Неделя девятнадцатая по Пятидесятнице
О совершенном милосердии

В начало

Дата:
Неделя:
Пост:
День памяти святых:
Апостольские и Евангельские чтения дня:
подписка на новости сайта - просто введите Ваш email:
на указанную почту поступит письмо для подтверждения подписки (проверяйте папку "спам" - письмо может попасть и туда)

     Братия и сестры, важнейшим моментом в ходе Божественной Литургии является чтение Евангелия. Чтобы помочь Вам подготовится к воскресной литургии, мы за несколько дней до службы публикуем тексты евангельских чтений с толкованиями Святых Отцов и учителей православной Церкви. Тексты будут размещены в синодальном переводе и на церковнославянском языке (исходный текст и транслитерация).

Апостол

воскресный листок

Евангелие

воскресный листок
     В "Воскресном листке" на одной странице указаны праздники, отмечаемый Русской Православной Церковью в это воскресенье, а также приведен текст апостольского чтения. На другой странице размещен текст евангельского чтения дня.
Советуем Вам распечатать "Воскресный листок", предварительно ознакомиться с ним и взять его с собой на службу.
файлы для печати высокого разрешения:
скачать 1-ю страницу jpg скачать 1-ю страницу pdf скачать 2-ю страницу jpg скачать 2-ю страницу pdf
о совершенном милосердии

В неделю 19-ю по Пятидесятнице в ходе Божественной литургии читается рядовое зачало из Евангелия от Луки (Лк.6:31-36): о совершенном милосердии

     Если бы люди каждый день вспоминали о милосердии Божием к ним, они и сами были бы милосердны друг к другу.
     Ничто не делает человека столь немилосердным, как уверенность, что никто не милосерден к нему. Никто? А где же Бог? Не вознаграждает ли нас Бог каждый день и каждую ночь Своим милосердием за немилосердие людей? И разве при царском дворе для нас не важнее благоволение самого царя, чем его рабов? Что толку, если нас все рабы царские осыпают милостями, но царь на нас гневается?
     Люди становятся немилосердными, ожидая, что другие первыми проявят к ним милосердие. Но взгляните, точно того же ждут от них и другие! И в этом взаимном ожидании друг от друга милосердия все люди, в большей или меньшей степени, становятся немилосердными. А милосердие – не выжидающая добродетель, но добродетель, стремящаяся себя проявить. Ибо откуда люди вообще узнали бы о милосердии, если бы Бог первым не проявил Свое милосердие? Милосердие Божие вызвало милосердие у людей; и если бы Бог первым не показал Свое милосердие, мир не знал бы даже самого слова милосердие.
     Для того, кто осознает милосердие как добродетель активную, а не выжидающую и так и начнет ее исполнять, и небо, и земля вскоре окрасятся в иной цвет. Ибо человек этот быстро познает и Божие, и людское милосердие. Милосердие есть удар, неизбежно высекающий искру. И наносящий сей блаженный удар, и принимающий его – оба чувствуют присутствие Бога. В этот миг милующая рука Божия ощущается на обоих сердцах. Потому и сказал Господь: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5:7).
     Милосердие больше жалости, которую мудрецы в Индии проповедовали как величайшую добродетель. Человек может пожалеть нищего – и пройти мимо него, но человек милосердный пожалеет нищего и поможет ему. Милосердие же к нищему не есть самое трудное и самое важное в законе Христовом – в сравнении с милосердием ко врагу.
     Милосердие больше прощения обид. Ибо простить обиду – половина пути к Богу, а сотворить дело милосердия – вторая половина сего пути.
     Нужно ли и говорить, что милосердие больше земной справедливости? Если бы не было милосердия, то все люди по этой земной, законной справедливости погибли бы. Закон без милосердия не может даже поддерживать существующее, в то время как милосердие создает в мире новое и великое. Милосердие и весь мир сей сотворило. Потому лучше людям с детства упражняться в познании сладости милосердия, чем в познании терпкости закона. Ибо закону можно обучится всегда, но если сердце отвердеет, то трудно обратиться и стать милосердным. Ибо люди милосердные не согрешат и в законе, но исполнившие весь закон могут быть совершенно лишены милосердия и потерять венец славы, приготовленный Богом для милосердных.
     Сегодняшнее Евангельское чтение говорит нам о высшей ступени милосердия – о любви к врагам. Господь наш Иисус Христос дает заповедь – не совет, но заповедь – любить и врагов своих. И эта Его заповедь не побочная и спорадическая, как было до Него в отдельных редких местах закона, где в целом сия заповедь – более в виде совета, чем заповеди – блеснула; но заповедь сия о любви к врагам выносится в Евангелии на самое видное место.

святитель Николай Сербский (Велимирович)

Практическая Гомилетика. Том 4. Неделя по Троице 19-я. протоиерей Иоанн Толмачев (†1897)

Гомилетика – наука о сущности, содержании и специфических особенностях христианской проповеди (гомилии)

В Евангельском чтении недели предлагаются наставления об отношении к ближним. Сущность всех наших отношений к ближним должна заключаться в следующем правиле:
“как хотите, чтобы поступали с вами другие, так и вы поступайте с ними” (ст.31)
— правиле самом простом, естественном и понятном даже для ребенка, едва начинающего говорить. В самом деле, когда мы спросим себя, чего желаем себе от других, то ответим, что мы желали бы, чтобы все люди без различия любили нас, оказывали нам сострадание в нуждах, не питали к нам вражды и ненависти. A если мы должны поступать с другими так, как желаем, чтобы поступали с нами: то и нам, со своей стороны, следует также любить всех, сострадать всем, не враждовать ни с кем, даже с врагами. Но это правило, понятное и непреложное само по себе, у человека естественного, не возрожденного благодатью, получает слишком ограниченное применение в жизни. Человек естественный, действующий без высших побуждений, любит только любящих (ст.32), благотворит только благотворящим (ст.33), дает взаймы тем только, от которых надеется получить обратно (ст.34). Поэтому Спаситель, обличив такое несовершенство в отношениях к ближним, указывает на другое, высшее и совершеннейшее, правило, следуя которому мы будем оказывать полное и всестороннее расположение ко всем ближним без исключения: “будьте милосерды”, говорит Он, как “и Отец ваш милосерд” (ст.36). Отец небесный милосерд ко всем людям без исключения и во всех их нуждах, хотя не все они того заслуживают (ст.35): так и мы, если желаем по справедливости называться сынами Всевышнего (ст.35), должны быть милосерды ко всем ближним без исключения, не взирая на их недостатки, вражду, недоброжелательство и ненависть к нам. Милосердие Отца небесного должно служить для нас и примером и побуждением нашего милосердого отношения к другим.

Из частных истин, предлагаемых проповеднику этим Евангелием, указываем на следующие:
Ст. 31. “Чего желаешь себе, желай и другим” (или наоборот). “Поступай с другими так, как ты желал бы, чтобы с тобою поступали.”
Ст. 32. “Любить только любящих свойственно язычникам, но не христианам.”
Ст. 33. “Платить добром за добро умеют и язычники, но платить добром за зло могут только христиане. Кто платит злом за добро: тот хуже язычника.”
Ст. 35. “Высокое достоинство любви ко врагам. Не все те враги, которых мы считаем такими. Враги — наши благодетели. Любовь к врагу есть вернейшее средство сделать его другом. Пагубные следствия мщения. Несправедливость извинений, которыми люди оправдывают свою ненависть к врагам.”
Ст. 36. “Царство Христово есть царство милосердия. Милосердое отношение к ближним служит источником счастливой и довольной жизни” и т. п.

 “Любите врагов ваших”(ст.35).

Мы естественно любим любящих нас (ст.33). Но такая наша любовь чем будет отличаться от любви грешников, которые также любящих их любят? Нет, как христиане, просвещенные светом Евангелия, как “сыны Всевышнего,” Который “благ и к неблагодарным и злым” (ст.35), мы должны любить и тех, которые нас не любят, к которым природа наша питает даже враждебные чувства, — любить своих врагов (ст 35).

Не отвергаем, что эта заповедь принадлежит к числу самых трудных для исполнения и “нет ничего более достойного удивления в человеке, как любовь ко врагам.” (блаженный Августин)

Но если мы обратим внимание на те причины, по которым мы считаем ближних врагами, и на те побуждения, какие предлагает Слово Божье, то исполнение этой заповеди при помощи благодати не покажется для нас невозможным.


1. По каким причинам большей частью мы считаем ближних своими врагами?

а) Или по ложному подозрению и неосновательным догадкам. Примеры!

б) Или по самолюбию, которое не терпит ни малейшей укоризны и которое часто принимает за обиды доброжелательные замечания: "Итак, неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину" (Гал. 4:16).

в) Или по наветам и клеветам так называемых услужливых друзей. Пример: Доик доносит Саулу, что первосвященник Авимилех давал в своем доме убежище Давиду, — и раздраженный царь воображает, что все люди составили заговор против него, и приказывает весь город погубить острием меча (1 Цар. 12).

Но положим, что у нас есть действительные враги, в недоброжелательстве которых мы уверены, — и в таком случае мы должны любить врагов. Почему?


2. По каким побуждениям мы должны любить врагов?

а) Потому, что так научил нас и словом и примером Иисус Христос:
"Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий" (Лук. 23:34)
"Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его" (1 Пет. 2:21)
"Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам" (Иоан. 13:15).

Можем ли мы отказаться от последования Ему, не отказавшись вместе от имени христиан?

Но “Он был Бог?”

Вспомним примеры всепрощающей любви в “подобострастных” нам людях:

Стефан:
"и, выведя за город, стали побивать его камнями.
Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла, и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой.
И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил"
(Деян. 7:58–60)

апостол Павел, отвечающий на хулы иудеев пламенными молитвами:
"хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне" (1 Кор. 4:13)

Иосиф, разделяющий с братьями плоды свои;
Давид, благословляющий Семея:
"И сказал царь: что мне и вам, сыны Саруины? [оставьте его,] пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь" (2 Цар. 16:10).

б) Потому, что мы сами не иначе можем получить прощение от Бога, как только искренним прощением обид и сердечной любовью к нашим врагам:
"а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6:15)

"Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими…
Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?..
Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его
(Мф. 18:23-35)

“Как вы можете возносить руки к небу, как можете молиться и просить о прощении своих грехов? Если бы Бог и хотел простить вам, вы сами препятствуете Ему, не прощая вашему брату.” (святого Иоанна Златоуста, беседа 22)

“Ты не можешь быть без греха, и потому не переставай молить о прощении, но еще более не переставай прощать другим. Сколько ты желаешь, чтобы тебе было прощено, столько и ты должен прощать; только при этом условии ты получишь прощение.” (святого Иоанна Златоуста, беседа 18 на Иоанна)

и “что может быть легче, как прощать врагу? Для этого не нужно ни делать длинных путешествий, ни тратить много денег, ни предпринимать трудных подвигов: довольно только захотеть, и — великое дело сделано.” (святого Иоанна Златоуста, беседа 20)

“Иисус Христос не заповедал нам непременно видеться с врагом, а заповедал только не ненавидеть его; одно зависит от нас, а другое — не в нашей воле.” (Тертуллиан, аd Sсар. с. 1)

в) Потому, наконец, что любовь, оказываемая врагам, есть самое лучшее средство обратить их в наших друзей и благодетелей:

“Хотите ли избежать врагов? любите вашего врага. Такова сила любви!” (блаженный Августин, in рs. 102)


Примеры:

Исав и Иаков, по возвращении последнего из Месопотамии: "И побежал Исав к нему навстречу и обнял его, и пал на шею его и целовал его, и плакали [оба]" (Быт. 33:4)

Саул и Давид:
"Когда кончил Давид говорить слова сии к Саулу, Саул сказал: твой ли это голос, сын мой Давид?
И возвысил Саул голос свой, и плакал, и сказал Давиду: ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом
(1 Цар. 24:17–18).


Борцы, вступая в бой, намащают себя елеем, чтобы таким образом руки противников ускользали от них. Если и мы, для поражения наших врагов, намастим себя елеем любви, то удары, наносимые нам врагами, падут на них самих. Потому и заповедуется нам так поступать в отношении к врагам:

"Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья.
Не будь побежден злом, но побеждай зло добром"
(Рим. 12:20–21).

 “Любите врагов ваших” (ст.35).

Враждолюбие и ненависть составляют самую мрачную сторону человеческой жизни.

Доказательства этого на каждом шагу.

Кто не имел врагов? Кто не испытал вражды? Самые лучшие и благороднейшие из людей не освобождены от обид и враждебных нападений. При при всем том Евангелие говорит: “любите врагов ваших!” (ст.35).


В чем обнаруживает христианин свою любовь к врагам и оскорбителям?


1. В благородном самоотвержении, с которым он подавляет всякую месть, хотя бы она была даже справедлива.


Не станем отвергать, что поступки других в отношении к нам бывают в высшей степени обидны и несправедливы.

Что удивительного, если мы в таких случаях не только теряем уважение и любовь к ним, но и дышем чувством вражды, ищем случая отомстить за обиду, отплатить злом за зло? Воздаяние кажется здесь так не предосудительным, месть такой справедливой.

Но достойно ли это благородного человека, истинного христианина? Можем ли мы похвалиться исполнением заповеди любви, овладеваясь низким чувством мщения?

Не поступаем ли тогда вопреки великой апостольской заповеди:
“не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь” (Рим.12:19).

Давид два раза имел случай отомстить своему жесточайшему врагу Саулу, — и не отомстил. Иосиф прощает своих братьев.

Истинно христианская любовь в том и состоит, что удерживается даже от справедливой мести, предоставляя мщение Богу:
“Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь” (Рим.12:19)
"Мстительный получит отмщение от Господа, Который не забудет грехов его" (Сир. 28:1)!


2. В том, что он оказывает даже добро врагу, если представляется к тому случай.


Это, бесспорно, главная черта христианской любви к врагам. Уже немстительность составляет нечто великое в нравственных стремлениях человека. Но еще более значит, если мы воздаем добром за зло, помогаем врагу советом и делом, коль скоро он в этом нуждается. Мы называем поэтому человеком благородным и настоящим христианином того, который, при несчастьи и затруднительных обстоятельствах своего врага, забывает все случившееся между ними, оставляет всякую вражду и спешит к нему на помощь. Как велик человек, поступающий с таким великодушием! В нем живет истинная любовь, какой требует Иисус Христос.

Но это великодушие будет еще совершеннее, если оно умеет прикрывать благодеяния, оказываемые врагу, покровом тайны. Добро, слишком явно оказываемое врагу, может иметь, с одной стороны, вид тщеславия и хвастовства, а с другой, может быть часто оскорбительным и унизительным для нашего обидчика. Человек благородный и здесь поступает со всей тонкостью и нежностью христианской любви. Осыпая благодеяниями своих врагов, он тщательно скрывает от них источник, откуда эти благодеяния изливаются, невидимо облегчает и радует их жизнь, ясно и глубоко сознавая смысл слов Спасителя: “прощайте и простится вам.”


3. В том, что он не отвергает и не унижает достоинств в своем враге.


Опыт часто показывает, что враждующие склонны к несправедливым унижениям друг друга. Как бы ни были велики преимущества нашего истинного или мнимого врага, они обыкновенно забываются, коль скоро мы находимся во враждебных к нему отношениях.

Такой поступок недостоин благородного человека и христианина. Не будем, увлекаясь враждебными чувствами, отвергать или только умалять добрые качества нашего врага, но будем во всякое время воздавать должную справедливость его неотъемлемым заслугам и достоинствам. Справедливость и честность в отношении к друзьям и недругам — вот наше правило!

При таком образе мыслей и поступков нам легче удастся исправить враждебные отношения наших противников к нам и примириться с ними.


4. В том, что он делает все для примирения со своими врагами.


Раздор и несогласие — тяжелые чувства для благородного и благожелательного сердца.

Как часто эти чувства возрастают более и более, если ложный стыд и другие причины препятствуют сделать первый шаг к примирению.

Покажем здесь благородное самоотвержение, сделаем сами первый шаг к примирению и мы отнимем тяжесть от сердца тех, которые, быть может, сами желали восстановить дружеские отношения с нами.

Не говорите, что уступчивость — знак слабости. Что больше, победить ли самого себя и получить благоволение Божье и имя благородного человека, или быть осмеянным за слабость некоторыми неразумными людьми? Нет, здесь-то мы и можем показать торжество нашего христианского образования, испробовать крепость нашей добродетели.

 “Любите врагов ваших” (ст.35).

Спаситель требует любви к врагам. Тяжело нам исполнять эту обязанность в отношении к людям, которые намеренно или дерзко оскорбляют нас, вредят нашей чести и имуществу, ввергают в несчастье и бедствия.

Зато славная награда обещается тем, которые любят своих врагов: “и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего” (ст.35).

Но при оказании любви ко врагам мы легко можем впасть в обман, воображая, без всякого основания, что вполне исполнили эту заповедь, потому что нас обольщает самолюбие и льстит надежда победы над врагом.


Мы можем обманываться:


1. В отношении к людям, которых мы считаем своими врагами.


Врагами мы можем называть только тех людей, которые действительно желают нам зла, намеренно оскорбляют нас и вредят нам.

Но можем ли мы по праву сказать это обо всех тех, которых мы считаем своими врагами?

Как часто мы ложно осуждаем людей, потому что руководствуемся предвзятыми понятиями!

Мы, например, ищем себе какой-либо должности или занятия, приобретаем себе что-либо, предпринимаем какое-либо дело, и находим, что другие идут и препятствуют нам на том же пути, потому что сами ищут того же, чего ищем и мы.

Не сделаем ли мы несправедливости, если ради этого будем считать их нашими врагами?

Или: есть люди, которые поступают вопреки нашим намерениям, разрушают наши планы и предприятия, потому что боятся от их осуществления зла для себя, вреда для общего блага.

Мы сильно заблуждались бы, видя в таких людях наших врагов.

Мы можем также испытывать от других чувствительные порицания, потому что ожидали себе только похвалы и одобрения, признания наших заслуг и добродетелей.

Но если мы заслужили такое порицание? Можем ли мы тогда жаловаться и считать врагами тех, от кого оно исходит? Напротив, они не благодетели ли наши?

Часто мы сами прежде оскорбляем других, возбуждаем в них недоброжелательство и гнев.

Тогда не удивительно, если они мерят нам той же мерой, какой мы меряем, — и мы не имеем никакого основания называть их врагами.

Нередко также только вследствие подозрительности и недоверчивости, мы приписываем кому-либо враждебные намерения против нас, между тем как тот думает о нас хорошо.

Во всех этих случаях мы обманываем самих себя, если, оказывая таким людям снисхождение и миролюбие, воображаем себе, что мы любим их как наших врагов.


2. В отношении к оскорблениям, какие мы испытываем.


Слова и поступки людей весьма различны и не в одинаковой степени чувствительны и оскорбительны. Кто по невежеству, опрометчивости или недоразумению делает нам несправедливость, того нельзя ставить наравне с тем, который вредит нам по злобе и с намерением.

Не обманываемся ли мы, следовательно, если воображаем себе, что любим, как врагов наших, тех, в поступках которых нет никакого враждебного намерения?

Весьма много зависит также и от того, как мы судим о погрешностях людей и их вреде, причиняемом нам.

Потеря, например, имущества для одного — чувствительна, а для другого — ничего не значит.

Но из-за этого уменьшается также и достоинство любви ко врагу.

Ибо что за подвиг здесь простить оскорбление, забыть потерю, которой вы сами не придаете большого значения? Кто может хвалиться великодушием, которое не стоит ему ни малейшего труда?

Следовательно, оказывая снисхождение, кротость и терпение к другим, испытайте самих себя, тяжело ли вам исполнить эти добродетели? Действительно ли оскорбленное чувство было так живо и сильно в вас, что вы должны были преодолеть самих себя, для того чтобы простить и забыть нанесенную несправедливость? Иначе вы обманываетесь и не оказываете еще любви ко врагам, требуемой Евангелием.


3. В отношении наших поступков к действительным врагам.


Истинный христианин не только удерживается от всяких мстительных поступков, от каждой отдачи зла злом, но и подавляет каждое пожелание мести, каждое движение ненависти и вражды. Он даже уважает врага, ищет оказать ему добро и поступает в отношении к нему с любовью и великодушием.

Но можно ли назвать любовью к врагу, если вы, хотя и не оказываете вашему оскорбителю явной вражды, не преследуете его с горячностью, однако втайне питаете к нему отвращение и ненависть, мечтаете о препятствиях на счет его чести и довольства?

Любовь ли это к врагу, если вы, хотя и удерживаетесь от всяких взрывов гнева и недоброжелательства к вашим оскорбителям, но ваше сердце при этом исполнено холода и презрения к нему, — если вы, хотя и прощаете оскорбления, не мстите за них, но однако и не хотите забыть их? Любовь ли это к врагу, когда вы даете врагу то, что обязаны были дать ему по долгу и справедливости, но не можете преодолеть самих себя, “воздавать добром за зло?”

О, подумайте, что вы должны “благословлять проклинающих вас, благотворить ненавидящим вас” и пр.:

"А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф. 5:44)

Если вы не оказывали еще такого участия и великодушия к своим врагам, то вы напрасно хвалитесь исполнением заповеди любви ко врагам.


4. В отношении побуждений, определяющих наши поступки к врагам.


Чтобы убедиться, действительно ли мы любим врагов, для этого мы должны наконец исследовать, какие побуждения руководствуют нашими отношениями, из каких намерений и с каким расположением мы исполняем наши обязанности к ним.

Не страх ли перед пагубными следствиями мщения побуждает нас к уступчивости и примирению?

Не опасение ли, что другие, внимание и благосклонность которых выгодны для нас, будут худо думать о нас, откажут нам в благоволении, станут нас презирать и избегать?

Не чувство ли бессилия и слабости, не страх ли перед могуществом врага, удерживают нас предпринять что-либо против него, потому что он может отплатить нам вдвойне?

О, тогда нет еще и следа любви к врагам в нашей душе, тогда мы еще люди немиролюбивые и неснисходительные, способные на всякую месть, лишь только представится удобный случай.

Вы, наконец, которые успокаиваете себя, будто в вас нет и мысли о мщении, но только хотите выиграть время или перехитрить врага видом уступчивости и примирения — как мы можем считать ваш поступок за истинную любовь к врагам, когда ваше сердце дышет совершенно противоположными ощущениями?

К несчастью, сердце человеческое всегда ищет оправданий в неисполнении этого долга любви.

Но мы, как христиане, обязаны оказывать искреннюю любовь, снисхождение и великодушие к нашим врагам.

 “Любите врагов ваших” (ст.35)


Такая ясная Божья заповедь! Но много ли есть людей, исполняющих ее?

Не чаще ли, напротив, видим нарушение ее на каждом шагу?

Но заповедь Божья должна быть свята, и преступление ее не может остаться безнаказанным для нас. Как мы нарушаем заповедь любви ко врагам?


1. Гневом


Всякое оскорбление и вражда, причиняемые нам другими, возбуждают в нас негодование, побуждают нас к самозащите.

Это негодование естественно, потому что сама природа внушает нам питать отвращение к каждой несправедливости, испытываемой нами или другими, — справедливо, если мы сами не вызывали людей на оскорбления и вражду. Мы имеем право отражать от себя каждое нападение на наше здоровье, честь и имущество.

Гнев, как живейшее чувство, возбуждаемое неправдой, может быть даже благодетелен, устрашая врага от нанесения нам большей несправедливости.

Христианство также не осуждает гнева, а только предостерегает от греховных взрывов:

"Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем" (Ефес. 4:26)
"Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас" (Ефес. 4:31)

Но они очень легко могут последовать, потому что гнев бывает раздражителен и страстен.

Тогда гнев служит уже нарушением любви ко врагу.

Гневный, волнуемый страстью, нападает на оскорбителя раздражительными словами и поступками, не дает ему времени для извинения в его поступке, для поправления учиненной им неправды.

Быть может, оскорбитель готов на извинение и хочет загладить свою ошибку, особенно если его оскорбление было не намеренное и не из злобы, чего гневный, в порыве своей страсти, не может рассудить.

Но он этим побуждает врага к новым оскорблениям и ссорам, вина которых падает на его собственную совесть:

"Человек гневливый заводит ссору, и вспыльчивый много грешит" (Прит. 29:22)

При деятельных нападениях на оскорбителя он подвергает даже опасности его здоровье и жизнь:

"Не разжигай углей грешника, чтобы не сгореть от пламени огня его" (Сир. 8:13)

Опыт подтверждает это многими печальными примерами:

"Тогда сильно разгневался Саул на Ионафана и сказал ему: сын негодный и непокорный! разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей?
ибо во все дни, доколе сын Иессеев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое; теперь же пошли и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть.
И отвечал Ионафан Саулу, отцу своему, и сказал ему: за что умерщвлять его? что он сделал?
Тогда Саул бросил копье в него, чтобы поразить его. И Ионафан понял, что отец его решился убить Давида" (1 Цар. 20:30–33)

Как, следовательно, тяжко нарушает заповедь любви ко врагам человек гневный! Поэтому заповедуется нам: “не давайте место гневу”. Старайтесь подавлять в себе раздражительность и дайте себе время подумать, действительно ли тот, кто оскорбил вас, есть враг ваш.

Представляйте себе гибельные следствия гнева:

"ибо гнев человека не творит правды Божией" (Иак. 1:20)

2. Поддержанием враждебных расположений к врагу.


Человек со спокойным и податливым характером не так сильно раздражается оскорблениями.

Но он глубоко к сердцу принимает обиду и часто гораздо дольше питает чувство вражды, чем человек гневливый.

Он намеренно поддерживает враждебные и ненавистные расположения к оскорбителю, дышет к нему недоброжелательством, смотрит на него с презрением.

Такими расположениями, хотя бы они и не выражались внешними, деятельными нападениями на личность врага, мы также грешим против него.

Как трудно бывает определить иногда, действительно ли тот или другой — враг наш, намеренно ли или без намерения он оскорбил нас?

В последнем случае наша вражда не будет ли несправедливостью, на которую он может жаловаться?

Но положим, что он враг наш. Не есть ли он также — и брат наш, к которому милосердый Бог оказывает терпение и снисхождение?

Иисус Христос заповедует нам любить всех людей, следовательно, и врагов.

Но где следы этой любви в сердце, которое намеренно поддерживает ненависть и презрение?

Посредством такого отношения не увеличим ли мы для оскорбителя трудности и даже невозможности приближения к нам и примирения с нами?

Пусть никто не извиняется, что он не может уважать и любить того, от кого получил тяжкую обиду.

Тебе недостает воли и силы самоотвержения, недостает христианского чувства.

Поддерживанием враждебных отношений мы грешим против заповеди любви ко врагам.


3. Деятельным мщением.


Мщение есть пожелание отплатить злом за зло, нанести оскорбление и вред тому, кто нас оскорбил и причинил нам вред, — для того, чтобы затем радоваться поражению и несчастью своего оскорбителя и врага.

Оно не имеет в виду исправить врага, потому что такое намерение вытекает из любви, а не из ненависти, и потому оно — грех. От него предостерегает апостол:

“не воздавайте злом за зло! Не мстите! Не будь побежден злом!”

Кто мстит, тот не имеет никакой любви, тот — не христианин. Человек мстительный — враждолюбив, непримирителен, исполнен раздражения и ненависти, всегда готов нанести вред противнику, разрушить его благосостояние и счастье.

Христианство требует совершенно другого отношения:

"Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым." (Лк. 6-35)
"А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду;
кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.
Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу" (Мф. 5:22–25)

Что истинному христианину причиняет скорбь и беспокойство, то человеку мстительному доставляет радость (т. е. несчастье ближнего); чего тот отвращается, того этот наиболее желает.

Он разливает вокруг себя разрушение и погибель,
не щадит святейших уз природы,
не уважает законов,
не внимает ни заповеди Божией,
ни голосу своей совести.

Вы, которые хотите быть христианами, подавляйте в себе чувство мести, которая похищает ваше христианское достоинство, составляет тягчайший грех не только против отдельных лиц, но и против целых семейств, против всего человечества!

Представляйте себе пример Иисуса Христа, который не порицал, когда был порицаем, не угрожал, когда страдал.

Подумайте о страшных следствиях мщения, которых вы не можете избежать, и которые уже в этой жизни для вас гибельны:

"Мстительный получит отмщение от Господа, Который не забудет грехов его" (Сир. 28:1)

4. Лишением всякого благодеяния и помощи.


Как благородно и истинно по-христиански поступает тот, кто побеждает благим злое, насыщает и утоляет жажду врага, если тот алчет или жаждет:

"Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья" (Рим. 12:20)

Тут обнаруживается полная любовь к врагу, имеющая высокое достоинство.

Потому что она делает людей подобными Богу, который посылает солнце свое на злых и добрых:

"да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф. 5:45)

Наш враг и оскорбитель также заслуживает нашего сострадания и участия, если он находится в несчастьи. Можем ли мы отказать ему в нашем благодеянии и помощи, если он нуждается в них?

Не долг ли наш молиться за него, если мы не в состоянии ему помочь?

Не обязанность ли наша — заботиться о спасении его души и оказанием помощи привести его к раскаянию и исправлению?

Враг есть даже мой благодетель,
который напоминает мне о моих недостатках,
и приучает меня к терпению,
понуждает к напряжению сил,
предохраняет от несчастья,
поощряет к добродетели.

Сознавать и ценить это составляет нашу обязанность.

Как тяжко грешит тот, кто не обращает на все это никакого внимания и намеренно пренебрегает случаями, где он может сделать добро врагу, быть к нему благотворительным, милосердым, великодушным!

Пристыждая врага своими благодеяниями, умилостивляя и исправляя его, мы достигаем высочайшего достоинства и совершенства.

Какое святое, почетное и приятное сознание — быть благодетелем и спасителем того, кто хотел нас погубить! Стремитесь к этому сознанию!

Подавите в себе всякую неприязнь и мщение к врагу!

Благотверите ненавидящим вас, молитесь за обижающих и гонящих вас, — “и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего” (Ст. 35) !

 “Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст.36)


Многие не знают, что такое милосердие, думают, что некоторой милостыней, какую они дают, или некоторыми благодеяниями, какие они оказывают нуждающимся, можно заслужить имя милосердых. Но это еще не есть добродетель, уподобляющая нас Отцу Небесному.


О христианском милосердии


1. Свойства его


Милосердие есть готовность помогать тем, которые находятся в нужде и бедствии.

Оно выражается в участии, сострадании и соболезновании к страданиям и горю других:

"в нуждах святых принимайте участие; ревнуйте о странноприимстве" (Рим. 12:13)

Поэтому:

а) Оно должно быть сердечным.

Милосердие есть любовь, а истинная любовь исходит от сердца, которое трогается при взгляде на нужды и страдания других, принимает полное участие в их горе и ничего так сильно не желает, как помочь и спасти их.

Несчастный, убеждаясь, что предлагаемое ему участие исходит от сердца, и видя, что к нему относятся не с равнодушием и жестокостью, чувствует себя вдвойне счастливым.

б) Оно должно быть деятельным.

Человек милосердый оказывает не только сердечное участие и сострадание, но и деятельную помощь, как учит Иисус Христос примером Самарянина.

Его желание — смягчить нужды и бедствия несчастных, улучшить их состояние.

“Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?” (Иаков. 2:15–16)

в) Оно должно быть неутомимым в благотворении и помощи.

Сколько бы нуждающихся ни приближалось к человеку милосердому и ни искало его помощи, сколько бы несчастных ни рассчитывало на его благодеяния, — он никого не отгоняет от себя.

Не дожидаясь, пока будут умолять его о помощи и смягчать его сердце воплем и слезами, он оказывает немедленную помощь, он ищет несчастных, не отвращается при виде нищеты и побеждает все препятствия для исполнения своего долга.

г) Оно не делает никакого различия между людьми.

Каждый нуждающийся, знакомый или чужой, друг или недруг, составляет предмет любви милосердого христианина, на которого он изливает свое милосердие. При взгляде на несчастного он не спрашивает сначала: кто он? Его сердце бьется состраданием и участием, его рука готова на помощь и услугу.

Где недостает его собственных сил для помощи, там он дает совет и утешение, укрепляет несчастного верой в людей и упованием на Бога.


2. Основания, обязывающие нас к его исполнению.


К исполнению этой добродетели обязывает нас:

а) Человечество.

Союз человечества обязывает каждого употреблять свои силы, блага, жизнь во благо других и по возможности содействовать тому, чтобы каждый человек мог быть доволен своим состоянием и находил помощь в нужде.

Что было бы с человечеством, если бы здоровые и крепкие не смилосердывались над больными и немощными, богатые — над бедными и нищими; если бы никто не хотел принять под свою защиту ни гонимой невинности, ни угнетаемой праведности, ни заблудшего и падшего грешника?

Пусть каждый поставит себя на месте несчастного и спросит самого себя!

Пусть каждый предоставит решить это своему сердцу и совести!

Кто тогда не почувствует себя обязанным оказывать милосердие, тот пусть не говорит, что он человек, что в груди его бьется человеческое сердце, что он в нужде и опасности рассчитывает на человеческую помощь.

б) Пример Отца Небесного и Иисуса Христа.

 "Отец небесный милосерд" (ст.36):

“Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив…
Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его” (Псал. 102:8, 13)

Он:

“творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои” (Исх. 20:6)

Всем он взывает:

“призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя” (Псал 49:15); (Псал. 90:14)

Не надеемся ли и мы на это милосердие? Не служит ли оно нашим утешением и прибежищем, если мы находимся в нужде и опасности, невинно страдаем, — если гнетет нас сознание нашей вины?

И как много милосердия показал уже Бог на каждом из нас?

Поэтому взывает Спаситель:

“будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст.36)

A какой пример этой добродетели дал нам в Себе Иисус Христос! Можем ли мы быть достойными Его исповедниками, если не чувствуем себя обязанными к оказанию милосердия?


3. Достоинство его для нашего собственного счастья.


Через исполнение этой добродетели:

а) Мы готовим самим себе прекраснейшие радости. Кто не ощущал в себе небесной радости, помогая несчастным, смягчая их горе?

Кто не вкушал внутреннего мира и сладостного блаженства, следующего за каждым благородным делом человеческой любви?

Вот награда милосердного, которому Бог посылает ее уже здесь!

И если даже люди не воздают ему должного, отплачивают даже неблагодарностью за его благотворения, то никто не может лишить его этого внутреннего блаженства.

Оно возвышает его над каждым порицанием, над всякой потерей земных благ.

Оно остается его собственностью до смерти, оно следует за ним и по смерти.

б) Мы заслуживаем уважение и любовь людей.

Никто не заслуживает такого высокого уважения и любви всех благородных и добрых людей, никто не может быть увереннее в этой любви, как человек милосердый, который осушает столько слез, смягчает столько скорбей и бедствий ближнего, исхищает из нищеты, спасает от опасности и погибели.

Кто не захотел бы полюбить его, или охотно оказать ему милосердие, помощь и поддержку, когда он находится в нужде?

“Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его” (Прит. 19:17)
“Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут,” (Мф. 5:7)

не только у людей, но и —

в) у Бога.

Поистине Ему уподобляется милосердый в своих делах и жизни, и может поэтому утешаться милостью и благоволением Вседобрейшего.

На нем Бог покажет свое милосердие, наградит его долгой жизнью и явит ему спасение свое, воздаст ему щедро на небе за все, что он сделал своим меньшим братьям на земле.

“Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]! В день бедствия избавит его Господь.
Господь сохранит его и сбережет ему жизнь; блажен будет он на земле. И Ты не отдашь его на волю врагов его.
Господь укрепит его на одре болезни его. Ты изменишь все ложе его в болезни его” (Псал. 40:2–4)

 “Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст.36)


Чувство сострадания изначально присуще нам, но действовать под влиянием одного естественного чувства не значит еще исполнять долг христианского милосердия в отношении к ближним, потому что это чувство в своем проявлении безотчетно и по своему объему ограниченно (“любит только любящих”). Но христианин должен быть милосерден так, как Отец Небесный.


1. Отец Небесный милосерден ко всем своим тварям:


"И прошел Господь пред лицем его и возгласил: Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный" (Исх. 34:6)
"Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его" (Псал. 144:9)
"ибо Господь внемлет нищим и не пренебрегает узников Своих" (Псал. 68:34)
"Ты всех милуешь, потому что все можешь, и покрываешь грехи людей ради покаяния.
Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел.
И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?
Но Ты все щадишь, потому что все Твое, душелюбивый Господи" Прем. 11:24–27
"и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои" Втор. 5:10
"Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым" Лук. 6:35

а) “Ни один человек не в состоянии выразить милосердия Божьего; да что я говорю? Все языки человеческие, соединенные вместе, бессильны для выражения только части Его милосердия.” (святой Кирилл Иерусалимский, Оглаш.2)

Сколько примеров бесконечного Божьего милосердия к людям представляет нам слово Божье!

Вся история еврейского народа, от начала до конца, есть, с одной стороны, непрерывный ряд Божьих благодеяний к этому народу, а с другой — непрерывный ряд злых дел, обличавших жестокость этого народа.

Вся наша жизнь, со всеми ее явлениями и грехами, есть постоянное свидетельство Божьего милосердия.

б) Уподобляясь милосердию Отца небесного, и мы должны простирать свое милосердие на всех людей без различия.

Нам не запрещается отличать в своих привязанностях и участии людей, связанных с нами родством, дружбой и, в особенности, верой:

"Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного" (1 Тим. 5:8)

но нет ни одного, кто был бы недостоин нашего милосердия.

Христианское милосердие тем прежде всего и отличается от естественного чувства сострадания, что оно простирается не на тех только, к кому располагает сама природа, но и на тех, к кому природа внушает даже вражденные чувства:

"А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф. 5:44)

2. Милосердие Отца небесного простирается на все наши нужды, сопутствует нам во всех путях нашей жизни.


а) Все, чем мы пользуемся в мире, есть благой дар милосердного Господа.

Все, что существует в мире, приспособлено к нашему благу и нашим нуждам телесным и духовным.

В самих несчастьях, посылаемых нам в наказание или испытание, мы не можем не признать бесконечного Божьего милосердия. То, что кажется только действием карающей Божьей руки, на самом деле есть вместе и действие милующей десницы Божией:

"Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает" (Евр. 12:6)

Попуская наши бедствия, Он сам же является и нашим утешителем:

"Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11:28)
"Помилуй, Господи, народ, названный по имени Твоему, и Израиля, которого Ты нарек первенцем.
Умилосердись над городом святыни Твоей, над Иерусалимом, местом покоя Твоего" (Сир. 36:13–14)

б) Вот образец милосердия, которому и мы должны подражать в делах нашего милосердия к ближним!

Ни у кого из нас не хватит ни сил, ни средств помочь всем нуждающимся, но Бог и не требует невозможного. Сделаем что можем.

Нужды наших ближних могут быть телесные и духовные. Ужасны состояния телесной нищеты, но есть бедствия, от которых не укрывают и богатые жилища, есть болезни душевные тем более опасные, что больные не признают в себе никакой болезни.

Наше милосердие должно, по возможности, простираться на все нужды и бедствия. Много значит иногда для нищего кусок хлеба, для убитого горем — слово утешения, но ограничиваться этим, когда можем сделать больше, не значит надлежащим образом исполнять долг милосердия.

“Кто живет только для себя и пренебрегает всем прочим, тот не человек и не принадлежит к нашему роду.” (святой Иоанн Златоуст, беседа 34. к народу)

3.Отец небесный изливает свои дары по единой любви, ради которой Он предал на смерть Сына Своего.


а) Жизнь Иисуса Христа от вступления на должность общественного учителя до последних минут на кресте представляет непрерывный ряд подвигов беспредельной любви и величайшего самоотвержения.

б) Подражая этому милосердию Отца небесного, и мы должны благотворить нашим ближним по чистым побуждениям, не по своекорыстию, не по тщеславию, но единственно из любви к Богу и ближним:

"У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая" (Мф. 6:3)
"Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым" (Лук. 6:35)

не заботясь о том, останутся ли благодарными облагодетельствованные нами, — благотворить с христианским самоотвержением, а сколько может быть случаев, когда помощь, которой ожидает от нас ближний, требует нашего самоотвержения!

 “Любите врагов ваших” (ст.35)


Есть люди, которые под разными предлогами уклоняются от исполнения этой спасительной заповеди.


1. Некоторые говорят, что они охотно простили бы врагам, но никогда не могут забыть нанесенных им обид.


Что сказали бы вы, если бы и Бог также поступал с вами, как вы поступаете с врагами?

“Когда нам делают добро, признательность требует помнить его, а когда делают зло, любовь побуждает забывать его.” (святой Амвросий, 1. 2 in Luс. с. 1)
“Если бы в вашем доме завелись змеи и скорпионы, чего не сделали бы вы, чтобы освободиться от них? Но ненависть и вражда хуже этих животных, и между тем вы не хотите очистить от них вашего сердца, которое есть храм Божий.” (блаженный Августин, беседа 42 с.)

2. Наша честь, говорят, и наше положение в обществе требуют мщения.


Но в чем состоит истинная честь? И ваше звание, как христиан, разве не имеет никакого значения?

“Хотите ли отомстить за нанесенную вам кем-либо обиду? Делайте ему добро. Мстя другим образом, вас будут презирать и люди и враг ваш. Напротив, когда переносите оскорбление с терпением, вас будут уважать, а вашего врага презирать. A что может быть мучительнее для вашего врага, когда он увидит вас в почтении, а себя во всеобщем презрении?” (святой Иоанн Златоуст, беседа 20)

3. Обида, говорят, слишком велика.


A награда, даруемая тем, которые прощают врагам, разве не велика?

Или, разве обиды, причиненные вами самими Богу, слишком малозначащи?

“Есть много видов милосердия, посредством которых мы можем получить от Бога прощение в своих грехах, но вернейший из всех прощать врагам.” (блаженный Августин, in еnсhirid)

4. Уступать другим во всем — знак, говорят, недостойной трусости.


Так ли это?

С другой стороны, не более ли нужно повиноваться Богу, чем людям?


5. Никто, говорят, не властен над естественными движениями сердца.


Итак, не желаете ли вы быть премудрее Бога? Бог, соединив душу с телом, хочет, чтобы вы были добродетельны и святы, прощали врагам, а чего Он хочет, то должно быть и возможно, при Его благодати. Говорить христианину: я не могу, значит то же, что: я не хочу.

“Как бы ни были звери свирепы по своей природе, однако человек, силой воли делает их ручными; а вы, которые изменяете естественную свирепость зверей на неестественную им кротость, какое оправдание вы можете представить, изменяя естественную вам кротость в противоестественную свирепость? Вы укрощаете природную ярость диких зверей, а сами, одаренные всеми преимуществами человеческой природы, впадаете в зверскую ярость. Вы делаете льва покорным и послушным, а сами доходите до свирепости льва. Во льве вы преодолеваете его природу, лишенную разума, и его природную кровожадность, а сами в себе разрушаете мудрость, положенную в вас Богом. Почему же вы, которые преобразуете природу зверей, не можете преобразовать вашей собственной природы, вашей собственной воли? Когда увещают вас укротить гнев, питаемый вами к одному из подобных себе, вы отказываетесь, говоря, что это не зависит от вашей личной воли! Какое извинение и какую увертку найдете вы, когда из льва вы делаете некоторым образом человека, а сами из человека становитесь неукротимым львом?” (святой Иоанн Златоуст, беседа 4 на Матфея)

 “Любите врагов ваших” (ст.35)


1. Наш ближний.

Не такой ли человек, как и вы? Не чадо ли Божье по благодати, подобное вам? Не христианин ли? Не член ли тела — Церкви Христовой? Не искуплен ли он той же дорогой ценой, какой искуплены вы?

Итак, любите его.
Если вы любите врага, вас будет любить Бог.
Если вы ненавидите его, вас возненавидит Бог.
Если вы осуждаете его, вас осудит Бог.
Если вы прощаете его, и вам простить Бог, ибо Господь той же мерой будет мерить вам, какой вы мерите другим и т. д.


2. Наш благодетель.


Присутствие неприятеля возбуждает внимательность в воинах; наши враги производят в нас то же самое в нравственном отношении.

Или: подобно тому, как многие яды хотя и вредны сами по себе, однако излечивают от болезни, так и враги наши, как бы ни были злы сами по себе, производят однако спасительные действия по отношению к нашим болезням духовным.

“Ненависть других доставляет нам неисчислимые выгоды; порицания и насмешки врагов часто гораздо действеннее, чем увещания наших друзей. Эти, нередко льстя нам неблагоразумным одобрением, делают нас гордыми и тщеславными, а те, показывая нам наши недостатки без разбора, вселяют в нас смирение и содействуют нашему исправлению.” (святой Иоанн Златоуст, беседа 18)

 “Любите врагов ваших” (ст.35)


Они:


1. Увеличивают только ненависть врага.


Мух приманивают не уксусом, а каплей меда.

“Гневом не исправим недостатков наших ближних.” (святой Амвросий, in. рs. 4)
"Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим. 12:21)

2. Навлекают на нас Божью вражду.


“Кто живет в раздоре с христианами, тот не может быть в единении со Христом.” (блаженный Августин, Sеrm 168)
"Человек питает гнев к человеку, а у Господа просит прощения;
к подобному себе человеку не имеет милосердия, и молится о грехах своих;
сам, будучи плотию, питает злобу: кто очистит грехи его" (Сир. 28:3–5)

3. Вооружают против нас ближних.

“Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее” (Мф. 18:31)

4. Вредят нам самим.


“Ревность и гнев сокращают дни” (Сир. 30:26)
“Когда вы приходите в гнев, вы делаетесь собственным палачем, вы терзаете самих себя. Что может быть жалче разгневанного человека? Подобно буре, его внутренность приходит в беспрестанное волнение и разрушение.” (святой Иоанн Златоуст, беседа 22)
“У таких людей и сон не свободен от страстных чувствований, но воображая, что враг присутствует, злословит, они вскакивают от сна, находя удовольствие в погублении друг друга больше, нежели в пище.” (святой Иоанн Златоуст, беседа о кротости)

Заключение.

“Гневаться — в природе человека, но подавлять гнев — в природе христианина.” (блаженный Иероним, Ерist. 36)

 “Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст.36)


1. Отец Небесный милосерден: Он прощает нам наши грехи.

Подражая милосердию Отца Небесного, и мы должны прощать друг другу согрешения.


2. Отец Небесный милосерден: Он дает все необходимое для жизни.

Подражая милосердию Отца Небесного, и мы должны давать тем, которые нуждаются в нашей помощи.

Проповеди

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В сегодняшнем евангельском чтении Христос говорит о христианской любви не общими словами, а конкретно и очень просто и доступно. Любовь делается христианской, Божественной, когда человек, любя, забывает себя. Забыть себя до конца дано святым, но любить,
не ища награды,
не прося,
не требуя,
не вымогая любви за любовь,
не вымогая благодарности за ее проявление
начало христианской любви.


Она расцветает в любовь Христову, когда свободный дар любви достигает не только до любимых (это умеют делать все), но до нелюбимых, до тех, которые нас ненавидят, которые нас считают врагами, которые для нас считаются чужими. Если мы не умеем нашей любви распространить на тех, которые нам враги, это значит, что мы еще помним только себя и что все наши действия, все наши чувства исходят от непреображенного еще человеческого сознания, которое находится вне тайны Христа. Мы призваны любить щедрым сердцем, а щедрость, даже природная, заключается в том, что человек жаждет давать, ликует, когда он может отдать не только ему ненужное, но самое ему драгоценное, в конечном итоге – свое сердце, свою мысль, свою жизнь. Мы не умеем любить, но вся жизнь – школа любви, или наоборот, страшное время темного, холодного отчуждения.


И вот Христос нам открывает путь, как научиться любви:
каждый раз, как на пути любви я себя самому вспомнюсь, каждый раз, как я встану преградой между своим живым, истинным движением сердца и действием, я должен обернуться к себе и сказать:
"Отойди от меня, сатана" (Мк. 8:33): ты помышляешь о земном, а не о небесном...
Каждый раз, как, проявляя любовь, я буду требовать ответной любви, благодарности за благодеяния, я должен обратиться к Богу и сказать:
Прости, Господи, я осквернил тайну Божественной любви…
Каждый раз, когда в ответ на чужую ненависть, на клевету, на отвержение, на отчуждение я замкнусь и скажу: Этот человек мне чужой, он мне враг, – я должен знать, что для меня – не только во мне, но для меня самого – закрылась тайна любви, я вне Бога, я вне тайны человеческого братства, я не ученик Христов.


Вот путь; Христос не напрасно говорит, что путь в Царство Небесное – узкий, что врата узкие: очень узок этот путь, очень требовательна заповедь Христова, беспощадно требовательна, потому что она относится к области любви, а не закона. Закон определяет нам правила жизни, но он всегда где-то кончается, и за этим пределом мы от него свободны. Любовь же предела не знает; она требует нас до конца, всецело. Мы не можем только какой-то частью души согреться; если мы это допустим, мы потухнем, охладеем. Мы должны запылать всем нашим сердцем, и волей, и телом, и превратиться в купину неопалимую, в тот куст, который видел Моисей в пустыне, – который горел всем своим существом и не сгорал. Человеческая любовь, когда она не освящена Божественной тайной, поедает вещество, которым питается. Божественная любовь горит, превращает все в живое пламя, но не питается тем, что горит; в этой Божественной любви сгорает все, что не может жить вечно; остается чистое и светлое пламенение, которое превращает человека в Бога, как Ветхий Завет говорит, как Христос повторяет. Будем учиться ценой ожога любви, ценой отвержения от себя, ценой жертвы – будем учиться этой любви. И только тогда сможем мы сказать, что мы стали учениками Христа.

Аминь.

Чего безполезно домогался высочайший из ангелов света, чем прельстился безсмертный человек в раю сладости, то вам, счастливые смертные, обещает, вам заповедует Божия любовь ныне.
"Буду подобен Вышнему" (Ис. 14:14)
говорит мечтатель денница; но Бог истины ответствовал громом Своим:
"во ад снидеши" (Ис. 14:15).

 "Будете яко бози" (Быт. 3:5),
ласкал коварный змий праотцев; но Бог истины говорил:
"смертию умрете" (Быт. 2:17).


Се тот же Бог обещает нас усыновить Себе и хощет и требует, чтобы мы были Ему подобны. И как мало стоит нам столь великий дар! Его цена есть любовь ко врагам нашим:

"любите враги ваша и благотворите... и будете сынове Вышняго: яко той благ есть на неблагодатныя и злыя" (Лк. 6:35-36)
"будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть" (Мф. 5:48)

Итак вы, которые имеете счастие быть ненавидимы! славою чад Божиих умоляю вас остановить движения гнева и негодование, вас порывающее, дабы обозреть путь совершенства, открытый для вас милосердым Промыслом: любите враги ваша и благотворите.

Удерживать мстительный удар, но не простирать руки для помощи,
проливать с языка сладкую лесть и носить желчь во внутренности сердца,
не значит любить врагов.


Любовь есть живое и деятельное участие в благосостоянии другаго.
"Аще алчет враг твой, ухлеби его, аще ли жаждет, напой его (Рим. 12:20)
Вот образ истинной любви!
Не называйте себя напрасно готовыми к услугам вашего соперника, – будьте такими в самом деле.
Говорите к нему сердцем и подтверждайте ваши уверения делами.
Вкрадывайтесь нечувствительно в душу его,
употребите сию благочестивую хитрость, дабы отнять у него желание делать зло, дабы возвратить невинность и спокойствие сердцу возмущенному злобою.
"Любите враги ваша и благотворите!"


Мудрость мира находит здесь затруднение, представляя такую любовь не естественною; ибо она должна основываться на представлении видимых или воображаемых совершенств своего предмета:
но как можно любить тех, в которых мы ничего не видим, кроме коварства и злобы?
Конечно, мы не можем любить зла, да и кто сего требует?
Чувствуйте всё омерзение к порокам, какое они заслуживают, – сего не запрещают, но еще требуют; только не смешивайте их с самими людьми, в которых замечаете их: отделив оные, вы еще найдете в них то, что достойно любви вашей. Сколько бы ни казалось неестественным любить врага, – разве менее противно природе ненавидеть человека?


Человек! какое имя, какое обаятельное слово для обезоружения самаго разъяреннаго мщения!
Природа разве не связала тебя с ним тысящею нужд житейских?
Разве она не говорит за него в твоем сердце?
Сам Бог любит его, печётся о нем, хранит его, – и ты не страшишься, ненавидя слабаго, вооружить против себя Всесильнаго?
Или ты думаешь, что Всевидящий не вступится за Своё стяжание?
Хотеть наказать врага – есть наглым образом входить в права Вседержителя, – это есть род возмущения против воли Его и власти священной.
Присвоив Себе человека безмерными благодеяниями, Он хощет тою же рукою, которою дает ему блаженство, совершать ею же и наказание:
Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь (Рим. 12:19)


Но для чего Бог благости и милосердия приемлет столь грозное титло – Бога отмщений? Не по недостатку ли любви Своей? – Нет! Он сделается врагам нашим врагом от избытка любви для обезопасения нашей свободы и спокойствия...


Какое жалкое состояние – платить ненавистию за ненависть, обидою за обиду! Что, если враг сильнее тебя?.. К чему тогда послужит твоя любомстительность? Разве к ускорению твоей погибели? И при равных силах чего ожидать, если не взаимнаго падения и бедствия? Наконец, хотя бы он был и не в состоянии противостоять тебе, – разве менее страшны тайныя ковы, нежели открытое нападение?
А терзающия заботы,
а ухищрения,
а замыслы,
а предприятия, обращающияся на собственный вред,
а мучительныя мысли даже о невозможной удаче своей,
и еще мучительнейшия – о удаче противника,
и наконец самыя удачи, сопровождаемыя самыми великими угрызениями совести, а иногда всеобщим презрением?
Ах, сколько терзаний для сердца ненавидящаго, – оно есть ад на земле, пламя геенское!


Что же остается нам для отвращения сих самопроизвольных мучений? Предаться Богу и
ответствовать на ненависть любовию,
на коварство простотою,
на злоумышления доброжелательством,
на укоризны полезными советами,
на обиды благотворениями,
на проклятие молитвами.

Вот истинныя оружия противу врага!
Сие бо творя, по выражению великаго Апостола,
"углие огненно собираеши на главу его" (Рим. 12:20)
Сколько бы он ни был жесток и окаменен, – твоя кротость поразит нечувствительное сердце, заставит раскаяться в нанесенных тебе оскорблениях. Она обращает гнев его на него самого, – стыд сожигает его. Таким образом любовь ко врагу не только служит средством к твоему спокойствию, но и сильным для него наставлением; ты вступаешь тогда в некоторый род апостольства и делаешься оружием его обращения к добродетели!

По сей-то причине милосердый Бог за одну любовь ко врагам, как бы вменяя нам и те добродетели, к которым возбуждаем других, за одну сию добродетель обещает прощение наших грехов:

"аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш небесный" (Мф. 6:14)

Удивительно, словом, действие благодати! Как древле израильский народ, угрызаемый змиями, воззрев на медное изображение змия, мгновенно исцелялся от смертоносных своих язв: так человек, уязвленный эдемским змием и зараженный ядом греха, единым воззрением любви на его подражателя, врага своего, возвращает здравие душе своей. Убо в нашей воле есть – иметь врагов и благодетелей. Если мы великодушны и кротки, то они ничего не могут сделать, разве подать случай загладить пред Богом наши преступления. Они сеют плевелы, а мы пожинаем пшеницу: их обиды суть наши заслуги.


Почто же мы теряем из виду столь великое преимущество, которое можем иметь над нашими врагами? Мы смотрим в увеличительное стекло на малейшия невыгоды, от них претерпеваемыя. Не требует ли благоразумие взирать на всё с той стороны, которая нам более полезна, а менее огорчительна?
Злословят? Благодарите нескромнаго врага вашего: вы узнаете способ исправить погрешности, которых лучшие друзья вам бы не показали.
Безчестят, лишают добраго имени? Будьте спокойны; – какой вред для солнца, если какой безумец скажет, что оно мрачно? Так, если неблагонамеренные находят в вашей добродетели пятна, которых она не имеет, это их, а не ваше безчестие.
Лишают имения? Нет нужды, если не считали его собственным, но если и иначе думали, то имеете случай узнать истину.
Лишают детей, друзей? Сохраните добродетель, и вы соединитесь в вечности; иначе вы и сами для себя потеряны.
Угнетают, гонят? "Господня земля, и исполнение ея" (Пс. 23:1). Гонения человеческия только приближают к царству Божию. "Блажени изгнани правды ради, яко тех есть царство небесное" (Мф. 5:10)
Угрожают смертию? Не бойтесь! жизнь и смерть в одной руке; а кто живет Христу, "для того смерть есть приобретение" (Флп. 1:21)


Если сии размышления не убеждают вас взирать на врагов ваших без смятения и гнева, взгляните на Голгофу,
где небесная премудрость от невежества,
невинность от адскаго преступления,
Творец от твари, Господь Спаситель от врагов погибших страждет и умирает.
Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, любите враги ваша.

Аминь.

Божественная Литургия 15 октября 2017 года

Евангелие от Луки 6:31-36 (зачало 26) О совершенном милосердии

Евангелие от Луки
В ходе Божественной Литургии Евангелие читается на церковнославянском языке. Кому пока еще трудно читать тексты, написанные церковнославянским шрифтом, размещаем их транслитерацию (написание гражданским шрифтом), а также синодальный перевод. Церковнославянский язык является священным богослужебным языком потому, что создан был Кириллом и Мефодием для высшей цели – для богослужебного употребления, для церковного прославления Бога и общения с Ним.
словарь малопонятных слов, встречающихся при чтении Псалтири и молитв


Стих 6:31

И я́коже хóщете да творя́тъ вáмъ человѣ́цы, и вы́ твори́те и́мъ тáкожде.
И# ћкоже хо1щете да творsтъ вaмъ человёцы, и3 вы2 твори1те и5мъ тaкожде.
И кáк хотите, чтобы с вами поступали люди, тáк и вы поступайте с ними.

Потом, чтобы апостолы не сказали, что такая заповедь - любить врагов - невозможна, Он говорит: чего желаешь ты себе самому, то делай и другим, и будь в отношении к другим таков, каковыми желаешь иметь в отношении к тебе самому других. Если желаешь, чтобы враги твои были для тебя суровы, несострадательны и гневливы, то будь и ты таков. Если же, напротив, желаешь, чтобы они были добры и сострадательны, и непамятозлобивы, то не считай невозможным делом - и самому быть таковым.

Видишь ли врожденный закон, в сердцах наших написанный? Так и Господь сказал:
"вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его" (Иер. 31:33)

В греческом речь несколько своеобразная и свойственная только этому языку: и так все, сколько пожелаете, чтобы делали (не поступали) вам люди, так и вы делайте им; ибо таков (таковы) закон и пророки. При толковании этого стиха многое зависит от того, признаем или нет подлинным поставленное в начале стиха «итак» (ούν). Чтение сильно колеблется: во многих важных кодексах этой частицы нет. Вульгата

«ergo». Если

«итак» должно быть удержано, то между 12 и предыдущим стихами будет близкая связь. 12 стих будет просто выводом из предыдущего стиха. Если «итак» опустить, то мысль 12 стиха получит самостоятельное и независимое от предыдущей речи значение; другими словами, здесь связь или будет вовсе неясна, или же ее и совсем не будет. Некоторые новейшие экзегеты принимают последнее. По мнению Цана, можно найти достаточные свидетельства в пользу того, что в первоначальном тексте этого «итак» не было и что оно подозрительно и в других местах, несмотря на древнее и более или менее сильное свидетельство в его пользу (Мф. 6:22); (Мф. 7:19, 24); (Мф. 13:28); (Мф. 28:19); (Лк. 11:36); (Ин. 4:9, 30).

Попробуем прежде всего взвесить, какая мысль получается при опущении «итак». Почти единогласное объяснение таково, что этот стих поставлен у Матфея не на своем месте. Тут нам представляются целые теории. У (Лк. 6:30) выражение параллельно (Мф. 5:42). Поэтому 12 стих Матфея во всяком случае более уместен в (Мф. 5:38–48), где идет речь о том, как мы должны обращаться с другими. Но выражение могло бы быть поставлено и у Мф., после (Мф. 7:1, 2). Ст. 3–5 и 7–11 суть «интерполяции» из разных частей Логий. Отсюда легко видеть, какая путаница получается, если выпустить oun. Другие экзегеты не столь строги. Они не заподозревают стих в подлинности; но говорят, что он не имеет никакой связи с предыдущими. Oun следует здесь совсем зачеркнуть и допустить, что в (Мф. 7:12) содержится самостоятельный член в цепи одинаково не имеющих синтаксической связи увещаний (Мф. 7:1–5, 6, 7–11, 13–14, 15–20). Связующею нитью в этих выражениях служит только κρίνειν. К этой нити нужно прицепить и стих 15.

Теперь посмотрим, какая мысль получается, если ούν признается подлинным. Златоуст принимал ούν, хотя и считал его загадочным. Связь, которую он предполагает между 12 и предшеств. стихами, по мнению Толюка, неестественна, хотя иначе, говорит Толюк, чем Златоуст, ее и нельзя понимать. Как же понимал эту связь Златоуст?

«В этих кратких словах (12 стиха) Спаситель заключил все и показал, что добродетель и кратка, и удобна, и всем известна. И не просто сказал: «во всем, как хотите»; но: «итак (ούν) во всем, как хотите»; слово: итак не без намерения употребил, но с особенною мыслию. Если хотите, говорит Он, быть услышаны, то, кроме того, сказанного Мною, и это делайте».

Теперь какое же мнение из указанных считать верным? Следует ли считать ούν подлинным? Из двух предположений, по нашему мнению, вероятнее второе: ούν следует принимать за подлинное. Слова же 12-го стиха относятся не к ближайшему 11-му, а ко всей предшествующей речи, где говорится об отношении людей друг к другу. Подобные же вставки встречаются и во всех других ораторских речах и служат или для отдохновения самого оратора, или для того, чтобы дать возможность слушателям собраться с мыслями. Во многих случаях часто встречаются здесь повторения или обобщения, или просто бросается беглый взгляд на сказанное прежде.

Содержание стиха или выражаемая в нем мысль были известны еще в древности. Гиббон, по-видимому, с целью унизить правило, предложенное Христом, указывал, что оно встречается
у Сократа за четыреста лет до Р. X. в таком виде: «чем прогневляют тебя другие, того не делай им»
Диоген Лаэрций говорит, что Аристотель, когда его спросили, как нам следует вести себя по отношению к друзьям, ответил: "так, как нам желательно, чтобы они вели себя по отношению к нам"
Конфуций, когда его спросили, существует ли слово, в котором выражалось бы все, как мы должны вести себя, ответил: "не есть ли такое слово взаимность? Чего ты не делаешь себе, того не делай другим".
Подобные же выражения приписываются Будде, Сенеке, Филону и раввинам.
В Ветхом Завете такого же выражения не встречается.
Но древние, жившие до Христа, никогда не выражали с такою силою идеала, как Он. У Аристотеля о друзьях; в словах Иисуса Христа — о всех людях. У других лиц, высказавших такую же мысль (между прочим, у еврейского раввина Гиллеля), правило выражено в отрицательной форме; у Христа — положительно.

Далее, справедливо замечают, что Христос, высказав заповедь, и положив ею основание естественного права, не выставляет того, что Он хотел выступить с каким-либо новым открытием и указывает, что «в этом закон и пророки» (Мф. 22:40). Однако пророки доходили до этого правила только «едва», как (Мих. 6:8). В этой заповеди выражается скорее дух и сущность ветхозаветного закона и чаяние пророков, чем самые их слова.

Выражение не значит: «что делают вам люди, то же самое делайте и вы им», потому что мы часто не можем делать другим всего того, что делают они нам. Следует понимать его в более общем смысле: за любовь мы должны отплачивать любовью же. Общая мысль та, что мы должны делать людям, чего желаем себе. Далее, не всегда мы можем и должны делать другим то, чего желали бы себе самим, потому что, как правильно замечает Альфорд, иногда то, что было бы удобно для нас, было бы неудобно для других.
«Мы должны думать о том, что нравится нам, и затем прилагать это правило к нашему обращению с другими, т. е. делать им то, чего, как мы имеем основание предполагать, они желали бы. Это очень важное различие, и такое, на которое часто не обращают никакого внимания при толковании этого золотого правила» (Альфорд).

Закон сей, который на самом разумном естестве изображен, столько есть истинен, благ и справедлив, что никто, ниже верный, ниже неверный, не может его опровергнуть или ему противостоять. Если ты желаешь, чтобы к тебе были расположены люди: поступай и с ними равным образом. Хочешь ли ты себе, чтобы кто другой или похитил имение твое, или коснулся чести твоей, или какой либо тебе малый причинил вред? Без сомнения, не желаешь. Убо твори и ты так же, то есть не похищай, ниже бесчести, ниже повреждай другаго. Чего желаешь от других? Поистине, хощешь, чтобы все и любили тебя, и уважали, и всячески благоприятствовали тебе. Убо поступай и ты со всеми равно: всех люби, всех почитай, всякому благоприятствуй. Какой может быть на сие ответ, или какое противусловие? Нет никакого. Поелику же Божественный Евангелист Матфей, писав о сем Божием законе, упомянул, что Господь, когда сей закон предавал, присовокупил тогда и сие: "се бо есть закон и Пророцы" (Мф. 7:12): следует, что чему Моисейский закон и Пророки и Евангелие научают, столько есть праведно, сколько и сей праведнейший закон.

Потом показывая, что не должно надеяться и на молитву нерадящим о самих себе, равно как и тем, которые стараются о самих себе, не должно полагаться только на собственное старание, но должно свыше просить помощи, и употреблять собственные усилия, — Он беспрестанно внушает и то и другое.

В самом деле,
после многих наставлений, Он научает молиться;
научивши молиться, снова научает тому, что должно делать;
вслед затем Он опять научает, что непрестанно должно молиться, говоря: "просите, ищите и толцыте",
а отсюда опять переходит к тому, что и самим нам должно быть тщательными.

Итак, говорит Он, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. В этих кратких словах Спаситель заключил все и показал, что добродетель и кратка, и удобна, и всем известна.
И не просто сказал: "во всем, как хотите";
но: "итак во всем, как хотите";
слово: "итак" не без намерения употребил, но с особенною мыслию. Если хотите, говорит Он, быть услышаны, то кроме того, сказанного Мною, и это делайте. Что же именно?

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди. Видишь ли, как Он и отсюда вывел то, что вместе с молитвою необходима нам и добрая жизнь?
Он не сказал:
чего хочешь себе от Бога, то делай ближнему твоему,
— чтобы ты не возразил:
как это возможно? Он Бог, а я человек.
Но произнес:
если чего хочешь себе от равного тебе, то и сам то же оказывай ближнему.
Что может быть этого легче? Что справедливее? Потом, предлагая величайшую похвалу, еще прежде самых наград получаемую за соблюдение этой заповеди, говорит: ибо в этом закон и пророки. Отсюда видно, что добродетель нам естественна и мы все сами по себе знаем, что должно делать, так что никогда нельзя извиняться неведениям.

 "Создавый на едине сердца наша, разумеваяй на вся дела наша" (Пс. 32:15)
[Ориг. "сердца их, дела их"], во плоти явившись нам и удостоив быть наш Учитель, ныне восстанавливая поврежденное, ищет от нас лишь то, что в начале, создавая нас, вложил в наши души: потому что и для имеющего быть в будущем Его учения Он соответственным образом положил основание, и созданному от начала положению вещей впоследствии присовокупил учение; не иное что делая, как очищая почерневшую, вследствие принятия в себя греха, присущую Его творению красоту. И это особенно показывают чтомые сегодня и предложенные нам для растолкования евангельские слова:
"Якоже хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде".

Прекрасно предсказал пророк Исаия, говоря, что
"слово сокращено сотворит Господь по всей земли" (Ис. 10:23)
[Ориг. "во всей вселенней"].
Потому что в этом едином и кратком изречении Христос объял всю добродетель, всякую заповедь, чуть ли не всякую благую деятельность и устроение души (мысли). Посему, согласно Евангелисту Матфею, представив это, Господь присовокупил:
"Се бо есть закон и пророцы" (Мф. 7:12);
так и в другом месте, суммируя все в два начала, Он сказал, что на этих двух заповедях - предписывающих любовь к Богу и любовь к ближнему - утверждается весь закон и пророки (Мф. 22:37-40).

Ныне же Он все свел к одному; не только ту праведность, которая заключается в законе и у пророков, но охватил и вообще всякую у всех людей добрую деятельность, которую ныне не только для одного (израильского) народа, но и для всей вселенной Он представил как закон, лучше же сказать: для тех, которые от всякого народа под небом, присоединяются к Нему [Возможен иной перевод: "присоединяющихся к нему, т.е. к Божиему народу"].

И не только охватил, но и показал, что каждая из этих двух заповедей, которые Он дал, всаждены в нас по самой природе. Потому что это есть то, что и Иаков Брат Божий предписывает нам, говоря:
"Отложше всяку скверну, и избыток злобы, в кротости приимите всажденное слово, могущее спасти души ваша" (Иак. 1:21).
Это же Бог предвозвестил и через пророка Иеремию, говоря:
"Завещаю им завет нов, дая законы Моя в мысли их" (Иер. 31:31-33).
Потому что желать в душе - это принадлежит миру мыслей, в которых ныне явив запечатленными все евангельские заповеди, Господь заповедует и законополагает проводить жизнь согласно сему, потому что, как любящий добро и человеколюбивый, Он вложил в самую нашу природу познание того, как надлежит поступать ("тин ту практэон гносин").

В увещании соблюдать эту основную заповедь, Господь явил, что не только всякая евангельская заповедь всаждена в нас (по природе), говоря: "Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними", но и показал, что она - справедливая и нетрудная и полезная и легко-постижимая для всех и известная по природе. Потому что что - это? - Не знаешь разве, что гневаться и поносить брата и подобное сему - дурное дело? И почему сам ты не желаешь быть предметом его гнева и поношения (и нет сомнения ты соглашаешься с этим), но немедленно приходишь в огорчение и, не терпя этого положения, всеми способами стараешься избежать сего? - конечно, по той причине, что гнев это - злое дело, беззаконное и вредное. Также обстоит дело, если кто-то на твоей супруге останавливает страстный и чересчур внимательный взгляд; также - и когда кто-либо не только из вражды к тебе, но и вообще, говорит относительно тебя ложь. И просто сказать, все то, что запрещается согласно евангельским заповедям, то и нам неприемлемо. Что же сказать об уже ранее запрещенных законами Ветхого Завета крайностях греха, как: убийство, прелюбодеяние, клятвопреступление, насилие и подобное сему? Что же сказать и о противоположных сим грехам добродетелях и о том, как мы бываем довольны, когда они совершаются (со стороны других людей) в нашу пользу? Видишь ли, что и сам по себе ты знаешь каждую из этих заповедей и признаешь справедливой и полезной? и не только это, но и - не трудной: потому что не считал бы ты достойным большего порицания того человека, который полон бешенства на тебя или клевещет или каким-либо иным способом затевает козни против тебя, если бы ты действительно полагал, что этому человеку удержаться от каждого из этих дел, крайне трудно или даже и (совсем) невозможно.

Итак, пусть не будет того, чтобы, когда ты переносишь от другого человека зло, будучи обижаем им или обманываем или вводим в ущерб, тогда правильно судишь; когда же сам обижаешь ближнего и наносишь ему неправду или обманываешь, тогда иначе судишь, не вынося того же приговора тем же самым делам; но, будучи беспристрастным судьею, того, что не хочешь сносить от другого человека, как несомненное зло, того и сам не делай в отношении других людей; а добро, которое желаешь, чтобы проистекало для тебя от другого человека, то самое да будет сделано тобою и для него. Просишь нечто от кого-нибудь, защиту, возможно, или некую иную помощь, и, конечно, желаешь получить это, считая это полезным тебе? Не так ли? Поэтому, когда иной кто просит о чем-нибудь тебя, поусердствуй, чтобы быть соответственным самому себе, и хорошо обдумай и проведи в жизнь то, что он просит у тебя. Но, может быть, он просит нечто, что превышает твои возможности? Сделай то, что - в твоих силах; потому что, если бы у тебя были бы большие возможности, ты бы и применил их.

 "Аще бо усердие предлежит", говорит Павел, "по елику аще кто имать, благоприятен есть, а не по елику не имать" (2 Кор. 8:12) [Русск. пер. "Ибо если есть усердие, то оно принимается смотря по тому, кто что имеет, а не по тому, чего не имеет"]. Хочешь быть любим всеми, быть достоин прощения (или: снисхождения) и считаешь, что тяжело и невыносимо терпеть осуждение и то если ты споткнулся в чем-то малом? - Тогда и сам люби всех, будь снисходителен, избегай осуждать, как бы в каждом человеке ты видел самого себя, и таким образом выносил приговор и такое имел расположение и так поступал.

 "Яко тако есть воля Божия", говорит Петр, корифей Апостолов, "благотворящим обуздовати безумных человек невежество" (1 Пет. 2:15) [Русск. пер. "Ибо такова есть водя Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста иевежеству людей"], то есть: ненавидящих нас напрасно и не желающих дать другим то, что сами стремятся получить от других. Как не назвать безумцем того человека, который в отношении того же естества не того же желает и не тот же выносит суд, когда самая природа вложила в нас эти тожественные суждения и желания [Несколько свободный перевод]? Потому что желание быть любимым всеми и от всех видеть добро, как и от нас самих воздавать тем же, естественно возникает у всех нас; следовательно, желать делать добро и ко всем иметь благорасположение, как и в отношении себя видеть то же, является врожденным в нас чувством. Потому что и созданы - мы все по образу Благого (Бога); но проникший и умножившийся грех не потушил в каждом из нас любви к добру, словно ничем не опасную для него; однако, любовь к ближнему, как сущую главу всех добродетелей, он сдробил и испортил и привел в негодность. Поэтому, обновляя наше естество и призывая вновь к благодати быть подобным Ему, дая Свои законы в наши сердца, как говорит пророческое слово, Он говорит:
"Якоже хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде".

Коренная, исходная заповедь - люби. Малое слово, а выражает всеобъятное дело. Легко сказать люби, но не легко достигнуть в должную меру любви. Не совсем ясно и то, как этого достигнуть; потому-то Спаситель обставляет эту заповедь другими пояснительными правилами: люби, "как самого себя; и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними". Тут указывается мера любви, можно сказать, безмерная; ибо есть ли мера любви к самому себе и есть ли добро, которого не пожелал бы себе кто от других? Между тем, однако, это предписание не неисполнимо. Все дело стоит за тем, чтобы войти в совершенное сочувствие с другими так, чтобы их чувства вполне переносить на себя, чувствовать так, как они чувствуют. Когда это будет, нечего и указывать, что в каком случае надо сделать для других: само сердце укажет. Ты только позаботься поддерживать сочувствие, а то тотчас подойдет эгоизм и возвратит тебя к себе и заключит в себя. Тогда и пальцем не пошевелишь для другого и смотреть на него не станешь, хоть умри он.

Когда сказал Господь: люби ближнего, как самого себя, то хотел, чтобы вместо нас, стал в нас, т. е. в сердце нашем, ближний. Если же там по старому будет стоять наше "я", то не жди добра.

Рек Господь: И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.
Это вводные слова в сегодняшнем Евангелии о любви к врагам. Прежде всего, если вы хотите, чтобы люди не были вам врагами, не будьте и вы врагами людям. Ибо, если правда то, что у всякого человека в мире сем есть враги, это значит, что и вы сами являетесь чьими-то врагами. Как тогда вы можете требовать, чтобы человек, которому вы враг, стал вашим другом? Потому сначала вырвите корень вражды из своего сердца, а затем только считайте, сколько у вас в мире врагов. Насколько лучше вы выполете этот дурной корень из своего сердца и вырвете постоянно прорастающие из него побеги, настолько меньшее количество своих врагов сможете насчитать.


Итак, если вы хотите, чтобы люди вам были друзьями, вы сами обязаны сперва перестать быть их врагами, а затем стать и их друзьями. Если же вы станете людям друзьями, то число ваших врагов или значительно уменьшится, или их совсем не будет. Но не это главное.
Главное, что в таком случае вашим другом станет Бог.
Главное для вашего спасения - не быть никому врагом, а не самому не иметь ни одного врага.
Ибо если вы людям враг, то и вы сами, и ваши враги мешают вашему спасению; если же вы людям друг, тогда и враги ваши бессознательно помогают созидать спасение ваше.
О, если бы каждый человек думал лишь о том, для скольких людей он является врагом, вместо того чтобы думать, сколько врагов у него самого! За один день хмурое лицо мира сего засияло бы как солнце.


Заповедь Христова поступать с людьми так, как мы хотим, чтобы они поступали с нами, так естественна и так очевидно блага - удивительно и стыдно, что она давным-давно не стала для людей повседневной привычкой.


Никто не желает, чтобы люди делали ему зло - значит, пусть никто и не делает людям зла.
Всякий желает, чтобы люди делали ему добро - значит, пусть всякий делает людям добро.
Всякий хочет, чтобы люди прощали ему грехи - так пусть и он прощает людям грехи.
Всякий желает, чтобы люди сочувствовали его горю и радовались его радости - пусть и он сочувствует горю других людей и радуется их радости.
Всякий желает, чтобы люди говорили о нём добрые слова, относились к нему с уважением, накормили бы его, если он голоден, навестили, если он болен, защитили, если он гоним, - пусть же и он так поступает с людьми.


Это касается не только отдельных личностей, но и групп людей, соседних племен, народов и государств. Если бы все классы, народы и государства усвоили бы сие правило, исчезла бы злоба и борьба классов исчезла бы взаимная ненависть народов, прекратились бы войны между государствами. Таково лекарство от всех этих болезней, и другого лекарства нет.

Стих 6:32

И áще лю́бите лю́бящыя вы́, кáя вáмъ благодáть éсть? и́бо и грѣ́шницы лю́бящыя и́хъ лю́бятъ.
И# ѓще лю1бите лю1бzщыz вы2, кaz вaмъ благодaть є4сть; и4бо и3 грBшницы лю1бzщыz и5хъ лю1бzтъ.
И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят.

Речь Христа о бескорыстии в делах любви у ев. Луки приведена в более полном виде, чем у ев. Матфея.

 Какая вам благодарность? Т. е. оценит ли высоко ваше дело Бог?

 Грешники - необращенные ко Христу люди, те, которые руководятся в своих делах соображениями эгоистическими.

Здесь, объемля под одним именем, называя "грешниками", Он приводит в Своей речи как не призываемых Им (т.е. язычников), так и тех, которые не живут согласно Его Евангелию, показывая этим, что нет никакой пользы для нас называться "христианами", если своими делами мы не отличаемся от язычников. Потому что, как великий Павел сказал иудеям, что
"обрезание пользует, аще закон твориши: аще же закона преступник еси, обрезание твое необрезание бысть" (Рим. 2:25);
так, ныне Христос чрез Евангелие говорит нам: вам - которые Мои, благодать будет от Меня, если соблюдаете Мои заповеди; если же вы творите дела, которые делают и грешники, и ничего больше сего: любя любящих вас и делая добро делающим вам добро, то это вам не дает никакого дерзновения ко Мне.
- Он говорит это не с той целью, чтобы отвратить людей от того, чтобы они любили тех, которые их любят, и делали добро тем, которые делают им добро, и давали взаймы с расчетом получить обратно их деньги, - но для того, чтобы показать, что каждое из этих дел остается без вознаграждения, как имеющее здесь свое вознаграждение и не приносящее душе никакой благодати и не очищающее ее от скверны, пришедшей вследствие греха. Так что все это представленное не приносит никакой пользы ни благодати душе для вечной награды. Не представленное же здесь навлекает на себя большее порицание и приносит душе больший вред: потому что те, кто в ответ на любовь к себе, не отвечают любовью и огорчают любящих их, являются худшими, чем мытари и грешники. Насколько же худшими и их являются те люди, которые своими делами и словами воздают противоположным (тому, чем пользуются от любящих и заботящихся о них людей)! Таковыми, конечно, являются и те, которые бунтуют против городских начальников, ежедневно принимающих на себя не малые заботы о них, те, которые, не проявляют должной лояльности царям, поставленным Богом, те, которые, не смиряются под крепкую руку Божию, и не покоряются Христовой Церкви и безрассудно питают бешеное раздражение на предстоятелей Церкви [Обычно этот термин обозначает епископов], старающихся о них и всякое добро и пользу им желающих и вымаливающих и делающих, сколько есть сил.

Далее говорит Господь:
"И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят.
И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают.
И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же.

Это значит: если вы ждёте, когда вам сделают добро, чтобы потом заплатить за него добром, то вы не совершаете ничего доброго.
Разве Бог ждет, чтобы люди заслужили солнечное тепло, и только после того повелевает солнцу греть?
Или Он первый проявляет Свое милосердие и Свою любовь?
Милосердие - добродетель активная, а не выжидающая. Бог ясно показывает сие с сотворения мира. Изо дня в день с сотворения мира Бог своею щедрою рукою рассыпает богатые дары всем Своим созданиям. Ибо, если бы Он ждал, пока Его создания первые Ему что-нибудь дадут, не было бы ни мира, ни одного создания в мире.


Если мы любим любящих нас, то мы торговцы, производящие обмен.
Если мы творим добро только своим благодетелям, то мы должники, отдающие свой долг.
А милосердие - не добродетель, которая только отдает долги, но добродетель, которая постоянно дает в долг.
И любовь есть добродетель, постоянно дающая в долг и не ожидающая возврата.
Если мы даём взаймы тем, от которых надеемся получить обратно, то что мы делаем? Перемещаем свои деньги из одной кассы в другую. Ибо то, что мы дали взаймы, мы считаем своей собственностью, так же как и тогда, когда оно было у нас в руках.


Но безумием было бы думать, что приведенными выше словами Господь учит нас не любить любящих нас и не делать добро тем, которые нам делают добро. Боже сохрани! Он этим лишь хочет сказать, что сие есть более низкая ступень добродетели, на которую и грешники с легкостью поднимаются. Это малейшая мера добра, делающая мир сей бедным, а людей - рабски стесненными и черствыми. Господь же хочет поднять людей на высочайшую ступень добродетели, с которой видно все богатство Божие и все миры Божии и на которой стесненное и запуганное сердце раба становится широким и свободным сердцем сына и наследника.

Любовь к любящим нас является всего-навсего первым уроком по бесконечному предмету любви; и творение добра тем, которые творят добро нам, есть лишь начальная школа в долгом ряду упражнений в доброделании; и одалживание тому, кто нам отдаст, - не зло, но добро, однако это только первый и крошечный шаг к величественному добру, дающему и не ожидающему возврата.

Кого Господь здесь называет грешниками?
Во-первых, язычников, которым тайна истины и любви Божией не открыта вполне. Они грешники, потому что отошли от первоначальной истины и любви Божией и вместо Бога сделали своим законодателем мир сей, который и научил их любить лишь тех, кто их любит, и творить добро лишь тем, кто творит добро им. Великая тайна Божией истины и любви теперь вновь открывается чрез Господа нашего Иисуса Христа - и еще в большем сиянии, чем при начале творения - открывается она сначала через народ иудейский - но не только для народа иудейского, а для всех народов на земле. И поскольку Бог тысячи лет через закон и пророков готовил иудеев к пониманию и принятию наиполнейшего открытия тайны, то Господь и называет прочие народы, погрязшие в язычестве, грешниками.
Но под грешниками - и еще худшими, чем язычники - подразумевает Он всех тех, кому тайна истины и любви открыта, но кто ее не сохранил, возвратившись, как пес на свою блевотину, на нижнюю ступень добра. Среди таких - многие и многие из нас: по имени христиане, а по делам - самые примитивные язычники.

Ибо какая нам за то благодарность, если мы любим любящих нас и делаем добро своим благодетелям? Не возвращаем ли мы тем самым взятое нами на свое место? Воистину, мы получили награду свою! Благодарности заслуживает лишь то дело, которое хоть сколько-нибудь подобно делу Божией любви.

Стих 6:33

И áще благотворитé благотворя́щымъ вáмъ, кáя вáмъ благодáть éсть? и́бо и грѣ́шницы тóжде творя́тъ.
И# ѓще благотворите2 благотворsщымъ вaмъ, кaz вaмъ благодaть є4сть; и4бо и3 грBшницы то1жде творsтъ.
И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники тó же делают.

Грешниками здесь называет не токмо нарушителей закона Божескаго, который обещает великия почести законохранителям, но и беззаконных и неверных, не имеющих закона, обещающаго за добродетель небесныя почести. Таковые убо грешники не ради любви Божией, но ради собственной выгоды, не ради добродетели, но ради мзды любят только любящих, и благотворят одним благотворящим, и дают взаим тем только, от коих чают равное получить. Какая убо награда, или какое от Бога воздаяние должно быть сим? Никакое. Ибо они приемлют воздаяние от облагодетельствованных ими. За любовь к любящим их приемлют любовь и дружество, за долг — долг или равное воздаяние. Таким же образом, отвергнув Господь добродетель, языческою и грешническою называемую, предает святыя наставления истиннаго и достойномезднаго благотворения и добродетели.

Потом предлагает им и другое побуждение, именно: если вы любите любящих вас, то вы подобны грешникам и язычникам; если же вы любите злобствующих на вас, то вы подобны Богу, который благ к неблагодарным и злым.

Стих 6:34

И áще взаи́мъ даетé, от ни́хже чáете воспрiя́ти, кáя вáмъ благодáть éсть, и́бо и грѣ́шницы грѣ́шникомъ взаи́мъ давáютъ, да воспрiи́мутъ рáвная.
И# ѓще взаи1мъ даете2, t ни1хже чaете воспріsти, кaz вaмъ благодaть є4сть, и4бо и3 грBшницы грёшникwмъ взаи1мъ давaютъ, да воспріи1мутъ р†внаz.
И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же.

Послушайте, богатые, какие советы даем мы бедным по причине вашего бесчеловечия, — лучше с терпением переносить другие бедствия, нежели те, которые бывают следствием роста. Но если бы вы повиновались Господу, то какая нужда была бы в сих словах?

Какой же совет дает Господь? «Взаим дадите, от нихже не чаете восприяти». Скажешь: какой же это заем, с которым не сопряжена надежда возвращения? Вникни в силу речения и подивишься человеколюбию Законодателя. Когда будешь давать бедному ради Господа, это будет и дар и заем — дар по безнадежности получить обратно, заем по великодаровитости Владыки, Который Сам за него заплатит и, взяв малость чрез бедного, воздаст за то великим. Ибо «милуяй нища взаим дает Богови» (Притч. 19:17).

Ужели не захочешь, чтобы общий всех Владыка принял на Себя ответственность заплатить тебе?
А ежели какой-нибудь богач в городе обещается заплатить за других, не примешь ли его поручительства?
Но Бога не допускаешь платить за убогих?
Отдай серебро, которое лежит у тебя напрасно, не отягощая бедного приращениями, и будет хорошо обоим — тебе, потому что серебро сбережется в безопасности, и взявшему у тебя, потому что он чрез употребление извлечет из него пользу. А если домогаешься прибытка, то удовольствуйся тем, какой получишь от Господа. Он за бедных заплатит и приращение. От Того, Который подлинно человеколюбив, ожидай человеколюбия.

Если берешь с бедного, то сие верх человеконенавистничества. Ты из чужих несчастий извлекаешь прибыль, со слез собираешь деньги, душишь нагого, бьешь голодного. У тебя нет жалости, нет и мысли о родстве со страдальцем — и ты называешь человеколюбивыми получаемые таким образом прибытки? «Горе глаголющим горькое сладкое, и сладкое горькое» (Ис. 5:20) и называющим бесчеловечие человеколюбием. Не таково было гадание, которое Сампсон предлагал пирующим: «от ядущаго ядомое изыде, и от крепкаго изыде сладкое» (Суд. 14:14), и от человеконенавистника вышло человеколюбие. Не «объемлют от терния грозды, или от репия смоквы», и от роста — человеколюбия; «всяко» бо «злое древо плоды злы творит» (Мф. 7:16-17).

Есть какие-то ростособиратели — то со ста, то с десяти (и самые названия их страшно слышать) — и какие-то помесячные взыскатели, которые как бесы, производящие падучую болезнь, по лунным кругообращениям нападают на бедных. Худая для обоих уплата, и для дающего, и для получающего! У одного производит ущерб в деньгах, у другого вредит самой душе. Земледелец, получив колос, не ищет опять под корнем семени, а ты и плоды берешь, и не прощаешь того, с чего получаешь рост. Ты без земли сеешь; не сеяв жнешь. Неизвестно, кому собираешь. Есть проливающий слезы от роста — это известно, но кто воспользуется приобретенным чрез это богатством — это сомнительно. Ибо неизвестно, не другим ли предоставишь употребление богатства, собрав для себя одно зло неправды.

Итак, «хотящаго заяти не отврати» (Мф. 5:42) «и сребра» твоего «в лихву» не дай, чтобы, из Ветхого и Нового Завета научившись полезному, с благою надеждою отойти тебе ко Господу и там получить лихву добрых дел во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков.

Аминь.

 «Не требуй», т. е. подожди, когда он отдаст сам. Если тот не платит, значит, ему нечем заплатить.

Но и не желающие давать взаймы обещающим во время уплатить занятую ими сумму, требующие же процентов, и то тяжких, и без них не соглашающиеся даже показать кинсон или серебро, являются беззаконниками и, пожалуй, худше грешников, как не покоряющиеся ни Закону Ветхого Завета, ни Новому Завету, из которых последний (т.е. Новый Завет) увещевает их давать взаймы даже тем, от которых нет надежды получить обратно данную взаймы сумму; а Ветхий Закон говорит:
"Сребра твоего да не даси в лихву" (Лев. 25:37); (Втор. 23:19),
и ставит в похвалу тому,
"иже сребра своего не даде в лихву" (Пс. 14:5)
и считает, что следует бежать из города, на улицах которого, то есть - откровенно, совершается ростовщичество и обман (Пс. 54:12).

Видите, как ростовщик отнимает славу не только от своей души, но и от всего города, навлекая на него обвинение в бесчеловечности и вообще всякой неправде? Потому что, будучи гражданином его и благодаря нему наживший свое имущество, он не использует его на благо общине, не имущим не желает давать в долг, имущим же, имущим немногое, дает под проценты, чтобы хитро отнять и те малые средства на жизнь, который они имеют. Поэтому сейчас же за взяточничеством, Пророк упоминает и обман, говоря:
"Удалихся бегая, и водворихся в пустыни: яко видех беззаконие и пререкание во граде, и не оскуде от стогна его лихва и лесть" (Пс. 54:8, 10, 12).
Следовательно, ростовщик старается богатеть не столько деньгами, сколько грехами, губя жизнь должника, а вместе с этим и свою душу: потому что проценты являются как бы порождениями ехидны, гнездящимися в груди сребролюбцев и как бы предвозвещающими угрожающих неусыпающих червей, которых не избегнут в будущем веке. Если бы кто из них сказал мне: поскольку ты не позволяешь мне брать проценты, то я удержу за собою избыточествующее серебро и имеющим нужду занять откажу; пусть знает таковой, что он хранит в своих недрах породительниц ехидн, имеющих стать для него породительницами и оных неусыпающих червей!

Стих 6:35

Обáче люби́те враги́ вáшя, и благотвори́те, и взаи́мъ дáйте, ничесóже чáюще: и бýдетъ мздá вáша мнóга, и бýдете сы́нове вы́шняго: я́ко тóй блáгъ éсть на безблагодáтныя {неблагодáрныя} и злы́я.
Nбaче люби1те враги2 вaшz, и3 благотвори1те, и3 взаи1мъ дaйте, ничесHже чaюще: и3 бyдетъ мздA вaша мно1га, и3 бyдете сы1нове вы1шнzгw: ћкw то1й бlгъ є4сть на безблагод†тныz неблагод†рныz и3 ѕлы6z.
Но вы люби́те врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым.

Потом предлагает им и другое побуждение, именно: если вы любите любящих вас, то вы подобны грешникам и язычникам; если же вы любите злобствующих на вас, то вы подобны Богу, который благ к неблагодарным и злым.

 Не ожидая ничего - т. е. не ожидая возмещения своих трат. Некоторые толкователи, впрочем, выражение mhden apepizonteV, на основании того, как оно употребляется в позднейшем греческом языке, переводят так: "ни в чем не отчаиваясь", т. е. не считая свое добро безвозвратно потерянным - потому что награда за него будет дана Богом: "и будет вам награда великая..."

 Будете сынами Всевышнего - Лука это "сыновство" изображает как награду, тогда как у ев. Матфея оно является результатом любви к врагам, если ее будут проявлять ученики Христа.

 Ибо Он благ... - Надежду на Богосыновство в Царстве Мессии могут иметь только те, которые в этой, временной, жизни поступают так же, как делает в отношении ко всем людям Бог: они по делам своим и теперь походят на отца своего - Бога (1 Ин. 5:1).

Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.
Вот наивысшая высота, на которую Христос хочет поднять человека!
Вот учение, до Него неслыханное!
И вот сияние человеческого достоинства, и не снившееся величайшим в истории мудрецам!
И вот человеколюбие Божие, кое всё сердце человеческое растапливает в одну великую слезу!


Любите врагов ваших.
Не сказано: не воздавайте злом за зло, ибо этого мало; сие есть лишь терпение.
И не сказано: любите любящих вас, ибо это ожидание любви;
но сказано: «Любите врагов ваших»; не терпите их только, и не ждите, но любите их.
Любовь есть добродетель труждающаяся, активная; добродетель наступательная.


Но разве любовь к врагам не является неестественной? Таково возражение, выдвигаемое со стороны нехристиан.
Не видим ли мы, что нигде в природе нет примеров любви к врагам, но лишь к друзьям? Так нам возражают.
Что мы можем на это ответить?
Прежде всего то, что наша вера знает о двух природах:
об одной, не поврежденной, не помраченной и не озлобленной грехом, которую знал Адам в раю;
и о другой, грехом поврежденной, помраченной и озлобленной, которую мы постоянно видим в мире сем.
В кругу первой природы любовь к врагам совершенно естественна, ибо в той природе любовь подобна воздуху, коим все творения дышат и живут. Сие и есть истинная природа, сотворенная Богом. Из той природы и сияет любовь Божественная в эту нашу природу, словно солнечный свет сквозь тучи. И вся истинная любовь, которая есть на земле, приходит из той природы.
В кругу другой, земной природы любовь к врагам могла бы из-за своей редкости быть названа неестественной. Но всё же она не неестественна, но - по отношению к земной природе - сверхъестественна, или, лучше сказать, вышеестественна, ибо любовь вообще приходит в сию грешную природу из иной, изначальной, безгрешной и бессмертной природы, которая выше этой нашей.

«Но любовь к врагам так редка, что её нельзя назвать естественной», - возражают другие.
Ну, если так, тогда и жемчуг неестественен, и алмаз, да и золото тоже. Ведь и они редки, но кто назовет их неестественными? Действительно, одна лишь Церковь Христова знает многочисленные примеры сей любви. Как бывают травы, растущие только в одном месте земли, так и это необычное растение, эта необыкновенная любовь растёт и процветает лишь в ограде Церкви Христовой. Тому, кто хочет убедиться в существовании многочисленных экземпляров сего растения и в его красоте, надо прочитать жития апостолов Христовых, святых отцов и исповедников веры Христовой, поборников и мучеников великой истины и любви Христовой.

«Если эта любовь и не невозможна, то она, по крайней мере, необыкновенно трудна», - таково третье возражение.
Воистину, она не легка, особенно для учащегося любви сей вдалеке, а не близ Бога, Который только и дает ей силы и пищу. Как нам не любить тех, кого любит Бог? Бог любит нас не больше, чем наших врагов, особенно если мы и сами являемся врагами другим людям. А кто из нас может сказать, что никто в мире не называет его своим врагом? Если бы солнце Божие светило и дождь выпадал только для тех, кого никто не считает своим врагом, действительно трудно было бы солнечному лучу упасть на землю и капле дождя - на земную пыль. Какое пугало делают люди из враждебного отношения к себе! Грех заразил людей страхом, и от страха они видят врагов во всех окружающих их созданиях. А Бог безгрешен и бесстрашен, и потому Он не подозревает никого, но всех любит. Он настолько нас любит, что даже когда нас без особой нашей вины окружают враги, мы должны верить, что Он знает об этом и попускает это ради нашего блага. Будем справедливы и скажем, что враги суть наши великие помощники в духовном совершенствовании. Если бы не вражда со стороны людей, многие и многие угодники Божии не стали бы Божиими друзьями. Даже вражда самого сатаны бывает полезна тем, кто ревнует о святыне Божией и о спасении своей души. Кто был большим ревнителем святыни Божией и кто больше любил Христа, чем апостол Павел? И все же сей святой апостол повествует, что, открыв ему многие тайны, Бог попустил бесу находиться близ него и досаждать ему. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился (2 Кор.12:7). А если даже бес против своей воли приносит пользу человеку, то как же не принесут ему пользу люди, несравненно менее опасные враги, чем бесы? Можно было бы смело сказать, что часто друзья человека приносят намного больше вреда его душе, чем его враги. И Сам Господь сказал: И враги человеку - домашние его (Мф.10:36); (Мих.7:6). Часто те, кто живет с нами под одним кровом и кто столь занят заботами о нашем теле и угождением нам, являются самыми лютыми врагами нашего спасения. Ибо их любовь и забота относится не к душе нашей, а к телу. Сколько родителей погубили душу своего сына, сколько братьев - душу своего брата, сколько сестер - душу своей сестры, сколько жен - души своих мужей! И всё это - из любви к ним! Понимание сего, ежедневно подтверждающееся, является еще одним веским доводом в пользу того, что нужно не слишком предаваться любви к своим сродникам и друзьям, так же как и отказывать в любви врагам. Нужно ли еще раз подчеркнуть, что часто, весьма часто наши враги суть наши истинные друзья? Беспокойства, ими причиняемые, служат нам на пользу; обличения их способствуют нашему спасению; и то, что они притесняют нас во внешней, плотской жизни, помогает нам углубиться в себя, найти свою душу и возопить к Богу Живому о её спасении. Воистину, враги наши часто спасают нас от гибели, которую готовят нам наши сродники, невольно ослабляя наш характер и питая наше тело за счет нашей души.


Благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего, - говорит Господь. То есть: благотворите всякому человеку, не глядя на то, любит он вас или нет; следуйте примеру Бога, Который благотворит всякому, и явно, и тайно. Если ваши благие дела и не излечат вашего врага от его враждебности, ваши злые дела излечат его еще меньше. Делайте добро и тем, кто не требует и не ждёт от вас добра, и давайте взаймы всякому просящему, но давайте так, как если бы вы дарили, как если бы вы возвращали чужое, а не давали своё.

«Милостив тот, кто милует ближнего тем, что сам получил от Бога: или деньгами, или пищей, или властью, или наставлением, или молитвой - считая себя должником, ибо принял больше, чем ему потребно. Чрез брата его Бог у него просит о милости и делает Себя должником». Петр Дамаскин

Если ваш враг не принимает от вас никакого добра, все-таки вы можете сделать ему много добра. Не сказал ли Господь: "молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф.5:44)? Итак, молитесь за ваших врагов и таким образом творите им добро. Если враг ваш не принимает от вас никакой милостыни и никакой услуги, примет Бог вашу молитву за него. И Бог умягчит его сердце и обратит его на доброе расположение к вам. Вовсе не так трудно сделать врага другом, как это кажется людям. Если сие невозможно людям, то возможно Богу. Тот, Кто обледенелую землю превращает в тёплую поляну, на которой растут цветы, может растопить и лёд вражды в сердце человеческом и возрастить в нем благоуханный цветок дружбы. Но, конечно, самое главное не то, чтобы ваш враг через сделанное ему добро обратился и стал вашим другом, самое важное, чтобы он из-за ненависти к вам не погубил свою душу. Об этом последнем нужно молить Бога, а не о первом. Для вашего спасения совершенно не важно, будет ли у вас в жизни сей больше друзей или врагов, однако весьма и весьма важно, чтобы вы не были никому врагом, но всем другом в сердце своем, в молитвах своих и в мыслях своих.


Если вы будете так поступать, будет вам награда великая. От кого? Может быть, отчасти и от людей, но главное - от Бога. Какая награда? Вы будете сынами Всевышнего и сможете назвать Бога Отцом своим.
"И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно" (Мф.6:4)
Если не сегодня, то завтра; если не завтра, то в конце времён, пред всеми ангелами и людьми. Но какой мы могли бы и ожидать большей награды, чем право называться сынами Всевышнего и называть Всевышнего Отцом своим? Се, Единородный Сын Всевышнего есть Единый Господь Иисус Христос, и лишь Он до сего времени называл Бога Своим Отцом. А теперь и нам, заблудшим и грешным, обещана та же честь! Что значит эта честь? Значит, что мы будем в вечности там же, где Он (Ин.14:3), во славе, в которой Он будет, в радости, которой нет конца. Значит, что любовь Бога Отца непрестанно сопровождает нас во всех бедах и страданиях жизни сей и всё оборачивает и устраивает для нашего конечного блага. Значит, что когда мы умрём, то не останемся во гробе, но воскреснем, как и Он воскрес. Ах, это значит, что мы лишь временно находимся на сей земле, словно на острове мёртвых, но нас ждёт честь и слава и бессмертная красота в доме Отца Небесного. Впрочем, нужно ли перечислять все те блага, которых ожидает сирота, когда его усыновит земной царь? Достаточно просто сказать: такого-то и такого-то сироту усыновил царь, и каждый сразу может догадаться, какие сокровища ожидают этого сироту. А наше усыновление не человеческое, но Божие, ибо мы будем сынами Всевышнего, Сыном которого является и Сам Господь наш Иисус Христос, сынами Царя бессмертного, Царя царствующих. Бог усыновляет нас не за наши заслуги, но за заслуги Сына Своего Единородного, как и говорит апостол: Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса (Гал.3:26); (Ин.1:12). Христос принимает нас как Своих братьев, и потому Бог Отец принимает нас как Своих чад.


На самом деле мы ничем не можем заслужить права называться сынами Бога Живаго. Смешно было бы и подумать, что мы можем какими бы то ни было делами, пусть даже и величайшей любовью к врагам, заслужить и оплатить то, что Господь наш Иисус Христос обещал верным рабам Своим.
Если мы раздадим всё имение свое нищим;
если мы будем поститься во все дни живота своего и день и ночь стоять, как свеча, на молитве до конца времен;
если мы духом своим отделимся от тела как от хладного камня и душою станем бесстрастны и бесчувственны к сему материальному миру;
если мы предадим себя всему миру на оплевание и попрание, и если мы отдадим себя в пищу голодным зверям
- все-таки это совершенно ничтожная цена за то благо, ту славу и ту несказанную милость, которые приносит с собою усыновление Божие. Нет того милосердия на земле и нет той любви в смертном человеке, что могла бы смертного человека сделать сыном Божиим и бессмертным гражданином Царства Небесного. Но любовь Христова восполняет то, что невозможно человеку: да не похвалится никто из нас, что он своею любовью сможет спастись и своими заслугами отверзть себе врата райские.


Потому и заповедь о любви к врагам, какой бы великой и трудной она ни казалась, является лишь лептой, которую Бог требует от нас, чтобы пустить нас к Себе, в Свои роскошные царские обители. Он не требует от нас, чтобы через исполнение сей заповеди мы заслужили Его Царство и сыновство, но лишь, чтобы мы возжелали этого Царства и сыновства больше всего на свете. Он требует от нас только веры Его слову и послушания Господу нашему Иисусу Христу.
Чем Адам заслужил рай? Ничем; но был ему дан рай по любви Божией.
Чем Адам держался в раю до своего падения? Послушанием Богу, единственно послушанием.
Когда он и жена его усомнились в заповеди Божией, они уже самим этим сомнением нарушили заповедь Божию и впали в смертный грех непослушания. При новом творении Господь наш Иисус Христос требует от нас того же, чего требовал и от Адама и Евы в раю, а именно: веры и послушания - веры в то, что всякая заповедь Его для нас спасительна, и безусловного послушания всякой Его заповеди. Он и дал все заповеди Свои, включая и сию, о любви к врагам, чтобы мы имели веру и послушание Его слову. А если бы хоть одна из Его заповедей не была блага и для нас спасительна, разве Он бы нам ее дал? Он лучше всех знал, естественна эта заповедь или не естественна, осуществима или не осуществима; главное для нас, что Он сию заповедь дал, и мы - если хотим себе добра - обязаны её исполнить. Как больной с верою и послушанием принимает лекарство из рук врача - сладко ли оно или горько - так должны и мы, грехом расслабленные и помраченные, с верою и послушанием выполнить все, что заповедал нам человеколюбивый Врач душ наших и Владыка живота нашего, Господь наш Иисус Христос, Сын Бога Живаго. Ему же подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом - Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков.

Аминь.

Вот, посему, отводя нас от изобилия таковых зол, Он увещевает нас любить врагов и делать им добро и давать взаймы не имущим вернуть долг, ничего не ожидая от них; "яко будет мзда ваша многа", говорит Он, "и будете сынове Вышняго: яко Той благ есть на безблагодатныя [Также и - "неблагодарные"] и злыя". Так, когда ты делаешь добро, - говорит Он, - делающим тебе зло, и даешь тем, которые не возвращают долга, не считай, что твое имущество зря погибло; потому что ныне время посева добрых дел, а время соответственной посеву жатвы принадлежит будущему веку.

Итак, не теряй надежды по причине разграничения времени между сеянием и жатвой, но будь усиленно увековечивающим [Из многих значений глагола "комисо" я остановился на этом - переводчик Архимандрит Амвросий (Погодин)] твое добро, как и делающий здесь зло увековечивает свое зло. Потому что кто что сеет здесь, то и пожнет там, при этом с величайшим прибавлением. Так что если ты здесь своими делами уподобишься Сыну Божиему и покажешь себя добрым ко всем, как и Он - благ ко всем, то там восприимешь с преизбытком уподобление Ему, светом славы Вышняго озаряем и пребывая во веки с теми, с которыми будет Христос, Бог среди богов (Пс. 81:1), распределивший достоинства присносущного блаженства [Вероятно, ссылка на заповеди блаженства (Мф. 5:3-11)]. Потому что это-то Он и явил, присовокупив: "И будете сынове Вышняго, яко Той благ есть на безблагодатныя и злыя". Потому что именно по причине Своей благости, Сын Божий, приклонив небеса, сошел на землю и стал Сыном Человеческим, и возвестил и совершил таковое, и, наконец, пострадав, умер за нас, и воскрес и снова взошел на небеса, чтобы нас сделать небесными и бессмертными и сынами Божиими.

Стих 6:36

Бýдите ýбо милосéрди, я́коже и Отéцъ вáшъ милосéрдъ éсть.
Бyдите ў2бо милосе1рди, ћкоже и3 nц7ъ вaшъ млcрдъ є4сть.
Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.

Итак, не будем заботиться о благах чувственных, будем считать и приобретение, и потерю их для себя делом безразличным, подобно Иову, который, и, обладая благами, не прилеплялся к ним, и, лишившись, не искал их. Потому они называются и благами (crhmata), что мы должны употреблять (crhswmeqa) их на нужды, а не потому, что должны зарывать их в землю. Как всякий художник знает свое только художество, так и богатый не умеет ни ковать, ни строить кораблей или домов, ни ткать, ни другого чего-либо подобного; а потому пусть учится употреблять свое богатство как должно, быть милосердным к неимущим, и тогда он будет знать искусство, лучше всех исчисленных.

И подлинно, это искусство выше всех других. Для него мастерская устроена на небесах. Орудия его - не железо и медь, а благость и добрая воля. Наставник в этом искусстве - Христос и Отец Его. Потому сказано: "будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд". И что удивительно, это искусство, будучи настолько всех других лучше, не требует ни труда, ни времени для занятия им. Стоит только захотеть, и все сделано. Посмотрим же, каков и конец этого искусства. Итак, что бывает концом его? Небо и небесные блага, неизреченная слава, духовные чертоги, светлые светильники, обитание с Женихом и все то, чего никакое слово, никакой ум не могут представить, так что и в этом оно много отличается от других искусств. Большая часть искусств полезны нам только в настоящей жизни, а это полезно и в будущем веке.

 Милосерды - у ев. Матфея "совершенны" (Мф. 5:48). Ев. Лука заменил последнее выражение другим ввиду того, что далее он говорит о делах милосердия.

О Отце и Боге сказал сие: "есть милосерд"; о людях же — "будите милосерди".
Ибо Бог естественно милосерд и милостив, беспредельное имея в Самом Себе милосердие и щедроту;
человек же, если захощет, бывает милосердым и милостивым с помощию Божией благодати.
Бог естественно от Себя Самого пребывает благим,
человек же без благодати и помощи Божией никак не может быть таковым.
Без Мене, сказал Сам Бог, не можете творити ничесоже (Ин. 15:5).

Так что то, что Он ныне требует от нас: любовь к врагам, делание добра, давание взаймы не имущим вернуть долга, - не только приличествует нам делать и полезно для нас, как это было выше сказано, но и - малое в сравнении с тем, что от Него даруется нам. Потому что Он дал Себя Самого за нас, не только не имущих ничего дать взамен сему, но и бывших раньше во многих своих проявлениях безблагодатными (неблагодарными) и злыми; нас же Он увещевает давать взаймы из нашего избытка и делать добро из того имущества, которым владеем. Но что это и сколько?! - И, вот, ради сего малого Он взамен дает уподобление Самому Ему, и дарует высочайшее усыновление Богу и небесные награды: "Будите милосерди", говоря, "якоже и Отец ваш милосерд есть", с Которым Ему подобает слава ее Святым Духом во веки веков.

Аминь.

Итак, чего вы желаете: грешникам ли быть подобными, или Богу? Видишь ли Божественное учение?
Сначала Он убеждал тебя законом естественным: чего желаешь себе, то делай и другим;
потом убеждает и кончиной, и наградой, ибо в награду вам обещает то, что вы будете подобны Богу.



Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

     <........................>

Удивительно, как Бог Всемогущий Свое бытие, Свой мир, Свою истину сумел воплотить в словах и категориях человеческой мысли! Как нужно было умалить эту истину, как нужно было приблизить ее к пониманию людей, чтобы она была понятна пусть не всем, но по крайней мере многим! Вот и сегодняшнее евангельское чтение (Лк. 6:31-36) несет нам такую Божественную истину: любите врагов ваших, говорит Господь. Но как эти слова расходятся с человеческим опытом! Ведь это враг — тот, кто хочет тебе зла. Чтобы остановить действие врага, нужно употребить силу: либо силу слова, либо силу человеческих мышц, либо силу тех средств, которыми человек обладает. На этой философии сопротивления силой основана вся философия войны. Именно этими идеями оправдывается пролитие человеческой крови — враг должен быть уничтожен. Любите врагов ваших — откуда эти слова, из какого человеческого опыта, из какой человеческой философии, из какого образа жизни? Нет ничего подобного в человеческом мире. Любите врагов ваших — это как гром с неба, как явление Божие, как явление иного бытия. И когда пытливый человеческий ум начинает проникать в эти слова, открывается вся бездна Божественной премудрости, потому что любовь есть величайшая сила. Любовь способна изменить человека: из врага сделать друга; чужого, каждого, к кому наша любовь простирается, сделать своим, ближним.

Вместе с тем почти каждый человек постоянно задает себе вопрос: как я могу любить ближнего своего, который мне враг? Святитель Иоанн Златоуст, размышляя над этим удивительным Божественным посланием, учит нас тому, что может помочь изменить наше отношение к людям, в том числе враждебно к нам относящимся. Он говорит: никогда не называйте врагов презрительными, пренебрежительными или оскорбительными именами. А почему? А для того чтобы душа училась от слов и, научившись, примирилась с врагами. Для того чтобы враг стал ближе, не нужно отчуждать его своими фантазиями, своими фобиями — конечно, не теряя бдительности. Не нужно приклеивать ему никаких ярлыков, никаких оскорбительных прозвищ, нужно беречь в некоем целомудрии свой язык. И тогда душа, по слову Златоуста, действительно будет учиться от языка.

Другие замечательные слова в сегодняшнем Евангелии:
"Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними."
В этих двух фразах — все Евангелие, весь смысл христианского нравоучения. Не хочешь иметь врага — не делай людям зла. Появился враг как бы на ровном месте, вопреки твоей воле, помимо твоих действий, — не называй его врагом. Воспитывай свой разум в том, что он не твой враг, и тогда душа твоя откликнется на этот посыл и примирится с этим человеком. Можно себе представить, каким был бы наш мир, если бы мы жили по этой Божественной заповеди, так расходящейся с повседневным греховным опытом нашей жизни!

Господь призывает нас к высшему. Он не предлагает нам того, что лежит ниже — ниже нашего человеческого разума. Он поднимает высоко планку, чтобы мы, обращаясь к Нему, всегда поднимали голову — и в прямом, и в переносном смысле, ведь Он несоизмеримо нас выше. Оттуда, с неведомой нам высоты, Он обращает к нам слова, которые одних ранят, других обжигают, а третьих привлекают к себе своей Божественной силой. И задача Церкви Христовой — не только духовенства, а всей Церкви, всего народа Божиего — заключается в том, чтобы эти слова осуществлялись в жизни, наполнялись смыслом, преображали реальность.

Как все это далеко от того, что нам показывают по телевидению:
ринги,
поединки,
схватки,
лица, искаженные злобой,
невероятное количество лжи,
подтасовки фактов
— лишь бы только убедить кого-то в своей правоте, сделать врага презираемым в глазах других!
Но разве это путь к миру? И при этом мы говорим о гражданском мире, о согласии? Да как можно созидать согласие, когда мы разжигаем человеческие страсти, когда каждый вечер миллионы людей становятся очевидцами этого буйства человеческих страстей! Что можно всему этому противопоставить? Еще большую силу логики, ума, способности спорить и убеждать? Нет. Всему этому можно противопоставить только исполнение слов Христа Спасителя:
"Итак, кто хочет, чтобы люди поступали с ним по-доброму, сам по-доброму относись к людям и люби врага своего."
Только от Бога могли прийти к нам в грешный мир эти слова. Любого человека побили бы камнями и уничтожили, если бы он стал проповедовать такую философию. Но поскольку это слово Божие, оно живет и действует и острее меча обоюдоострого, разделяя само человеческое естество (Евр. 4:12), и верим, что только это слово, воплощенное в жизни людей, и способно спасти род человеческий.

     <........................>

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
16 октября 2011 года, в неделю 18-ю по Пятидесятнице, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя. По окончании богослужения Предстоятель обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.
Создание и сопровождение сайта:   Студия AleGrans.ru