"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 29 (16) апреля

1. Мученицы Агапия, Хиония и Ирина.

     Родные сестры из окрестностей Аквилеи. Когда император Диоклетиан находился в Аквилее, то приказал казнить знаменитого духовника [и учителя] Хрисогона. В это время некоему маститому пресвитеру Зоилу было видение, в котором ему было открыто, где находится непогребенное тело Хрисогона. Старец поспешил в то место, нашел тело мученика, положил его в гроб и держал в своем доме. На тридцатый день после этого явился ему святой Хрисогон и известил, что в течение девяти дней три названные девушки мученически пострадают, да и сам он в ближайшее время отойдет ко Господу. То же самое известие приняла в видении и святая Анастасия Узорешительница, [во всем] последовавшая своему покойному учителю Хрисогону.

     И действительно, через 9 дней и старец Зоил преставился, и три упомянутые [родные] сестры были выведены на суд пред царя. Царь увещевал святых дев поклониться идолам, но все они отказались [сделать это], исповедав свою твердую веру во Христа. Ирина сказала царю, что глупо поклоняться каменным и деревянным предметам, заказанным по договорной цене и сделанным руками какого-либо смертного человека. Разгневанный царь бросил их в темницу. Когда царь отправился в Македонию, вслед за ним повели всех рабов и узников, в том числе и этих трех святых сестер. Царь отдал их на истязание некоему воеводе Дулкицию. Тот, распаляемый нечистой страстью, захотел осквернить девиц. И когда уже вознамерился войти к ним в темницу — а они в это время молились Богу — у него отнялся рассудок, так что ворвался он в соседнюю поварню, бросился к стоящим там черным котлам и горшкам, начал обнимать их и целовать и вышел оттуда весь измазанный и закопченный. Услышав об этом, царь приказал другому воеводе и судье, Сисинию, произвести суд над этими сестрами. После тяжких мучений судья приговорил первых двух сестер к сожжению, а Ирину оставил в живых еще на некоторое время, надеясь, что сможет ее обесчестить. Но когда отправил он ее с воинами в блудилище, Божии Ангелы спасли эту чистую девицу, вернули воинов, а ее вывели за город и поставили на высоком холме. На следующий день пришел воевода с воинами к этому холму и, не сумев взойти на него, приказал расстрелять Ирину стрелами. Святая Анастасия, собрав все три тела в одно место, с честью их погребла. Все они [благо]честно пострадали за Христа, Царя и Господа, около 304 года.

2. Мученик Леонид и мученицы Хариесса, Ника, Галина, Калиса, Нунехия, Василисса, Феодора, Ирина и другие.

     Все эти мученицы были брошены в море, но море не приняло их. Ходили они по морю, как до суху, воспевая Богу:
«Едино поприще пробежали мы, Господи, и ратники за нами гнались. Господи, не отреклись мы от Тебя! Господи, спаси дух наш!»
Увидев это, язычники сначала удивились, а потом снова привязали им камни на шею, бросили в морскую глубину и утопили. Все они [благо]честно пострадали за Христа, Царя и Господа, в 258 году.

3. Стихотворение

Чистые душой, чистые и телом,
Словно три лилии, светлые и белые,
Три сестры-подвижницы, девы младые,
Духа Всесвятого сосуды златые,
Кровь свою пролили, жизнь легко отдали,
Светлыми венцами увенчаны стали,
Агапия — любовь прекрасная и чистая,
Хиония — как снег белая, искристая,
Ирина — имя мира, —
В мучениях средь пира Бога возвеличили живого,
Господа воскресшего, благого:
— Вышний Боже, Господи, послушай:
Отдаем Тебе сердца наши и души,
И тела ради Тебя вверяем мукам,
— Всё прими в Свои благие руки!
Спаси тело от огня скоротечного,
Спаси душу от наказанья вечного!
Благодарим Тебя, что мудро нас устроил
Да еще мук за веру удостоил! —
[Так вещали] три сестры, три девицы,
За Троицу Святую мученицы.

4. Рассуждение

     Притча старца Варлаама.

     У одного человека было три друга: двоих он искренно любил, а третьего тоскливо избегал. Случилось, что царь вызвал того человека, чтобы отдал он долг. Обратился он за помощью к первому другу, но тот отказал ему и ушел. Обратился ко второму, но и тот ему не помог. Со стыдом обратился он к третьему - и тот с радостью пошел с ним к царю.

     Толкование:
первый друг - богатство,
второй - родственники,
а третий - добрые дела человека в мире сем.
Царь - это Бог, устами смерти рассылающий извещения и требующий отдачи долга.

     Человек, умирая, просит помощи у своего богатства, но оно оборачивается к нему [спиной] и в одночасье переходит в руки другого хозяина. Тогда обращается он к родственникам, но те лишь провожают его одиноко [шествовать в мир иной], а [сами] остаются [на земле]. Тогда начинает он думать о своих добрых делах, которые нехотя он творил, и они тотчас отправляются вместе с ним в путь, чтобы предстать Царю и Судии.

     Имеющий уши слышать - да слышит. Единственные провожатые души на тот свет суть дела человека, будь то добрые или злые. Всё, что было человеку мило и дорого, отворачивается от него и покидает его; и только дела его, все до единого, идут вместе с ним. Имеющий разум разумевать - да разумеет.

---

(Прим. - Ред.)

Нравственное богословие: добро

Добро́
1) одно из имён Бога, указывающее на Него как на Всеблагого и как на Источник всяческих благ;
2) то, что соответствует Божьему благоволению;
3) исполнение человеком Божественной воли, ведущей его к духовному совершенству.

Добро есть акт свободной человеческой воли, следующей за всесвятой волей Бога. Бог обладает совершенной святостью, Он совершенно чист от всякого греха, непричастен никакому злу, любит одно только добро. Он, Источник добра, Сам является наивысшим Добром для Своих созданий, ибо желает видеть их подобными Себе и вечно соединенными с Собой. Он имеет благо Своей Сущностью и любое благо, какое только можно себе мысленно представить, содержится в Нем. Он есть Добро по Самому Своему Существу и, Сам будучи Добром, на все распространяет лучи Своей благости.

Наука о добре и зле находится в Священном Писании и творениях многих святых.

Различение слов «благо» и «добро» представляет счастливую особенность русского языка, – предпосылку для отнесения «блага» к высшей метафизической реальности – Богу, а «добра» к этической характеристике.

Исполнение всеблагой Божественной воли и есть постоянное возрастание человека в добре, ведущее к воспитанию человеческих добродетелей.

Источник добра

Автономного от Бога добра не существует. Либо это бессознательное свойство образа Божьего (свойств души, дарованных Творцом Своему созданию при рождении, и направляемое данной Им совестью), либо это сознательное уподобление Богу, действие Его благодати в христианине.

Если человек, отрицающий Бога, помогает кому-то, то он очевидно считает источником добра себя (других вариантов нет). Это питает его гордость, даже, если он этого и не осознаёт.

Преподобный Серафим Саровский говорил:
«Лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: Всяк, иже не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12:30), (Лк. 11:23)

Внутреннее содержание поступка

Истинное добро всегда имеет духовное содержание, это не просто угодный другому человеку поступок. Ценность поступка определяется тем, с каким намерением оно совершается. Под видом добра может выступать и зло, например, тщеславие, гордость, человекоугодие и даже сребролюбие. Чаще всего мотивом является чувство удовлетворения своим поступком.

Условия истинного добра

Истинное добро связано с испытаниями и совершается в тайне. Одно дело помочь нищему без ущерба для себя, а другое – если сам остро нуждаешься; одно дело – сделать от избытка средств известный всем добрый поступок, другое – пожертвовать необходимым в тайне.

Добро и добродетель

Есть добро (добрый поступок), а есть добродетель (привычка к деланию добра). Цель христианской жизни – приобретение добродетелей.
Грехопадение настолько повредило природу человека, что без Бога он в принципе не может достичь чистоты. Бог – истинное добро, поэтому тот, кто не имеет с Ним общения, не может стать добрым в совершенстве.

Бог и добро

Бог – источник добра. Невозможно совершенствоваться в добродетели, имея искажённые представления о её Источнике, или считая лишь себя источником добра. Бог сформулировал добродетели в Своих Заповедях.

**********************************************************

апостол Иаков:
"Кто разумеет делать добро и не делает, тому грех" (Иак. 4:17). Ср. (Лк. 12:47–48); (Ин. 15:22)

преподобные Варсонофий и Иоанн:
"Если кто делает доброе не по цели Богоугождения, – это доброе оказывается злым, по намерению делающего."

прп. Серафим Саровский:
"Лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает."

источник: сайт "Азбука веры"

5. Созерцание

Вознесение Господне; Лебедев К.В.; 1888 г.

     Да созерцаю воскресшего Господа Иисуса, а именно:
1) как живым явился Он по смерти сразу пятистам людям, согласно свидетельству ап[остола] Павла;
2) как явился Он апостолу Иакову — опять[-таки] по свидетельству ап[остола] Павла;
3) как во время миссии апостола Павла были живы еще многие вне круга Апостолов, видевшие Его.

---

(Прим. - Ред.)

Христология: свидетельство Иисуса Христа и апостолов о Воскресении

Имея власть над жизнью и смертью (Ин. 11:25), Христос не только воскрешал умерших (дочь Иаира - (Мф. 9:18-19, 23-25); сына вдовы из города Наин - (Лк. 7:11-15); Лазаря из селения Вифания - (Ин. 11:1) слл.), что предвозвещало Его собственное восстание из мертвых, но и предсказывал Свое Воскресение.

Он неоднократно говорил Своим ученикам, «что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет» (Мк. 9:31; ср.: 8:31; 10:34). При этом Иисус Христос ссылался на ветхозаветное «знамение Ионы», «ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12:39-40).

Он говорил также «о храме тела Своего» (Ин. 2:21):
«Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19); (Мф. 26:61).
Эти слова не были поняты теми, к кому они были обращены (Ин. 2:20). И лишь ученики Христа, «когда... воскрес Он из мертвых, то вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус» (Ин. 2:22).

Однако и они приходят к вере в Воскресение Христово не сразу. Они не верят тому, что сообщают им о событиях пасхальной ночи жены-мироносицы (Мк. 16:11); (Лк. 24:11); ап. Фома не верит, что «другие ученики» «видели Господа» (Ин. 20:25); «двое из них» (Клеопа - (Лк. 24:18) и, возможно, евангелист Лука, почему он и скрыл свое имя; названные Иисусом Христом «несмысленными и медлительными сердцем» из-за их неверия «всему, что предсказывали (о Христе.- Ред.) пророки» (Лк. 24:25), уверовали в Воскресшего лишь тогда, когда Он Сам, «начав от Моисея», объяснил «им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк. 24:26-27), а в конце встречи открылся им «в преломлении хлеба» (Лк. 24:35).

Воскресший Христос являлся апостолам и ученикам Своим «в продолжение сорока дней» (Деян. 1:3) («в продолжение многих дней» - Деян. 13:31). Он объяснял им Писание (Лк. 24:27, 44-46), открывал тайны Царствия Божия (Деян. 1:3), для уверения их в Его Воскресении «Он показал им руки и ноги и ребра Свои» (Ин. 20:20, 27); (Лк. 24:39), вкушал вместе с ними пищу (Лк. 24:41-43); (Ин. 21:9-15), подготавливал их для буд. благовестнического служения (Мф. 28:19-20); (Мк. 16:15); (Ин. 20:21-23).

Сведения евангелистов о явлениях воскресшего Христа дополняет ап. Павел. Он указывает, что Христос «явился более нежели пятистам братий в одно время»; затем - «Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне», т. е. ап. Павлу (1Кор. 15:6-8), хотя явление Иисуса Христа апостолу имело место значительно позже предыдущих явлений (Деян. 9:3-6).

Несмотря на то что ученики видят Воскресшего, прикасаются к Нему, едят вместе с Ним, тело Христа уже не было подвержено обычным условиям земной жизни. В день Своего Воскресения, по свидетельству евангелиста Иоанна, «когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» (20:19).
Сквозь запертые двери Христос приходит к Своим ученикам и через 8 дней после Воскресения (Ин. 20:26). Его не узнают даже близкие Ему люди, ибо глаза их «удержаны» (Лк. 24:16); (Ин. 20:15).
Во время преломления хлеба в селении Еммаус, когда «открылись глаза» спутников Иисуса Христа «и они узнали Его», «Он стал невидим для них» (Лк. 24:30-31).

Воскресший Христос является «не миру» (Ин. 14:22), а лишь ограниченному кругу тех, кого Он избрал, потому что для мира, лежащего во зле (1Ин. 5:19), Он - «камень, который отвергли строители... камень претыкания и камень соблазна» (1Пет. 2:7). Поэтому Его не видит даже стража, хотя в момент Воскресения она находится непосредственно у погребальной пещеры.

Апостольская проповедь со времени основания Церкви была проповедью о воскресшем Христе, а сами апостолы называли себя «свидетелями» Воскресения (Деян. 2:32; 3:15). Воскресение Его для них - основа христ. веры, ибо «если Христос не воскрес, - говорит ап. Павел христианам Коринфа, - то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор. 15:14).
«И если мы в этой только жизни надеемся на Христа», не веря в Его Воскресение, ставшее залогом воскресения всех людей, «то мы несчастнее всех человеков» (1Кор. 15:19).

При всем том, что они не были свидетелями самого момента восстания Иисуса Христа из гроба, апостолы свидетельствуют прежде всего о самом факте Воскресения (Деян. 2:24; 4:10 и др.) и о его соответствии Писанию (т. е. об исполнении ветхозаветных пророчеств о Христе).

Так, ап. Петр в день сошествия Святого Духа раскрыл собравшимся мессианский смысл 15-го псалма, указав при этом, что слова прор. Давида:
«Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления» (Деян. 2:27)
- относятся не к самому пророку, ибо «он и умер и погребен» (Деян. 2:29), а к воскресшему Христу (Деян. 2:30-31).

Обращаясь к членам синедриона, ап. Петр объясняет, что под ветхозаветным образом краеугольного камня (Ис. 28:16); (Пс. 117:22) также следует разуметь Иисуса Христа, Которого они распяли и Которого Бог воскресил из мертвых (Деян. 4:10-12). В Воскресении Христовом ап. Павел усматривает исполнение обетования, «данного отцам» (Деян. 13:32), подчеркивая при этом, что Воскресший «уже не обратится в тление» (Деян. 13:34).

Тема Воскресения присутствует в его проповеди постоянно: не только тогда, когда он обращается к иудеям с их мессианскими чаяниями, но и к язычникам, поклонявшимся «неведомому Богу» (Деян. 17:23, 31-32). 15-ю гл. его 1-го Послания к Коринфянам по праву можно назвать, как замечает прот. Георгий Флоровский, «евангелием Воскресения». В ней ап. Павел пишет не только о самом факте Воскресения Иисуса Христа, но и о значении этого события в христ. сотериологии, соотнося его при этом с буд. всеобщим воскресением человеческого рода.

источник: церковно-научный центр «Православная Энциклопедия»

6. Проповедь об отрезвлении от греха

     Эту заповедь дает Апостол в связи с Христовым Воскресением. Перечислив многие доказательства Господня Воскресения, он решительно заповедует верным отрезвиться, как должно, и больше не грешить.

     Почему наше отрезвление Апостол ставит в зависимость от Воскресения Господа? Потому что Христово Воскресение - главное противоядие от греховной жизни. И потому, что ничто в мире не способно [сильнее] отвратить нас от порочных поступков, как сознание того, что Господь восстал из гроба, что, живой, восседает Он ныне на престоле славы и что ждет Он нас на Своем Суде. От осознания всего этого отрезвление от греховного образа жизни есть нечто вполне естественное и разумное. Отрезвитесь же раз [и навсегда], как должно! Не наполовину, а в [о всей] полноте. Исторгните из своей памяти самоё воспоминание о грехе. Ведь грех - это такое растение, которое может произрастать даже в самых безводных местах. Одна капля влаги - и с виду засохший росток становится зеленым. [Как] и одно воспоминание о внешне давно умершем грехе вдыхает в него жизнь и делает сильным.

     Язычники, не имевшие примера Воскресения из мертвых и согрешавшие, будут иметь некое оправдание на Суде. Они скажут: не было [у нас] ничего такого впечатляющего, что могло бы отрезвить нас от греховной жизни. Мы были уверены, что могила - это последнее устье реки человеческой жизни, потому что не имели мы доказательства жизни после смерти. Так будут [говорить] язычники.

     А как оправдаетесь вы, христиане, - вы, слышавшие столько свидетельств о Воскресении и о Суде и продолжающие грешить? Какое будет для вас оправдание? Братья мои, отрезвитесь же однажды, как должно, и не грешите, ибо Христос воскрес из гроба.

     О воскресший и живый Господи, помоги нам отрезвиться от греховной жизни раз и навсегда. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

---

(Прим. - Ред.)

Нравственное богословие: трезвение

По святоотеческому разуму, в основе опытного Богопознания, в основе опытного усвоения спасения, усвоения начала нового Бытия – лежит «умное делание» или «трезвение», которое состоит из внимания к помыслам и НЕПРЕСТАННОЙ МОЛИТВЫ Иисусовой, заключающейся в словах:
«ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ БОЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ ГРЕШНОГО».

Сокровенный смысл «Умного делания» или «трезвения» или «непрестанной молитвы» – в Таинстве Богоношения и выявления Лика Христова в лике человеческом. В этом и секрет, тайный смысл «трезвения» или «умной молитвы» Святых Отцов.

источник: протоиерей Иоанн Журавский (1867–1964?) "О внутреннем христианстве. Тайна Царствия Божия или Забытый Путь опытного Богопознания"

---

О трезвении

Между прочими всесвятыми и спасительными завещаниями Своими Господь заповедал нам непрестанную молитвенную бдительность над собою, состояние, называемое в деятельных отеческих писаниях священным трезвением.
«Бдите и молитеся, да не внидете в напасть» (Мф. 26:41), – сказал Господь ученикам Своим, – «а яже вам глаголю, всем глаголю: бдите» (Мк. 13:37).

Преподобный Исихий Иерусалимский определяет трезвение так:
«Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией».
Из этого явствует, что трезвение основано на тщательнейшем и постоянном изучении евангельских заповедей, а впоследствии и всего Священного Писания. Трезвение стремится непрестанно пребывать в исполнении всех евангельских заповедей делами, словами, помышлениями, чувствованиями. Чтоб достигнуть своего намерения, оно непрестанно бодрствует, непрестанно поучается в законе Божием, непрестанно вопиет к Богу о помощи усиленнейшею молитвою. Трезвение есть непрестанная деятельность.

«Трезвение, – говорит преподобный Исихий, – есть духовное художество, совершенно избавляющее, при помощи Божией, человека от лукавых дел, от страстных слов и помышлений, если оно проходится усердно и в течение продолжительного времени.
Оно доставляет упражняющемуся в нем твердое разумение непостижимого Бога, насколько Он может быть постигнутым, разрешение Божественных сокровенных тайн;
оно совершает всякую заповедь Божию Ветхого и Нового Завета, оно подает всякое благо будущего века.
Оно, собственно, чистота сердца и, по величеству своему и достоинству, или, правильнее сказать, по нерадению нашему, ныне очень оскудевает в монахах.
Трезвение есть непрестанное безмолвие сердца от всякого помысла, всегда, непрерывно и непрестанно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, Тем Единым дышущее, с Ним мужественно ополчающееся против врагов, исповедующееся Ему, Единому имеющему власть прощать согрешения, часто объемлющее Христа, Единого Тайноведца сердец, при посредстве призывания Его. Таковая душа старается всячески утаить от человеков свою сладость и внутренний подвиг, чтоб лукавый не ввел тайно злобы и не истребил доброго делания. Трезвение есть твердое устроение ума и стояние его при сердечной двери: оно видит приходящие к нему помыслы хищников, слышит, что они говорят, познает, что делают эти убийцы, и какие образы начертываются и воздвигаются бесами, чтоб прельстить ум мечтанием».

«Великий законодатель Моисей, паче же Святый Дух, показывая непорочность, чистоту, многовмещение и высокотворность этой добродетели (трезвения) и уча нас, как должно начинать и совершать ее, говорит: «Внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония» (Втор. 15:9) Словом тайным названо единопомысленное представление какой-нибудь лукавой и богоненавистной вещи, что отцы называют прилогом, приносимое сердцу диаволом; этому прилогу последуют наши помыслы, немедленно, по представлении его уму, и вступают в страстную беседу с ним».

Трезвение противодействует самым началам греха; помыслу и чувствованию греховным. Трезвение совершает заповеди в самых началах человека: в помыслах и чувствованиях. Трезвение открывает трезвящемуся его падшее естество, открывает падших духов, открывает ту зависимость человека от падших духов, в которую ниспал человек от исполнения воли их, в которую он еще глубже ниспадает, исполняя волю их и свою греховную волю. Падение наше укрепляется, печатлеется, соделывается нашею неотъемлемою собственностью, неотъемлемым залогом вечной погибели от последования нашей падшей воле и воле демонов.

Трезвение есть необходимая, принадлежность истинного душевного делания, при которой вся видимая и невидимая деятельность инока совершается по воле Божией, единственно в благоугождение Богу, охраняется от всякой примеси служения дьяволу. Трезвение есть причина чистоты сердца, а поэтому и причина Боговидения, даруемого благодатию чистым, возвышающего чистоту сердца до блаженного бесстрастия.

Трезвение неразлучно с непрестанною молитвою, оно рождается от нее и рождает ее: от взаимного рождения друг другом эти две добродетели сочетаваются между собою неразрывным союзом.
Трезвение есть духовное жительство;
Трезвение есть жительство небесное;
Трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на человеков; по этой причине оно представляется им ужаснейшею гордостию, хулится, с ожесточением преследуется ими.
Не лишним будет здесь заметить, что преподобный Исихий говорит о заповедях Ветхого Завета в значении духовном, а не иудейском. Когда о Христе уничтожится покрывало (2Кор. 3:14), лежащее на душевных очах, и иудей соделается христианином, тогда Ветхий Завет получает для чтущего то же значение, какое имеет и Новый. Закон, изложенный в Новом Завете открыто, изложен в Ветхом в образах и иносказаниях. Новоначальный инок должен сперва заняться изучением Нового Завета; духовное понимание Ветхого Завета придет в свое время: оно – достояние преуспевших.

Трезвение приобретается постепенно; стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательных чтения и молитвы, от навыка наблюдать за собою, бодрствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собою, чтоб не соделаться каким-либо образом ловитвою греха.
"Трезвитеся, бодрствуйте, говорит святой апостол Петр, зоне супостат ваш диавол, яко лев, рыкая, ходит, искай кого поглотити, ему же противитеся тверди верою" (1Пет. 5:8, 9).
«Будь, подобно херувиму, весь око, сказал Евфимий Великий иноку, подвергшемуся диавольскому искушению, ограждая себя отвсюду величайшею осторожностью: потому что ходишь посреди сетей».

Преподобный Варсонофий Великий и Иоанн Пророк преподали желающим проводить трезвенную, богоугодную жизнь превосходный совет деятельного трезвения. Они советовали пред каждым начинанием, то есть пред вступлением в беседу или началом дела, возносить мысль к Богу с прошением от Него вразумления и помощи.

Для того чтоб пребывать в трезвении, надо со всею тщательностью хранить свежесть и светлость ума. УМ помрачается от неблагоразумного употребления пищи, пития и сна, от многоглаголания, рассеянности и житейских попечений.
"Внемлите себе, сказал Господь, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печалъми житейскими, и найдет на вы внезапу день той (день страшного суда Христова, последний день мира): яко сеть бо приидет на вся живущыя лицы всея земли. Бдите убо на всяко время молящеся, да сподобитеся убежати всех сих, хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим" (Лк. 21:34-36).
Как внезапно придет день общего суда всех человеков, так внезапно приходит для каждого человека день частного суда его, день смерти его. Неизвестен час, в который мы будем позваны.

Иной, начав только путь земной жизни, восхищается с него в вечность;
иной поемлется по совершении весьма немногого пути;
иной с средины пути; иной, значительно не кончив его.
Редкий достигает полноты дней и оставляет свою земную хижину – тело, когда она сделается не способною для жительства в ней.
Во время совершения нами земного странствования, оно, по извращенному в нас падением ощущению бессмертия, представляется нам бесконечным, исполненным обильнейшей, плодоноснейшей деятельности. Это ощущение имеют и дитя, и юноша, и муж, и старец: все они созданы бессмертными, бессмертными по душе; они должны бы быть бессмертны и по телу! Падения своего, поразившего смертью и душу и тело, они или вовсе не знают, или знать не хотят, или знают его вполне недостаточно. Оттого взгляд ума и ощущение сердца по отношению к земной жизни ложны и исполнены самообольщения; оттого она обманчиво представляется всякому возрасту вечным достоянием человека.
По совершении земного странствования, во вратах смерти, путь, представлявшйся бесконечным в будущности, в прошедшем является самым кратким, а обширная деятельность, совершенная не для вечности, является пагубнейшею, безвозвратною потерею времени и всех средств, данных для спасения. Очень верно выражают свое обольщение люди века сего, обыкновенно называя смерть неожиданным, бедствием, в каком бы возрасте ни постигла она их родственников и друзей. И для дряхлого старца, обремененного летами и недугами, давно склонившегося во гроб, но не думавшего о смерти, удалявшего от себя всякое напоминание о ней, она – неожиданное бедствие. В полном смысле она – бедствие для всех, не приготовившихся к ней.
Напротив того, блаженни раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящими, трезвящимися, правильно смотрящими на земную жизнь, помнящими смерть и готовящимися к ней как к могущей прийти при всяком возрасте и при всяком состоянии здоровья (Лк. 12:37-39).

Надо совершать путь земного странствования с величайшим вниманием и бодрствованием над собою: надо совершать его, непрестанно взывая к Богу молитвою о помощи. Светильником нашим при путешествии да будет Евангелие, как воспел Давид:
"светильник, ногама моима закон Твой, и свет стезям моим" (Пс. 113:105).
Идем не только по тесному пути: идем ночью (2Пет. 1:19). Постоянное трезвение ума вам необходимо, чтоб не увлечься нашим падшим естеством, чтоб не увлечься увлеченными им отцами и братиями нашими, чтоб избежать всех козней и препятствий, устраиваемых многочисленными и разнообразными соблазнами мира, устраиваемых неистовою злобою и непостижимым для человека лукавством падших ангелов.

Оградив себя от рассеянности и попечений, обратим внимание на наше тело, от которого трезвенность ума находится в полной зависимости. Тела человеческие по крепости своей и здоровью бесконечно различествуют между собою (преподобный Нил Сорский). Иные крепостью своею подобны меди и железу; другие слабы, как трава. По этой причине каждый должен управлять своим телом с большим благоразумием, исследовав силы своего тела.
Крепкому и здоровому телу свойственны особенный пост и бдение: оно делается от них легче, доставляет уму особенную бодрость.
Слабое тело должно подкреплять пищею и сном, сообразно требованию тела, но никак не до пресыщения. Пресыщение весьма вредно и для слабого тела, расслабляет его, и сообщает ему восприимчивость к болезням.
Благоразумное воздержание чрева есть дверь ко всем добродетелям. Удержи чрево, и войдешь в рай. Если ж будешь угождать чреву и излишне питать себя, то низвергнешься в пропасть блудной скверны, в огнь гнева и ярости, одебелишь и омрачишь ум, приведешь кровь свою в разгорячение, в особенную способность к волнению, чем будет наветываться и разрушаться твое внимание к себе, твое трезвение.

Трезвение непременно требует физического спокойствия крови, доставляемого первоначально благоразумным воздержанием. Кровь приводится в весьма разнообразное движение страстями, которые, в свою очередь, так разнообразны, что нередко противодействуют одна другой, причем одно движение крови уничтожается другим; ни все эти разнообразные движения крови непременно сопряжены с рассеянностью, мечтательностью, обильным нашествием помыслов и ласкательствующих самолюбию картин. Обильное нашествие помыслов и мечтательность всегда сопутствуются приведением крови в усиленное движение, неестественное. Это движение есть движение греховное, плод и явление падения.
Об этом движении крови сказано, что оно неспособно наследовать Царство Небесное (1Кор. 15:50): то есть человек, позволяющий себе приводить кровь свою в такое движение и услаждающийся им, не способен к приятию Божественной благодати.
Тем опаснее это движение крови, что оно понимается весьма немногими. Напротив того, многие принимают греховное движение крови в себе за действие добра и последуют своему ошибочному влечению, как бы влечению, внушенному святой, богоугодной истиною.

Замечай, при появлении обильных, вне обыковенного порядка, помыслов и мечтаний, то состояние, в которое придет тогда кровь твоя, и научишься понимать ее греховное движение и охраняться от него. Воды Силоамские истекают тихо из своего источника (Ис. 6:6): богоугодные добродетели истекают из повиновения Богу, сопровождаются смирением, а не разгорячением, не порывами, не самомнением и тщеславием, неразлучными спутниками греховного кровяного разгорячения.

Кровь движется иначе при гневных помыслах и мечтаниях и иначе при блудных, иначе при тщеславных, и иначе при корыстолюбивых; иначе при помыслах и мечтаниях печали и уныния, иначе при ожесточении, иначе при гордости, и так далее. По этой причине пост есть начальное орудие всех добродетелей.

Как должно остерегаться от пресыщения, точно так должно остерегаться и от излишнего воздержания. Излишнее воздержание ослабляет тело, уничтожает в нем бодрость и свежесть, необходимые для трезвения, которое увядает и ослабевает в то время, когда телесные силы изнемогают и увядают.
«Если понудишь немощное тело, сказал преподобный Исаак Сирский, на дела, превышающие его силы, то ввергаешь душу твою в сугубое омрачение, и доставляешь ей смущение (а не пособие). Но если предашь покою и праздности тело крепкое, то в душе, живущей в нем, усиливаются все страсти. (При этом), если б кто и очень желал добра, мало-помалу отнимается у него и самая мысль о добре, которого он желал... Мера и известные пределы в жительстве просвещают мысль и отгоняют смущение. Смущением мысли от беспорядочного (безрассудного) жительства производится в душе омрачение, а омрачением – расстройство».

Благоразумным воздержанием доставляется неуклонное пребывание в трезвении. Неуклонное пребывание в трезвении дозволяет неуклонно последовать учению Евангелия. Евангельское учение есть единственный источник всех истинных, христианских, богоугодных добродетелей.

источник: святитель Игнатий (Брянчанинов) "Приношение современному монашеству"