественная Литургия (греч. "общее дело") - главное из общественных богослужений, во время которого совершается таинство причащения. В настоящее время в православной церкви совершаются литургии трех чинопоследований:
- литургия Иоанна Златоуста
- литургия Василия Великого
- литургия Преждеосвященных Даров (Григория Двоеслова)

     В раннехристианские времена существовали и другие последования литургии, которые с течением времени вышли из богослужебного употребления (в т.ч. литургия апостола Марка, совершавшаяся в Александрии до XII в., когда она была заменена византийским чином). Литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста основываются на древней литургии, составленной, по преданию, апостолом Иаковом, которая была в IV в. переработана соответственно св. Василием Великим и св. Иоанном Златоустом (в дальнейшем чины Василия Великого и Иоанна Златоуста дополнялись и развивались, так напр. в V в. в чин литургии было введено пение Трисвятого и Символа веры). Поэтому общее построение литургий одинаково, различия касаются преимущественно молитв евхаристического канона, литургия Василия Великого более продолжительна.

     Вне Великого поста литургия Иоанна Златоуста совершается во все дни года, кроме тех дней, когда совершается литургия Василия Великого; Великим постом литургия Иоанна Златоуста совершается в субботние дни, в праздники Вход Господень в Иерусалим и Благовещение (если на Благовещение не попадают дни, когда совершается литургия Василия Великого).

     Литургия свт. Григория Двоеслова (литургия Преждеосвященных Даров) – это не вполне литургия: на ней не происходит освящения Даров. Фактически это вечерня, на которой совершается причащение. Служится она по средам и пятницам Великого поста (на 5-й седмице – еще и в четверг), а также в первые три дня Страстной седмицы. Кроме того, она совершается также в тех случаях, когда праздник 1-го и 2-го обретения главы Иоанна Предтечи (24 февраля по церковному календарю) и память 40 мучеников Севастийских (9 марта) приходится на понедельник, вторник или четверг (за исключением 1-й седмицы поста); было бы логично распространить это правило на память свт. Григория Двоеслова (12 марта), однако обычно этого не происходит.

     Литургия не совершается в среду и пятницу Сырной седмицы, в Великую пятницу, а также в пятницу, предшествующую праздникам Рождества Христова и Богоявления в том случае, если эти праздники приходятся на воскресенье или понедельник (а их сочельники, соответственно, – на субботу или воскресенье).


     Литургия Василия Великого совершается:
- накануне праздников Рождества Христова
- и Богоявления,
- в день памяти св. Василия Великого - 1 января ст. ст. (14 января нов. ст.),
- в первые пять воскресений Великого поста,
- в Великий Четверток
- и Великую Субботу.


     Чин Литургии состоит из трех частей:
- проскомидии (подготовительной),
- литургии оглашенных (на которой разрешается присутствовать оглашенным)
- литургии верных (на которой оглашенным не разрешается присутствовать).

     Литургия оглашенных состоит из:
- литургийного благословения
- великой ектении
- пения антифонов
- песни догматического содержания "Единородный сыне"
- блаженны (в воскресные дни)
- входа с Евангелием
- пения тропарей и кондаков
- Трисвятого
- прокимна
- чтения Апостола
- аллилуария
- чтения Евангелия
- ектении сугубой
- ектении об оглашенных.

     Литургия верных состоит из:
- ектений
- Великого входа при пении херувимской песни (в дни Великого Четвертка и Великой Субботы вместо херувимской песни поются другие молитвы)
- просительной ектений
- Символа веры
- евхаристического канона
- просительной ектений
- молитвы "Отче наш"
- причащения священнослужителей в алтаре
- пения причастна
- причащения мирян
- малой ектений
- заамвонной молитвы
- Псалма 33
- отпуста.

     Во дни Великого Четвертка и Великой Субботы литургия Василия Великого совершается в соединении с вечерней: вечерня служится до чтения паримий, затем читаются литургийные Апостол и Евангелие и далее совершается литургия обычным чином.

     У нас есть две «полные» литургии, т. е. такие литургии, на которых совершается освящение Даров. Прежде всего надо сказать, что эти две службы очень близки друг другу. В древней Церкви было много чинов литургии – и отличались они друг от друга весьма существенно. На фоне этих различий последования Златоуста и каппадокийского святителя – почти близнецы. С точки зрения нынешних мирян, стоящих вне алтаря, но при этом (что на деле бывает не часто) вслушивающихся и вдумывающихся в службу, главное отличие редкой литургии свт. Василия Великого от более «обыденной» Златоустовой в том, что на последней поется «Достойно есть…», а на первой – «О Тебе радуется…». Ну и прочие песнопения исполняются в разной манере: на литургии святителя Василия они звучат более протяжно.

     Но неужто к этому сводятся все отличия, неужели из-за этого в церковном календаре всякий раз отмечается, что в такой-то день совершается именно литургия Василия Великого? Конечно, нет. Литургия – это не только общая молитва, и уж совершенно точно – не одни лишь красивые песнопения. Литургия – это служба, на которой Христос вновь и вновь приносит Себя в жертву; это служба-благодарение (евхаристия) – наше благодарение за спасение, дарованное нам Христом. И средоточие литургии – евхаристические молитвы, которые священник читает после пения Символа веры. К величайшему сожалению и, без преувеличения, к нашей беде, эти молитвы последние полторы тысячи лет читаются священником «тайно» (т. е. молча, про себя, или же тихо, вполголоса). Между тем именно в этих молитвах и содержится всё богословие литургии. На деле же миряне вынуждены довольствоваться обрывками этих молитв – причастными оборотами и придаточными предложениями.

     Если вернуться к вопросу, который мы задали вначале – чем одна литургия отличается от другой? – то ответ должен быть таким: они отличаются своими евхаристическими молитвами. В литургии святителя Василия Великого эти молитвы гораздо более пространны (именно поэтому и песнопения этой литургии более протяжны – хор должен «заполнить паузу», возникающую во время безмолвного чтения молитв). Собственно говоря, Златоустова литургия, как принято считать, представляет собой сокращение литургии Василиевой.

Отличия: · вместо имени Иоанна Златоуста поминается имя Василия Великого
· отличается молитва об оглашенных и каждая следующая молитва священника
· песнопения на литургии Василия Великого имеют более "протяжный" напев, чтобы священник, совершающий службу, - успел прочитать молитвы, т.к., евхаристическая молитва длиннее, чем на литургии Иоанна Златоуста, примерно в 4 раза
· во второй части евхаристической молитвы священник добавляет вслух слова «даде святым Своим учеником и апостолом, рек…» перед возгласами «…приимите, ядите» и «…пийте от нея вси»
· вместо молитвы «Достойно есть» поётся молитва «О Тебе радуется», за исключением нескольких случаев
· кроме того, на литургии св. Василия Великого, совершаемой в Великий Четверток, вместо «Иже херувимы» поется: «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий...» а в Великую Субботу«Да молчит всякая плоть человеча...»

     Порядок основных разделов тождественен Литургии Иоанна Златоуста; отличие составляют некоторые священнические молитвы (начиная с завершающей молитвы Литургии оглашенных и далее, большая часть которых произносится тайно), в том числе содержит собственную Анафору.Текст Анафоры, по-видимому, действительно написан Василием Великим. Это так называемая Византийская редакция Анафоры Василия (помимо нее имеется, в частности, более краткая Александрийская, написанная, возможно, им самим первоначально, а потом переработанная в Византийскую, которая в наши дни используется с небольшими изменениями в Римской Мессепод названием «IV Евхаристическая молитва»). Эта Анафора продолжает традиции Евхаристических молитв восточно-сирийского (или эллинистического антиохийского) типа и отличается высочайшими поэтическими и богословскими достоинствами. Ввиду того, что к эпохе зрелого средневековья сложилась практика тайных священнических молитв, большая часть текста любой Анафоры стала прочитываться предстоятелем тайно, и лишь некоторые его фрагменты сохранили звучание во всеуслышание в виде священнических возгласов и песнопений (именно во время этих песнопений прочитываются тайные молитвы). Такая же участь постигла и Литургию Василия Великого (именно из-за объема ее Анафоры объясняется большая, чем в Литургии Иоанна Златоуста, продолжительность песнопений, звучащих в это время). В последнее время, однако, многие архиереи и священники стремятся произносить ее во всеуслышание и не нарушать ее единства.

     С течением веков в текст Анафоры Литургии Василия Великого вторгались некоторые интерполяции, часть которых запечатлелась в Служебниках Русской Православной Церкви и ряда других Церквей, испытавших ее влияние. Это, прежде всего, перенесение последних слов эпиклесиса Литургии Иоанна Златоуста, а также введение в эпиклесис тропаря ТретьегоЧаса.

     В течение многих веков Литургия Василия Великого занимала первенствующее место в Константинопольской Церкви и совершалась чаще, чем Литургия Иоанна Златоуста (почти каждое воскресенье). Со временем, однако, ее стали служить реже, пока, наконец, в уставном порядке не был закреплен обычай совершать ее только 10 раз в году.

     Молитва Евхаристическая, за живых и умерших отличаются не только большим объемом по сравнению с молитвами Златоуста, но и большим лиризмом (чувством), образностью и бытовыми чертами. Таково, напр. следующее место из молитвы за живых и умерших:

"Помяни, Господи, предстоящия люди, и ради благословных вин (т.е. уважительных причин) оставльшихся и помилуй их и нас, по множеству милости Твоея:
сокровища их исполни всякаго блага;
супружество их в мире и единомыслии соблюди:
младенцы воспитай,
юность настави,
старость поддержи,
малодушныя утеши,
расточенныя собери,
прельшенныя обрати,
и совокупи Святый Твоей Соборней и Апостольской Церкви;
стужаемыя от духов нечистых свободи,
плавающим сплавай,
путешествующим сшествуй,
вдовицам предстани,
сирых защити,
плененыя избави,
недугующия исцели.
На судищи, и в рудах (в рудниках), и в заточениях, и в горьких работах и во всякой скорби, и нужде, и обстоянии сущих помяни, Боже
И на вся излий богатую Твою милость, всем подая яже ко спасению прошения".

     Вместо "Достойно есть, яко воистину"… поется молитва: Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь". Эта молитва читается так:

О тебе радуется, Благодатная, всякая тварь:
Ангельский собор и Человеческий род, освященны храме и раю словесный,
девственная похвало, из Нея же Бог воплотися, и Младенец бысть, прежде век сый Бог наш:
Ложесна бо Твоя престол сотвори, и чрево твое пространнее небес содела.

О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, слава Тебе.

(Благодатная, о Тебе радуется всякая тварь, собор ангелов и человеческий род,
Ты – освященный храм, разумный рай, девственная слава, от Которой Бог принял плоть и стал Младенцем,
Тот, Который прежде веков Бог наш.
Ибо Он Тебя сделал Своим Престолом и Твое чрево – обширнее небес.
О Тебе радуется, Благодатная, вся тварь, слава Тебе.)

Божественная Литургия 31 марта 2024 года

Евангелие от Марка, 2:1-12 (зачало 7)

Евангелие от Марка
В ходе Божественной Литургии Евангелие читается на церковнославянском языке. Кому пока еще трудно читать тексты, написанные церковнославянским шрифтом, размещаем их транслитерацию (написание гражданским шрифтом), а также синодальный перевод. Церковнославянский язык является священным богослужебным языком потому, что создан был Кириллом и Мефодием для высшей цели – для богослужебного употребления, для церковного прославления Бога и общения с Ним.
словарь малопонятных слов, встречающихся при чтении Псалтири и молитв

     Очень важно для нас, что Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом. Эти расхождения не должны нас смущать, ведь за разными текстами на разных языках, в разных переводах стоит единая Благая Весть.

     Наша церковнославянская Библия имеет в своей основе греческий текст Библии (Септуагинту). Это драгоценное достояние нашего народа, и Русская Православная Церковь проявляла и проявляет заботу об этом достоянии. Выполненный под руководством святителя Филарета Московского Синодальный перевод был сделан (впервые в православном мире) непосредственно с еврейского масоретского текста, с учетом, в отдельных случаях, чтений Септуагинты. Этот перевод сегодня за пределами богослужения приобрел статус общецерковного или даже официального перевода Русской Православной Церкви. Благодаря Синодальному переводу Священное Писание стало более доступным для вocприятия, а это помогло людям сохранить веру и заложило основы для возрождения религиозной жизни

     Таким образом, в Православной Церкви сосуществуют переводы, ориентирующиеся на разные текстуальные традиции. Это отражает, с одной стороны, верность древним библейским истокам христианства, с другой — верность святоотеческому преданию и традиции ранней Церкви.

митрополит Иларион (Алфеев)


Мы специально разместили церковнославянский текст первым - старайтесь сначала читать его (чтобы глаз привыкал) и "подглядывать" в гражданский текст. Даже если вы не воспринимаете церковнославянский шрифт - смотрите также и на вторую строчку - на этом языке читали Писание наши предки - это язык Богообщения.

исцеление расслабленного

     Сегодняшний евангельский рассказ об исцелении расслабленного по вере его четырех друзей вызывает у многих недоумение: почему одни веруют, а другой исцеляется? Почему вера одних спасает другого, который во всем этом событии как будто бездейственен, пассивен?
        Не одна только вера участвовала в этом деле исцеления и спасения человека. Да, эти люди обратились ко Христу, потому что они веровали; но принесли они этого человека ко Христу, потому что любили его и жалели: вот та связь, которая делает чудо возможным, та связь, которая делает веру одних достоянием другого.
        Кто он был – мы не знаем, но мы знаем ясно, во-очию видим, что его друзья любили его, что он был им дорог; а где любовь, где готовность со стороны одних людей принести какую-то жертву труда и усилия, заботы о другом, там уже начинается Царство Божие, там уже подымается заря невечернего света...

митрополит Антоний Сурожский



Стих 2:1

И вни́де пáки въ капернаýмъ по днéхъ: и слы́шано бы́сть, я́ко въ домý éсть.
И# вни1де пaки въ капернаyмъ по дне1хъ: и3 слы1шано бы1сть, ћкw въ домY є4сть.
Через несколько дней опять пришел Он в Капернаум; и слышно стало, что Он в доме.

     Из этого города Он выходил в пустыню для молитвы или в соседние города ради проповеди и снова возвращался в него. Посему, вот, Евангелист Матфей и называет этот город: "Его городом". Марк же говорить:
"Вниде паки в Капернаум по днех: и слышано бысть, яко в дому есть;
и абие собрашася мнози; якоже ктому не вмещатися ни при дверех"

     Поскольку Христос большую часть времени проводил в этом городе, то, по причине многих и великих чудес и учений, и был здесь более знаем (чем в каком-либо ином месте) и особенно известен тамошнему населению. Посему, как услышали, что Он снова здесь, всем народом собрались к Нему.

(Аллегорически)
     Но когда же совершаются эти дела покаяния? Когда Иисус пришел "в Свой град", т.е. во плоти пришел в мир, который является Его собственностью, как Его создание, как и Евангелист говорит о Нем:
"Во Своя прииде, и Свои Его не прияша. Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его" (Ин. 1:11-12)
     Об исцелении расслабленного сообщает и ев. Матфей (Мф. 9:1-8). Но ев. Марк здесь дает некоторые подробности, каких нет у Матфея. Так, уже в первом стихе он разъясняет, что Христос, придя к Капернаум, взошел в дом, конечно, принадлежащий Петру. Заметить нужно, что этот стих в русск. перев. передан неточно. Именно выражение "чрез несколько дней" неудачно поставлено вначале: не "несколько дней" провел Христос вдали от Капернаума, а, несомненно, несколько недель - иначе непонятным остается указание стиха 39-го первой главы на проповедь Христа во всей Галилее. Поэтому точнее этот стих нужно перевести так: "когда Иисус опять вошел в Капернаум (по лучшему чтению: kai eiselqwn p., а не kai p. eishlqen), то по истечении нескольких дней стало известно, что Он вошел в дом (eij oikon - вин. п. ). Пребывание Христа в уединении могло иметь своею целью научение Евангелию учеников, которых Он обещал сделать ловцами людей (Мк. 1:17) [Эдершейм объясняет это тем, что в то время уже наступила зима, а зимою путешествовать с проповедью из города в город было чрезвычайно затруднительно. Об этом говорится и у (Мф. 24:20)
     Собственным городом Иисуса евангелист называет здесь Капернаум. Город, в котором Христос родился - Вифлеем; в котором воспитан - Назарет; а в котором имел постоянное пребывание - Капернаум.

Стих 2:2

И áбiе собрáшася мнóзи, я́коже ктомý не вмещáтися ни при двéрехъ: и глагóлаше и́мъ слóво.
И# ѓбіе собрaшасz мно1зи, ћкоже ктомY не вмэщaтисz ни при две1рехъ: и3 гlаше и5мъ сло1во.
Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места; и Он говорил им слово.

     А, как говорит Лука, - пришедшие были из всех городов, среди них были и книжники и фарисеи и законники, и Он, как говорит Евангелист, "глаголаше им слово". Ибо Сам Он превосходнейшей степени был Тот, Кого Он представил в Своей притче, говоря: "Изыде сеяй сеяти семене своего", т.е. слово учения, и Который говорит: "Приидох призвати грешники на покаяние"; призвание же совершается чрез слово учения. Это и Павел являя, говорит:
"Вера от слуха, слух же глаголом Божиим" (Рим. 10:17)

     Господь, воистину, всем вообще и не обращаясь ни к кому в частности, говорил слово покаяния, Евангелие спасения, словеса вечной жизни, - и, действительно, все слушали, но не все послушались. Ибо все мы любители послушать и посмотреть, но не все любители добродетели. В нас вложено чувство желания знать среди прочего и то, что необходимо для спасения; посему и многие не только с удовольствием слушают священное учение, но и внимательно изучают положения (тис Логис), чтобы ни у кого не было неясности, относительно понимания в области мышления. Но чтобы привести эти положения в дело или на основании их сделать совершенную веру плодоносной, для этого необходимы благоразумие и благое произволение, которые не легко найти, и особенно у тех, которые сами себя оправдывают и в своих очах представляются мудрыми; вот такого сорта людьми были книжники и фарисеи иудейские. Посему постоянно они слушали слово и видя совершаемые знамения, более хулили, нежели восхваляли Того, Который благодетельствовал и делами и словами.
     И тем не менее, жители этого города, хотя и приходили толпами слушать Христа, и удивлялись Его речам и чудесам, все-таки оставались бесчувственными. Вина не в проповеди, а в них самих, в их сердцах, которые были холодны и невосприимчивы.

     Когда мы слышим благовестие Божие, на нас падает ответственность за наше отношение к нему. Это мы должны запомнить, потому что часто мы ожидаем, что услышим евангельское слово или проповедь, или с кем-нибудь побеседуем, кто духоносен - и живое слово этого человека должно нас из мертвых превратить в живых. Это не так. Слово Божие (вы, наверное, отметили в только что прочитанном отрывке выражение: и Он говорил им слово) — не магическое действие, слово Божие - это раскрытие перед человеком предельной красоты и истины; но на красоту, на истину надо уметь отозваться.
И не только отозваться сердцем, восхититься, потому что восхищаемся мы многим и ненадолго, — надо, чтобы оно дошло до нашего сердца, воспламенило его, дошло до нашего ума и сделало его светлым, как свет, подвигло нашу волю жить и действовать соответственно тому, что мы пережили и познали. Тут громадная трудность для нас, потому что красота, истина, добро требуют от нас подвига - и нам так часто не хочется подвига, нам жалко оставить нашу прошлую жизнь, нам хочется продолжать жить, как прежде, но чтобы вместе с тем «все было хорошо».

     Я помню человека, который ко мне приходил довольно долгое время и все говорил: “Я хочу познать Бога, откройте мне Бога!” Я ему раз ответил: “Предположим, я мог бы это сделать: готовы ли вы отказаться от той жизни, которой живете, и начать новую жизнь, или вы мечтаете о Боге только как о добавочном наслаждении в жизни, о том, чтобы стало еще лучше?”
Он, человек честный, на меня посмотрел и сказал: “Да, я хотел бы, чтобы Бог вошел в мою жизнь, не нарушая того порядка, который я установил, чтобы Он прибавил новое измерение, от которого мне стало бы счастливее или лучше жить”.
Это очень важно, потому что слово Божие – меч обоюдоострый, как говорит апостол (Евр. 4:12). Если мы принимаем слово, то оно разделит свет от тьмы в нас, и мы должны сделать выбор. А кто из нас достаточно смел и достаточно устойчив, чтобы это совершить?..

     И тут вспоминается слово преподобного Серафима Саровского, который говорил, что между погибающим грешником и спасающимся праведником только одна разница: решимость.
Грешник часто с эмоцией воспринимает и красоту, и добро, и истину, но он воспламенится на одно мгновение - и потухает, ибо то, что до него дошло, коснулось только его эмоций. Он понял, о чем речь идет, но это не подвигло его волю на то, чтобы стать против себя самого, решиться бороться и побеждать ради истины, ради красоты, ради собственного достоинства и, в конечном итоге, ради Бога, — побеждать все то, что недостойно ни Бога, ни его самого, ни человечества, ни отношения тех, кто его окружает любовью.
     Ев. Марк замечает, что Господь к собравшемуся народу говорил слово, но содержания этого "слова" или речи не сообщает.

Стих 2:3

И прiидóша къ немý нося́ще разслáбленна [жи́лами], носи́ма четы́рьми:
И# пріидо1ша къ немY носsще разслaбленна (жи1лами), носи1ма четы1рьми:
И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо;

(Аллегорически)
     Всякий предающийся услаждениям, расслаблен душою, лежит на одре сладострастия с соответствующей сему расслабленной разнузданности тела. Но когда, убежденный евангельскими увешаниями, покаявшись, он восторжествует над своими грехами и над порожденной ими расслабленностью души, тогда он бывает приносим ко Господу сими четырьмя:
- презрением к себе,
- исповедью согрешений,
- обещанием на будущее воздерживаться от зла
- и молитвой к Богу.
     Дальше говорит Евангелие: пришли к Нему с расслабленным. Что такое расслабление, откуда оно берется? Конечно, мы все знаем, что человек бывает расслаблен от голода, от нервного расстройства. Но бывает форма расслабления, которая происходит от внутреннего душевного расстройства. Я говорю не об эмоциях, а о психологическом или даже, часто, психиатрическом расстройстве. И вот на что я хочу обратить ваше внимание. Состояние этого человека, вероятно, было связано не с болезнью, а с тем, что в нем что-то было неладно; потому что Христос не говорит ему: «Я могу тебя исцелить, веруешь ли ты этому?» а в ответ на его: «Да, Господи, верую!» — исцеляет.
В пятом стихе говорится: Иисус говорит расслабленному: Чадо, прощаются тебе грехи твои… Казалось бы, никакого это не имеет отношения к болезни. — Это имеет отношение, потому что Христос, глядя на этого человека, увидел его глубины, увидел, что причина его расслабления - духовная.

Стих 2:4

и не могýщымъ прибли́житися къ немý нарóда рáди, откры́ша покрóвъ, идѣ́же бѣ́, и прокопáвше свѣ́сиша óдръ, на нéмже разслáбленный лежáше.
и3 не могyщымъ прибли1житисz къ немY наро1да рaди, tкры1ша покро1въ, и3дёже бЁ, и3 прокопaвше свёсиша џдръ, на не1мже разслaбленный лежaше.
и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный.

(Аллегорически)
     Но они не могут приступить к Богу, если только не раскроют крышу, разметав черепицы, глину и иной материал. Кровлей же в нас является мыслительная часть души, как все в нас покрывающая; заключает же она в себе как бы многочисленный, нагроможденный материал, имеющий отношение к страстям и к земному. И вот, когда это состояние станет расцеплено и уничтожено сими вышереченными четырьмя, тогда действительно мы сможем быть спущенными, т.е. истинно смириться и припасть и приступить ко Господу, и просить и получить от Него исцеление.
     И вот есть рассказ в Евангелии опять-таки, о том, как парализованный человек был принесен четырьмя своими друзьями к Спасителю с тем, чтобы Он его исцелил. Народа была толпа, пробиться было невозможно; но они настолько любили, уважали своего друга, они так твердо верили, что Христос может ему помочь, что они поднялись на крышу, прокопали ее и спустили одр, на котором лежал этот больной их друг, к ногам Христа. И в Евангелии сказано: видя их веру, Христос сказал больному, что исцеляет его.

     Нам надо помнить, что наша вера — не просто наша собственность, которая действует только в нас и нас ради; наша вера может совершить дела милосердия и может открыть путь Божественному воздействию. Но с другой стороны, есть еще нечто, связанное с этими четырьмя людьми и их больным другом. Почему они его принесли? Не только потому, что верили, что Христос его может исцелить, а потому что они этого человека достаточно полюбили, чтобы сделать все возможное ради него. Этот человек больной, разбитый параличом, который в понимании многих являлся как бы обузой для окружающих, сумел своей личностью возбудить в них достаточно любви, достаточно уважения, для того чтобы они захотели ему исцеления.
     При сем вера мужей, принесших расслабленного, была столь велика, что они проломали кровлю дома и спустили его. Поэтому и Господь подает ему исцеление, видя веру сих принесших или веру самого расслабленного. Ибо и он сам не позволил бы взять себя, если бы не веровал, что исцелится. Впрочем, Господь часто исцелял ради веры одного приносящего, хотя приносимый не был верующим, и напротив, часто же врачевал ради веры приносимого, хотя приносящие не веровали.

(Аллегорически)
     Но как принесут меня к Иисусу? - Проломавши кров. Что же кров? Ум как верх существа нашего. На этом крове много земли и черепицы, то есть земных дел; но когда все это будет сброшено, когда будет разломана и освобождена от тяжести сила ума, когда потом спущусь вниз, то есть смирюсь (я не должен возноситься вследствие облегчения ума моего, но по облегчении обязан ниспуститься, то есть смириться), тогда исцелюсь и возьму одр мой...
     Что означает расслабленный, которого четверо спускают, раскрыв кровлю, и можно ли было, согласно истории, раскрыть кровлю дома?

     Согласно истории, кровля дома была точно раскрыта , ибо видевшие эти места своими глазами говорят, что кровли домов [там] сделаны из легчайшего камня пемзы, так что желающий раскрыть кровлю может сделать это легко и быстро. Согласно же анагогическому способу толкования расслабленный есть всякий ум, немощный во грехах и не способный узреть Слово естественным созерцанием — ведь оно и есть дверь. [И вот] он посредством веры раскрывает кровлю, то есть плотный покров буквы Закона, посредством четырех [родовых] добродетелей спускается с высоты тщеславия к уничижившему себя (Флп. 2:7) Слову и с помощью веры и делания получает исцеление.
     Один ев. Марк сообщает об особенной энергии, какую обнаружили принесшие расслабленного. Они взобрались на крышу или по лестнице, какая вела туда снаружи дома, или же перешли туда с крыши соседнего дома, так как крыши восточных домов часто соприкасаются между собою. Ев. Марк говорит, что принесшие раскрыли кровлю и прокопали ее для того, чтобы спустить постель с расслабленным. Это значит, что они сначала на довольно большом пространстве сняли кирпичи или плиты, из которых была устроена крыша, а потом прорыли или проделали отверстие в легко устроенном срубе, который поддерживал эти кирпичи или плиты. Это было дело сравнительно легкое (Эдершейм, с. 633). Все это свидетельствовало о необыкновенном доверии к любви и силе Господа, какое имели принесшие и сам расслабленный, которого принесли сюда, конечно, не без его согласия.

Стих 2:5

Ви́дѣвъ же Иисýсъ вѣ́ру и́хъ, глагóла разслáбленному: чáдо, отпущáются тебѣ́ грѣси́ твои́.
Ви1дэвъ же ї}съ вёру и4хъ, гlа разслaбленному: чaдо, tпущaютсz тебЁ грэси2 твои2.
Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои.

     Быть может, тебе представляется, что все это было проявлением веры со стороны принесших расслабленного, и, удовлетворившись их верою, Господь затем даровал здравие расслабленному. Но мне мыслится, что дело обстоит иначе. Действительно, исцеляя отрока начальника синагоги, Господь не требовал от этого отрока веры, как ни от дочери хананеяныни или дочери Иаира (Мф. 15, (Мк. 5); но, ведь, первая была мертвой, в то время как вторая дочь хананеяныни безумной, а отрок начальника синагоги и не находился да этом месте. Поэтому от них Господь и не мог ожидать наличие веры, и для их спасения довлела вера их близких. Но сей расслабленный тут присутствовал и был господином своего разума, хотя телом и был расслабленный (паралитик). Посему мне представляется, что именно больше на основании его благой надежды и его веры, пустила корни вера и у принесших его и ободрила их придти, и убеждаемых сим расслабленным, принести и вынести на кровлю и оттуда опустить его пред Господом. Потому что не против его воли они это сделали, и расслабленность параличного не была расслабленностью его разума, но он, справедливее сказать, - очевидным образом был выше того, что омрачает и препятствует вере. В то время как любовь к человеческой славе отвела фарисеев от веры в Господа; почему Он им и сказал:
"Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы яже от Единаго Бога, не ищете?" (Ин. 5:44).
[см. также толкование блаженного Феофилакта Болгарского к стиху 2.4]


     А для других препятствием к тому, чтобы они пришли (к вере в Господа) служили имения и браки и заботы о житейских делах; все это отстранила и как бы отрезала от мыслей расслабленного присущая ему расслабленность. И посему иногда для грешников лучше болеть, чем быть здоровыми, когда болезнь содействует им к спасению. Ибо болезнь притупляет и врожденные побуждения у человека ко злу, и, тем, что человек переносит страдания, связанные с болезнью, она как бы уплачивая долг за соделанные грехи, делает человека способным к принятию сначала здравия души, а, затем, вот, и телесного здоровья. В особенности это бывает тогда, когда больной, понимая, что здравие зависит от Бога, доблестно переносит беду и с верою припадает к Богу и делами, насколько это позволяют его силы, умоляет о милости. Это и оный расслабленный делами, как мог, показал, и Господь и делом и подлинными словами явил это, хотя фарисеи, не будучи в состоянии понять, хулили и роптали.

     Ибо "видя", говорится, "Иисус веру их", - как спускаемого прикованного болезнью к одру расслабленного, так и спускающих его с кровли, - говорит расслабленному: "чадо, отпущаются тебе греси твои".
О, блаженные слова! - "Чадо", слышит он обращение к нему, и (этим) усыновляется Небесному Отцу вступает в тесную связь с Безгрешным Богом, тотчас же и сам став безгрешным, вследствие отпущения грехов; и чтобы последовало и обновление тела, он сначала воспринимает душу, возвышающуюся над греховностью, от Ведущего, что вследствие того, что сначала душа пала в сети греха, последовали, по праведному Его суду, болезни для тела и смерть.

(Аллегорически)
     Но когда же совершаются эти дела покаяния? Когда Иисус пришел "в Свой град", т.е. во плоти пришел в мир, который является Его собственностью, как Его создание, как и Евангелист говорит о Нем:
"Во Своя прииде, и Свои Его не прияша. Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его" (Ин. 1:11-12)

     Посему и расслабленный духом, с верою таким образом припадающий, немедленно же слышит от Него: "Чадо", и воспринимает и отпущение грехов и исцеление, и не только это, но и силу приемлет к тому же, чтобы взять свой одр, на котором он лежал прикованный к нему, и нести.
     И вот есть рассказ в Евангелии опять-таки, о том, как парализованный человек был принесен четырьмя своими друзьями к Спасителю с тем, чтобы Он его исцелил. Народа была толпа, пробиться было невозможно; но они настолько любили, уважали своего друга, они так твердо верили, что Христос может ему помочь, что они поднялись на крышу, прокопали ее и спустили одр, на котором лежал этот больной их друг, к ногам Христа. И в Евангелии сказано: видя их веру, Христос сказал больному, что исцеляет его.

     Нам надо помнить, что наша вера — не просто наша собственность, которая действует только в нас и нас ради; наша вера может совершить дела милосердия и может открыть путь Божественному воздействию. Но с другой стороны, есть еще нечто, связанное с этими четырьмя людьми и их больным другом. Почему они его принесли? Не только потому, что верили, что Христос его может исцелить, а потому что они этого человека достаточно полюбили, чтобы сделать все возможное ради него. Этот человек больной, разбитый параличом, который в понимании многих являлся как бы обузой для окружающих, сумел своей личностью возбудить в них достаточно любви, достаточно уважения, для того чтобы они захотели ему исцеления.
     Когда пришел к нему человек расслабленный, страдавший двояким расслаблением, греховным и телесным, тогда Он наперед разрешил его от расслабления греховного, сказав: «чадо! прощаются тебе грехи твои».
     Спаситель больному говорит: "чадо, отпущаются тебе грехи твои", а не: "исцеляется болезнь твоя", — потому что грехи - главная причина болезней.
     У Марка и Луки о событии рассказывается с большими подробностями, чем у Матфея (Мф. 9:1-13); (Лк. 5:17–26). Слова «веру их» (autwn) должны прежде всего относиться к лицам, которые принесли расслабленного. Если бы и у самого расслабленного была сильна вера, то не встретилось бы надобности напоминать ему о грехах. Весьма возможно, что сам больной мог смотреть на свою болезнь, как на наказание за свои грехи. Таким образом, он мог страдать не только физически, но и духовно. Чтобы прекратить эти страдания, нужно было, следовательно, прежде всего исцелить его от душевной болезни. Поэтому, как бы откладывая дело чудесного исцеления, Христос говорит прежде всего: «прощаются тебе грехи твои». Произнеся эти слова. Спаситель «предварительно исцелил душу, отпустив грехи; если бы Он наперед исцелил больного, то это не доставило бы Ему большой славы» (Златоуст).
     Какие грехи отпустил? Конечно, те, которые совершил против Него.

     Итак, каким образом Он враждебен закону? И чем обязаны были Ему или Отцу Его люди, которые ни в одном деле: ни в правде, ни в законодательстве, – не ощутили могущества Его ср. (Деян. 17:27)?

     Итак, каким образом Иисус отпустил грехи, которые вводят в долг перед Богом закона, если не был соединен с Ним по (самому) рождению? Очевидно, этим сказано, что Он есть Сын Его. Поскольку расслабленный против Него погрешил, то и наказал его в плоти.

     Согласно учению Иасова, говорят: зачем было нужно Господу говорить: «Отпущены тебе грехи твои»? Конечно, в этом не было бы Ему нужды, если бы тот (больной) поражен был расслаблением не по причине грехов. И почему простил его, если расслабленный не был Его именно должником? Или: если не был Его именно должником, то какая была ему польза в том, что Господь сказал: «Отпускаются тебе грехи твои»? Ибо хотя бы грехи и не были отпущены, они нимало бы не повредили расслабленному, коль скоро по милости и благости он освобожден был от наказания.
     При внимательном разсмотрении, открываются здесь относительно веры важныя и назидательныя истины.

     Первая истина: вера благотворно действует на человека грешника, для получения прощения во грехах. Ибо Евангелист не напрасно замечает, что Господь произнес отпущение грехов, «видев веру». Видно, Господь действовал не просто по Своему изволению, не потому только, что имел болящаго пред глазами, даже не потому, что сострадал бедствующему, хотя и сиe свойственно Источнику милосердия, но потому, что увидел веру. Видно, что если бы не была усмотрена вера, не последовало бы и отпущения грехов. Один Бог действительно дает прощение грехов: одна вера приемлет оное.

     Другая истина: вера благотворно действует на человека бедствующаго, к его избавлению от бедствия. Возвещая разслабленному отпущение грехов, Господь не сие одно имел в намерении, но вместе с сим, его исцеление от болезни. В Божественном определении: «отпущаются ти греси», уже заключалось и другое: «востани и ходи». Только лукавыя помышления книжников потребовали, чтобы последнее произнесено было вновь, выразительно и отдельно. Следственно и к исцелению приступил Господь, «видев веру». Если бы не было веры: то не последовало бы чудеснаго исцеления, как сие ясно заметил Евангелист в другом случае: «и не сотвори ту сил многих, за неверство их» (Матф. 13:58). Господь, по милосердию Своему, дарует благодатныя и чудесныя исцеления, и другия творит избавления от бед; и без сомнения за Его милосердием дело не станет: надобно при том, чтобы не стало дело за нашею верою.

     Третия истина: вера одного человека может благотворно действовать в пользу другаго. Евангельское повествование говорит: «видев Иисус веру иx, рече разслабленному». Из сего видно, что не вера самого разслабленнаго, или по крайней мере, не одна его вера привлекла ему прощение грехов и исцеление; но помогла ему вера некоторых других людей: «видев Иисус веру их». Кто были сии необыкновенные помощники, узнаем от Евангелиста Марка, который, повествуя о исцелении разслабленнаго, согласно с Матфеем в существе дела, присовокупляет некоторыя подробности. Он сказывает, что разслабленнаго несли на одре четыре человека; что, по тесноте от множества народа, они не могли внести его в дом, в котором Господь находился; что, не уступая сему препятствию, они разобрали кровлю или потолок дома, и опустили одр с больным в храмину, на пространство, которое между Господом и собравшимся к Нему народом оставлено было благоговением сего народа. Их-то веру Господь увидел, и по их вере, или, по крайней мере, при содействии веры их вере разслабленнаго, и грехи разслабленному простил, и от недуга исцелил его.

     Здесь, братия, не нелюбопытно было бы мне, если бы то возможно было, «видеть помышления» (Мф. 9:4) ваши. «Чудитесь» ли вы простодушно, подобно лучшим из древних Иудеев, «и прославляете ли Бога», «давшаго власть таковую человеком» (Мф. 9:8), что они верою своею могут привлекать благодатную и чудодейственную силу Божию не только самим себе, но и другим, у которых не достает собственной подобной веры, или, подобно древним книжникам, и между вами, некоторые «помышляют в сердцах своих, что сей тако глаголет» (Мк. 2:6-7)?
Один верует, и другой исцеляется: какая тут сообразность? Один верует, и другой разрешается от грехов: какая тут правда?
Не знаю, входят ли в сердца ваши подобныя помышления: но поелику они ходят между людьми, и возмущают иногда и тех, которые не желали бы «мыслити лукавая в сердцах своих» (Мф.9:4): то что скажем мы в ответ духу сомнений и совопрошений?
– Не будет ни грубо, ни обидно, если мы скажем ему то, что сказал Господь Апостолу Петру, когда он возстал с возражением против одной из таин веры:
«иди за мною сатано: яко не мыслиши, яже суть Божия, но яже человеческа» (Мк. 8:33).
Ты мыслишь о правде человеческой, и не понимаешь правды Божией; думаешь о сообразностях естественных, вещественных, но и сих часто не понимаешь и удивляешься, встречая их там, где не ожидал, и не находя там, где предполагал; и удивительно ли, что сообразностей духовных, общений благодатных, не постигаешь без благодатнаго опыта?

Дух выше плоти;
благодать выше природы;
вера выше разума:

посему не удивительно, что
для плоти не понятно, как действует дух;
для природы не понятно, как действует благодать;
для разума не понятно, как действует вера.


     Впрочем из самаго прещения Господня на «не мыслящих, яже суть Божия», можно приметить, что есть некоторая возможность мыслить, яже суть Божия: потому что не справедливо было бы осуждать за то, что не сделано невозможнаго. И если можно, по Апостолу, «верою разумевать» (Евр. 11:З): то можно несколько разумевать и самую веру и ея спасительныя действия, и удостовериться, что в них нет ни неправды, ни несообразностей. Одна строгая правда не позволила бы ни в каком случае простить грехи; для сего нужна помощь милосердия; а милосердие не требует заслуги, которой бы воздано было по правде, но только готовности принять подаваемую благодать. Душа без веры есть сосуд запертый для благодати, а душа верующая – открытый. Вера открывает душу для принятия благодати.

     Чтобы увериться в сем действии веры Божией, посмотрим на действие веры человеческой. В сношении с человеком, к которому не имеем ни доверенности, ни преданности, не примечаем ли, что душа наша заперта для него; что его на нас действие скользит, так сказать, по поверхности нашего сердца, не проникая внутрь его; что разсуждения его нас не убеждают, и чувствования не трогают, хотя оне и не без силы? Напротив, кому мы доверяем и преданы: того и легкая мысль, и простое слово, преклоняет наш ум, проникает сердце, движет душу; и такое общение душ бывает иногда столь тесным, что мы находим для него приличным наименование единства. Примените сие дольнее к горнему, сие земное к небесному, сие человеческое к Божественному, и вы отчасти возможете уразуметь, как вера отверзает душу для принятия благодати, а также и то, как одна душа, привлекшая благодать верою чрез искреннее общение с другою душею, может и ей впечатлевать действие веры, и облегчать приятие благодати. Так души носителей Евангельскаго разслабленнаго c одной стороны верою стремились ко Христу, с другой человеколюбием и состраданием прилеплялись к душе разслабленнаго: «и видел Иисус веру их», и ток благодати пролился от Него чрез их души на душу и на тело разслабленнаго.

     О если бы, братия, сии размышления о благотворном и могущественном действии веры, сколько нибудь помогли нам, чтобы наша вера не была ни безсильнее, ни бездейственнее веры сих неизвестных жителей не славившагося верою Капернаума, которые, принесши ко Господу разслабленнаго, из сокровищ благодати Его вдруг извлекли несколько чудес, и весь народ подвигли к прославлению Бога! Благо было бы сие для нас во всякое время, во всякой скорби от належащаго, во всяком страхе от угрожающаго зла, при всяком непорочном желании потребнаго и истиннаго блага. Ко Господу взывающая скорбь, и к Нему взирающее желание, само собою обращалось бы в молитву веры; и вера приводила бы исполнение молитвы. Ибо верно Господне обещание:
«вся, елика аще воспросите в молитве, верующе, приимете» (Матф. 21:22)
Аминь.

Стих 2:6

Бя́ху же нѣ́цыи от кни́жникъ тý седя́ще и помышля́юще въ сердцáхъ свои́хъ:
Бяху же нецыи от книжник ту седяще и помышляюще в сердцах своих:
Тут сидели некоторые из книжников и помышляли в сердцах своих:

     Слово "некоторые" у Матфея (Мф. 9:3) и Марка, по-видимому, показывает, что книжников было довольно много, но что не все они приняли участие в осуждении Христа. Книжники и фарисеи думали, что Он богохульствует потому, что присваивает Себе, как человек, прерогативы (прощения грехов), свойственные только Богу.
     На это, конечно, окружающие обратили внимание. Одни прислушивались в изумлении: каким образом Иисус Христос, Который для них был человек, проповедник, наставник, но Которого они еще не познали как Бога, ставшего человеком, может прощать грехи? Некоторые возмутились.

Стих 2:7

чтó сéй тáко глагóлетъ хулы́? ктó мóжетъ оставля́ти грѣхи́, тóкмо еди́нъ Бóгъ?
что2 се1й тaкw гlетъ хулы6; кто2 мо1жетъ њставлsти грэхи2, то1кмw є3ди1нъ бг7ъ;
что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?

     Иудеи преследовали Его не только потому, что Он нарушал субботу, но и потому, что Он называл Бога Своим Отцом, делая Себя равным Богу (Ср. (Ин. 5:16-18)), что гораздо серьезнее, ибо то же самое Он подтверждал Своими делами... Поскольку они сами ввели это положение, сами установили это правило, сами написали закон, то Он и связывает их, исходя из их собственных слов.
«Вы, - говорит Он, - сами признали, что прощение грехов принадлежит одному только Богу».
     У иудеев не предполагалось возможным, чтобы человеку, даже и праведному, Бог дал власть объявлять прощение грехов. Это может делать или Сам Бог, или особо уполномоченное от Бога лицо, напр., Ангел (Ис. 6); (Зах. 3). Иоанн Креститель получил право совершать крещение во оставление грехов "с неба" (Мк. 11:31). Да притом книжники не верили и Иоанну.
     Господь прощает грехи расслабленному. Радоваться бы; но лукавый ум ученых книжников говорит: "сей хулит". Даже когда последовало чудо исцеления расслабленного в подтверждение той утешительной для нас истины, что "Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи", - и тогда народ прославил Бога, а о книжниках ничего не сказано, верно потому что они и при этом сплетали какие-либо лукавые вопросы.

Ум без веры каверзник; то и дело кует лукавые подозрения и сплетает хулы на всю область веры. Чудесам то не верит, но требует осязательнейшего чуда. Но когда оно дано бывает и обязывает к покорности вере, он не стыдится уклоняться, извращая или криво толкуя чудные действия Божии. Также относится он и к доказательствам истины Божией. И опытные, и умственные доказательства представляют ему в достаточном числе и силе: он и их покрывает сомнением. Разбери все его предъявления, и увидишь, что все в них одно лукавство, хоть на его языке это слывет умностью, так что невольно приходишь к заключению, что умность и лукавство одно и то же.

     В области веры апостол говорит: "Мы ум Христов имеем".

     Чей же ум вне области веры? Лукавого. Оттого и отличительною чертою его стало лукавство.

Стих 2:8

И áбiе разумѣ́въ Иисýсъ Дýхомъ свои́мъ, я́ко тáко тíи помышля́ютъ въ себѣ́, речé и́мъ: чтó сiя́ помышля́ете въ сердцáхъ вáшихъ?
И# ѓбіе разумёвъ ї}съ д¦омъ свои1мъ, ћкw тaкw тjи помышлsютъ въ себЁ, рече2 и5мъ: что2 сі‰ помышлsете въ сердцaхъ вaшихъ;
Иисус, тотчас узнав духом Своим, что они так помышляют в себе, сказал им: для чего так помышляете в сердцах ваших?

     Иисус, Который только что прозрел глубины больного человека, духом Своим, как Бог всевидящий, всеведущий, познал и их помышления и, обращаясь к ним, хотя они и не выразили вслух то, что думали, сказал им: "Для чего так помышляете в сердцах ваших?" (Почему такие мысли рождаются из ваших глубин?)
     Но Господь дал им и другое знамение Божества Своего - знание сердца их: потому что одному Богу известно сердце каждого, как и пророк говорит:
"Ты один знаешь сердце всех" (2Пар. 6:30); (3Цар. 8:39)

     Между тем фарисеи, хотя и было Господом открыто, что у них в сердце, остаются бесчувственными, и знающему сердца их не уступают того, чтобы Он мог врачевать и грехи. Тогда Господь чрез исцеление тела удостоверяет в том, что Он исцелил и душу, то есть посредством явного утверждает сокровенное и посредством легчайшего - труднейшее, хотя это казалось им иначе.
     Здесь показывает и другое неопровержимое знамение Своего Божества и равенства с Отцом, именно: знание помышлений сердец их, что также было свойственно одному Богу; ибо написано:
"Ты бо един веси сердца сынов человеческих" (2Пар. 6:30)

и опять:
"испытаяй сердца и утробы Бог" (Откр. 2:23)

и в другом месте:
"человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце" (1Цар. 16:7)

     Так как они не приняли того знамения, потому что оно казалось им невозможным, приводит это как несомненное, и посредством него подтверждает также и прежнее, как бы так говоря: действительно, никто не может отпускать грехов, кроме Того, Кто видит помышления людей.

Стих 2:9

чтó éсть удóбѣе? рещи́ разслáбленному: отпущáются тебѣ́ грѣси́? или́ рещи́: востáни, и возми́ óдръ твóй, и ходи́?
что2 є4сть ўдо1бэе; рещи2 разслaбленному: tпущaютсz тебЁ грэси2; и3ли2 рещи2: востaни, и3 возми2 џдръ тво1й, и3 ходи2;
Что легче? сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? или сказать: встань, возьми свою постель и ходи?

     Книжникам представлялось, что Господь, будучи не в силах исцелить расслабленного, прибег к тому, что не обнаруживается явно, именно – к отпущению грехов, которое единым словом сказать, и то в авторитетном и повелительном тоне, не только – хула, но и совершенно легко сделать всякому желающему. Посему Господь и говорит им: если бы Я желал произнести лишь странные слова, не имеющие на деле результата, то с равным успехом мог бы не связывать одно с другим, именно – исцеление расслабленного с отпущением ему грехов; но Я это намеренно делаю, чтобы вам было известно, что мое слово не бездейственно, и не потому что Я не в силах даровать исцеление от недуга, Я прибег к дарованию отпущения грехов, но Я обладаю божественной властью на земле, как Сын Единосущный Небесному Отцу, хотя по плоти Я стал единосущным и вам, неблагодарным.
     Он их поставил перед прямым вопросом: Кто же Этот Человек, Который может - или претендует, что может - одним словом сделать больного цельным? Если они правы были, когда сказали, что только Бог может совершить прощение грехов, то не будет ли чудо доказательством, как бы началом доказательства того, что Он действительно есть Сын Божий, пришедший спасти мир?
     Ибо фарисеи исцеление тела, как действие видимое, почитали труднейшим, а врачевание души, как невидимое, - легчайшим, и рассуждали как бы так: вот обманщик, который отклоняет от себя исцеление тела, как дело очевидное, и врачует невидимую душу, говоря: "прощаются тебе грехи". Если б Он в самом деле мог исцелить, то, наверное, исцелил бы тело, а не стал бы прибегать к невидимому. Поэтому Спаситель, показывая им, что Он может совершить то и другое, говорит: что легче уврачевать, душу или тело? Без сомнения, тело; но вам кажется напротив.
     Эти слова имеют такой смысл: что вам кажется легче, тело ли исцелить от расслабления, или душу освободить от грехов? Очевидно, что исцелить тело. Насколько душа превосходнее тела, настолько и отпущение грехов - дело большее, чем исцеление тела. Но так как исцеления души нельзя видеть, а исцеление тела очевидно, то Я присоединяю к первому и последнее, которое хотя ниже, но очевиднее, чтобы посредством его уверить в высшем - невидимом. Таким образом Спаситель еще прежде самыми делами показал на Себе то, что после сказал о Нем Иоанн:
"яко Той вземлет грехи мира" (Ин. 1:29)
     Господь сказал расслабленному: "отпущаются тебе греси".
Слышавшие соблазнились, говоря: кто может отпущать грехи, кроме Бога?
Спаситель мог бы сказать: да Я и есть Бог.
Но это еще более бы соблазнило. Почему Он вместо слова: Я - Бог, делает божеское дело; давая им самим сделать наведение. Но чтоб те сие дело поставили в связь с их помышлениями.

     Он ставит в ряд два дела: отпущение грехов словом, и исцеление расслабленного словом, и спрашивает, какое из сих дел легче делать. Что отпущать грехи есть божеское дело, это они знали, и исцелять тоже божеское, это и по общему смыслу: когда исцелил, дал знать, что кто словом исцеляет расслабленного может и грехи отпущать.

Стих 2:10

но да увѣ́сте, я́ко влáсть и́мать Сы́нъ человѣ́ческiй на земли́ отпущáти грѣхи́: глагóла разслáбленному:
но да ўвёсте, ћкw влaсть и4мать сн7ъ чlвёческій на земли2 tпущaти грэхи2: гlа разслaбленному:
Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – говорит расслабленному:

     Когда Он собирается наказать кого-либо, или похвалить, или грехи им простить, или дать им закон, или совершить что- либо еще более великое, мы нигде не находим Его призывающим Отца или молящимся. Напротив, все эти дела совершает Он полновластно.
     И этим Он поставил слушателей перед неразрешимым для них вопросом: если Он может совершить такое неслыханное чудо, не является ли Он Тем, Который имеет власть, по Его собственному слову, и на земле прощать грехи? Потому что в данном случае человек, получив разрешение грехов, оказался свободен от болезни, — не наоборот; он не потому стал добродетелен, что был исцелен, — он был исцелен, потому что Господь, прозревший всю его жизнь, все его существо, и видя, что ОН СОЗРЕЛ К ПОКАЯНИЮ, ему отпускает грехи, и бывший больной начинает новую жизнь и в теле своем, и в душе своей.

     Над этим надо нам задуматься, потому что мы все находимся в состоянии болезни. Кто из нас может сказать, что у него тело, ум, все силы душевные в таком строе, что он в полной гармонии с собой, с Богом, с ближним, с природой? А если не так, то и к нам относится эта притча; нам надо заглянуть глубоко в себя, поставить вопрос:
- что во мне духовно, душевно расстроено?
- почему моя телесность от этого страдает?
- отчего все вокруг меня страдает вследствие того, что в глубинах моих есть ЯД, есть расстройство?
     Посему Господь и говорит им: если бы Я желал произнести лишь странные слова, не имеющие на деле результата, то с равным успехом мог бы не связывать одно с другим, именно исцеление расслабленного с отпущением ему грехов; но Я это намеренно делаю, чтобы вам было известно, что Мое слово не бездейственно, и не потому что Я не в силах даровать исцеление от недуга, Я прибег к дарованию отпущения грехов, но Я обладаю божественной властью на земле, как Сын Единосущный Небесному Отцу, хотя по плоти Я стал единосущным и вам, неблагодарным.

Стих 2:11

тебѣ́ глагóлю: востáни, и возми́ óдръ твóй, и иди́ въ дóмъ твóй.
тебЁ гlю: востaни, и3 возми2 џдръ тво1й, и3 и3ди2 въ до1мъ тво1й.
тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой.

     Эти слова и чудо явились опровергающим ответом на мысли книжников, но, с другой стороны, они как-то гармонируют с ними: ибо это правда, что никто из людей не может своей властью отпускать грехи. Но в том-то и заблуждение и безумие фарисеев, что они считали Христа за простого человека, и не видели в Нем Всемогущего Бога. Ибо произошло то, что никто никогда не видел и не слышал ранее, именно: ныне явился Бог и Человек, имеющий сугубую природу и обладающий сугубым действием ("энергией"): говорящий действительно, так как это свойственно нам, людям, творящий же елика хощет словом и единым повелением, как Бог, и Своими делами уверяющий, что Он Тот, Кто в начале все создал, как говорится в псалме:
"Рече, и быша, Той повеле, и создашася" (Пс. 32:9)

     Посему и в этом случае за Его словом немедленно последовало и дело.

(Аллегорически)
      Под "одром" же разумей тело, в котором покоится ум, следующий плотским стремлениям, и который, подавленный телом, придерживается дел греховности.
     И этим Он поставил слушателей перед неразрешимым для них вопросом: если Он может совершить такое неслыханное чудо, не является ли Он Тем, Который имеет власть, по Его собственному слову, и на земле прощать грехи? Потому что в данном случае человек, получив разрешение грехов, оказался свободен от болезни, — не наоборот; он не потому стал добродетелен, что был исцелен, — он был исцелен, потому что Господь, прозревший всю его жизнь, все его существо, и видя, что он созрел к покаянию, ему отпускает грехи, и бывший больной начинает новую жизнь и в теле своем, и в душе своей.

     Над этим надо нам задуматься, потому что мы все находимся в состоянии болезни. Кто из нас может сказать, что у него тело, ум, все силы душевные в таком строе, что он в полной гармонии с собой, с Богом, с ближним, с природой? А если не так, то и к нам относится эта притча; нам надо заглянуть глубоко в себя, поставить вопрос: что во мне духовно, душевно расстроено? почему моя телесность от этого страдает? отчего все вокруг меня страдает вследствие того, что в глубинах моих есть яд, есть расстройство?
     Тогда говорит расслабленному: "встань, возьми постель твою", дабы таким образом более уверить в действительности чуда, что оно было не мечтательное, а вместе показать, что Он не только исцелил болящего, но и дал ему силу. Так поступает Господь и с душевными немощами: не только освобождает нас от грехов, но и подает нам силу для исполнения заповедей, Итак, и я, расслабленный, могу исцелиться... тогда исцелюсь и возьму одр мой, то есть тело, возбуждая оное к исполнению заповедей. Ибо не только должно восстать от греха и познать свой грех, но и взять одр, то есть тело, для делания добра.
     Это – образ выражения эллиптический; здесь не достает слова: смотрите. Чтобы вы, говорит, знали, что кажущийся вам человеком имеет власть, как Бог, смотрите. Слова: "на земли" прибавлены или в прямом смысле, или же вместо: во время Своей жизни на земле. Итак, Он сказал это о Себе.

     Так как отпущение грехов заключало в себе невидимое доказательство, а для поднятия Своей властью расслабленного нужно было видимое доказательство, то Он совершает видимое для удостоверения в невидимом; и тем, и другим вполне убеждает, что если Он мог совершить одно, то может совершить и другое. А для подтверждения того, что тело стало крепким, повелел взять постель, чтобы случившееся не показалось каким-нибудь призраком. Посылает его в свой дом, чтобы, с одной стороны, он не возбуждал похвалы Себе, если бы остался тут же и был всеми видим,– а с другой, чтобы он имел неопровержимых свидетелей своего выздоровления, т.е. тех, которые были свидетелями его болезни, и чтобы им был повод к вере в Него.
     Итак, восставив расслабленного, Господь посылает его в дом. Здесь Он опять показывает Свое смирение и снова подтверждает, что сотворенное Им чудо не есть мечта: тех, которые были свидетелями болезни расслабленного, делает свидетелями и его здравия. Как бы так говорил Он: Я желал бы чрез твою болезнь исцелить и тех, которые почитают себя здоровыми, а на самом деле больны душою; но поелику они не хотят того, то иди в дом твой, и исправляй тех, которые там находятся. Видишь ли, как Господь показывает, что Он есть Творец души и тела? Он исцеляет больного от расслабления и духовного и телесного, и невидимое открывает посредством видимого.

Стих 2:12

И востá áбiе, и взéмъ óдръ, изы́де предъ всѣ́ми: я́ко диви́тися всѣ́мъ и слáвити Бóга, глагóлющымъ, я́ко николи́же тáко ви́дѣхомъ.
тебЁ гlю: востaни, и3 возми2 џдръ тво1й, и3 и3ди2 въ до1мъ тво1й.
Он тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видали.

     Ибо и среди людей прощение проступков, если кто обидел кого, часто производится словом, но чтобы болезнь, и то таковая болезнь, могла обратиться в бегство силою единого повеления и слова, это возможно только Богу. Посему Евангелист говорит, повествуя, что все видящие (совершенное Господом исцеление расслабленного) удивлялись и прославляли Бога, т.е. Его, конечно, Творца сего неизреченного чуда, лучше же сказать, Творящего славные и страшные дела, которым нет числа, говоря: "Яко николиже тако видехом".
Но те люди, действительно, таким образом словами воздавая славу и возвещая чудо, большее всех прежде бывших чудес, говорили: "Николиже тако видехом". Мы же не можем теперь так говорить: потому что мы видим многие и гораздо большие, чем это, дела, совершенные не только Христом, но и Его Учениками и бывшими после них преемниками, и то совершаемые единым призыванием имени Христова. Посему, братие, теперь уже мы Его будем прославлять делами, возвышенным умом воспринимая это чудо, как пример для добродетели.

(Аллегорически)
     Но после выздоровления, наш ум является теперь ведущим и носящим тело, как подвластное ему, и им являющий плоды и дела покаяния, так что видящие прославляют Бога, видя сегодня Евангелистом того, кто вчера быль мытарем, Апостолом - гонителя, Богословом - разбойника, сыном Небесного Отца того, кто незадолго перед тем обитал со свиньями, если же хочешь, и (не просто сыном Небесного Отца, но и) восхождение в сердце полагающего и идущего от славы в славу и простирающегося изо дня в день к большему. Посему Господь и говорит Своим:
"Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на Небесех" (Мф. 5:16)

     Говорится же это не в том смысле, будто бы Он заповедует нам показывать себя; но Он заповедует богоугодно жительствовать; но как свет, не имея отношения с внешним миром, однако притягивает к себе взоры зрящих, так богоугодное жительство привлекает к себе вместе с очами и души людские. И еще: как при свете солнца, мы восхваляем не воздух, участвующий в сиянии, но солнце, обладающее светом и подающее озарение его; и если даже мы и восхваляем эфир, как светящийся, то насколько больше восхваляем солнце? Так и в отношении человека, являющего добродетельными делами, сияние Солнца Правды: ибо такой человек, как только становится замеченным, возвышает людей к славословию Небесного Отца, Солнца Правды Христа. И не говоря уже о больших добродетелях, скажу, что когда вместе с вами предстоя Богу в священной Церкви, обернувшись, я посмотрю на тех, которые с разумением и с сокрушением воссылают Богу песнопения и моления, или же вижу кого в молчании и в погруженности стоящего и внимающего, то и этот единый вид меня окрыляет и я исполняюсь довольством и славлю Отца, Иже на Небесех Христа, без Которого никто не может сделать ничего благородного и чрез Которого всякое успешное действие производится в людях.

     Но что нам сказать о тех, которые не в молчании предстоять, не участвуют в воспевании славословий, но разговаривают друг с другом, и нашу словесную службу Богу смешивают с какими-то праздными разговорами, и сами не слушают священные и боговдохновенные слова, и желающим слушать мешают? Доколе, о, вы такие люди! будете хромать на оба колена, как сказал бы Фесвитянин Илия, желающие одновременно участвовать и в молитвах и в неблаговременных, земных разговорах, и не исправляющие друг друга, как это подобало бы, но взаимно всячески губящие друг друга, лучше же сказать сами друг другом уничтожаемые?
Доколе не удержитесь вы от суетных слов, но Дом Молитвы будете делать домом торговли или вести страстные разговоры, Дом, в котором произносятся и воспринимаются слухом словеса жизни вечной? Эту вечную жизнь мы, с нашей стороны, просим у Бога с непостыдной надеждой; а, со стороны Бога, она даруется тем, которые всей душою и всем помышлением молят о ней, но не тем, которые даже, так сказать, и не полный язык подвигают к молитве. Ныне у нас, братие, жертва приносится не чрез огонь, как при Моисее, но словом совершается. Посему, в то время как огнем возносимая Богу жертва воспринималась, приносившие вне чуждый огонь, вместе с Кореем восставшие против Моисея, были сожжены священным огнем, возгоревшимся против них.

     Убоимся же и мы, чтобы, привнося внешние чуждые слова на сем священном Божественном Жертвеннике, я говорю о Церкви, не стать нам вконец осужденными сущими в ней божественными словами, отсюда делая сами себя достойными изречения проклятия и осуждения. О, убоимся, молю, и доколе пребываем здесь, со страхом предстоя Богу,
- будем приносить моления;
- выходя же отсюда, покажем с этих пор изменение в образе жизни на лучшее;
- не соблазняясь выгодами и особенно неправедными;
- бежа от клятв, и особенно при лжи;
- удерживаясь от срамных слов,
- а тем более куда больше, от соответствующих им дел: злословия, коварства, хвастовства;
- каждый член, каждое чувство подчиняя водительству благочестивого ума;
- нося тело с благоразумием и со страхом Божиим, или, лучше сказать, не нося, а вознося, но не подчиняясь телу, снижаясь до его низменных и отвратительных инстинктов и допуская себе быть одержимым ими, будучи научены Павлом и зная, что если по плоти живем, долженствует нам умереть;
- если же духом умертвим дела тела, будем жить во веки.

     И ныне к славе Божией подвигнем всех зрящих нас, знающих, что Сей Дом носит в себе Христа, укрепляющего расслабленных душою и заповедующего телесные чувства и ощущения приносить к Нему и возносить, но не быть безрассудно носимым и понижаемым ими, и таким образом взойти в истинный наш Дом, я имею ввиду небесную и сверхнебесную Область, где ныне Христос, Наследник и Наследия податель наш, Которому подобает слава, держава, честь и поклонение, со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков.
Аминь.
     Здесь ев. Марк прибавляет, что исцеленный "вышел пред всеми". Он должен был показаться собравшемуся у дверей народу, чтобы засвидетельствовать о силе Христа. Затем, по словам Ев. Марка, народ заявил, что ничего подобного доселе не видел. В самом деле, хотя Христос и прежде исцелял больных, но не отпускал при этом грехов, как было здесь.

проповеди Святых Отцов и Учителей Церкви

"Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством" (Лк. 21:34)

      Возлюбленные братия! Душеспасительно нам в дни святой Четыредесятницы не только удручать тела наши постом, но и беседовать о посте; душеспасительно нам в дни святыя Четыредесятницы обратить все должное внимание на предостережение от пресыщения и насыщения, сделанное нам Самим Господом: внемлите себе, сказал Он, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством.

      Установление поста — Божие установление. Первая заповедь, данная Богом человечеству, — заповедь о посте. Она была необходимо нужною для нас в раю, до падения нашего, тем нужнее она по падении. Заповедь о посте дана в раю, повторена в Евангелии. Вознесем мысли к божественному установлению поста и созерцанием этого установления оживим, как бы душою, самый подвиг поста.

      Подвиг поста не принадлежит исключительно телу; подвиг поста полезен и нужен не единственно для тела; он полезен и нужен преимущественно для ума и сердца. Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством. Спаситель мира открыл нам в этих словах достойное особенного внимания последствие от излишнего употребления пищи и питья, последствие страшное, последствие душепагубное. От угождения чреву отягощается, грубеет, ожесточается сердце; ум лишается своей легкости и духовности; человек соделывается плотским. Что значит плотской человек? Именем плотского отмечает Священное Писание того несчастного человека, который пригвожден к земле, который неспособен к помышлениям и ощущениям духовным.
Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во веки, зане суть плоть (Быт. 6:3), засвидетельствовал Бог. Плотской человек неспособен к богопочитанию. Даже человек духовный, подвергшись насыщению, теряет свою духовность, теряет как бы самую способность знать Бога и служить Ему.
Яде Иаков, говорит Священное Писание, называя Иаковом истинного служителя Божия, и насытися, и отвержеся возлюбленный. Уты, утолсте, разшире: и остави Бога, сотворшаго его, и отступи от Бога Спаса своего (Втор. 32:15). В такое состояние приходит подвижник, когда исключит из своих подвигов подвиг поста.
Дебелость и мгла, сообщаемые телу обилием и неразборчивостью в пище, мало-помалу сообщаются телом сердцу и сердцем уму. Тогда эти душевные очи, сердце и ум, притупляются; вечность скрывается от них; земная жизнь представляется для болезненного зрения бесконечною. Соответственно понятиям и чувствованиям направляется земное странствование, и злосчастный слепотствующий странник, вместе с отверженным змеем, на чреве ходит, и землю снедает вся дни земного живота своего (Быт. 3:14). Нарушение поста угрожает ученику Христову отпадением от Христа.

      Такое влияние неумеренного или даже неосмотрительного и неосторожного употребления пищи на человека объясняет причину, по которой человек, в самом состоянии невинности своей, посреди наслаждений рая, нуждался в заповеди о посте. Ей предоставлено было сохранять новосозданную тварь, совокупленную из двух естеств, телесного и духовного, в духовном состоянии; ей предоставлено было уравновешивать два естества и соблюдать перевес при естестве духовном. С помощью ее человек мог непрестанно предстоять мыслью и сердцем пред Богом, мог быть неприступным для помысла и мечтания суетных.

      Тем нужнее заповедь о посте для человека падшего. Пристрастие к земле, к кратковременной земной жизни, к ее сладостному, к ее великому и славному, самая наклонность к греху сделались свойственными падшему естеству, как свойственны недугу производимые им беспорядочные влечения и ощущения. Мы пригвождены к земле, прилеплены к ней всею душою — не только телом; соделались совершенно плотскими, лишены духовного ощущения, неспособны к помышлениям небесным. Заповедь о посте опять является первою, необходимою для нас заповедью.

- только при помощи поста мы можем отторгнуться от земли;
- только при помощи поста мы может противостать увлекательной силе земных наслаждений;
- только при помощи поста мы можем разорвать союз с грехом;
- только при помощи поста дух наш может освободиться от тяжких оков плоти;
- только при помощи поста мысль наша может возникнуть от земли и воззреть к Богу!

     По мере того как мы возлагаем на себя благое иго поста, дух наш приобретает большую свободу: он устремляется в область духов, ему родственную, начинает часто обращаться к созерцанию Бога, погружаться в это неизмеримое и чудное созерцание, умедлять в нем. Если предметы вещественного мира, освещенные лучами вещественного солнца, непременно заимствуют от него и издают сияние, то как не просветиться нашему духу, когда он, свергнув при посредстве поста грубую и густую завесу плотяности, предстанет непосредственно Солнцу Правды — Богу? Он просвещается; он просвещается и изменяется! Возникают в нем помышления новые, божественные, открываются пред ним доселе неведомые ему таинства.
Небеса поведают ему славу Божию (Пс. 18:2): твердь возвещает всемогущество сотворившей ее руки; все создания, видимые и невидимые, громко проповедуют неизреченную милость Создателя; он вкушает духовно и видит духовно, яко благ Господь (Пс. 33:9).
Благодатная легкость и тонкость духа сообщаются телу; тело, вслед за духом, влечется к ощущениям духовным и предпочитает пищу нетленную, для которой оно создано, пище тленной, к которой оно ниспало. Первоначально оно с трудом подчиняется врачеванию и насилию поста; первоначально оно возмущается против установления поста, восстановляет против него дух наш, вооружается против него различными умствованиями, почерпнутыми из лжеименного разума; но, будучи укрощено и уврачевано постом, оно уже ощущает и мудрствует иначе. Его отношения к пресыщению таковы, каковы ощущения выздоровевшего человека к зловредным яствам, которых он неистово желал во время болезни; его отношения к пресыщению подобны отношениям к обнаруженному и уже явному яду, которым отнимается у духа преобладание над плотью, которым человек от подобия и сродства ангелу низводится к подобию и сродству бессловесных.
Духовные воины, одержавшие победу над плотью посредством поста, представшие пред лице Господа для научения величайшим тайнам и возвышеннейшим добродетелям, слышат из уст Его учение о высокой добродетели поста и откровение тайны — того состояния, которое мало-помалу образуется от насыщения и пресыщения: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством. Напоминается победителям тщательное хранение при себе оружия, которым добыта победа! И получается победа, и сохраняется добыча, приобретенная победою, одним и тем же оружием — постом.

      Подвижник Христов, озаренный Свыше и научаемый своими благочестивыми опытами, обращаясь к рассматриванию собственно постного подвига, находит вполне нужным не только воздержание от пресыщения и постоянного насыщения, но и строгую разборчивость в пище. Эта разборчивость представляется излишнею только при поверхностном, беглом взгляде на себя; но в сущности качество пищи особенно важно. В раю воспрещено было единственно качество. В нашей юдоли плача, на земле, находим, что неразборчивость в качестве производит гораздо более душевных бедствий, нежели излишество в количестве. Не должно думать, что одному гроздью свойственно действовать на наш ум, на нашу душу; каждый род пищи имеет свойственное ему действие на кровь, на мозг, на все тело, а посредством тела — и на дух. Кто внимательно наблюдает за собою, упражняясь в подвиге поста, тот найдет непременно нужным истрезвление тела и души от продолжительного употребления мяс и самых рыб; тот с любовью облобызает уставы святой Церкви о посте и подчинится им. Святые отцы нарекли пост основанием всех добродетелей, потому что постом сохраняется в должной чистоте и трезвенности ум наш, в должной тонкости и духовности наше сердце. Тот, кто колеблет основание добродетелей, колеблет все здание добродетелей.

      Братия! Будем протекать поприще святого поста с усердием и тщанием. Лишения, которым, на первый взгляд, подвергается наше тело по уставу поста, ничтожны пред душевною пользою, которую способен принести пост. Отрешим посредством поста наши тела от роскошной и тучной трапезы, а сердца от земли и тления, от той глубокой и пагубной забывчивости, которою мы отделяем себя от предстоящей нам и готовой объять нас вечности. Устремимся и духом и телом к Богу! Убоимся плотского состояния, производимого нарушением поста, убоимся производимой презрением поста совершенной неспособности к богопочитанию и богопознанию. Эта гибельная неспособность — начало вечной смерти. Эта гибельная неспособность является в нас тогда, когда, от пренебрежения Божественною заповедью о посте, мы попустим отягчать сердцам нашим обьядением и пиянством.
Аминь.
      В прошлый день недельный мы слышали евангельское зачало о чудотворном действии великого и могущественного присутствия Христова. Нафанаил, усомнившийся в словах апостола Филиппа, что явился в мир долгожданный Мессия в лице Иисуса из Назарета, – тот самый Нафанаил, как только оказался в присутствии Самого Господа, тут же признал и исповедал Его Сыном Божиим и Царем Израилевым. А сегодняшний отрывок из Евангелия говорит о величайшем старании и трудах истинно верующих людей, приложенных ими, дабы оказаться в присутствии Господа Иисуса Христа.

      Четверо несли расслабленного, своего сродника или друга, несли его на постели – в таком отчаянном положении он находился, не имея возможности двигаться. Они тщетно проталкивались сквозь многолюдную толпу, чтобы приблизиться ко Господу, – им это не удалось. И тогда они поднялись на кровлю дома, раскрыли ее и через кровлю, с трудом и усилиями, спустили постель, на которой лежал болящий, к ногам Чудотворца и Исцелителя. Столь сильна была вера их во Христа.

      Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: "чадо! прощаются тебе грехи твои". Господь не слышал исповедания их веры, но Он видел веру их. Прозорливость Его проникала до самых тайных глубин сердца человеческого, и, рассматривая сии глубины сердечные, Господь видел великую веру их. Но и Своими телесными очами Он увидел и познал веру их, по тем стараниям и труду, которые они приложили, дабы принести болящего к Нему. Итак, вера их была очевидна и для духовного, и для телесного зрения Господа.

      Точно так же очевидно для Господа было и неверие книжников, кои присутствовали при этом событии и помышляли в сердцах своих:
"что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?"
Видя их помышления сердечные духом Своим, Господь начинает мягко укорять Их в сем:
"для чего так помышляете в сердцах ваших?"
Прозорливый Господь с равною легкостью читает и в чистых, и в нечистых сердцах. Как сразу узрел Он чистое сердце Нафанаилово, в котором не было лукавства, так ныне Он сразу ясно узрел и нечистые сердца книжников, исполненные лукавства. И, да покажет им, что Он имеет власть и над телами, как и над душами человеческими, власть и грехи прощать, и расслабленные тела врачевать, Господь сказал расслабленному:
"тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой."
В ответ на такое властное повеление болящий тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видели.

      Посмотрите, сколько чудесных сил являет Господь одновременно:

     - Он проникает взором Своим в сердца людей и открывает веру одних и лукавство других;
     - Он прощает душе грехи и делает ее здоровой и чистой от первопричины болезни и немощи;
     - Он возвращает здоровье расслабленному, парализованному телу с помощью Своего могущественного слова.
     - О, как велико, и страшно, и чудно, и целительно присутствие Господа живаго!

      Но нужно прийти и встать пред живаго Господа. Это – главнейшее на стезе спасения: прийти с верою в присутствие Господа и ощутить присутствие сие. Иногда Сам Господь приходит и открывает нам Свое благодатное присутствие, как пришел Он в Вифанию к Марфе и Марии; как неожиданно явился Он на дороге апостолу Павлу; или другим апостолам – на море Галилейском, и на пути в Эммаус, и в затворенной комнате; или Марии Магдалине – в саду; или многим святым – во сне и наяву. Иногда же люди приходят пред Господа, будучи приведены апостолами. Так Андрей привел Симона Петра, Филипп – Нафанаила; так преемники апостолов и миссионеры привели ко Господу тысячи и миллионы верующих; и так вообще одни верующие приводят других верующих. Наконец, иногда люди сами прилагают огромные усилия, да окажутся в присутствии Божием, как было с этими четверыми, поднявшимися на кровлю дома, чтобы спустить своего больного пред Господа. Вот три способа, как люди могут почувствовать себя в присутствии Божием. Наше дело – старательно трудиться, да приидем в присутствие Господа; а дело Божие – допустить нас в Свое присутствие и озарить нас им. Потому мы должны использовать в обратном порядке все три способа.

То есть, мы должны
- с верою и ревностно делать все, от нас зависящее, чтобы прийти в присутствие Господне;
- далее, мы должны следовать призыву и наставлениям Святой Апостольской Церкви и отцов и учителей Церкви;
и, наконец, только после исполнения первого и второго условия, молитвенно с надеждою ожидать, да допустит нас Господь к Себе, да озарит нас Своим присутствием, да укрепит, да исцелит и да спасет.

     А каков должен быть наш труд по открытию присутствия Божия, лучше всего показывает нам пример этих четырех человек, которые не гнушаются и тем, чтобы залезть на крышу дома; и не смущаются никаким стыдом или страхом, спуская своего больного товарища с высоты в присутствие живаго Господа. Сие есть пример ревности, если не больший, то, по крайней мере, схожий с примером той вдовы, коя непрестанно докучала неправедному судье просьбой защитить ее от соперника ее (Лк. 18:1-5).

     Это и значит исполнить заповедь Господню, что должно всегда молиться и не унывать (Лк. 18:1).

     Это является доказательством истинности и другой заповеди Господней: "стучите, и отворят вам" (Мф. 7:7).

     Это, наконец, и объяснение удивительного изречения Христова: "Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11:12).

     Итак, Господь требует от верных Своих, чтобы они
приложили все возможные усилия,
вложили весь труд,
чтобы они делали, доколе есть свет,
чтобы молились непрестанно,
просили,
искали,
стучали,
постились,
творили бесчисленные дела милосердия,
– и все сие с тою целью, да отверзнется им Царство Небесное, то есть великое, страшное и животворящее присутствие Божие.

"Итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого" (Лк. 21:36)

-неусыпно бодрствуйте над сердцем своим, дабы оно не прилепилось к земле;
- бодрствуйте над помыслами своими, дабы они не удалили вас от Бога;
- бодрствуйте над делами своими дабы умножить талант свой, а не умалить и не расточить его;
- бодрствуйте над днями своими, дабы смерть не застала вас врасплох и не похитила непокаявшимися, во грехах ваших.

     Такова наша вера православная: насквозь деятельная, насквозь молитвенная и бодренная, слезная и сопряженная с усилиями. Ни одна другая вера не предлагает верующим приложить столько усилий, чтобы удостоиться стать пред Сына Божия. Все эти усилия предложил всему миру и заповедал верным Сам Господь наш и Спаситель; Церковь же непрестанно освежает их, повторяя из века в век, из поколения в поколение, являя верным все большее и большее число духовных витязей, исполнивших закон Христов и сподобившихся славы и силы неизглаголанной и на небе, и на земле.

      Но, с другой стороны, не нужно обольщаться и мнить, что все эти труды и усилия человека сами по себе приносят спасение. Не следует воображать, будто человек может прийти в присутствие Бога живаго единственно своими трудами и усилиями. Если бы Господь не восхотел, никто из смертных никогда не смог бы стать пред лице Его. Ибо Сам Господь, и заповедавший все сии труды и усилия, в другом месте глаголет:

"Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать" (Лк.17:10)

- И еще, в ином месте: "Никто не может придти ко Мне, если не привлечет Его Отец, пославший Меня" (Ин. 6:44)
- И еще, в ином месте: "без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15:5)
- Апостол Павел в Послании к Ефесянам в том же смысле говорит: "благодатью вы спасены" (Еф. 2:5)

     Что же скажем после этого? Скажем ли, что все труды наши по спасению напрасны? Не опустить ли нам руки в ожидании, пока Господь не явится нам Сам и Своею силой не поставит нас в Свое присутствие?

     Не вопиет ли и сам пророк Исаия: "и вся праведность наша – как запачканная одежда" (Ис. 64:6)?

     Так не отказаться ли нам от всех трудов и всех усилий? Но разве не уподобимся мы тогда рабу, закопавшему в землю свой талант и потому услышавшему от господина: "лукавый раб и ленивый" (Мф. 25:26)? Мы должны быть трезвенны и трудиться, исполняя заповеди Господни, кои ясны как солнце. Мы должны вложить весь свой труд, а в Божией власти – благословить наш труд и допустить нас в Свое присутствие. Дивно растолковал это апостол Павел, сказавший:
"Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий" (1Кор. 3:6-7).

     Итак, все зависит от Бога – от Божией силы, мудрости и милости. Но все-таки наше дело – сажать и поливать; и мы не можем пренебречь нашим долгом, не подвергая себя опасности вечной погибели.

     - Обязанность земледельца – пахать и поливать, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, взойдет ли посев, возрастет ли и принесет ли плод.
     - Обязанность ученого – исследовать и искать, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, откроется ли ему знание.
      -Обязанность родителей – растить своих детей и воспитывать их в страхе Божием, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, будут ли дети жить и как долго.
     - Обязанность священника – верующих учить, просвешать, обличать и исправлять, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, принесет ли труд священника плоды.
     - Обязанность всех нас – усердствовать и трудиться дабы удостоиться стать в присутствие Сына Божия, но от Божией силы, мудрости и милости зависит, будем ли мы допущены ко Господу.

     -Однако не следует трудиться без упования на милость Божию. Весь наш труд да будет озарен надеждою, что Господь близ нас есть и что Он приимет нас в присутствие лица Своего. Нет более глубокого и неисчерпаемого источника, нежели источник милости Божией. Когда блудный сын покаялся после своего плачевного падения до уровня свинской жизни, милосердный отец выбежал ему навстречу, пал ему на шею и простил его. Господь неустанно выходит в сретение Своим покаявшимся чадам. Он простирает руки Свои ко всем, обратившим лица свои к Нему.

"Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному", – глаголет Господь об иудеях (Ис. 65:2). А если Господь простирает руки Свои и к непокорным, то кольми паче к покорным? Покорный пророк Давид говорит:
"Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся" (Пс. 15:8)
Итак, покорных тружеников в деле своего спасения Господь не лишает присутствия Своего.

      Потому не будем считать свой труд напрасным, как делают впавшие в безбожие и отчаяние; но, стараясь и трудясь изо всех сил, будем надеяться на милость Господа Бога. Намеренно усугубим наши труды во время Великого поста, как и повелевает нам Святая Церковь. Пусть в том сияет нам пример сих четверых, поднявшихся на кровлю дома, и раскрывших ее, и спустивших пятого – своего расслабленного друга – пред Господа.

Если одна пятая нашей души расслаблена или сгнила от болезни, поскорее поспешим с прочими, здравыми, четырьмя пятыми пред Господа, и Господь исцелит то, что в нас болеет.
Если одно чувство соблазнило нас в мире сем и от соблазна заболело, поспешим с прочими четырьмя чувствами пред Господа, дабы Господь смиловался над нашим заболевшим чувством и сотворил его здравым.
Если одна часть тела болит, врачи советуют вдвойне заботиться об остальном теле, вдвойне беречь и питать его, чтобы здоровое стало еще здоровее и сильнее и таким образом одолело болезнь больного.
Так и с нашей душою. Если мы усомнились умом, то быстро потрудимся сердцем и душою умножить веру свою и заболевший ум с помощью Божией вылечить и укрепить.
Если мы согрешили оставлением молитвы, то поспешим делами милосердия возвратить потерянную молитвенность, и наоборот.

      И Господь наш призрит на веру нашу, на наши старания и труды и помилует нас. И по Своей бесконечной милости Он допустит нас в присутствие Свое, в присутствие бессмертное и животворящее, подающее жизнь, крепость и радость неисчислимым ангельским силам и воинствам святых. Господу и Спасу нашему Иисусу Христу подобает честь и слава, со Отцем и Святым ДухомТроице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков.
Аминь.

Прочитайте проникновенные отзывы о проповеди святителя Николая Сербского, размещенные на сайте pravoslavie.ru :

- Холодная купель с утра. Расслабление снимает, но и усилия требует, хотя, малого. Парадокс: без усилия не преодолеть расслабления, но где взять силу на действие малое?

- Я очень долго иду к Богу. Это меня смущает и одновременно бодрит. Значит так надо, чтобы я постепенно начинала не просто верить в Бога, а чувствовать всем сердцем его присутствие везде. Слова такие простые, но такие глубоко родные меня пробуждают. Спасибо!

- Спасибо большое за проповедь. Для меня она очень своевременна, я её прочла как откровение.

- Спаси Господи за душеспасительную проповедь! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных!

- Всякий раз,читая проповедь Святителя Николая (Велимировича),получаю утешение, вразумление, наставление. И этот раз - не исключение, а пожалуй, наоборот, самая удивительная проповедь - как доступно. Слава Богу. Святителю Николае, моли Бога о нас!!!

Слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла

      Даже у человека, не способного к анализу собственных мыслей, собственных деяний, и то всегда есть некое самооправдание, когда он впадает в грех распутства или пьянства, когда он делает что-то, что лишает его образа человеческого, только чтобы усладить свою похоть. Ведь он же не бездумно это делает – какие-то мысли всегда предшествуют. Вот с этой мыслительной части души, как говорит Григорий Палама, все начинается. Мысли подталкивают человека к формированию образов, мысли создают некое притяжение ко греху, мысли направляют человеческую волю.

     А как же формируются мысли? А они не сами по себе возникают. Они возникают от соприкосновения человеческого ума с окружающей реальностью. Мир, реальность влияют на формирование мыслей, и сегодня в нашем греховном мире на человека обрушивается информационное пространство, которое так или иначе формирует греховный образ мыслей, – это и фильмы, книги, телевидение, Интернет, реклама… И когда человек видит эти внешние раздражители, когда он впускает их в свое собственное внутреннее «святилище», в свое «святая святых», в свой разум, в свое сердце, то эти мысли начинают работать. И сопротивляться врагу, который уже ворвался вовнутрь крепости, очень трудно – обычно города, через крепостные ворота которых проникал враг, сдавались практически без боя.

     Вот так происходит и в нашей жизни. Когда мы впускаем греховные помыслы, возникающие от соприкосновения с греховной стороной человеческой жизни, эта мыслительная часть души, по слову Григория Паламы, начинает формировать наше отношение ко многому, в том числе ко греху. Мы становимся расслабленными, мы говорим:
«А что особенного? Другие поступают еще хуже. Почему я должен не делать то, что мне хочется? Я один раз живу! Почему я не должен удовлетворять свои потребности – есть, пить, блудить, прелюбодействовать, клеветать, обманывать, прокладывать нечестными средствами свое продвижение по службе, достигать каких-то политических или экономических целей или просто господствовать в семье, порабощать окружающих людей?»

      Духовное расслабление ведь не означает отсутствия активности. Человек может быть очень активным, а духовно, внутренне – парализованным.

     Как же воздействовать на эту мыслительную часть нашей души? Святитель Григорий Палама учит нас необходимости сосредоточения, внутреннего контроля над самим собой, а применительно к внешним обстоятельствам нашей жизни - контроля над всем тем, что входит в нас, особенно контроля над тем, что входит в неокрепшие детские души, в души юных людей, совсем еще неустойчивых, слабых, - полных энергии, но неспособных критически воспринимать то, что их окружает, и в особенности неспособных отделять правду от лжи и добро от зла.

     Таков анализ, который предлагает нам святитель Григорий Палама, – анализ того, как мы должны жить, чтобы уметь разбросать кровлю мыслительной части нашей души и открыть ее навстречу Божественной благодати. Эти мысли удивительно современны и удивительно актуальны.

     Великий пост мы посвящаем именно тому, чтобы взять под контроль свои мысли, сосредоточить свои чувства и свою волю и, что очень важно, – и об этом говорит святитель Григорий, – это не должно оставаться на уровне размышлений наедине с самим собой. Это должно выплеснуться в некоторый волевой акт, и таким волевым актом является покаяние, сознание своей греховности, ошибочности своих мыслей и своих действий, искреннее раскаяние пред Богом, которое должно сопровождаться и разрешением от грехов в Таинстве исповеди.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
16 марта 2014 года. Из проповеди по окончании Божественной литургии в храме Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском г. Москвы в неделю 2-ю Великого поста, святителя Григория Паламы
Создание и сопровождение сайта:   Студия AleGrans.ru