Перейти в календарь
1. Мученик Евпсихий.
Был благородного происхождения и получил тщательное [наставление и] воспитание в благочестивой вере. В правление царя Юлиана Отступника, когда в Кесарии Божией Церковью управлял святитель Василий Великий, сей Евпсихий вступил в брак со знатной девушкой. Но не было ему дано ни одного дня прожить в этом браке. Ибо его свадьба совпала по времени с языческим праздником, на котором совершались жертвоприношения идолу Фортуны. Евпсихий с друзьями пошел и побил всех идолов в храме, а самый храм разрушил. Услышав об этом, царь Юлиан весьма разгневался и приказал обезглавить виновных, рекрутировать массу христиан в армию, обложить [оставшихся] христиан огромной данью, чтобы за их счет воссоздать храм Фортуне, и, отняв у города почетное название Кесария (данное ему кесарем Клавдием), вернуть ему прежнее название: Маза. Святой Евпсихий был сначала привязан к дереву и люто мучим, а потом усечен мечом.
[Случилось сие] в 362 году. Немного позднее злочестивый царь Юлиан посетил этот город на своем пути в Персию, против которой воевал. Святитель Василий вышел ему навстречу и вынес три ячменных хлеба в знак почета и гостеприимства. В качестве ответного подарка царь повелел дать святому горсть сена. Тогда святой Василий сказал царю:
«Издеваешься ты над нами, о царь. Мы приносим тебе хлеб, которым и сами питаемся, а ты даешь нам скотскую пищу, которую ты не можешь своей властью претворить в пищу человеческую».
На это царь ответил:
«Знай же, что этим сеном я буду кормить тебя, когда вернусь из Персии!»
Однако злобный отступник из Персии живым не вернулся, потому что погиб там заслуженной и неестественной смертью.
2. Преподобномученик Вадим архимандрит.
В правление персидского царя Сапора Вадим, игумен одного из монастырей, муж, известный своим благочестием, был брошен в темницу вместе с семью своими учениками. Был с ними в темнице и некий князь Нирсан, тоже христианин. Каждый день выводили их [из темницы] и били. Князь Нирсан испугался [мук] и обещал оставить веру и поклониться солнцу. Сапору было [так] приятно слышать это, что он обещал отдать Нирсану, ко всему прочему, и все владения монастыря Вадима, если он собственной рукой отсечет ему голову. Нирсан согласился на это. Дрожащей рукой, устрашенный благородным и величественным видом святого Вадима, он много раз ударял мечом по шее этого преподобного мужа, пока с большим трудом не отрубил ему голову. Но вскоре после этого он впал в отчаяние и пронзил себя мечом, сам от себя приняв наказание за убийство праведника. Святой Вадим пострадал в 376 году.
3. Стихотворение
Вадим бесстрашный смерти смотрит прямо в глаза,
А над Нирсаном малодушным разразилась гроза...
Нирсан с мечом к Вадиму, дрожа, приступил,
А тот одним лишь взором его остановил.
Забыл Нирсан о Боге, а Вадима — страшится,
Мечом уж замахнулся — ударить боится!
Вот вновь он меч заносит — вновь страх свое берет:
Душа трепещет — мышце сил недостает.
— Нирсан, послушай! — храбрый Вадим ему вещает. —
Твоя рука на небо меня посылает.
Иду я в вечность ныне, тебе ж хочу теперь сказать:
Христа отверг ты; ложь — твоя вторая мать!
Ты душу самовольно свою погубил,
А мне — святого Царства врата отворил.
И всё же от руки твоей мне жаль умереть,
Ведь нам ни здесь, ни там уже не свидеться впредь:
Ждет тьма христопродавца кромешная в аду,
Убийца ж христиан сугубую беду
Себе готовит — мрак ужасный, беспросветный! —
Се рек Вадим (он чист был, как агнец однолетный).
Нирсан заклал его слабеющей рукой
Вошел Вадим в Божественный покой.
Так лев погиб от злобы зайца малодушного.
Кого убил Нирсан? Вадима или себя, бездушного?
Так приговор гласил небесной правды вечной:
Лишил себя отступник жизни бесконечной,
А Божьему святому смерть не повредила —
На небо вознесла его и в Боге утвердила.
4. Рассуждение
О Перикле рассказывают, что это был человек почти идельной человеческой красоты, однако голова у него была слишком продолговата и походила на тыкву, так что, где бы ни появлялся он с непокрытой головой, [неизменно] вызывал усмешки. Чтобы скрыть этот его недостаток, греческие скульпторы, изготовляя статуи этого великого мужа, всегда изображали его с шлемом на голове.
Если некоторые из язычников умели скрывать недостатки своего ближнего, сколь усерднее мы, христиане, должны так поступать!
"В почтительности друг друга предупреждайте" (Рим. 12:10)
[в серб. букв:, оказывая честь, друг друга делайте большим. — Пер.],
- заповедует апостол тем, кто пребывает со Христом [в серб, букв.: кто держится за Христа. — Пер.].
Но как скажем ли мы, что пребываем с кротким и пречистым Христом, если ежедневно отравляем воздух баснями о чужих грехах и недостатках? Скрывать свою добродетель и чужие недостатки - в этом главная духовная мудрость.
(Прим. - Ред.)
Нравственное богословие: осуждение
Если судим строго ближних, то это от высокого о себе мнения и от наущения вражеского. Как преодолеть эту склонность
От самолюбия и самомнения порождается в нас и другое некое зло, тяжелый причиняющее нам вред, а именно строгий суд и осуждение ближнего, по которому мы потом ни во что ставим, презираем и унижаем его при случае. Каковой злой навык и порок, происходя от гордости, ею питается и возращается, и наоборот, ее питает и возращает, ибо и гордыня наша после всякого действия осуждения подвигается вперед, по причине сопутствующего сему действию самочувствия и самоуслаждения.
Давая себе высокую цену и высоко о себе думая, естественно, свысока смотрим мы на других, осуждаем их и презираем, так как нам кажется, что мы далеки от тех недостатков, каких, как нам думается, не чужды другие. А тут еще и всезлобный враг наш, видя в нас такое недоброе расположение, бодренно стоит близ и, открывая очи наши, научает зорко смотреть за тем, что делают и говорят другие, делать из сего заключения, какие потому у них мысли и чувства, и по этим предположениям составлять о них свое мнение, чаще всего недоброе, с возведением сей недоброты в закоренелый нрав. Не замечают и не видят эти судьи, что самое начало осуждения, подозрение худобы в других, печатлеется в мысли действием врага, и им же оно потом раздувается в уверенность, что они и действительно таковы, хотя на деле ничего такого нет.
Но, брате мой, как враг бодренно следит за тобою, высматривая, как бы посеять в тебе зло, смотри еще паче ты бодренно сам над собою, чтоб не попасть в расставляемые им тебе сети, и как только он представит тебе какой недостаток в ближнем твоем, спеши поскорее отклонить от себя помысл сей, не давая ему засесть в тебе и разрастись, и вытесни его из себя вон, чтоб и следа его не оставалось, заменив его помышлением о добрых свойствах, какие знаешь в ближнем сем и какие вообще уместны в людях, прилагая к сему, если еще чувствуешь позыв произнести осуждение, ту истину, что тебе не дано на то власти и что, присвояя себе эту власть, ты сам в этот момент делаешься достойным суда и осуждения не пред немощными людьми, но пред всесильным Судиею всех Богом.
Такой переворот помысла есть самое сильное средство не к отогнанию только случайно находящих помыслов осуждения, но и к тому, чтоб совсем отучить себя от сего порока. Второе же, тоже очень сильное к тому средство, есть не выпускать из ума памятования о своей худости, своих нечистых и злых страстях и делах, и соответственно тому непрестанно держать чувство своего непотребства. Того и другого – страстей и дел страстных, конечно, найдется в тебе не мало. Если ты не бросил себя и не махнул рукой, говоря: будь, что будет, то не можешь не заботиться об уврачевании этих своих нравственных немощей, губящих тебя. Но если ты делаешь это искренно, то у тебя не должно доставать времени заниматься делами других и судебные составлять о них приговоры, ибо тогда, если позволишь себе это, в ушах твоих непрестанно будет звучать:
«врачу, исцелися сам; изми первее бревно из очесе твоего» (Лк. 4:23); (Мф. 7:5).
К тому же, когда ты строго судишь о каком недобром поступке ближнего, знай, что какой-нибудь корешок этой же самой недоброты есть и в твоем сердце, которое по своей страстности научает тебя строить догадки о других и осуждать их.
«Злой человек из злаго сокровища сердца своего износит злое" (Мф. 12:35).
Напротив, око чистое и бесстрастное бесстрастно взирает и на дела других, а не лукаво.
«Чисто око еже не видети зла» (Авв. 1:13).
Потому, когда придет тебе помысл осудить другого за какую-либо погрешность, вознегодуй на самого себя, как на делателя таких дел и в том же повинного, и скажи в сердце своем:
«Как я, окаянный, находясь в том же самом грехе и делая еще более тяжкие прегрешения, дерзну поднять голову, чтоб видеть погрешности других и осуждать их?»
Действуя так, ты будешь оружие, которым злой помысл внушает тебе поразить другого, обращать на самого себя и вместо уранения брата пластырь будешь налагать на раны собственные.
И тогда, как грех брата будет не тайный, а явный, всем видный, ты старайся причину тому видеть не в том, что внушает недобрая страсть осуждения, а в том, на что может указать братолюбное к нему расположение, и скажи в себе: так как брат сей имеет много сокровенных добродетелей, то Бог для сохранения их от повреждения тщеславием попустил ему впасть в теперешний грех или малое время побыть под этим невзрачным покровом, чтоб он и самому себе, пред своими глазами, казался непотребным и, будучи за то презираем другими, пожал плод смиренномудрия и еще более благоугодным сделался Богу, так что в настоящем случае он получит больше пользы, чем сколько потерпел вреда.
Пусть даже чей-нибудь грех будет не только явный, но и очень тяжкий и исходит из ожесточенного и нераскаянного сердца, ты и при этом не осуждай его, но возведи очи ума твоего к непостижимым и дивным судам Божиим, и увидишь, как многие люди, бывшие прежде пребеззаконными, потом каялись и достигали высокой степени святости, и как, с другой стороны, иные, стоявшие на высокой степени совершенства, падали в глубокую пропасть. Смотри, не подвергнуться бы и тебе такому бедствию за осуждение.
Потому стой всегда со страхом и трепетом, боясь более за себя самого, чем за другого кого. И будь уверен, что всякое доброе слово о ближнем и радость о нем суть в тебе плод и действие Святого Духа, как, напротив, всякое о нем худое слово и презрительное его осуждение происходят от твоего злонравия и диавольского тебе внушения. Посему, когда соблазнишься каким-либо недобрым поступком брата, не давай очам своим сна, пока не изгонишь из сердца своего сего соблазна и совершенно не умиришься с братом.
источник: преподобный Никодим Святогорец (Калливурцзис) "Невидимая брань"
5. Созерцание
Явление Христа Марии Магдалине; XVI в.; местонахождение: Греция, Афон, монастырь Дионисиат
Да созерцаю воскресшего Господа Иисуса, а именно:
1) как является Он Марии Магдалине в саду, а Мария поначалу Его не узнаёт;
2) как кротко обращается Он к Марии, и Мария узнаёт Его, и радуется Ему, и возвещает свою радость ученикам.
(Прим. - Ред.)
Библеистика: первое явление Христа по Воскресении
Явления Христа по Воскресении - описанные в Новом Завете явления воскресшего Иисуса Христа ученикам от Его Воскресения до Вознесения.
После Своего Воскресения из мертвых Спаситель несколько раз являлся Своим ученикам. Он «явил Себя живым… со многими верными доказательствами» (Деян. 1:3) и научал Своих апостолов и многих других последователей на протяжении 40-ка дней. Затем Он вознесся с горы Елеонской, и апостолы были тому свидетелями (Деян. 1:9-12).
Св. евангелист Матфей:
Явление женам-мироносицам (Мф. 28:9–10)
11-ти апостолам (Мф. 28:16–17)
Св. евангелист Марк:
Марии Магдалине (Мк. 16:9)
2-м ученикам по дороге в селение (Мк. 16:12)
11-ти апостолам (Мк. 16:14)
Св. евангелист Лука:
2-м ученикам по дороге в Эммаус (Лк. 24:15)
11-ти апостолам (Лк. 24:36)
Св. евангелист Иоанн:
Марии Магдалине (Ин. 20:14)
10-ти апостолам, без Фомы (Ин. 20:19)
11-ти апостолам (Ин. 20:26)
Ученикам при море Тивериадском (Ин. 21:1)
В Первом Послании к Коринфянам апостол Павел подводит итог и сообщает нам об этих и других явлениях, о которых не сказано в Евангелиях и в Книге Деяний:
«Ибо я первоначально преподал вам, что и [сам] принял, [то] [есть], что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам» (1Кор. 15:3–7).
В календарной последовательности известные нам явления Спасителя можно представить так:
Марии Магдалине (Ин. 20:11-18); (Мк. 16:9-11)
Женам-мироносицам (Мф. 28:9-10)
Двум ученикам по дороге в Эммаус (Лк.24:13-35); (Мк. 16:12-13).
Апостолам в тот же день вечером (Мк. 16:14); (Лк. 24:36-49); (Ин. 20:19-24)
Апостолам на 8-й день с Фомой (Ин. 20:25-29)
На Тивериадском озере. Чудесный улов. Возвращение Петру апостольского достоинства (Ин. 21:1-23)
На горе в Галилее и повеление апостолам идти на всемирную проповедь (Мф. 28:16-20); (Мк. 16:15-18)
источник: сайт "Азбука веры"
После того, как Апостолы Петр и Иоанн ушли от гроба, там осталась одна Мария Магдалина, может быть, пришедшая вместе с ними или сейчас же вслед за ними. Душа ее была в смятении, и она плакала, считая тело Господа похищенным. Плача, она наклонилась к отверстию гроба и увидела там двух Ангелов, сидящих на том одре, на котором в гробных пещерах полагали тела мертвых. Скорбь о Господе была столь велика, что заглушала все прочие чувства, а потому Магдалина, видимо, даже не была особенно потрясена этим явлением Ангелов, и на их вопрос, конечно, с желанием ее утешить:
«Жено что плачешися?»
– она запросто, как бы говоря с земными существами, трогательно выражает свою скорбь все в тех же словах, как раньше Апостолам Петру и Иоанну:
«Взяша Господа моего, и не вем, где положиша Его».
Сказав это она, может быть случайно, в растерянности чувств, а может быть, движимая инстинктивным внутренним чувством, обратилась назад и увидела Иисуса, но не узнала Его. Не узнала, вероятно, потому, что Он явился инем образом, как позже эммаусским путникам, в «смиренном и обыкновенном» виде (свт. Иоанн Златоуст), почему она и приняла Его за садовника. А может быть, не узнала и потому, что глаза ее были заплаканы, она была подавлена скорбью и отнюдь не ожидала видеть Господа живым. Не узнала она Его вначале даже по голосу, когда Он спросил ее:
«Жено, что плачеши? кого ищеши?»
Принимая Его за садовника, что вполне естественно, ибо кому же и быть так рано в саду, как не садовнику? – она говорит Ему:
"Господи", в смысле «господин», «аще ты еси взял Его, повеждь ми, где еси положил Его, и аз возму Его», – не думая даже при этом, будет ли она, слабая женщина, в состоянии поднять Его.
Тогда Господь открылся ей, произнеся ее имя очевидно особой, хорошо и давно знакомой ей интонацией голоса: «Марие».
«Обращися» – это показывает, что она после слов своих воображаемому садовнику, снова обратила взоры свои к гробу, – «глагола Ему: Раввуни, еже глаголется: Учителю», и при этом, видимо, в неописуемой радости упала к ногам Господа, желая прильнуть к ним, осязать их, может быть, для того, чтобы убедиться в том, что видит настоящего живого Иисуса, а не призрак.
Господь запретил ей это, сказав:
«Не прикасайся Мне, не у бо взыдох ко Отцу Моему: иди же ко братии Моей, и рцы им: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему».
«Верь не осязанию своему, а слову Моему», – как бы так сказал Господь
Смысл этого запрещения еще тот, что Господь хотел этим как бы сказать Марии:
«Оставь Меня, ибо тебе нельзя быть со Мной неотлучно, не удерживай Меня и себя, а иди и проповедуй Мое воскресение, Мне же надлежит теперь уже не оставаться больше с вами, а вознестись к Отцу Небесному».
Хорошее разъяснение смысла этого запрещения прикасаться к Господу мы находим в утренней стихире 8-го гласа:
«Еще земная мудрствует жена: темже и отсылается не прикасатися Христу».
«Прииде же Мария Магдалина поведающе учеником, яко виде Господа, и сия рече ей» – сличая эти слова с повествованием св. Матфея, мы должны предположить, что на пути Мария Магдалина встретилась с другой Марией, и им обоим вместе снова явился Господь (второе явление), «глаголя: радуйтеся».
Они же простерлись перед Ним ниц, припав к ногам Его, и Он вновь повторил им Свое повеление идти к ученикам, назвав их братией Моею, и возвестить им о Своем воскресении, повторив то же, что перед этим сказал Ангел: «Да идут в Галилею». Трогательно это наименование братией, которое дает воскресший Господь, уже прославленный Мессия, готовый идти ко Отцу, Своим ученикам – Он не стыдится называть их так, как подчеркнул это потом в своем Послании к Евреям (Евр. 2:11-12) св. ап. Павел.
Св. Марк говорит, что на жен-мироносиц напал такой трепет и ужас, конечно, благоговейный, что они «никомуже ничтоже реша». Это надо понимать в том смысле, что они, по дороге, когда бежали, никому ничего не сказали о виденном и слышанном. О том же, что, пришедши домой, они рассказали обо всем апостолам, повествует далее сам же Евангелист Марк (Мк. 16:8, 10) и другие Евангелисты (Лк. 24:9).
По евангельским сказаниям, первое явление Господа по воскресении было как будто бы Марии Магдалине (Мк. 16:9-10). Но Святая Церковь издревле хранит предание о том, что прежде Марии Магдалины воскресший Господь явился Своей Пречистой Матери, что вполне естественно и понятно.
В Иерусалиме, в храме Воскресения до сих пор указывают место явления воскресшего Спасителя Своей Пречистой Матери недалеко от кувуклия. Предание, освященное веками, не может не быть основанным на действительном факте. А если в Евангелиях ничего об этом не говорится, то это потому, что в Евангелиях вообще многого не записано, как свидетельствует об этом св. Иоанн (Ин. 21:25, 20:30-31). Надо полагать, что Самой Пречистой Матери Божией было неугодно, по Ее смирению, чтобы разглашали заветные тайны Ее жизни, – вот почему о Ней вообще говорится в Евангелиях чрезвычайно мало, кроме самых необходимых фактов, связанных непосредственно с жизнью Самого Господа Иисуса Христа. Пресвятую Богородицу Евангелисты, видимо, вообще не хотели упоминать, как свидетельницу истинности события Воскресения Христова потому, что свидетельство Матери не могло бы быть принято с доверием сомневающимися (смотри синаксарий в неделю Пасхи). Евангелисты говорят, что рассказы жен-мироносиц о виденном и слышанном ими у гроба и о явлении им Самого воскресшего Господа, показались им пустыми, они им не поверили (Лк. 24:11). Если даже апостолы не поверили женам-мироносицам, то могли ли бы поверить посторонние люди свидетельству Матери?
источник: архиепископ Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие
Вопрос о явлениях воскресшего Спасителя представляется одним из самых запутанных в евангельской истории. Порядок явлений и согласование свидетельств отдельных евангелистов вызывает ряд недоумений.
Св. отцы понимали необходимость разъяснить эти последние главы Четвероевангелия. Главные экзегетические затруднения разбираемого текста были намечены уже Евсевием:
1. Как по Матфею оказывается, что Спаситель воскрес «по прошествии субботы», тогда как по Марку «весьма рано, в первый день недели»?
2. Как по Матфею «по прошествии субботы» Магдалина увидела воскресение, а по Иоанну она же стояла у гроба, «плачущи в первый день недели»?
3. Как по Матфею «по прошествии субботы» Магдалина и др. женщины ухватились за ноги Спасителя, а по Иоанну она рана утром в первый день недели слышит слова: «не прикасайся ко Мне»?
Кажущиеся разногласия евангелистов, как о времени воскресения и явления, так и о лицах, которым Господь явился, не заключают в себе противоречий. Час воскресения в Евангелии точно не указан; а разные показания о времени явления, о последовательности посещений Гроба и о участниках этого объясняются тем, что каждый евангелист описывает какое-либо одно из посещений и явлений. «Другая Мария» и Мария Иаковлева означают Богоматерь. В том готовы согласиться все, кроме Георгия Никомидийского.
Палама и Георгий Никомидийский решают иначе. Вполне понятно их высоко благоговейное чувство к Богоматери и их желание выделить Ее из числа прочих лиц около воскресшего Господа. Вполне естественно стремление думать, что чудесно и необыкновенно зачавшая и родившая Спасителя мира Дева должна была бы, казалось, удостоиться и особого, чудесного и не в том же порядке, как и всем остальным явления Сына, какого-то особого приближения к Нему по Его выходе из адских ущелий. Почему же, хочется спросить, первую весть о воскресении получила обычная женщина, Мария Магдалина, а не Сама Пречистая, не Честнейшая Херувим Приснодева? Церковь понимает это чувство, допуская такое восприятие в своем литургическом богословии. Но строгая верность Писанию, обязательная для экзегета, не должна была бы примиряться с подобной вольностью над текстом.
Не закрывая глаза на затруднения, вытекающие из сопоставления Матф. XXVIII, 9 и Марк XVI, 9 с Иоан. XX, 17, св. Григорий Палама ищет явно не научного выхода, жертвуя верность тексту своему личному чувству благоговейного почитания Богоматери. Конечно, он мог легко преодолеть свидетельство Мрк. XVI, 9, сославшись, например, вместе с Евсевием и Севиром на, то, что последнее (71-ое) зачало от Марка отсутствует в лучших рукописях. Но с течением времени церковные толкователи постарались позабыть об этом, по-видимому, слишком «критичном» подходе к тексту. Отсюда Георгию Никомидийскому остается это свидетельство Марка принять с тем ограничением, что Господь явился Магдалине первой между апостолами и мироносицами. Палама же не прибегает и к этому. Он просто вводит в трудное для толкования место текста достаточно произвольное предположение, заимствованное им от Златоуста, что Богоматери грозила опасность надругания и м. б. даже убиения со стороны Иудеев. Но, высказывая подобное предположение, Златоуст это говорит между прочим, не строя на этом никаких экзегетических решений и выводов; Палама же, думает этим аргументом убедить себя и своих слушателей в желательном для себя предположении.
Повторяем: желание думать о явлении Богоматери раньше всех других, и раньше Марии Магдалины вполне объяснимо благочестивым чувством особого, исключительного преклонения перед Ней, допустимо в рамках литургической поэзии, но неубедительно с точки зрения правил герменевтики.
источник: архимандрит Киприан (Керн). Явление воскресшего Господа Богоматери
6. Проповедь о необходимости смерти ради многого плода
"ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ: а́ще зе́рно пшени́чно па́дъ на земли́ не у́мретъ, то́ еди́но пребыва́етъ: а́ще же у́мретъ, мно́гъ пло́дъ сотвори́тъ:"
"ґми1нь, ґми1нь гlю вaмъ: ѓще зе1рно пшени1чно пaдъ на земли2 не ќмретъ, то2 є3ди1но пребывaетъ: ѓще же ќмретъ, мно1гъ пло1дъ сотвори1тъ:"
"Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода."
(Ин. 12:24)
Для чего сеятель бросает пшеницу в землю? Для того ли, чтобы пшеница погибла и изгнила? Нет, но для того, чтобы жила она и принесла плод. Бросая семя, сеятель думает не о смерти и тлении семян, а об их жизни и плодоношении. Поистине, с радостью сеет сеятель семя свое, не думая о смерти, но думая о жизни и урожае.
Сеятель - это Христос Господь, а люди суть Его пшеница. Благоизволил Он назвать нас этим именем. Много есть и других злаков на земле, но нет ничего драгоценнее пшеницы.
Для чего сеет нас Господь по земле? Для того ли, чтобы умерли мы и истлели? Нет, но для того, чтобы жили мы и приносили плод. Мимоходом упоминает о нашей смерти - но лишь как об условии жизни и многого плода. Цель сева - не смерть, а жизнь. Но семя должно сначала умереть и истлеть.
Он [кстати, лишь вкратце] упоминает об этом семени, ибо знает, что всем нам это даже слишком хорошо известно. Лишь вскользь говорит Он нам [и] об этом [нетлении тогда как Его Евангелие - это, главным образом, повествование о жизни: о жизни и [ее] плодах. Об этом благовествует Он нам подробно, ибо знает, что это нам неизвестно и что мы задыхаемся от неведения и сомнений. Причем не только говорит он нам о жизни во всех ее частностях, но и раскрывает нам жизнь. Своим Воскресением яснее солнца являет он нам и много плода. [Да] и вся история Его Церкви есть самая очевидная картина жизни.
О Владыка неодолимой жизни, спаси нас от греховной смерти. Избавь нас [и] от смерти душевной. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.
(Прим. - Ред.)
Экзегетика: смерть ради жизни
Итак, если хочешь быть плодоносным, – умри; умри настоящим образом, чтобы в сердце носить чувство, что ты уже умер.
Как мертвый ни на что окружающее не отзывается, так делай и ты:
хвалят – молчи,
и бранят – молчи,
и прибыль получишь – молчи;
сыт – молчи,
и голоден – молчи.
Будь таков ко всему внешнему, внутренне же держи себя там, где бывает всякий умерший, – в другой жизни, пред лицом Бога всеправедного, готовясь услышать последний приговор.
Какой же, скажете, плод от этого, когда тут все замрет? Нет, не замрет, а явится энергия, да еще какая. Одна минутка осталась, скажешь себе, – сейчас приговор; дай поспешу сделать что-нибудь, – и сделаешь. Так и в каждую минуту.
источник: святитель Феофан Затворник "Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия" М., Моск. Патриархия, 1991. - 196 с.
Все Его мысли сосредоточены на величайшем ужасе Его страданий и смерти, и потому говорит Он о зерне пшеничном, падшем в землю; потому говорит Он, что если оно не умрет, то останется одно, а если умрет, принесет много плода. Он знал, какие безмерные плоды принесет миру Его смерть на кресте; Он знал, что крестом Своим победит мир, победит диавола.
Люди неверующие, как древние иудеи, смеются над нами, когда поем во дни Святой Пасхи великий тропарь:
«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…»
Для них дико слышать, что смерть может быть попрана смертью, что смерть может одержать победу над смертью. Так думают все, кто о смерти человеческой помышляют не иначе, как о мертвом псе, выброшенном в яму и разъедаемом червями; все, кто не знает, что вслед за смертью нашей открывается новая жизнь, жизнь духа, жизнь безсмертная, вечная.
Удивительно жизненное сравнение избрал Господь Иисус Христос, когда говорил о зерне пшеничном. Не правда ли разве, что если зерно это не истлеет, не прекратит своего существования в форме сухого зерна и в этом смысле не умрет, то не обнаружится огромная жизненная сила, таящаяся в нем, и не даст новой жизни большому и прекрасному растению.
Полно истины это сравнение, ибо так бывает и с человеком умирающим. Он не умирает, он только прекращает свое существование существование в теле, но дух, смертью освобожденный от тела, продолжает жить жизнью безсмертной, столь более славной и великой, сколь славно и велико растение по сравнению с зерном, из которого вырастает.
Господь знал, что смерть Его принесет неисчислимые плоды роду человеческому, Господь знал, что с креста Его воссияет нам новая жизнь, жизнь блаженная, жизнь вечная, жизнь безконечная. Он знал, что крестом Своим сотрет главу древнего змия, сиречь диавола, и победит смерть.
О духовной смерти говорим мы, когда воспеваем Господу: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ». Он попрал нашу духовную смерть, Он освободил нас от власти диавола.
источник: святитель Лука Крымский
Вот сокращение учения нужного для язычников!
Крестная смерть Иисуса и самоотречение человека – вот пути спасения для мира языческого.
Какая это чудная философия! Её не предлагал еще ни один философ. И однако она не так далека от разумения человеческого, как кажется на первый взгляд. Посмотрите, как сближает свою философию с общим разумением небесный Учитель! Он не указывает теперь на свидетельства пророков. Он указывает на книгу природы, открытую для всех.
Новое подтверждение тому, что Его слушают не одни иудеи, а и язычники. Тайну спасающей смерти своей дает Он видеть в участи пшеничного зерна. Пшеничное зерно, бросаемое в землю, пустив корешок, все истлевает: но зато является 100 и 300 зерен, вместо одного. Величие самопожертвования, совершенного Сыном Божиим, не обозримо.
Не удивительно, если мысль о крестной смерти Его кажется так странной язычнику (1Кор. 1:23). Но история христианства показывает, как плодотворна эта смерть.
«Пусть не смущаются, если умрет: тогда-то особенно умножится проповедь и уверуют язычники» (Аммоний).
Опытом жизни дознают, что крестная смерть Сына Божия единственное примирение виновного человечества с правдой Божией. И потому-то с такой жаждой принимают учение о кресте языческие народы.
Мысль о самопожертвовании Сына Божия является плодотворным зерном не только по отношению к умножающемуся числу исповедников Христова имени, но она такое же зерно в отношении к процессу духовной жизни в каждом человеке.
Итак вот сокращенная догматика для язычника – учение о смерти Сына Божия!
В чем состоит краткое учение нравственное для язычника?
Любяй душу свою погубит ю." Любить душу свою значит любить самого себя (Лк. 9:23, 24). Язычник самолюбив, не обуздан в страстях. Как ему не лелеять своих страстей, своей самости, своей любви к славе, к чести, деньгам, удовольствиям? Ведь это все – собственность его, он сам. Как поднимать руку на самого себя? Но пока он любит себя, пока не восстает против самого себя: спасение его – не возможно, более того, – он только множит со дня на день расстройство в духовном организме своем.
Почему? От чего?
От того, что живет в удалении от Бога, начала и источника жизни;
от того, что самолюбие в испорченном человеке не желает человеку добра, а любит только преступления.
Все это каждый из нас может дознавать опытом, если будет наблюдать над собой.
источник: святитель Филарет (Гумилевский)